Зеркальные лаборатории

      Собрание длилось уже около часа. Кондиционеры работали на полную мощность, и в зале было прохладно. Я медленно двигала руку в полосе солнечного света, падавшего из огромного узкого окна, надеясь, что на меня никто не смотрит. Потому что до моего выступления еще далеко.       Сейчас говорил начальник отдела безопасности. Да-да, мистер Смит, я меняю пароли каждую неделю. И храню ручку с кодом доступа в нагрудном кармане халата – всегда на виду, никому ее не украсть. На всякий случай я покосилась на ручку. Черное перо торчало из кармана, на который был прицеплен новый бейдж с широкой темно-красной полосой. По прошествии года в надписи изменилась лишь одна буква: «Эмилия Гринвуд, сектор 1В2F». Но синяя полоса превратилась сначала в две, затем в три полоски. Неделю назад они слились в единую красную линию, обозначив меня как старшего научного сотрудника сектора 1В2F. Я позволила себе погордиться этим целую минуту, чтобы занять время. Настоящую гордость я испытываю только в лаборатории, когда вижу, что эксперименты проходят успешно и дают прекрасные результаты. Две недели назад как раз был такой момент.       Вспомнив о результатах исследований, я вернулась в реальность. Я здесь как раз за тем, чтобы рассказать о них. Я посмотрела на Видика. Доклад Смита его тоже не интересовал. Доктор рассеянно кивал, поигрывая такой же, как у меня, черной ручкой, и смотрел в сторону. Гесслер был прав: такому человеку лучше меньше попадаться на глаза. Однако я его понимаю: он увлечен тем, что он делает, и он свято верит в то, что дело это правильное.       - У меня все, - закончил свою речь Смит.       Со своего места понялась Люси Стиллман:       - Уважаемые коллеги, общее собрание окончено. Дальнейшее обсуждение будет проведено только с сотрудниками отдела 2F.       Все те, кто не имеет отношения к проектам с генетической памятью, начали выходить из зала.       На своих местах остались только семеро.       - Темой сегодняшнего собрания станет проект «Анимус», - сказала Люси, включая проектор. – К нам поступил новый объект, ему присвоен номер 17.       На экране на мгновение появился значок Абстерго, затем открылось досье объекта.       - Имя – Дезмонд Майлс, возраст – 25 лет, вес – 77 килограммов, рост – 180 сантиметров… - Люси стала читать досье, глядя в свой планшет.       На экране открылось фото объекта. На фотографии был изображен хмурый молодой человек, с чуть смуглой кожей и черными короткими волосами. На верхней губе был шрам.       - Интересуемый предок – Альтаир ибн-Ла-Ахад, - Люси тем временем перешла ко второй части досье, - предполагаемое время – 1191 год, предполагаемое место – Масиаф, Сирия…       Ого, Ближний Восток, крестовые походы! Что же они там забыли…       - Со списком изменений, я полагаю, ознакомились все, однако повторю наиболее значимые. Интерфейс Анимуса был изменен вследствие медленной адаптации объектов к управлению предком. Была повышена чувствительность к переменам в магнитном поле мозга объекта, убрана возможность контроля состояния организма через датчики пульса, переработан модуль слежения за сокращениями мышц. Также была изменена анатомическая форма кресла для улучшения кровообращения конечностей объекта…       Люси занималась устройством Анимуса. Говорят, Видик нашел ее в каком-то научном центре, где она пыталась заниматься когнитивной неврологией. Девушка оказалась на удивление способной, и Видик пригласил ее в Абстерго. Люси активно начала работать над Анимусом, в результате чего проект стал продвигаться быстрее.       Об этом проекте я узнала полгода назад, в тот момент, когда Клавис показал неплохие результаты при испытаниях в «моделирующей капсуле», которая оказалась эмулятором Анимуса. Именно в тот момент наш проект перешел в отдел 2F, занимающийся Анимусом. Я наивно полагала, что эта машина – очередной фантастический слух, окружающий лаборатории Абстерго. Оказалось, что разработки ведутся с семидесятых годов прошлого века. Я тогда даже не родилась. И сегодня на счету Анимуса уже семнадцатый объект. Абстерго решило взяться за историю человечества всерьез. Но только история эта рассказывается почему-то особенными людьми.       Критерии поиска объектов для меня недоступны. Видик четко дал понять: наша задача – сломать все барьеры, закрывающие доступ к нужным воспоминаниям. И мы ее решаем. Остальное нас не должно интересовать.       - Благодарю вас, мисс Стиллман, - Видик жестом пригласил ее сесть обратно, а сам встал и подошел к проектору. – Дальше продолжу я.       Он переключил слайд. На нем возникло досье предыдущего объекта, шестнадцатого.       - Как вы все знаете, предыдущий объект сошел с ума в результате длительного нахождения в Анимусе. Был обнаружен так называемый «эффект просачивания». В связи с этим были начаты исследования данного эффекта и поиск способов избавления от него. – Уоррен повернулся к седому мужчине, сидящего через одно кресло от меня. Тот сидел, крепко сцепив руки перед собой, и не смотрел на Видика. – Я прослушал доклад сегодня утром. К сожалению, отдел, занимающийся данным вопросом, пока не может решить поставленную перед ним задачу. У нас ограничено время, доктор Филипс, - в голосе Видика послышалась сталь, - и мы не можем позволить себе короткие сессии объектов в Анимусе. Я жду от вас результатов, и чем быстрее, тем лучше.       Доктор Филипс утвердительно кивнул, продолжая избегать взгляда Уоррена. Тот продолжил:       - Далее. Наблюдения за объектами показали, что Анимус не всегда может перейти к необходимому участку памяти…       Внезапно в зале стало темно. Луч света, за которым я следила, исчез за стеной. Мне стало холодно, и та нервозность перед собранием, задавленная успокоительными каплями, снова во мне проснулась. Как не вовремя! Пытаясь успокоиться, я стала подключаться к проектору со своего планшета.        - …Этой проблемой занимается ваш отдел, мисс Гринвуд. Прошу.       Я прошла к экрану и открыла первый слайд презентации. Мысленно сделав глубокий вдох, я начала свой доклад:       - Как уже было сказано, некоторые участки памяти могут быть недоступны для объекта. Здесь может быть несколько причин: отторжение воспоминаний мозгом объекта в силу неестественности процессов, происходящих при расшифровке в Анимусе; особенности кодирования отдельных участков памяти, связанных с генотипом каждого объекта; психологическая травма предка, при которой повредилось воспоминание его уровня, психологическая травма потомка, имеющая связь с воспоминанием на генетическом уровне; наложение участков памяти друг на друга, обычно наблюдается в момент беременности матери; наконец, нарушение участков памяти. Первые два пункта относятся к самому Анимусу, поэтому мы их не рассматривали.       Люси одобрительно мне кивнула, и я, переведя дыхание, открыла следующий слайд.       - Детальному исследованию подверглись психологические травмы объектов и их предков. Первоначально было принято использование так называемых «отмычек»: Анимус, анализируя воспоминания, предшествующие закрытому участку памяти, делал предположения событий, происходящих в жизни предка, например, смерти кого-либо из окружения. Данная картина, зачастую нечеткая, подставлялась в участок расшифровки, и, если мозг объекта реагировал на «отмычку», то блок преодолевался. Этот способ был отвергнут из-за большого числа ошибок. Разрабатывая Ключ, мы основывались на «отмычках», однако было решено делать предположения на основе эмоций. Анализировался эмоциональный фон участков, затем делался «слепок», и на его основе создавался код, уникальный для каждого периода воспоминаний.       Я включила следующий слайд с деревьями из формул, и заметила, что вся нервозность исчезла, стоило только заговорить о любимом деле. Слегка улыбнувшись, я продолжила:       - По каждому объекту испытаний создавалась база, и было замечено, что достаточно создавать «слепки» одного участка одного предка, потому что эмоции отдельных участков были схожими. Разработанный на данном этапе Клавис имеет общую для всех объектов основу, в его состав добавляются отдельные для каждого объекта и предка комбинации активаторов. Таким образом, Клавис воздействует на закрытые участки памяти и заставляет код перестроится правильным образом.       Поначалу воздействие было обратимым – код становился доступным не более часа, затем шло возвращение к исходному состоянию. К побочным эффектам относилась частичная потеря памяти самим объектом – он забывал, кто он и где находится. Тогда формула была снова переработана, были найдены универсальные комбинации активаторов, и в итоге мы получили состав, уникальный только для отдельного объекта. Данная версия Клависа отличается стабильностью в воспоминаниях, закодированные участки после расшифровки не закрываются, объект не теряет собственные воспоминания. К побочным эффектам можно отнести разговоры на иностранных языках во сне.       На этом моменте я заметила у некоторых ученых на лице улыбки. Они бы так не улыбались, если бы слышали, как один подопытный кричал на всю лабораторию на французском об объявлении войны. Оказалось, что один из его предков в детстве был разносчиком газет. Это было жутко слышать.       Я включила последний слайд. На нем были изображены графики глубины воспоминаний. Кривые стабильностей явно не обрадуют Видика.       - Открытым для исследований вопросом остается глубина воспоминаний. Клавис хорошо реагирует на закрытые последовательности, хранящие воспоминания не более, чем двенадцати потомков. Чем дальше находится предок по генеологическому древу, тем хуже идет расшифровка. Сейчас идет разработка такой формулы, которая смогла бы извлекать шифрующие последовательности из более поздних воспоминаний, чтобы Анимус использовал их для расшифровки более ранних воспоминаний. У меня все.       - Прекрасно, мисс Гринвуд, - улыбнулся мне Виддик. – Ваш отдел меня в последнее время очень радует. – Он посмотрел на мой бейдж. – Однако у меня к вам один вопрос.       Он тут же перестал улыбаться. У меня пропал весь настрой. Сейчас он будет со мной спорить. Я покрепче сжала в руках планшет.       - Клавис готов для применения в Анимусе?       - Нет, - ответила я, глядя ему в глаза. – Испытания проводились на эмуляторах, они не поддерживают и половины функций Анимуса. Учитывая, что в новой версии убраны некоторые компоненты, имеющиеся в эмуляторах, я не могу допустить применение Клависа на Объекте 17.       - Мисс Гринвуд, - вкрадчиво начал Видик, - вы же представили мне отчет, в котором говорилось, что Клавис готов для испытаний на Анимусе.       - Я не отрицаю этого, однако изменения…       - Изменения, внесенные в Анимус, проводились в соответствии со спецификациями, его функции ни в чем не изменились, изменились только модули наблюдения, - с каждой фразой голос Видика звучал все громче.       Видя, что на меня надвигается буря, я беспомощно посмотрела на Люси.       - Уоррен, мы не можем рисковать, - вступилась за меня Стиллман, - если Объект 17 погибнет, мы можем не успеть закончить дело.       - Вот именно, мисс Стиллман, не успеть! В Анимусе долго их держать нельзя, - Видик гневно посмотрел на доктора Филипса, - если еще окажется, что он не сможет что-нибудь вспомнить…       - Пока объект не ляжет в Анимус, мы ничего не можем сказать, - голос Люси был подчеркнуто спокоен, - но рисковать нужно в крайнем случае. Сейчас в этом нет необходимости.       Доктор Видик открыл было рот, чтобы ответить своей помощнице, но встретив ее строгий взгляд, передумал. Повернувшись ко мне, он недовольно произнес:       - Спасибо, мисс Гринвуд. На сегодня все свободны.       Видик поправил значок на своем халате и вышел из зала. Все задвигали стульями, вставая со своих мест.       - Спасибо, мисс Стиллман, - я подошла к Люси. Та устало отмахнулась:       - Не стоит. Мы слишком долго искали Дезмонда. Будет жалко потерять его в такое время. – Люси улыбнулась мне и вышла из зала.       Я сунула планшет в карман халата и пошла к выходу.       Наверное, красный цвет полоски на бейдже что-то значит.