Под защитой

Три года подряд, с тех пор как это началось, Хибари Кёе удавалось запираться в собственном доме и пережидать эту ужасную неделю, отлеживаясь и никого не подпуская к себе, несмотря на то, что хотелось. Хибари Кёя знал, насколько велико это желание, и понимал, что окажись рядом с ним хоть одна подходящая особь, он не сможет устоять перед инстинктом. Чертов Каваллоне явился как всегда не вовремя. С самого утра у Кёи ныла грудь, но он до последнего надеялся, что Дино ничего не заметит, пускай он и был тем самым, подходящим. Хибари не с кем было обсудить свою особенность, и поэтому он чувствовал себя совершенно беззащитным перед внешним миром в тот момент, когда оно начиналось, как моллюск, вынутый из раковины. Посреди званого ужина, на котором присутствовали почти все союзники по Альянсу, Дино внезапно потянул носом: — Ммм, Кё-я… — в его глазах зажегся огонек любопытства, — ты так сладко пахнешь сегодня… Что это? — Идиот, — прошипел Хибари, отпихивая придвинувшегося Каваллоне локтем и пряча глаза. В большом ресторанном зале отеля кроме Дино присутствовали еще двое, кто во время ужина бросал на Кёю заинтересованные взгляды и поводил носом. Хибари уже полчаса сдерживался, чувствуя, что еще буквально чуть-чуть, и он потечет. Аппетита не было вовсе, зато безумно хотелось пить, и Кёя жадно поглощал имевшиеся на столе напитки, отдавая предпочтение холодному соку. — Тебе нехорошо? — осведомился Дино, скептически наблюдавший, как его повзрослевший ученик сидит, будто на иголках. Чутье подсказывало ему, что Хибари совсем не до речей членов Альянса, равно как и ему самому с того момента, как бесконечно привлекательный аромат потек ему в ноздри. — Да, — выдавил Хибари сквозь зубы, — да, мне нехорошо. Он отодвинул массивный стул и стремительно покинул собрание в надежде, что ему удастся добраться до дома прежде, чем кто-то еще поймет, что происходит. Выбежав в устланный красным ковром коридор, Кёя прислонился к стене: от резких движений у него кружилась голова, и стучало в висках. Пережидая приступ, Хибари не заметил, как на плечо легла уверенная ладонь Каваллоне. — Нгх-ахх, Кёя… — Дино собственнически уткнулся носом в затылок подростка, — и давно это у тебя? —Не твое дело, — прошипел Хибари, пытаясь вывернуться из захвата и уйти и одновременно с этим чувствуя, как темнеет в глазах от стремительно нахлынувшего возбуждения. Очнулся он в номере Каваллоне на широкой кровати. Дино успел раздеться сам и раздеть его, и сейчас осторожно вычищал слизистую пробку из его набухшего как бутон пиона ануса. Хибари знал, что стоит только избавиться от этой липкой густой слизи, как более жидкая смазка начнет сочиться из него, и это не прекратится ближайшую неделю. — Кёя проснулся, — хищно улыбнулся неожиданно уверенный в себе Каваллоне, расставляя пальцы и счищая с них на салфетку упруго тянущуюся ароматную слизь. Флюиды Дино заполняли все пространство номера, и Хибари остатками рассудка понимал, что ему некуда бежать. Кляня свою временную слабость, Кёя впервые в жизни поднялся на четвереньки и пригнул голову к матрасу, почти ложась грудью, высоко вскидывая сочащийся смазкой зад и повиливая бедрами от нетерпения. Последним, что запомнил Каваллоне, было блаженное выражение лица Хибари под ним, когда тот вздрогнул и выгнулся в первом оргазме с закинутыми на плечи Дино ногами. Видя облегчение на лице Кёи, Каваллоне чмокнул его в мягкую щеку – и как будто провалился в бездну. Следующие семь дней слились в один безудержный марафон: разрядившиеся отключенные телефоны, сбитые мокрые от смазки и спермы простыни, сплетающиеся в немыслимых позах тела, частые глубокие толчки и скрип кровати в такт, сменяющиеся продолжительными объятиями в блаженной тишине, когда Дино просто не мог вынуть член из распухшего ануса Кёи. Все оборвалось столь же стремительно, как и началось. Уснув в обнимку с Хибари, Каваллоне проснулся уже один. Кёя же, умостившись на сухом участке постели, свернулся клубком и мелко дрожал всем телом, подтянув колени к груди и обхватив плечи руками. Недомогание казалось странным, неправильным, пугающим. Прежде с Хибари такого не случалось, когда течка заканчивалась, он тщательно мылся и снова становился собой. Сейчас же было больно пошевелиться, тянуло низ живота, болела грудь, хотелось пить и спать. Каваллоне, будто почувствовав потребности Кёи, бережно перенес Хибари на кресло и принес ему бутылку воды. Жадно выпив все до последней капли, подросток зарылся в двуспальное одеяло и вскоре задремал под монотонное поглаживание по голове. Почему-то оно сейчас казалось ему единственно правильным. *** О беременности Хибари объявил сразу, предоставив Дино решать вопрос его временной недееспособности с Десятым Вонголой, и судя по тому, что Каваллоне вернулся подозрительно довольным, Савада не имел возражений. Два месяца Хибари терпел ухаживания Дино, лишенного отныне доступа к телу, еще три жил затворником в своем доме, спровадив непомерно заботливого папашу в Италию заниматься делами клана. Однако на исходе пятого месяца, когда живот Кёи изрядно округлился, а сам Хибари постоянно находился под присмотром Кусакабе, Дино вернулся. Кёе казалось ошибкой пускать его в дом, в чем он вскоре и убедился. Не прошло и двух дней, как Каваллоне стал подбираться к нему, кружить как хищник вокруг добычи, все чаще трогать будто невзначай, пугающе сильно сжимать едва прикрытые легкой домашней юкатой плечи, заставляя замирать в тревожном ожидании. Непонимание ширилось, росло, принимало угрожающий размах. Кёя не чувствовал себя в безопасности, раз за разом сбрасывая настойчивую ладонь Каваллоне со своего члена и опасаясь за ребеночка, который уже начинал шевелиться. Был дождливый день, когда Хибари в задумчивости сидел в полумраке перед распахнутой сёдзи и любовался мерно постукивающим бамбуковым фонтаном в садике. Крадущиеся шаги Дино насторожили Хибари, но он уже привык к новым повадкам Каваллоне и даже не обернулся назад, а лишь нервно повел плечом — Дино разрушал сонное умиротворение, которого Кёя с таким трудом достигал с момента его приезда. Хибари никак не ожидал того, что произошло в следующий миг. Он и охнуть не успел, как Каваллоне набросился на него, завалив на татами, и сдернул с плеч юкату, с треском раздирая тонкую ткань и припадая к его груди. — Что ты делаешь? — дернулся было Кёя, но Дино крепко прижимал его локти к полу. — А-ахх! Ннх… Новое ощущение накрыло Хибари с головой. Не имея ничего общего с сексуальным возбуждением, оно будоражило не менее сильно, заставляя извиваться в цепких руках и беспомощно стонать от наслаждения. Скосив глаза, Кёя увидел, как ошалевший Каваллоне жадно вылизывает его набухшие во время беременности сосочки, мягкие и безумно чувствительные, прихватывает губами то один то другой, причмокивая и едва не урча от удовольствия. Приятные поначалу ощущения быстро стали слишком сильными для Хибари, прикосновения горячего языка расходились по телу электрическими разрядами, и без того доставлявшая все эти месяцы дискомфорт грудь болезненно потяжелела, словно налитая свинцом, готовая вот-вот лопнуть. Кёя сдавленно пискнул и рванулся изо всех сил, пытаясь отпихнуть от себя Каваллоне. Резкое Кёино движение словно отрезвило Дино, вернув к реальности. — Я тебя напугал? — встревоженно прошептал он, мягко обнимая со спины свернувшегося клубком на татами Хибари. — Кёя, ну прости идиота. Каваллоне уткнулся носом за ухо Хибари, сдвигая пряди шелковистых волос и опаляя дыханием кожу. Вместо ответа Кёя медленно повернулся к нему лицом и неожиданно доверчиво прижался к груди. Что-то подсказывало ему, что решение нашлось само собой. Хибари понял, что в ближайшее время ему придется покориться Дино, как единственному надежному защитнику.