Ars longa, vita brevis est

Сегодня в седой высотке не место им, Потратившим благоденствие на предвзятость, Не воздух вдыхающим — едко горчащий дым, Не мокрую землю видящим — грязь и слякоть. Сегодня им быть на улицах, в пустоте Пытаться согреть огнём сигареты руки, Страдать тяжело на обыденности кресте, Не помня: «А было ли что-то до этой скуки?» Сегодня высотка отдана молодым: Сквозь снег за окном пробивается звон гитары. Сегодня отца не помнящий нефилим Заглянет в мансарду мира к душой не старым: Последний пройдёт пролёт, постучится в дверь, Протянет вперёд приглашение в синем конверте… Никто из пришедших, в чьём голосе сила: «Верь!» — Не станет с людьми вокруг говорить о Смерти. Там будут читать стихи, рассуждать о красках, Смеяться над теми, кто пробует сделать больно, — Бессмысленно брешь искать в безупречных масках Людей, что творят Вселенные силой воли. Там будут звучать мелодии междумирья, Под лампой закружатся птицы дороги млечной… И лишь на рассвете уйдут они из квартиры, Живущие так, словно жить им осталось вечность. С восходом они разойдутся в свои дома, Шагая легко по льду перекрёстков улиц. Их Смерть через пару столетий найдёт сама, Но встанет у входа, увидев — ей улыбнулись. «Привет! Проходи, тут как раз заварился чай. На улице сыро, тебе обогреться впору…» В уютной беседе минует за часом час: Никто не захочет обрезать нить разговора. А после него гостья тихо уснёт до утра, Давая хозяину время миры закончить, И солнечный луч, звенящий, как гонг: «Пора!» — Уже не найдёт их в толпе суетливых прочих.