Вторую жизнь не выбирают.

На следующий день после приезда Гарри тащит меня в пустой класс. Посередине пыльного помещения торжественно стоит оно — зеркало Еиналеж. У меня нагреваются серьги. Я взрослая. Не совсем Катя, что-то есть и от Гермионы. Крепко держа за руки, раскручиваю Ксюшу, она смеется. Перехватываю, прижимаю к себе. Чуть сзади нас стоят две обнимающиеся пары. Мои родители, первые и вторые. Они смотрят на нас с дочкой и улыбаются. Отворачиваюсь от зеркала, пытаясь сохранять спокойствие. — Мио, что ты там видишь? — взволнованно шепчет Гарри. — То, что больше всего хочу увидеть, — грустно отвечаю я. — Я вижу своих родителей. Они живы и улыбаются мне, — делится мальчик. — Это зеркало — легилимент, — вижу, Гарри без понятия, что это, — Зеркало залезает в наши головы, читает наши мысли и показывает нам наши сокровенные желания. Взамен оно тянет из нас энергию. Это как наркотик. Наркоманы после приема дозы тоже очень счастливы, но потом им все хуже и хуже, и без следующей дозы они уже не могут, даже если видят, что это разрушает их. Это очень опасный артефакт, Гарри. Люди могут даже умереть, если не сумеют вовремя остановиться. Нам не надо больше сюда приходить. Гарри колеблется. Но он все-таки знает, что такое наркотики, и понимает, что это дело опасное. На следующую ночь вся извертелась в кровати. Мне надо увидеть Ксюшу. В последний раз. В прошлый раз я почти сразу отвернулась от зеркала, потому что решила, что надо спасать Гарри. А сегодня посмотрю тихонечко, и больше возвращаться не буду. Хороша! Прочитала Гарри целую лекцию про наркотики, а сама-то. Жаль, дезиллюминационное на мне по-прежнему плохо держится. Тихонько выскальзываю из спальни и крадусь по коридорам в тот заброшенный класс. Вот и оно. Сердце бьется где-то в горле, медленным шагом иду к зеркалу… и тут врезаюсь во что-то невидимое. — Ауч! — говорит пустота голосом Гарри. Фух, напугал, да у меня чуть сердце из груди не выскочило! — Гермиона, что ты тут делаешь? — голова Гарри появляется в воздухе. Решаю ответить честно: — То же, что и ты. Пришла за дозой. — Итак, вы открыли для себя зеркало Желаний? Мы с Гарри синхронно подпрыгнули. — ….! — едва удерживаю я готовую сорваться с языка конструкцию. Директор, ну зачем так подкрадываться? Дамблдор несет душеспасительный бред и обещает, что завтра зеркало уберут. Что ж, надеюсь, это так. На силу воли нам с Гарри полагаться теперь не стоит. *** Иду на ужин, никого не трогаю, и тут мне зажимают ладонью рот и тащат в ближайший класс. Сегодня я заговорилась с родителями и поэтому сейчас одна, как неудачно-то. Когда дверь за спиной захлопывается, меня отпускают. Поворачиваюсь и вижу рыжих придурков. Кретины, да я от страха чуть не о… испугалась, в общем, очень. — Чего надо? — злобно спрашиваю я. — Это ты, да? — они отвечают мне не менее злобным взглядом. В чем дело? Я ведь еще ничего не успела натворить в их сторону. Планировала, да, но им-то откуда знать. — Что я? — Ты сдала нас Филчу. — Кроме тебя некому. — Только тебе есть дело до этой дурацкой кошки. — Остальным она могла понадобиться, разве чтобы ее пнуть. — И теперь он мстит. — Следит за нами… — Обыскивает каждый раз, как что-то подозревает… — А подозревает он постоянно. — Это ж Филч! — Забрал одну ценную вещь. — А она была очень важна для нас. — И виновата в этом… — ТЫ! — вдвоем. — Тебе не говорили…. — Что ябедничать не хорошо? Общаться с близнецами — все равно что следить за мячиком в настольном теннисе. Туда-сюда, туда-сюда, очень мешает сосредоточиться. — Вот больше делать мне нечего. Не я это. Да если б я сказала про кошку, Филч бы не просто следил за вами, вы бы до конца года из отработок не вылезли. — Братец Дред? — Да, братец Фордж? — А не кажется ли тебе, что нам сейчас врут? — Несомненно, братец Фордж. — А врать нехорошо. — Так же, как ябедничать. — Знаете что, я пошла отсюда, вам и без меня есть с кем поговорить, — но уйти у меня не получается. Пока я смотрела на одного брата, от второго прилетело инкарцеро, а сразу за ним экспеллиармус. Второе было уже лишнее, меня так спеленало, что я и пальцем пошевелить не могу. Кисти рук плотно прижаты по бокам. Начинаю терять равновесие, меня подхватают и укладывают на пол. — Мне кажется, что маленькой ябеде… — Нужно немного полежать… — И подумать над своим поведением. — Вы оба просто невероятные придурки! — серьезно, убила бы. Если б не лежала тут коконом. — Не кажется ли тебе, братец Фордж, что мы что-то забыли? — Несомненно, братец Дред! Наставляют на меня палочки. Мамочки! Невольно зажмуриваюсь. — Силенцио! — хором. — Спокойной ночи, маленький барсук! Кидают мою палочку на ближайшую парту и, смеясь, как гиены, выходят из класса. А я остаюсь на полу, злая, как все черти ада. Интересное это ощущение — кричать во весь голос и не издавать ни звука. Я пыталась развязаться, пыталась наколдовать беспалочковую фините, но все было напрасно. Притянуть к себе с парты палочку телекинезом я смогла, но что толку, если взять ее в руку невозможно? Чтобы что-то поджечь, опять же, мне руками нужно хотя бы направление задать, а в таком положении максимум, что я подожгу, это свою мантию. Веревки телекинезом порвать не удалось, сил не хватает. Придется ждать — единственное, что остается. Чары среднего школьника действуют часа три. Поэтому я лежу на каменном полу и придумываю казни близнецам Уизли. Чем дальше, тем кровавее. Жаль, что это лишь мечты, а не планы на будущее, потому что за реализацию некоторых определенно светит Азкабан, но мыслить сейчас здраво я не в состоянии. Кажется, ледяной пол проморозил меня до самых костей, сволочи. Ценная вещь, которая была важна для них — это скорее всего карта мародеров. Если теперь она снова у Филча, это сильно осложняет мою задачу. Просто так в его каморку не залезешь, он перемещается по Хогвартсу какими-то тайными путями, которые простым ученикам недоступны, и может внезапно оказаться, где угодно. Этакие «кротовые норы» в пространстве замка. Через четыре часа, которые показались мне вечностью, веревки рассыпались. Я кряхтя встала и поплелась в спальню. Боже, как холодно… Утром соседки спросили, где я была, и согласились, что жаловаться на близнецов практически бессмысленно. Их все равно не накажут, а на баллы им плевать. Мы сами придумаем достойный ответ. *** И что бы вы думали? Хагрид завел дракона! Сурово смотрю на лесника: — Хагрид, ты должен все рассказать директору Дамблдору! Великан насупился. — Хагрид, ты ведь сам говорил, что Дамблдор самый добрый, самый великий волшебник. Ну конечно, он сможет найти выход! Неужели ты ему не доверяешь? — почти дожала его, но тут влез Рон со своим братом и драконьим заповедником. Ну все, Хагрид загорелся. Он как провинившийся ребенок — верит, что родители помогут разобраться с его косяком, но рассказывать все равно стыдно. В итоге все мои здравые предложения накрылись каноном. Норберт покусал Рона, а Гарри с Невиллом попались в башне, так как умудрились забыть на полу уникальную бесценную мантию-невидимку! Ну почему Невилл? С Поттером на факультете не только Рон учится. К тому же, есть еще близнецы Уизли — вот их бы и брал с собой, заодно с братом повидались бы. А Невилла во всякие сомнительные предприятия втягивать не надо! Прячусь в тени под своим слабеньким дезиллюминационным. Поттер, Лонгботтом и Малфой плетутся за Филчем в сторону хижины Хагрида. Все-таки отработка в Запретном лесу. Я развернулась и побежала в подземелья. Тарабаню в дверь декана Слизерина. -Грейнджер! — рявкнул Снейп, открыв мне наконец, — ни днем ни ночью от Вас покоя нет. Вы в курсе, что отбой был двадцать минут назад? — Профессор Снейп, Филч повел Лонгботтома, Поттера и Малфоя на отработку в Запретный лес. С Хагридом! А Хагрид недавно жаловался, что кто-то убивает единорогов! Вы же знаете, какой Хагрид раздолбай, с ним-то ничего не случится, а вот с ребятами? — выпаливаю я на одном дыхании. — О, Мерлин, — Снейп устало потер лицо и вышел в коридор, закрыв за собой дверь, — идите спать, мисс Грейнджер. — Да, профессор, — я убегаю. Но по дороге в гостиную до меня доходит, что вот сейчас Филча точно нет в Хогвартсе. Возможно, это первый и последний шанс забрать карту. Поэтому быстро сворачиваю в сторону его каморки. — Алохомора, — шепчу я. Тихо захожу внутрь, — акцио карта мародеров. Пергамент вылетает из одной из коробок, попутно сворачивая ее на пол. Содержимое с грохотом разлетается по комнате. Цепенею от испуга. Но никого нет. Прячу карту за пазуху и быстро-быстро собираю все назад в ту же коробку. Фуу… кажется, это была навозная бомба, и оболочка протекает. Мне нереально повезло, что она не взорвалась, когда вывалилась на пол. Хотя о везении еще рано говорить. Быстро выхожу, запираю дверь коллупортусом. И упираюсь в миссис Норрис. Она сидит прямо напротив двери и смотрит на меня. Черт, мне конец. Но тут кошка подходит и трется о мою ногу. Обалдеть. Наклоняюсь, глажу чистой рукой. Мурчит. Киса, ты ведь не будешь меня сдавать? Тебе ведь понравился мой подарок? Я тебе потом еще привезу. Медленно начинаю пятиться, миссис Норрис мяукает на прощание и уходит в другую сторону. Добравшись до спальни и раз десять вымыв руки, наконец закрываюсь пологом. Не могу поверить, что я это сделала! Обломитесь, братья Уизли. Сердце стучит где-то в горле. — Клянусь, что замышляю шалость и только шалость, — едва слышно шепчу я. На карте начинает проявляться план Хогвартса с разбросанными по нему именами. Проводя пальцами по пергаменту, можно менять масштаб. Нахожу возле хижины лесника точки с именами Северус Снейп, Аргус Филч, Рубеус Хагрид и троицу провинившихся учеников неподалеку. Затем точки Снейпа и Филча идут по направлению к замку, за ними на некотором расстоянии движутся точки учеников. Удобно. Листаю карту в другую сторону, приближаю гостиную Гриффиндора — где-то в районе спален находится точка Питер Петтигрю. Теперь, когда я точно знаю, что Питер — это Питер, что мне с ним делать? Думаю и прихожу к выводу, что пока наверное ничего. Опасно, да и не приходит в голову ничего умного. Посидев над картой еще какое-то время и увидев, как точки Поттер, Лонгботтом и Малфой зависли в зале наград с Филчем, я прошептала «шалость удалась» и со спокойной душой легла спать.