You're my home

Уроки владения мечом проходили необыкновенно успешно. За то недолгое время, что Зейн обучался этому мастерству, он уже усвоил несколько боевых стоек и даже несколько раз отбил внезапную атаку своего учителя, сэра Болина, прославившегося почти на весь Дехейбарт своими необычайными умениями и всевозможными талантами. Занятия проходили каждый день: начинались на рассвете, когда в дворцовом парке было прохладно и свежо, и длились почти до самого полудня, когда Зейн едва чувствовал ноги и руки от усталости. После холодного обливания из бочки и быстрого обеда, состоящего исключительно из питательных блюд, Зейн присоединялся к Лиаму в зале переговоров. Им нужно было решить множество вопросов: как усилить свои границы, поднять или повысить налоги, чтобы в стране не начался голод, но при этом рыцари всё еще оставались лояльны династии, кого приблизить ко двору ради процветания государства, а кого отстранить или даже казнить за ужасные преступления. Периодически им приходили жалобы и прошения, которыми обычно занимался король Зейн, отлично подкованный во внутренней политике, а также хорошо понимающий нужды простого народа. Потом они недолго ужинали в компании друг друга, сердечно общаясь на самые разные темы за чашами хорошего вина, и перемещались в королевские покои, где Лиам учил Зейна читать и писать, как и обещал на утро после свадьбы. Конечно, для подобных целей больше подошла бы королевская библиотека, в которой было множество интересных свитков и книг, часть из которых были подарена им на свадьбу, но там они не смогли бы целовать друг друга, ненадолго отвлекаясь от занятий. Сегодняшний урок владения мечом, по мнению короля, проходил хорошо — они все еще управлялись оружием из дерева, но Зейну всё равно казалось, будто сэр Болин существенно продвинул его скудные навыки. Он почти перестал уставать и владение мечом стало видеться ему крайне интересным занятием, о чем Зейн и сообщил своему мужу накануне. Сэр Болин был им очень доволен и часто хвалил, так что Зейн почти перестал бояться внезапного нападения таинственного незнакомца. Они занимались не на тренировочной площадке около казарм, а в старом дворцовом парке среди высоких кустов, подстриженных не очень аккуратно, чтобы придать этому месту немного дикий вид. Зейн чувствовал себя смущенным, когда видел, что рыцари смотрят на его тренировки, обсуждая что-то на своем наречии, поэтому сэр Болин приготовил всё необходимое и велел слегка переоборудовать старый парк, чтобы молодому королю было сподручнее обучаться. Зейн предвкушал скорую встречу с мужем. Конечно, сначала придется поговорить о делах, но после, когда настанет время ужина, он смог бы похвастаться своими достижениями. Сэр Болин снова похвалил его, отмечая, что стойка стала намного крепче. Атака сэра Болина едва не прошла мимо, но в самый последний момент Зейн смог отразить её, даже не уйдя от нападения корпусом. Дыхание тяжело сорвалось, но в груди у Малика было одно ликование. Вот бы муж увидел это! – Сэр Болин, – внезапно услышал Зейн голос мужа и от неожиданности чуть не выронил деревянный меч. Ему показалось, это сон, раз его мечта сбылась так быстро. – Позвольте мне поупражняться с моим супругом. Малик обернулся, мгновенно встречаясь глазами с королем Лиамом. Он появился на новой площадке для занятий в сером тренировочном костюме, который выгодно выделял его на фоне зеленых кустов и выкрашенных в синий мишеней. Ими они еще не пользовались. Его лицо было серьезным и спокойным, руки заложены за спину, как и всегда, но что-то в нем существенно отличалось от того Лиама, которого Зейн успел узнать. И снова сердце забилось в приятном предвкушении, ведь Малик и мечтать не мог, что муж захочет потренироваться с ним так скоро. Сэр Болин говорил, что показательные занятия едва ли можно будет проводить в следующем месяце — уж очень много следует выучить, да и следует быть скромнее, если хочешь стать мастером меча. – Как скажете, Ваше Величество, – низко кивнул сэр Болин, передавая своему королю деревянный меч. Лиам взял его без особых усилий, словно деревянный меч совсем ничего не весил, и кивнул своему мужу, разрешая приступить к сражению. Обычно предпочитая нападать, в этот раз он решил выбрать позицию защищающегося, чтобы посмотреть, чему Зейн успел выучиться. Малик не заставил себя долго ждать и обрушил на мужа град колющих и режущих ударов, которые Пейн отражал едва ли не со скучающим лицом. Это обескуражило Зейна — с учителем получалось намного лучше. В те моменты, когда Малик нападал, он защищался более резво и быстро, чем король Лиам, но всё-таки Зейну иногда удавалось найти брешь в его защите, хотя бы путем пробы. Пейн двигался скупыми движениями, был сосредоточен и спокоен, однако к нему было не подобраться. – Опустите тело, будьте гибче, – резко сказал Лиам, отражая очередную атаку деревянного меча, и Зейн невольно подчинился, ощущая, что его сила возросла. Все его атаки отбивались с удивительной ловкостью — Лиам не кружился, как его учитель, но держал дистанцию, и рука Зейна начала уставать. Несколько раз он промахнулся так сильно, что чуть не упал, и в этот раз Лиам резким движением деревянного меча сбил его с ног и приставил древко к горлу. Его глаза были потемневшими и пугающими. – Один. Я подрубил Ваши ноги. Два. Я перерезал Ваше горло, – осипшим голосом проговорил король. – Не считая сотни раз, когда я мог бы нанести удар сюда, – Лиам слабо ткнул Зейна в живот. – Сюда, – древко переместилось на грудь. – И сюда, – Пейн несильно надавил на его бок и повернулся к сэру Болину. – И как это понимать? Несколько мгновений сэр Болин будто не знал, что сказать. Его темно-серые глаза отражали самый настоящий испуг, и это немного не вязалось с его обликом сурового учителя по владению мечом. В это мгновение было сложно поверить, что сэр Болин ни разу не дрогнул перед лицом опасности. – Мы очень много практикуемся, Ваше Величество, – сказал учитель смущенно. – И учим сейчас много разных тактик ведения боя... – Тогда почему я не вижу никаких результатов? – раздраженно спросил Лиам. Сэр Болин не нашел, что ему ответить, но король Пейн всё понимал и сам. Его голос стал злым и холодным. – Можете быть свободны. – Как прикажете, Ваше Величество, – с почтением проговорил сэр Болин и, подхватив скромные пожитки, покинул тренировочную площадку. Повернувшись лицом к мужу, Лиам протянул ему руку и помог встать с холодной земли. Его глаза уже не были прохладными, в их карий плен снова вернулось знакомое тепло, часто согревающее Зейна, когда они глядели друг на друга. Улыбка всё еще не трогала губы, но они, по крайней мере, не были вытянуты в тонкую линию, как пандийцу казалось в начале занятия. Зейн с облегчением понял, что муж сердился не на него, а на учителя, который, кажется, совсем не оправдал его ожиданий. Сам Лиам обучался у другого мастера, который скончался прошлой весной. Это был крепкий старик, которого вряд ли смогли бы победить в честном бою даже на склоне лет. Поэтому старший сын, давно мечтающий добраться до его поместья, задушил отца подушкой, пока старик спал. На шум, правда, прибежал его младший брат, который сразу же доставил проходимца во дворец, где король Джефф отдал приказ о его немедленной казни. Лиаму учитель по владению мечом был не нужен, он являлся одним из лучших клинков Дехейбарта, поэтому до решающего момента король даже не задумывался о такой должности при дворе. Многие лорды советовали ему нанять сэра Болина, он был наставником их детей, и Лиам одобрил его кандидатуру, полагаясь на свою знать. К сожалению, это было большой ошибкой. – Вы в порядке? – абсолютно другим голосом спросил Лиам, чутко помогая Зейну отряхнуться от песчаной пыли. – Я довольно внезапно сшиб Вас с ног, после всех этих занятий «танцами». – Со мной всё хорошо, – пробормотал Зейн, поправляя рукава тренировочного костюма. – Но Вы прогнали моего учителя. Как же уроки? – уточнил он с тревогой. Ему так нравилось иметь с мужем что-то общее, и Малик очень боялся этого лишиться. Конечно, они оба были королями, их объединяли государство и поданные, но Зейну так хотелось иметь что-то большее, вроде совместных занятий чтением. Или уроков с оружием, потому что для Лиама это было очень важно. Он рос в суровой стране и учился отражать атаки врагов с самого детства. В отличие от края Зейна, где больше времени уходило на искусство, музыку и танцы. – Сам буду Вас учить, – решительно сказал Пейн, снова блеснув суровостью глаз. – Вы отлично всё усваиваете, а этот тип ничему дельному Вас так и не обучил. Боюсь даже подумать, что могло с Вами приключиться после таких «уроков». Он волновался, и это было безумно приятно, до изумительных мурашек по всему телу. Конечно, Лиаму следовало заботиться о нем, как о своем супруге, ведь именно это он и сказал в своей клятве, но, кажется, король беспокоился о нем и в ином ключе. Кажется, они начали сближаться друг с другом, и мечта Зейна стать добрыми друзьями была уже не так далека и невероятна. – Значит, мы продолжим тренироваться? – затаив дыхание, спросил Зейн. Ему стоило больших трудов сдерживать почти детский восторг. – Не сегодня, принцесса, – Лиам широко улыбнулся, поднимая руку Зейна к своим губам и целуя его в тыльную сторону ладони. Место поцелуя горело, словно кто-то накапал туда жидкого воска. – Я же обещал Вам покататься, помните? Для Вас выбрали прекрасную лошадь, так что неприятностей не возникнет. Затрепетав от гордости, Малик широко улыбнулся. Он засветился от радости, словно первая звезда на ночном небосклоне. Ему не терпелось рассказать дорогому супругу, каким хорошим наездником он слыл в Пандье, как легко мог укротить даже самую буйную лошадь, приручить к себе и своим командам. Бывало, Зейн мог настигнуть лошадь прямо на ходу, влезть на неё без седла, остановить и направить по своему пути. Ему вдруг захотелось, чтобы Лиам увидел его таким: раскрепощенным, сильным, вдохновленным. Конечно, Малик уже довольно хорошо чувствовал себя в Дехейбарте, но его южное тело иногда скучало по горячему солнцу, суховеям и трескающейся земле. Если бы он только раз увидел восхищение в глазах Лиама, его семейная жизнь была бы самой счастливой из всех. – В этом нет необходимости, – радостно ответил Зейн, игриво пробежавшись пальцами по оголенной шее супруга. – Я хорошо управляюсь с лошадьми. Даже дикими, – добавил он, приближаясь к лицу мужа губами. Лиам быстро поймал его поцелуй, возвращая его с удивительно нежной улыбкой. – У себя на родине я учился их приручать. – Позвольте о Вас заботиться, хоть иногда, самостоятельный Вы мой, – проговорил Лиам, мягко касаясь губами его лба. Если бы он только знал, как сильно забилось сердце Зейна в этот момент. – Пойдемте, пока нас не хватились. В конюшне Зейн уже был, когда ему показывали красоты королевства и устройство дворца. Рядом находился большой амбар, который на самом деле являлся вольером для пантеры Лиама и тигренка Зейна. С первой королю еще предстояло познакомиться, но сегодня он хотел увидеть приготовленную для него лошадь. Лиам сказал, что конечное решение было оставлено за ним, поэтому лошадь полностью соответствует именно его вкусу. Для Зейна это была едва ли не самая лучшая новость за день. Ему безумно нравилось, когда дорогой муж делал для него что-то красивое и трогательное. И дело было вовсе не в том, что он так сильно любил дары, но в том, что это словно значило: Лиам действительно думает о нем в свободное время. Потому что сам Зейн видел лицо мужа каждый раз, закрывая глаза перед сном. В деннике обнаружилась прекрасная вороная лошадь с пышной гривой и не менее пышным хвостом. Она медленно топталась на месте, приминая копытами свежую солому. Королю Зейну лошадь напомнила прекрасных и гордых животных его родного края, и даже тяжелый конский запах не остановил его. Игнорируя назойливую помощь конюха и предложенные вкусности для коней, Зейн подошел к лошади и осторожно погладил её по доброй морде. Она фыркнула ему в ладони, а потом изловчилась нежно ткнуться мордой в его лицо. Зейну не нужны были морковь и яблоки, чтобы привлечь внимание лошади. Они чувствовали, что этот человек может быть с ними ласков и заботлив, потому не нуждались в угощениях. – Я тебя уже люблю, – шепнул Малик, ласково погладив лошадиную шею. Лошадь пахла домом и заботой его милого мужа. – Ты самая лучшая лошадь на свете, я знаю это. – Как немного, оказывается, нужно, чтобы привлечь Ваше внимание, – засмеялся Лиам за его спиной, и Зейн повернулся к нему, не зная, как сдержать улыбку нежности и радости. Он был бесконечно счастлив, потому что Лиам, кажется, нашел ему чудесную спутницу для прогулок. – Её зовут Стрела. – Я должен был догадаться, – Зейн снова погладил лошадь по морде и, наконец, взял у конюха яблоко, чтобы поощрить Стрелу. – Но как же зовут Вашего коня? Лиам улыбнулся. – Арбалет. Прогулка верхом прошла чудесно. В умении держаться в седле Зейн нисколько не уступал мужу, а местами даже превосходил. Там, где Арбалет артачился, показывая свой конский норов, Стрела покорно слушалась своего уверенного наездника, который иногда вырывался вперед, чтобы полюбоваться окрестностями и нарвать для своего супруга цветов. Ему еще никогда не было так спокойно и весело. Изредка Лиам всё-таки просил его хотя бы держать поводья, но Зейн чувствовал себя так хорошо, что то и дело выпускал их из рук. Ему хотелось касаться вековых деревьев, рвать цветы однодневки, гладить лошадь по шее, слегка оттягивать гриву, которую конюх не успел заплести, дразнить стрекоз. И, конечно, ему хотелось, чтобы муж видел его таким — он знал, что уступал Дехейбартским красавицам и красавцам во всём, кроме сидения в седле. Они оказались в чудесной роще, где недавно начали зеленеть молодые деревья, и короли замедлили лошадей, чтобы идти вровень. Малик старался запомнить каждую деталь прогулки: спокойный шаг их лошадей, рассеянную улыбку мужа, его растрепанные волосы, их серые тренировочные камзолы, тяжелый запах весны, плавно перетекающей в лето. Он и подумать не мог, что замужество обернется для него такой радостью. Свернув налево, Зейн и Лиам оказались в подлеске. Король Пейн предупредил, что справа и спереди идет череда топких болот, поэтому попросил Зейна не кататься там, когда его нет рядом. Аромат тины всё равно доносился до них, смешивался с лошадиным потом и запахом цветов, создавая нечто удивительное, как сама мать природа. А природа в Дехейбарте была такой разнообразной, что Зейн не переставал удивляться, как высокие зеленые холмы могут переходить в небольшие засушливые участки степей с сухими ветками, изменяться в болота с чахлыми кустами, вырастать в могучие леса, где деревья походили на великанов. Дехейбарт был таким же удивительным, как и его славные жители. Как и их принц, ставший не так давно королем. – Не пытайтесь укротить лошадь, – посоветовал Зейн, глядя, как напряжены руки мужа, сжимающие поводья. – Дайте ей почувствовать, что она ведет Вас, а не Вы её. И только потом направляйте. Их предки ходили по этой земле задолго до того, как мы с Вами появились на свет, – Зейн потрепал Стрелу близко к ушам. – Хотите, чтобы я втирался в доверие к лошади? – ухмыльнулся Лиам. – Этот конь ни за что не позволит мне ему польстить. – А льстить не нужно, – ответил Зейн. – Попробуйте с ним подружиться. И яблоки давайте не чтобы приручить, а просто чтобы поделиться. Они умнее, чем кажутся, – добавил Малик, подарив мужу нежный взгляд. Ему хотелось запомнить это мгновение навечно, но оно тянулось еще некоторое время — пока они не сделали круг и не вернулись в старый дворцовый парк. Зейн сам загнал лошадь в стойло, распряг и дал ей напиться. Ему хотелось, чтобы Стрела знала, кто теперь заботится о ней и была настроена на общение с ним. Лошадь очень устала, но была рада с ним попрощаться, сердечно ткнувшись мордой в его лицо. Краем глаза Зейн видел, что Лиам весьма ловко управился с Арбалетом. Они договорились встретиться в покоях Лиама и поужинать вместе, не заглядывая на этот раз в зал для трапезы. Долгая прогулка оказалась немного изнуряющей, но усталость, наполнившая их тела, была приятной. Пока они переодевались, Зейн не мог перестать думать о том, каким удивительным был этот день. Он ведь и правда не мог мечтать, что свадьба с незнакомцем приведет его к счастливым дням вместе с королем Лиамом, который оказался даже лучше, чем Малик его запомнил. Зейн вдруг вспомнил о старом платке, который долгое время был его сокровищем, пока он не встретил настоящего Лиама. Как часто Малик представлял свою будущую жизнь в этом дворце, и какими бы красочными ни были его детские фантазии, они не походили на реальность даже отдаленно. Супруг подарил ему нечто большее. Не просто надежный тыл или веселые будни, не просто партнерство и соправительство, но что-то особенное, заставляющее Зейна дышать тяжело и прерывисто. Отыскав нужную шкатулку, король вытащил из нее старый платок. Незнакомые буквы теперь сложились в инициалы. Лиам Джеймс Пейн. На его родине было принято давать второе имя, просто на всякий случай. Теперь в этих буквах было значение. В них и раньше было значение: Зейн думал, что так пишется имя Лиама, но муж объяснил, что в нем целых две согласных. И именно они даются ему с таким трудом. – Лиюм, – повторил Зейн вслух, дотрагиваясь до вензеля. – Лиюм. Ли-юм, – король сморщил нос и щелкнул языком. – Ли-и-и-ю-ю-м. Лиюм. – Я здесь, принцесса, – услышал он бархатный голос мужа и чуть не выронил платок. Подняв глаза, Зейн увидел, что супруг приближается к нему из-за смежной двери. – Что это у Вас здесь? Смутившись, Малик чуть не выронил свое драгоценное сокровище, которое было ему дороже изумрудов и рубинов. Он давно собирался рассказать про платок мужу, даже отдать его обратно, но теперь вдруг понял, что не может потерять этот крошечный кусок ткани. Это был первый подарок Лиама, первый красивый жест, о котором Зейн так часто вспоминал все эти долгие годы. Он просто не мог лишиться этого дара, более ценного чем всё золото мира. – О, это... это просто... – Зейн попытался поспешно убрать платок в шкатулку, но Лиам успел аккуратно поймать его руку, и королю пришлось сдаться. – Вообще-то это моё, так что лучше верните... – Но ведь это мои инициалы, – удивленно сказал Лиам, внимательно рассматривая вензель. Его взгляд вспыхнул изумлением, карие глаза оттенили глубокое пламя. – Однако мои платки выглядят совершенно иначе. Узоры более тонкие, их в два раза меньше, нижний образует розу. Да и сама ткань, – король повел по ней рукой. – Старого образца. Мы больше не заказываем такую. Погодите... – король запнулся и с внезапным любопытством заглянул мужу в лицо. – Это то, о чем я думаю? Он у Вас... до сих пор? – Не мог же я его выбросить, – пробурчал Зейн, осторожно взял платок в руки и, сложив вчетверо, убрал его назад в шкатулку. Подумав, он сразу же спрятал её в шкаф, за резную дверцу, и лишь тогда вздохнул с облегчением. – Знаете, я думал сначала его вернуть, но не стану этого делать. Он только мой. Его рука с нежностью прошлась по резной дверце шкафа, потому что за ней, в деревянных недрах мебели, был его платок. Платок Лиама. Их общий платок. Что-то совместное, что-то личное. Что-то, что ни у одной семейной пары больше не было. – И почему же он Вам так дорог? – спросил Лиам, еле заметно улыбнувшись. – Мне его жених отдал, – сказал Зейн и сладко вздохнул, прижимаясь к дверце шкафа худым плечом. – Он был очень мил со мной на обеде, и я много думал о нем с тех пор. – Вот как, – задумавшись, проговорил Лиам. – Много думали обо мне с тех пор. И я Вас часто вспоминал, – заметил он вдруг. От волнения у Зейна перехватило дыхание, и он заглянул в светлое лицо мужа, пытаясь найти в нем что-то, что король уже давно видел в своем отражении, когда заглядывал в зеркало утром. Кажется... кажется, оно всё-таки было там, или Лиам просто выглядел так славно, что сердце разрывалось от ликования. – Вы когда-нибудь думали, что всё будет так? – внезапно выпалил Зейн. – Так — это как? – уточнил Лиам осторожно. – Так, чтобы... чтобы Вы вышли замуж за незнакомого человека, а его губы внезапно стали смыслом Вашей жизни? – прошептал Зейн, теряя себя в словах. – Чтобы Вы просыпались и сразу думали о человеке, которого знаете всего несколько дней, и чтобы без него в Вашей постели было холодно, а на душе ужасно тоскливо? – добавил он, кусая губы. – Чтобы он находился рядом, на расстоянии жалкого шага, а Вы бы мечтали, чтобы он находился еще ближе? Едва дослушав, Лиам притянул его к себе за шею: его губы осторожно накрыли губы Зейна, горячий и требовательный язык скользнул в рот, приоткрывшийся податливо и тепло. Малик не мог сдержать порыв, его руки обвили шею мужа, но сам он сдался, разваливаясь на части в крепких объятиях, позволяя терзать себя поцелуем, пока его губы не припухли от наслаждения. Они бились сладким теплом. – Настолько близко? – спросил Лиам, слегка растерянным голосом. – Если не еще ближе, – ответил Зейн, касаясь руками его лица. Он хотел было потянуться к нему еще раз, поцеловать глубоко и жадно, чтобы Лиам, наконец, почувствовал всё сам, но двери в покои отозвались тяжелым стуком. Они не отстранились друг от друга, даже когда в королевскую спальню заглянул Беркли. Слуга выглядел взволнованным и сосредоточенным одновременно, и у Зейна закрались нехорошие предчувствия. Голова начала стучать, как в том ужасном сне, и он невольно обхватил мужа покрепче. Не отпускать. Никогда. – Срочное сообщение из Дехейтской Бухты, Ваше Величество, – объявил старший слуга. Лиам взглянул мужу в глаза, и Зейн, болезненно закусив губы, кивнул. – Впускай, – позволил Лиам, опуская руку на талию мужа, и Зейн прижался к нему так крепко, будто мог в любой момент потерять.