Compulsion

Учеников в кампусе было действительно много. Они ходили туда-сюда, шумели все по-своему, кто-то целовался, кто-то уже, видимо, от стресса, плакал, кто-то ходил вместе громкими компаниями и смеялся. Тэ ощущал себя маленькой рыбкой в огромном аквариуме, рыбка, у которой другие рыбы отобрали весь кислород, и теперь он задыхается, глупо чмокая губами. Справиться с одним человеком, например, соседом по комнате — это Киму было под силу, но вот справиться с целым эшелоном потенциально заразных или грубых людей...Это казалось Тэхёну невыполнимой миссией. Дорога до университета заняла чуть больше времени, чем предполагалось, потому что Тэ пришлось десять раз дернуть ручку двери, чтобы убедиться, что она точно закрыта, а еще, они с Чимином дважды возвращались к началу дороги, но несмотря на это, младший не протестовал ни разу. - Прости, я немного беспокойный, - криво улыбается Тэ, когда ощущает, как жаркое солнце бабьего лета припекает его голову через ткань панамки. Натягивает ее посильнее, солнечный удар или рак кожи ему ни к чему. Он быстро-быстро считает до десяти и обратно, чтобы побороть желание развернуться и запереться в прохладной общажной комнате, оснащенной кондиционером и занавесками. Спустя пару-тройку «десяток» тошнота отпускает, в руках унимается тремор и даже надобность закинуться его особыми колесами пропадает. - Всё хорошо, хён, - Чимин терпеливо стоит и ждет, когда Тэ снова обретет способность двигаться, - я когда не высплюсь спотыкаюсь обо все и врезаюсь в людей, тоже так себе причуда, знаешь ли. И вот, наконец, они доходят до университета, и Тэхён думает о том, что путь сложнее этого он еще никогда не проходил, а ведь это — только начало. «Дневник. Тэхён. Вы оба, мне нужно вам выговориться. В общем, на вводной лекции я хотел сесть один, желательно, подальше от остальных, но Пак, который явно хочет со мной дружить, попросил сесть рядом. Я не смог отказать. Он ведет себя очень дружелюбно, я ценю это, но, к сожалению, мой идеальный друг был бы лишен физического тела и всего человеческого с точки зрения биологии, чего Чимин, конечно, не лишен. Он еще с утра сказал мне, что немного простыл, хотя осень в этом году и жаркая. Суть в том, что в середине лекции он чихнул. Прямо рядом со мной. Даже не прикрыв рот рукой. Я сразу же вышел, нет, выбежал в туалет, минут пятнадцать тер руки антисептиком и мылом, мне показалось, что кожа от этого пересохла настолько, что начала трескаться, как выжженная земля в пустыне. Я не могу побороть то ощущение омерзения, которое вызывают у меня чихание, кашель, рукопожатия, поцелуи...В моем организме хватает собственной грязи, мне не нужна чужая. Честно, меня чуть не вырвало. Мама и папа всегда чихали, прикрывая рот платком и отворачиваясь от меня, но Пак не в курсе, поэтому решил словно поливалка газона разбрызгать свою заразу на меня. Я хотел выкинуть свою одежду, на которую попали микроскопические капельки слюны Чимина. Я хотел проблеваться, оторвать руки, прокипятить их. Мне было невероятно некомфортно даже думать о том, что он кладет в свой рот и какие болячки там могут быть. Он пьет клубничное молоко через трубочку, думаю, у меня все шансы заразиться сифилисом от одного разговора с ним. Короче, я так и не узнаю, где в моем универе нужные аудитории и залы и какие мероприятия будут проходить в течении семестра, зато я точно буду знать, где уборная, а это в разы важнее. Ладно. Я написал это, чтобы успокоиться. Сейчас я собираюсь уйти обратно в общежитие и принять душ. Удачи, прошлый Тэхён.» Дорога обратно в общагу оказалась быстрой, потому что Тэхён бежал. Ему было даже не так важно, что бег создает вероятность падения и смерти от пробитого черепа или потери крови в следствии открытого перелома, например, ноги. Ему хотелось как можно быстрее оказаться в своей зоне комфорта, которой для него являлась ванная комната. Чистая, белая, прохладная, с доступом к воде и гипоаллергенному гелю для душа. Первое, что замечает Тэ, когда, окутанный густым паром, выходит из ванной комнаты, это мигающая лампочка на его телефоне. Лампочка значит, что он кому-то нужен, потому что лампочка — сигнал о пришедшем сообщении или уведомлении. Тэхён берет телефон без страха, потому что знает, что собственноручно протер его и простенький чехол из белого пластика перед уходом. Век современных технологий лучшая эпоха для человека с ОКР. Общение на расстоянии, возможность создания иллюзии счастливой жизни, а главное, образа здорового человека в интернете было тем, что спасало Тэ от абсолютного одиночества. У него был аккаунт в твиттере, в который он писал о всем забавном, что с ним происходило, даже изредка выкладывал селки. Были дни, когда ОКР почти не трогало его. Он мог смеяться и есть любимую еду не тратя полчаса на выяснение состава, способа приготовления и фактора соблюдения санитарных условий у повара. Иногда, его демон засыпал, и он мог пить свой любимый кофе — соевый латте — прикасаясь губами прямо к пластиковой крышечке, не боясь, что заработает от нее герпес и аритмию от коффеина. В такие дни ему начинало казаться, что болезнь отступила, что он жив и здоров и может делать все то, о чем мечтал. Но вечером, независимо от обстоятельств, ОКР просыпалось и вело его в уборную, где Тэхёна выворачивало до водянистой и горькой желчи от мыслей о том, сколько бактерий и опасностей он пропустил через свой организм сегодня. Такими вечерами он отмокал в ванной до того, что пальцы скукоживались и становились похожи на кору дерева. Тэ никогда не чувствовал себя абсолютно чистым, таким, каким ему хотелось бы быть. Из мыслей его вырывает внезапно завибрировавший телефон. Опустив глаза на экран Тэ видит, что это сообщение от Чимина. «Хён, все хорошо?» «Хён?» Забавно. Ким привык с опаской относиться ко всему, даже к людям. Много-много раз за маской дружелюбия скрывался лик ужасный и мерзкий. Люди шутили, дразнили его, боялись его, жалели его, словно он был инвалидом или уродцем. Но Тэхён не являлся ни тем, ни другим и требовал к себе такого же отношения, как и к нормальным людям. С другой стороны, он понимал, что между ним и нормальностью пропасть такая глубокая, что даже если сложить в нее все, что пугало и злило Тэ, она останется полупустой. Это было больно и грустно, осознавать, что кроме мамы и папы, вынужденных любить тебя, никто никогда не поцелует человека, который попросит тебя предварительно почистить зубы, прополоскать рот и протереть лицо салфеткой трижды, никто не захочет замуж за человека, который будет держать кольцо рукой, обернутой в платок и пять раз снимет-наденет его, прежде чем успокоиться. И уж точно никто не захочет дружить с тем, кто избегает физического контакта и боится каждого неровно лежащего листика на дороге. «Короч, я в библиотеке, нам на лекции сказали учебник какой-то взять, я тебе тоже принесу :)» Тэхён пялится в экран где-то минуту, прежде чем собраться с силами и ответить: «Не надо, я сейчас подойду.» Библиотека находится на первом этаже университета, это значит, что туда надо дойти, а это значит выход на улицу, в толпу людей. Он справится. Во всяком случае, он должен. Дружба, или любовь не так важны для парня, но вот позволять своему демону мешать ему в учебе Тэ не собирался. Библиотеки хороши по нескольким весомым причинам: во-первых, там тихо. Во всех библиотеках, в которых успел побывать Тэхён за свою жизнь, всегда было тихо, только страницы шелестели, но звук этот не раздражал парня, а успокаивал его. Во-вторых, в библиотеке все работает слаженно, словно часы. Книги уходят с полок на две недели и возвращаются в срок, послушно вставая на свои законные места. И так — вечность, без изменений. В-третьих, в библиотеке все организованно лучше некуда. Все печатные материалы расставлены по алфавиту, содержанию, цвету...Учебники математики не оказываются в окружении трудов Дарвина и поэзии Блейка. Книга, название которой начинается на букву «А» никогда не назовет соседкой книгу, название которой начинается на букву «С». И это радовало Тэхёна до невозможного. За книгами требовался особый уход, поэтому, в хороших библиотеках обычно было чисто. Если бы Тэ надо было назвать одно место, в котором он хотел бы жить, он бы назвал библиотеку. - Хён! - кричит Чимин через весь зал. За криком тут же следует громкий свистящий шепот библиотекарши, и шепот этот значит «Здесь нельзя шуметь!». Пак виновато кланяется библиотекарше в знак извинения и быстрым шагом подходит к Тэхёну. - Я, - начинает говорить он, но Тэ подносит палец к своим губам и мотает головой. Он разворачивается и жестом приглашает Чимина проследовать за ним. Когда они выходят из библиотеки, Тэ говорит: - Прости, я очень не люблю лишний шум, тем более, в библиотеке, - и вот снова, он ощущает себя ужасно требовательным занудой. - А, прости, - Пак хмурится, - я взял тебе учебник. Тэ благодарно принимает книгу из рук соседа, стараясь не думать о том, сколько еще разных рук касались этой обложки. Он убирает учебник в сумку. - Мне пришлось уйти с лекции, потому что мне стало нехорошо, - говорит Тэ. И ведь в этом даже нет лжи! Редкость для объяснений и оправданий Кима. - Сейчас все окей? - Да. Я пропустил что-то важное? - Ну, - Чимин заговорщицки улыбается, в его кошачьем взгляде пляшут искорки-чертята, - вечером тусэ для новеньких, с музыкой, алкоголем и бесплатной едой. О, нет. Даже счета до десяти Тэхёну не хватает, чтобы унять дрожь и вспомнить, как дышать. Социализация. Танцы. Трение незнакомых тел. Спиртное, блюющие люди, люди, потерявшие над собой контроль, люди, лезущие своим лицом в твое лицо. Из рая в виде библиотеки его собирались закинуть прямиком в ад. - Я думаю, я не пойду, - хрипит Тэ, рот которого совершенно пересох, - я не в очень хороших отношениях с алкоголем. - Я тоже, - младший пожимает плечами, - напиваюсь очень быстро. Но я все равно пойду! Одна из совершенно непонятных для Тэ вещей — добровольное желание засунуть свое тело в условия невероятной опасности и стресса. А ведь оно у тебя лишь одно! О нем нужно заботиться, а не пытаться поскорее износить. - Я вернусь не поздно, так что, дождись меня, ладно? - просит Чимин, Тэхён кивает. Солнце над ними палит нещадно и Тэ думает о том, что забыл надеть панамку перед выходом. - Ладно, тогда я, наверное, пойду собираться потихоньку, - Пак машет рукой и уходит в направлении общежития. Тэхён же отправляется в уборную, чтобы вымыть руки, касавшиеся библиотечного учебника.