Вторую жизнь не выбирают.

Сегодня 30 октября, и мы ждем прибытия делегаций из Шармбатона и Дурмстранга. Все-таки наш факультет самый дружный. Старшекурсники заботятся о младших, и если кто замерз, накладывают согревающие чары. В итоге, Хаффлпафф стоит и спокойно ждет, остальные стоят и дрожат. Помогать другим факультетам в таких вопросах не принято. Их старосты тоже все заклинания знают, но раз не считают нужным, что ж поделаешь? Сунуться с подобной инициативой было бы даже вызывающе. Эх, умеют люди произвести впечатление! Огромная, но изящная карета, красавцы кони ростом наверное со слона — да, на таких просто так не покатаешься. Большая, но красивая женщина, по типажу знойная испанка — Олимпия Максим, ее ученики и ученицы, похожие в своих шелковых нарядах на экзотических бабочек. Когда всплыл корабль Дурмстранга, сразу вспомнился Летучий голландец. Мрачное, мистическое зрелище. И парни как на подбор — высокие, широкие, идут строем, четко чеканя шаг. Когда среди Дурмстранговцев обнаружился Крам, встречающие окончательно потеряли головы и полезли брать автографы. Ради бога, он тут весь турнир будет. Кстати: дурмстранговцы, шармбатонцы и… хогвартцы? хогвартчане? хогвартовцы? Тьфу. По-русски любой вариант дурацкий. Ученики Хогвартса, в общем. Гости оккупировали столы Рейвенкло и Слизерина, а мы сидим у себя за столом Хаффлпаффа в комфорте и спокойствии и наслаждаемся ужином. Пока остальные неразумные ученики заняты рассматриванием гостей, я не теряю времени даром — каждый день так кормить не будут, а гости с нами до конца года. Поэтому буйабес, салат нисуаз, парфе, осетрина, блины, расстегаи… Фу-у-ух, щас лопну! Глажу свой изрядно округлившийся живот. Жаль, нельзя с собой что-нибудь унести. Завтра всего этого уже не дадут. Пока я ела, в зал торжественно внесли кубок огня. У желающих будет неделя, чтобы бросить в него свое имя. И Гарри среди них быть не должно, единственный Крауч, который ненадолго заходил в Хогвартс, был Крауч-старший. На следующий день за обедом ко мне подошла профессор МакГонагалл. Она спросила, не могла бы я пару недель поработать переводчиком за Слизеринским столом за обедами и ужинами, а так же провести ознакомительную экскурсию по замку. Ну как, поработать, как всегда — на общественных началах. Языковой барьер сильно мешал сближению с гостями, хотя официально — именно ради сближения с иностранными волшебниками турнир и был придуман. Поэтому переводчик — разумное решение. — Хорошо, — легко соглашаюсь я, это будет даже интересно, — но, профессор МакГонагалл, многие слизеринцы не любят волшебников моего происхождения. Не будет ли проблем? — Уверяю Вас, мисс Грейнджер, проблемы будут у того, кто вздумает выразить свою нелюбовь публично. Свежо предание, профессор. Но попытка — не пытка. — Хорошо, мэм, я согласна. Я встала и пошла с заместителем директора к Слизеринскому столу, где меня представили, как переводчика. — Грейнджер, — крикнул мне Малфой, — садись сюда. Показывает на место рядом с собой и Виктором Крамом. Думает, что самый хитрый? Тебя ждет облом, Драко, Виктор вовсе не русский. На пальцах русский и болгарин всегда объяснятся, но если свободно общаться, то лучше уж на английском. Правда, с английским у делегации из Дурмстранга как раз не очень. А нет, тут Драко оказался умнее меня. Периодически забываю, что сейчас 90-е и русский язык в Болгарии до недавнего времени изучался в школах. Виктор отлично говорит по-русски, но кажется, он вообще не рад разговаривать, Малфой и прочие любители квиддича уже его достали. Другие русскоязычные студенты Дурмстранга были рады переводчику намного больше. Особенно выделялся Поляков, которому лишь бы пошуметь-побалагурить. Я проводила с гостями довольно много времени, МакКошка сказала, что скрывать нам в Хогвартсе нечего, поэтому я спокойно провела их по самым популярным местам в школе, пригласила полюбоваться закатом с Астрономической башни, вкратце рассказала об учебной программе. Каркаров точку зрения МакГонагалл не разделял, и когда ребята пригласили меня на корабль, неотступно следовал тенью и как мог препятствовал распространению информации: «Ну что вы, не будем утомлять девушку лишними подробностями», «Поляков, что ты несешь, остолоп ты эдакий, будешь у меня до конца года гальюн драить» и «Вместо машинного отделения лучше покажите мисс Грейнджер верхнюю палубу, оттуда вид намного приятнее» — это да, особенно если учесть, что сейчас это вид на Хогвартс. Зато я хотя бы узнала, что у них в принципе есть машинное отделение, и корабль не только на магии и парусах передвигается. Через неделю мы с Крамом реагировали на его фанатов синхронно: он хмурился, а я закатывала глаза. Дело в том, что теперь фанаты, а особенно фанатки, хотели, чтобы я переводила Краму их пламенные признания. Крупными буквами написала на листе: «Попросить автограф у В.Крама: Viktor, mozhno mne avtograf? Просить сфотографироваться с В. Крамом: Viktor, mozhno s toboj sfotografirovat'sya? Поблагодарить В.Крама за автограф или фото: Spasibo! Переводчика по этим вопросам просьба не беспокоить» И повесила в Большом зале. Виктор увидел мое творчество и обиделся: «Гермиона, за что ты так меня не любишь?» Пришлось объяснять, что люблю, конечно, но себя я люблю больше. Все-таки меня просили помочь с переводом только делегации из Дурмстранга, а не всему населению Хогвартса. Иностранные студенты на следующий же день после водружения кубка на постамент дисциплинированными группками подошли и по очереди побросали свои имена. Студенты Хогвартса подходили по одному, иногда украдкой, иногда делая из этого шоу. Аластор Грюм на карте по-прежнему оставался Грюмом. Да и каких-то подозрительных личностей возле кубка я не заметила. Поэтому смею надеяться, на турнире будет всего три чемпиона, и я буду болеть за Седрика. *** И вот волнующий момент определения чемпионов. Виктор Крам, Флер Делакур и Седрик Диггори! Стол Хаффлпаффа ликует! Остальные факультеты тоже приветствуют нашего чемпиона, Седрик ни с кем откровенно не конфликтовал и зарекомендовал себя хорошим парнем. В плане народной поддержки Седрику повезло намного больше иностранных чемпионов. Те приехали небольшими командами, где все друг другу являлись конкурентами, что логично — брать с собой простых болельщиков смысла нет. Чемпионов просят пройти в заднюю комнату, в Большом зале царит радостное оживление, и тут из кубка вылетает еще одна бумажка. Дамблдор ловит ее и читает: — Гарри Поттер. Да ё-моё! Как же так? Какая сволочь это сделала? А может, и сам Дамблдор, как знать. Гарри просят присоединиться к другим чемпионам, и он на негнущихся ногах проходит в ту же комнату за учительским столом. — Что, Грейнджер? На неделю спустила Поттера с поводка побегать самостоятельно, и он уже отличился? — шипит Малфой мне в ухо. Да, я до сих пор сижу за Слизеринским столом на ужинах. — Ты правда считаешь, что Поттер настолько хорош в чарах и сумел преодолеть защиту Дамблдора? Малфой неопределенно дернул плечом. Меня со всех сторон задергали дурмстранговцы, Каркаров удалился с другими директорами и чемпионами, и они хотели знать, что происходит. Увы, пришлось признаться, что я сама ничего не понимаю, но это определенно не по плану. В гостиной хаффлпаффа устроили праздник. Когда народ немного успокоился, Седрик спросил меня: — Гермиона, ты ведь дружишь с Поттером. Скажи, а ты-то что по поводу всего этого думаешь? — Седрик, я искренне надеюсь, что ты победишь и что Гарри выживет. Вы — ты, Виктор, Флер — взрослые умелые волшебники, кубок выбрал вас как лучших из лучших. За вас тоже страшно, но не настолько. А вот у Гарри будет масса возможностей превратиться на этом турнире в котлету. — Зачем же он тогда подал заявку? — Ты явно переоцениваешь Гарри, — улыбнулась я, — Он не настолько умелый маг. Сам подумай, он не просто преодолел защиту Дамблдора, он еще обманул древний артефакт и заставил кубок думать, что школ четыре, а не три. Извини, но такое даже тебе не под силу, а ведь ты отличник и семикурсник. — Тогда как имя Поттера там оказалось? — Думаю, кому-то титул МКВ покоя не дает. Захотели подставить Гарри по-крупному, а может и убить, если повезет. Хаффлпаффцы задумались. Вряд ли они сходу мне поверили, но уверенности в виновности Гарри поубавилось. Впрочем, Поттер быстро забылся, и празднование продолжалось. Вчера я праздновала вместе со всеми и, кажется, перебрала сливочного пива, поэтому мне было не до умных мыслей, но сегодня первым делом с утра написала Сириусу и Рите. Ей через пару месяцев уже рожать, но чувствует она себя хорошо и собирается освещать события турнира так долго, как сможет. *** Сириус примчался в Хогвартс устраивать скандал, но кроме того, что он выпустил пар, других результатов не было. Рита ушла в свободный полет и гордо несла свой живот по коридорам, выискивая сплетни, мнения, скандальные подробности. Рон не поверил Гарри и теперь весь такой гордый и обиженный с ним не разговаривает. Поэтому Гарри сейчас либо ходит за мной грустным хвостиком, либо сидит у Хагрида. За мной часто ходить не получается, потому что я все еще переводчик у Дурмстранга. А у Хагрида соплохвосты — некуда ему, бедному герою, приткнуться. Малфой и Поттер и здесь схлестнулись из-за значков «Поттер — вонючка!», а в меня отрикошетило заклинание. Ну блин! Руками закрываю зубы и быстрым шагом отправляюсь в больничное крыло под радостные визги Паркинсон. Я по идее взрослее этой девицы в два раза и не должна остро реагировать, но иногда она начинает бесить так, будто я тоже подросток. Вслед несется: «Эй, Грейнджер, я не хотел…» Поттера и Малфоя перехватил Снейп. Как я потом узнала, штрафные баллы и отработки выпали только на долю Поттера. Ну кто бы сомневался. *** Не знаю, что произошло на взвешивании палочек, но вышедшая на следующий день статья Риты вызвала у Гарри бешенство. Миссис Блэк описывала трех легитимных чемпионов как взрослых состоявшихся волшебников, подчеркнула силу Крама и его способности к боевой магии, талант к трансфигурации у Седрика и его отличную учебу, упомянула, что пусть Флер в классических дисциплинах не всегда добивается первых результатов, зато обладает уникальной магией вейл, которая другим волшебникам не доступна. Гарри на их фоне выглядел несчастным беззащитным ребенком, которого из-за попустительства организаторов и чьих-то злокозненных интриг втянули в эту смертельную игру. Поттеру после этой статьи начали сочувствовать, а сам Гарри злился, что Рита сделала из него сопливого малолетку, которого надо оберегать от всех напастей. Даже на фотографиях остальные чемпионы выглядели молодыми и серьезными людьми, а Гарри — растрепанным воробушком. Поттер написал Блэку, что больше не разговаривает с его женой. И что Сириус тоже виноват, потому что разрешил ей это опубликовать. Можно подумать, Сириус мог ей запретить, наивный мальчик. Да и в целом, Рита весьма близка к истине, если опустить развесистые метафоры.