Judas

Сбежать - это все, что ты можешь сделать. Пустить все под откос, разрушить мои мечты, наши мечты. Мы остаемся на краю зияющей пропасти, рискуя сорваться вниз и разбиться, захлебнуться в собственной крови. Ведь я, мы - такие же люди как и все остальные. Предательство - не пустой звук, не пустяк, который можно вырвать из сердца, отмыть от ошметков раннее сокращающегося кровеносного органа и запихать в коробку из-под обуви, а затем убрать в укромный уголок. Твое предательство – яд. Отрава, которая растекается по венам, разъедает стенки сосудов, не давая шанса спастись. Это инородное тело, которое застревает комом где-то в горле и не дает сделать лишний жизненно необходимый вздох. Оставляет умирать, гнить заживо. Я уже не успею найти панацею ни для себя, ни для остальных. Но что ранит больше всего, Это то, что я считал тебя настоящим другом. Ведь то, что случилось однажды, происходит снова и снова. Это как почувствовать чью-то слабость и постоянно давить на больное место, сдирать корку с только что затянувшейся раны. Ты почувствовал мою слабость, мою уязвимую сторону, не так ли? Ты – хренов мазохист и думаешь, что причинять вред другим не менее весело и приятно. Нет. Это как заново ошибаться и падать на осколки разбитого вдребезги доверия. Но я знал, что ты такой. Знал и все же принял, разложил себя на блюдечке, подставился под удар. Ты - хищник, и ты с наслаждением ждешь этого. Ждешь, когда ошибусь в очередной раз, сделаю роковую ошибку. И тогда-то ты сможешь нанести удар со спины. Надо было отвернуться от тебя во время первого «отчуждения», когда отношения еще только-только начинали зарождаться, когда мы только узнавали друг друга, когда еще было не так больно, а рана могла затянуться. Ты был странным, хоть и талантливым пареньком. Я любил твою игру. Когда все только начиналось, и мы сидели в душной тесной комнате, передавая друг другу по кругу мятую сигарету, а ты наигрывал что-то на своей гитаре и изредка вырывал из моих пальцев уже практически тлеющий бычок. Тогда мы были одним целым, странным многоруким и многоногим единым существом, связанным одной единой цепью конкретной цели, грезившей в нашем далеком будущем. Наверное, я плохо знал тебя, раз хоть на секунду, на самое крошечное мгновение подумал, что мы сможем найти общий язык, попытаемся ужиться на одной территории. Ты просто сбегаешь. И это наваждение повторяется раз за разом. Эдакий замкнутый круг наших взаимоотношений. Это побег от изменений, от самого себя, в никуда. Лишь бы в твой маленький, идеальный, выдуманный мирок не проникла грязь настоящего. Липкая мутноватая жижа, в которой мы постепенно тонем. Это не выносимо для тебя, я знаю. Сбежать от изменений. Это единственный выход, на который тебе хватает своей чертовой смелости. Наверное, так проще всего. Лишь развернуться спиной и сделать несколько шагов в сторону. Мы словно игрушки. Ты с легкостью, с беспечностью разбрасываешься людьми, для которых ты хоть что-то значишь. Которые принимают тебя, впускают в свое сердце, свой разум, и которых ты после так легко предаешь. Когда-то мне казалось, что я хорошо знаю тебя, понимаю. Но все это оказалось лишь безрадостной иллюзией, подорвавшей меня. Не так давно я понял, что не знаю, каким будет твой следующий шаг. Чего мне со смирением ждать в следующую секунду? Удара или пощады. Я знаю, что ты читаешь меня, словно раскрытую книгу. Уж эта твоя способность - забираться под кожу, растекаться по всему телу вместе с током крови, проникать в мозг и сердце. Упиваться кровью, читать все потаенные мысли и секреты. Я это ненавижу, как, впрочем, и тебя. Хотя не готов признаться в этом даже самому себе. Ты оставляешь меня истекать кровью, но не видишь этого. Ты слеп, да. Ты горд и самонадеян в желании достичь хоть чего-то без меня и остальных ребят. Ты ненавидишь, когда я дышу тебе в затылок, направляю. Ты же такой независимый, верно? Ты такой глупый Со своим глупым самолюбием. Оно застревает у тебя поперек горла, оседает в печенках, скручивает. Это никогда не позволит тебе сделать первый шаг, просто разрушить ту неприступную стену, которую мы сами же своими усилиями возвели. Кирпичик за кирпичиком, все эти чертовы годы, с самого начала нашего знакомства. Механизм разрушения пришел в действие уже тогда, когда я впервые сжал в своей ладони твои слегка шершавые от постоянной игры на гитаре пальцы. Тогда мы были молоды и слишком наивны. С этим дружеским рукопожатием завелись старые проржавевшие шестеренки, которые начали гонять по кругу стрелки, отсчитывающие время до очередного взрыва. До очередного вечера, а может даже дня, утра или ночи, когда ты в очередной раз захочешь быть свободнее, чуточку независимее. Перестань унижаться, отпусти. Сейчас я знаю о тебе не так уж и много. Пара новостей – это все, что у меня есть. Все из-за того, что ты не выбрал мой путь. Твои принципы не измены, сколько бы лет не прошло и что бы не случилось. Я по-прежнему вижу, что ты не забыл, помнишь то время, когда быть порознь было чем-то ненормальным, больным. Хотя, может, это всего-навсего мое воспаленное воображение. Я часто спрашиваю себя: думаешь ли ты о прошлом хоть немного? Что-то осталось в твоей памяти от нашей прежней жизни? Той жизни, когда мы все были братьями, и у нас было всего несколько косяков на всю компанию. Славное время, я скучаю. Я не знаю, что ты ответил бы на это и не пытаюсь тешить себя ложными иллюзиями и надеждами типа «а вдруг когда-нибудь все-таки…» Ты до сих пор пытаешься меня уколоть, задеть так, чтобы было как можно больнее. Хотя мы и находимся на расстоянии и между нами огромная пропасть. Может мы уже никогда не пожмем друг другу руки, и я не услышу твои глупые шутки. Вполне может быть. Но ты задираешься, и это доставляет тебе какое-то извращенное удовольствие. Наверное, вскоре это пройдет, забудется. Злоба, обида, прежние отношения, сотни и тысячи разгоряченных тел перед нами, полностью отдающиеся нашей воли. И тогда ты отпустишь, а я, наконец, вздохну свободно. Все поглотит черная, разверзшаяся бездна. Засосет в себя все воспоминания о том, что было «до». И мы умрем друг для друга. Я жду этой смерти и готов принять ее. Может быть только тогда станет все равно. Может быть. Ты можешь дать точный ответ? Я – нет. Я не жду вообще ничего, Потому что, когда ты ждешь чего-то конкретного, Все, что ты можешь получить в итоге – это проблему. Да, ты просто был моей проблемой. Но за все, что получаешь, надо платить. Ты уходишь, нарушив установившийся порядок жизни, меняешь нас, даже практически не объясняя причины. Просто потому, что так вроде бы нужно. Тебе нужно, эксцентричный ублюдок! Это проблема для меня? Еще какая! Я не хочу подчиняться всплескам ярости и обиды в твоем организме. Не хочу, чтобы от тебя зависело, смогу ли я спокойно уснуть или буду до середины ночи валяться без сна и прокручивать в голове раз за разом нашу ссору. Но тебе всегда было наплевать. Не правда ли? Ты не воспринимал нас всерьез. Никогда. Когда ты был еще молод, все было намного проще. Наши умы, еще совсем не окрепшие, гибкие и податливые, забиты всякой чепухой. Мы вряд ли задумывались о том, что нас ждет впереди, будем ли мы заниматься этим дальше, останемся такими же хорошими друзьями, какими были несколько лет назад. Чтобы не случилось, я никогда не видел тебя Иудой. Я лишь беззаботно думал, что в любой момент смогу положиться на тебя и не прогадаю. Что ты не оттолкнешь, а лишь поможешь справиться со всей той неразберихой, которая смертельно сдавливала нас в своих силках. Но тебе следовало лишь на миг задуматься о том, что потеряли мы с твоим уходом. Не просто коллегу, а хорошего друга. А может быть веру в тебя, самих себя. Ты никогда не задумывался, что ты сам потерял, уходя? Ты был для меня защитой Среди всей неразберихи, Среди всей ругани, И мне было не все равно. Неважно, что ты говорил, Сейчас ты предал меня Запутал и заставил страдать.* Мы все были как единый живой организм, дышащий грязью окружающего мира. Так было легче выживать. Когда надламывается, падает один, его готовы поймать и снова поставить на ноги. Теперь же, когда ты разорвал нашу цепь, разбил наше доверие не только к самому себе, но и к друг другу, я уже не знаю, кому стоит верить, а кого лучше не подпускать к себе на пушечный выстрел, потому что могут ранить. Я уже не могу быть уверен подставят ли мне плечо при следующем падении. Я не знаю, кто это будет и смогу ли снова подняться с колен. Но я надеюсь, мне хочется, хоть и совершенно нелепо, верить, что где-то в глубине души у тебя еще жив тот патлатый парень, которому я впервые пожал руку больше десятка лет назад. И если кто-то свыше все же даст нам шанс исправиться и попробовать снова найти общий язык, я, черт возьми, не выдержу и прогнусь. Сделаю ту роковую ошибку, которую совершаю раз за разом, и которая запускает механизм бомбы в твоем организме, и которая будет неумолимо тикать, все уменьшая отведенное время на циферблате. Но я пойду на это. Раз за разом, потому что ты такая же часть нас, как и мы – твоя. Мы – разнополярные магниты. И нас будет постоянно тянуть друг к другу, пока мы снова не столкнемся. Может быть, нас отбросит в разные стороны, как уже не раз бывало, или мы снова пожмем друг другу руки, как когда-то. Мне не дано знать. Я уверен, что ты думаешь так же, но пока боишься признаться. Просто помни всегда, Уэс, ты можешь вернуться, мы откроем тебе дверь, я лично втяну тебя внутрь за руку. * В тексте выделены слова песни Limp Bizkit - Let it go.