— Он никогда раньше не подводил. — С мужиками такое случается. Локи/Тони Старк Мстители. Фильм 2012
— Это было очень давно. 5 сотен лет назад. Задолго до рождения света существовала тьма. И из этой тьмы вышли эльфы. Много тысячелетий назад самый беспощадный из них — Маликит, король тёмных эльфов — решил снова ввергнуть ныне существующий свет заново во тьму. И помочь ему в этом должен был эфир. Некая субстанция, наделяющая своего носителя неимоверной силой, но взамен питающаяся его жизнью. Так всегда, ничего не даётся даром. Сила взамен жизни. Но принести такую жертву Маликит не мог, и поэтому решил использовать сосуд — эльфа, чья сила и магический потенциал не только примет эфир и много крат увеличит его мощь. И он нашёл этот сосуд. Девочку, в чьей крови была лишь половина ДНК тёмных эльфов. Вторая была от ныне вымершей расы сильных существ. Какой? Неизвестно. — И что же с ней стало? — Тш-ш-ш-ш-ш! Никаких вопросов. Либо молчите вы, либо я. У девочки той не было имени. Маликит был убеждён в том, что имя не пустой звук. Вещь должна быть безымянна, чтобы тиран не привязался к ней. В этом он был прав. Он растил сосуд в Нифльхейме, словно ромашку на краю жерла вулкана. Но со временем девочка подцепила некую болезнь, что медленно убивало её. Огорчённый провалом, Маликит выбросил её в портал…☯☯☯
Ванахейм — чудный мир. Половина его поверхности покрывали вечнозелёные густые леса с редкими полянами, остальная часть была занята Бескрайним морем, чьи воды, выходя за пределы этого мира, падали в бесконечный космос. Населяли эти земли двухметровые воины со странной любовью к длинным волосам и бородам. Девушки рождались здесь редко (из-за чего Ваны брали в жёны уроженец других миров), но если таковые и были, они походили ростом на людских дам и обладали ужасно избалованным характером. Однако, мнение женщин было практически главенствующим. В Ванахейме жизнь била ключом. Судна вышли в Бескрайнее море — прекрасное природное творение, отличительная черта этого мира, — чтобы начать улов диковинных рыб. А воины готовились к славной охоте. Принц Ингви, доложив отцу об отъезде, выехал с ними в лес. Вдруг, впереди, средь лесной чащи, возникнула яркая вспышка, испугав птиц, что были поблизости того места. Принц с опаской повернул своего коня и направился к источнику света. Добравшись до места, он увидел маленькую златовласую девочку, меж корней древнего раскидистого дуба — символа жизни у народа Ванов. Девочка еле дышала, её и так бледную кожу пронизывали, словно паутина, чёрные вены. Из глаз текли слёзы. Как только к ней приблизился Ньордсон, она слабо отшатнулась в сторону. — Не бойся. Я помогу тебе, — Ингви улыбнулся малышке, от чего та расслабилась. Никогда ещё к ней не относились так добро. — Ты понимаешь меня? — слабый кивок в ответ. — У тебя есть имя? — она замотала головой в разные стороны. — Ясно. Пошли со мной. Наши врачи тебе помогут. Принц поднял еле двигающуюся девочку, выстрелил зачарованной стрелой в небо, объявляя конец охоты, и направился в замок. Уже будучи в нём, Ингви, ничего не объясняя удивлённому отцу, приказал врачам вылечить ребёнка. Хворь была выведена. Девочка поправилась через несколько дней. Однако она, по наблюдению врачей, совсем не умела разговаривать, поэтому Ингви отдал приказ обучать её искусству слова. Параллельно с занятием речи златовласке прививали знания шитья, этикета, танца — всего того, чем должна обладать благородная дама. Ньорду малышка пришлась по душе, и тот решил воспитать её своей дочерью. Он дал ей имя — Сигюн Ванадис (дочь Ванов) — и нарёк богиней чистого сердца. Так девочка обрела семью и росла в любви отца и брата. Но ни одна из дев Ванахейма не воспринимала её как себе равную. Для них она была лишь красивой куколкой, что покинет их мир, как только надоест царю, или ей найдут достойного мужа. В отличие от ребёнка, которая, по сути, стала принцессой, дамы ниже «рангом» вполне могли выйти замуж по любви. Помимо дворцовых занятий у неё были и свои увлечения. Свободное время Сигюн проводила за книгами, изучая военное дело и магию, и вскоре получила возможность летать с помощью призыва золотых крыльев с остро заточенными металлическими перьями, а так же — прятать признаки эльфийской крови. Кроме всего этого, уже к семнадцати она обошла большинство уважаемых воинов Ванахейма в стрельбе из лука, открыв в себе ещё одну страсть — страсть к охоте. В дворцовых стенах златовласка нашла девушку, которую относительно могла назвать подругой — Иллу. Тёмноволосая, кареглазая, божественная и… снобка. Как и все здешние уроженки. Время шло, а девочка росла. Из тощего, угловатого десятилетнего ребёнка, она превратилась в прекрасную девушку, такую, какую все мужчины мечтали заполучить себе в жёны. Но от всех предложений она отнекивалась, заручаясь поддержкой отца и брата. Но как бы к ней не были добры, она никому так и не научилась доверять.☯☯☯
На двадцатый год жизни Сигюн, между народом Ванов и Асгардцев завязалась война. Оба мира теряли много жизней, воины гибли, земли полыхали огнём. Битвы то выигрывались, то, наоборот, с переменным успехом. Увидев с балкона своей спальни кровавый закат после поражения Ванов в одном из военных походов, на котором девушки не было, Сигюн не выдержала и пошла к отцу. — Мой царь Ньорд! Могу я с вами поговорить? — богиня ворвалась в тронный зал, открывая с помощью магии гигантские двери. На леди было короткое спальное платье с поверх накинутым полупрозрачным шёлковым «халатом», шлейф от которого был раза в три больше её самой. Ньорд, который говорил со своими генералами и сыном, оторвавшись от собеседников, кивнул девушке. Воины вышли, оставляя в зале лишь царскую чету. — Мы должны прекратить войну! Наши благородные Ваны погибают, небо и Бескрайнее море налилось кровью. Земли умирает. Я была недавно в лесу — половина наших деревьев поражены магией. — Милая, мы не можем сдаться. Это будет позор, который вечно будет лежать на нашем народе. — Кто говорил о том, чтобы сдаться? Неужели нельзя предложить мир Асам? Царь смерил странным взглядом девушку. — Мир? Было бы чудесно… Сигюн лишь устало и благодарно кивнула.☯☯☯
Вот уже который день что-то так и не давало покоя Богу обмана. Он будто бы витал в облаках, не обращая внимания ни на кого — даже на отца, перед которым он всегда старался предстать в лучшем свете, дабы тот мог с гордостью называть его своим сыном. Иногда принц приходил в себя в совершенно неожиданном месте для себя — результат его скитания по замку в задумчивости. Он чувствовал, какую-ту хрупкую ниточку магической связи там, на поле боя. Но связь эта была точно не с кем-то из Асгардийцев. Такая связь, даже если и тонкая, разрушившись, приносит много боли. Очень много боли. Именно это и сподвигло его предложить отцу возможный исход войны — мир. Ведь если вдруг умрёт тот, кто находится по ту сторону яркой и мерцающей, но в то же время невидимой нити, будет очень и очень плохо. О том, кто же это, у Одинсона были лишь догадки, но на ум приходила лишь лучница в белоснежных доспехах со златыми крыльями. И хорошо, что хоть отец обещал рассмотреть его предложение. Но нет худа без добра, а добра без худа. Где-то должен быть подвох. Но где?☯☯☯
— Мы рады приветствовать королевскую семью славного народа Ванов! Короля Ньорда! Принца Ингви Ньордсона!.. С лошадей слезли названные глашатым мужчины. У входа в золотой замок стояла царская семья асов. Один, как всегда величавый, держал в руках копьё Гунгир. Ауру самомнения, величия, но вместе с тем и мудрости, казалось, можно было потрогать рукой. По левую руку от Всеотца находилась Фригг. Королева приветливо улыбалась гостям, не забывая внимательным взглядом изучать малейшую деталь в манерах, поведении и лицах ванов. У подножья лестницы стоял Тор, с радостной улыбкой встречающий гостей. Конечно, богу с завышенным самомнением не по душе было объявление перемирия, но, как сын Одина, он должен соблюдать манеры. Позади него — леди Сиф, Фандрал, Хогун и Вольштагг. — Добро пожаловать в Асгард! Ньорд лишь кивнул принцу, а Ингви пожал руку блондину. — …и принцессу Сигюн! — закончил, наконец, глошатый. Из кареты вылезла темноволосая девушка с возмущённым видом, попутно поправляя множество своих юбок. Она морщила нос и глаза из-за того света солнца, который отражали от себя золотые своды дворца Одина. — Что за ужас! Мало того, что меня вынудили трястись в этой коробке, так ещё и привезли невесть куда! Я-то думала, Асгард пороскошней будет! — изо рта девушки не переставали литься едкие фразочки в сторону земель Асов. — И часто она так? — тихо спросила Сиф у принца Ванов. — Она? Да всегда, — пожал плечами Ньордсон и вздохнул одновременно с воительницей. — С правилами приличия у неё худо. — Мы рады приветствовать Вас в Асгарде, леди Сигюн, — Тор поцеловал руку девушке, от чего та скривилась. Ингви лишь прыснул в кулак. — Что за кретины?! Не знают даже, как принцесса выглядит! — разозлённая девушка демонстративно прошествовала в сторону принца Ванов, сопровождаемая ошарашенными взглядами Асов. Тор удивлённо посмотрел на своих друзей, но те лишь пожали плечами, а принц Ванов кого-то усердно выискивал среди воинов. — Извините её, принц. Илла редко приобщается к новым лицам, — раздался за спиной весёлый мелодичный голос. — Да, в принципе, вообще к любым лицам. Громовержец обернулся и приоткрыл рот от удивления. Прямо перед ним был АНГЕЛ! Девушка сидела на жеребце белой масти. Одета она была не в те платья, что привыкли носить все уважающие себя леди. На богине чистого сердца и полёта были белоснежные доспехи с серебряными перепонками и вставками, осветляя ещё сильнее, чем есть её лицо. Золотые, чуть кудрявые волосы были заплетены в косу, переброшенную через правое плечо, и украшены белыми цветами. Голову венчала диадема, кованная в мире эльфов — редкое и дорогое украшение даже для Богини. Алый плащ на ремне крепился через одно плечо, за спиной — золотые лук и колчан полный стрел. Девушка спешилась и встала напротив Тора, который всё ещё пребывал в небольшом шоке. — Сигюн Ванадис, принцесса Ванахейма, — девушка не присела в реверансе, лишь приложила руку к сердцу и поклонилась, как и полагается у воинов народа Ванахейма. Несмотря на то, что она была «в мужских» одежда, она сделала это с такой лёгкостью и элегантностью, что это ни на каплю не показалось нелепым, и никто не смел сомневаться, что перед ним – принцесса. — А… мы не… не встречались с Вами ранее? — еле выдавил принц. — Ах, да! В тот раз у меня были крылья, а у Вас молот, — посмеялась Богиня. — Точно! — громовержец спохватился и стиснул кисть девушки в огромной широкой ладони, поцеловав её руку. — Тор. Тор Одинсон. Принц Асгарда. — Говоря о принцах, где младший? Неужто Локи Одинсон решил, что наша встреча ниже его достоинства? — Ньорд придирчиво рассматривал королевскую семью асов. «О нет, отец! Назревает конфликт!» — тревожным звоночком возникла мысль в голове у Сигюн.