Морское чудовище

      Мне всегда везло. С самого рождения, как только мой истошный возмущенный крик возгласил о появлении еще одного живого существа на планете. Я ни в коем случае не хочу задеть чувства верующих, но не делая этого, мне не удастся сказать, что все, чего я добился за тридцать лет, мне принесла удача вкупе со смекалкой, а не воля Божья.       Правда, в этой бочке с медом все же нашлась ложка дегтя.       — Последнее слово.       Теплый ветер развевает волосы, крики чаек разносятся над головой, плеск волн, бьющихся о судно грузового корабля, и я стоящий по колено в застывшем бетоне на краю палубы, где мне гостеприимно открыли ход в самую бездну.       — Серьезно, ребят, — попытался разрядить обстановку я, поглядев на них самым жалостливым взглядом, какой только смог состроить.       Угрюмые мафиозные рожи лишь ухмыльнулись, некоторые высокомерно задрали небритые подбородки.       — Ты сделал достаточно, чтобы босс больше не доверял такому ублюдку.       Марвин подошел ко мне вплотную, буквально грудь к груди. Сейчас я пожалел, что насмехался над его именем при каждой удобной возможности.       — И очень сожалею об этом, старина Марви. Эм… — я смотрел на полопавшиеся сосуды в белках его глаз, чувствовал, что достаточно малейшего толчка и я окажусь в воде, но все же горбатого могила исправит. — Но еще больше я сожалею о том, что твоим родителям не хватило фантазии назвать тебя иначе…       Говорят, что время замедляется, когда человек попадает в какую-нибудь катастрофу, угрожающую жизни. Говорят, что справедливость существует и что везение — это лишь одна сторона медали, под названием судьба. Так вот, из всего этого, на правду походит только последнее. Ибо в мгновение ока я оказался поглощен соленой холодной водой, надо мной сомкнулся океан и солнечный свет начал стремительно отдаляться, настолько стремительно, насколько как минимум пятнадцать килограмм бетона несут меня на самое дно.       И вот я здесь. «Ты наконец достиг самого дна, Том». «Сколько тонн воды сейчас давит на мои легкие? Сто? Тысяча?» «Сколько нужно мафиози, чтобы столкнуть связанного по рукам и закатанного в бетон по ногам невинного Тома?» Ответ: всего один. ***       Всего две тысячи лет прошло, а мне уже надоело. Надоело выполнять волю бессмертных придурков, которые мнят себя богами и решателями судеб. Вот так, целых две тысячи лет являешься божеством, а потом, за то, что у тебя есть собственное мнение, за один день тебя понижают до морского чудовища и ссылают в человеческий мир, пугать этих мешков, набитых костями и мясом. Весьма неплохим мясом, стоит заметить. Только вот я перестал их есть давным-давно. Вся моя жизнь в океане свелась к отбывочному сроку. Не так давно посланник отца сообщил, что обо мне помнят и что готовы подумать о том, чтобы вернуть обратно, при условии, что: «сын Посейдона покажет, что может быть благородным с существами, которые его окружают в этом мире». Я, конечно, посмеялся. Да так, что на соседнем острове случилось цунами. Весьма иронично, убить сотни тех, кого нужно защитить, чтобы вернуться домой. Даже если это случайно.       Что же. Уже десять лет я помогаю людям. Остаток божественных сил позволяет спасать тонущие судна и возвращать к жизни нахлебавшихся воды моряков. Унизительно, учитывая, что по прибытии в ссылку я таких просто убивал и пожирал. Именно поэтому меня прозвали морским чудовищем, Кракеном, Ктулху или же Тритоном. Я много обличий мог принять, все они были призваны вселять ужас в умы людишек, некоторые даже поклонялись и приносили жертвы каждый месяц. Эх, хорошие были времена. Теперь же я словно какой-то морской супергерой, как принято сейчас говорить.        До ушей донесся всплеск воды, а адреналин в крови человека настолько явно чувствуется, что определить местоположение не составляет никакого труда. И вот он — человек на самом дне океана — жертва своих же сородичей, которые сейчас удовлетворенно вздохнули и даже радуются. Мне и так уже давно не интересно уничтожать тех, кто с таким же успехом уничтожает самих себя.       Воздух в легких несчастного еще был, но будучи на грани, он должен вот-вот захлебнуться, а замурованные ноги я так просто не освобожу. Поэтому я провожу с поверхности небольшую ниточку из воздуха и наполняю им пузырь, в который тут же помещаю голову мужчины. Он открывает глаза и видит перед собой меня.       — Я умер? — его голос раздается словно из трубы, приглушенный сотней тонн воды со всех сторон. Я слышу биение сердца, слышу дыхание в пузыре из воздуха, но не слышу страха, как было ранее.       — Нет, — говорю я, ибо разговаривать в воде умею, в отличии от иных.       — Тогда кто ты?       Мужчина в расцвете лет, блондин, крепкий и весьма привлекательный по человеческим меркам уставился на меня голубыми глазами-блюдцами.       — Твой спаситель, — отвечаю я и осматриваю бетон, в который он погружен по колено.       Для меня не составит труда раскрошить его одним ударом, но при этом его ноги, вероятней всего окажутся сломанными или еще хуже — их раздробит вместе с бетоном. Без инструментов не обойтись. Поэтому я расширил воздушный шар и, взяв под мышку бетонный гроб поплыл к своему убежищу, стараясь сильно не ускоряться, чтобы человек, который развевается сзади, не сломал себе чего. ***       Я был готов поверить во что угодно, если это меня спасет. Да и выбора у меня особо не было. Существо, представшее передо мной, было прекрасно и ужасно одновременно. Внутренний прагматик потерпел крах, а ребенок, который лет двадцать пять назад верил в существование русалок, фей и Санта Клауса, возликовал. Потому что длинный мощный аквамариновый рыбий хвост, растущий у него из нижней части тела, не оставлял сомнений. Мускулистый торс плавно в районе паха покрывался чешуйками, переходящими в полноценную переливающуюся чешую с плавниками на боках и большим раздвоенным в самом конце. К сожалению, мне не удалось разглядеть его лицо, да и куда там, меня больше интересовала нижняя его часть.       Удивительно то, что он пытается меня спасти. И это мало похоже на сказку, потому что мне все еще холодно, а на дне океана не так светло и красиво, как в мультфильме про русалочку. Скалистое дно, покрытое редкими водорослями и коралловыми наростами.       То, что я мог дышать в воде, меня начало волновать только по пути куда-то, будучи под мышкой у этого существа. При этом я гнал от себя мысли, что меня несут в пещеру чтобы съесть. Распугивая рыб и поднимая со дна песок, он несся, а я видел только его хвост, силу которого несложно было измерить исходя из скорости. Да им убить можно!       Вообще, я, как прагматик, все же не оставлял мысль, что я умер, потому что, воздушный пузырь с неиссякаемым воздухом, прекрасный (это еще следует уточнить) русал, плывущий со мной наперевес в неведомую даль — все это смахивает на бред. Видно, мозг от недостатка кислорода конвульсивно выдает такие бредни на последнем издыхании. Но мои ноги все еще в бетоне, руки связаны за спиной и, кажется мы только что проплыли кладбище китов.       — Это что сейчас…       — Кладбище китов, — подтвердил русал, не останавливаясь.       — Хочу посмотреть! — прокричал я, потому что мне казалось, что нахожусь далеко от его ушей.       — Можешь не кричать, — он все же остановился, извиваясь хвостом, чтобы зависнуть в воде. — Хочешь взглянуть на кладбище?       В его голосе послышалось удивление. А я до сих пор мог видеть лишь его мускулистую спину да плавник.       — Мне же интересно! — объяснил я.       Мне было действительно интересно, даже если все это лишь галлюцинации или загробная морская жизнь. Потому что, ну где еще быть утопленнику? Правильно — в подводном аду.       — Нужно тебя освободить, — кинул он и продолжил движение вперед. Я тоже продолжил. Продолжил телепаться сзади, а скорее развеваться как тряпочка на ветру, только в воде.       Его убежище я представлял как угодно, но не так, каким мне довелось его увидеть. Много света, много зелени и кораллов, косяки разноцветных рыб, и вода — она теплая! Меня поставили на относительно ровное дно, покрытое белым песком и я наконец смог разглядеть спасителя. Мужчина, примерно мой ровесник, может младше, судя по большим невинным глазам в обрамлении зеленых ресниц.       «Зеленых ресниц!» — прокричал я у себя в голове.       Короткие зеленые волосы, покачиваются в такт течению, на щеках ямочки. Губы — их практически нет — настолько они тонкие, скрывающие внушительные острые как иглы клыки. Ушей нет, зато есть жабры на шее, именно там, где я предполагал, они должны находиться у русалок.       — Не обольщайся, — оскалился он. — Ты видишь меня таким, потому что именно в подобном образе твой мозг хочет меня увидеть.       — А?       Русал закатил золотистые глаза к поверхности.       — Не важно, — отмахнулся, обдав меня небольшой волной. — Нужно тебя высвободить. Удивительные вещи происходят. Еще вчера я пил пиво в ирландском баре, закусывая сушеным кальмаром, а сейчас стою по колено в бетоне на дне океана и меня спасает русал. Который сейчас подплыл ко мне, неся в руках обыкновенный скарпель*.       — Откуда у тебя этот инструмент? — изумился я.       — Ты удивишься, что еще можно найти на дне океана, — ухмыльнулся он и принялся с силой вбивать инструмент в бетон.       От того начали отламываться куски размером с бейсбольный мяч. А я просто сверху любовался, как у него на спине и руках ходят мышцы, как извивается хвост, когда тот плавает вокруг, пытаясь равномерно убрать бетон и добраться до ног. К слову, еще вокруг меня плавал ворох из песка и бетона, но в пузырь с воздухом ничего не попадало.       Когда ноги были высвобождены и я смог коснуться ими дна, то потянулся всем телом, разгоняя кровь по венам. Существо, спасшее меня, казалось в два раза больше, чем до этого.       — Что, начал бояться меня наконец? — усмехнулся он.       — А ты бы не боялся себя на моем месте?       Русал деланно задумался:       — Не знаю даже, быть человеком — такое подобным мне даже в страшном сне не приснится, — и прыснул смехом, обнажив острые клыки.       — Подобным тебе?       — Богам.       «А это уже дикость», — подсказало мне сознание.       А я просто кивнул про себя. Ощущение свободы было приятно, я мог передвигаться самостоятельно. Медленно, конечно, из-за сопротивления воды, но сам, а не подмышкой у этого…       — В каком смысле Бог? — не преминул спросить я, следя за передвижениями этой полурыбы или получеловека.       — Я сын Посейдона. Так мы плывем смотреть кладбище? — вопросительно уставился на меня он, замерев и упершись в дно хвостом.       — Н-наверно, — пролепетал я.       Мне нужно время, чтобы переварить весь этот бред, а заодно просохнуть. А если честно, можно и в туалет сходить.       Когда Русал хотел было меня схватить, я поднял руки перед собой, в останавливающем жесте.       — Знаешь, я бы посмотрел его…потом, как только смогу убедиться в реальности происходящего, — затараторил я.       Русал, который до этого смотрел на меня с непониманием расплылся в хищной улыбке и сложил руки на груди.       — Ох уж эти человечишки, как только сталкиваетесь с тем, чего не понимаете, писаетесь в свои смешные штанишки.       А вот это уже оскорбление и меня прям пробрало. Он что, хочет сказать, что страшнее тех отморозков, которые закатали мои ноги в бетон и скинули в океан?       — И как ты собираешься убеждаться в реальности происходящего? — спросил тем временем русал. Я-то в это время подбирал колкость, на которую он ни за что не смог бы ответить, просто не успел ее озвучить.       — Отнеси меня на берег, — решительно сказал я, — И если через неделю на Китовом мысу я тебя увижу, то точно буду уверен, что все это не бред и не галлюцинации.       — Бред — это то, что ты сейчас несешь, малыш, — покачал головой он, — Но я сделаю как ты сказал и через неделю мы поплывем на китовое кладбище. ***       Не знаю, почему сразу не поднял человека на поверхность. А еще не знаю, почему согласился на его условия. Может, потому что он смотрел на меня с восхищением, а не страхом? Может, потому что проявил интерес к морской жизни? На самом деле, китовое кладбище одно из моих любимых мест. Оно мрачное и местами жуткое, именно таким я вижусь людям уже столько веков. Образ русала я выудил из его головы, правда он получился не такой красочный, но мне понравилось. Пару столетий назад я имел дело с настоящими русалками или «русалидами» — как они называли себя. Эти существа были в два раза меньше человека и головы их походили скорее на рыбьи, чем на человеческие. А как они больно кусали! К сожалению, русалиды вымерли из-за междоусобных войн и истребления. Та небольшая часть, что выжила померла буквально недавно, не выдержав изменения вызванные загрязнениями. Я наблюдаю за рождением новых видов и вымиранием старых, я слежу за порядком в водах океанов и морей. Спасая людей от смерти в воде, сердце мое отнюдь не чувствует облегчения или же ликования. Это как помочь божьей коровке взлететь или как перевернуть со спины жука.       Но почему же тогда этот Том не выходит из головы? Наверно, мне очень скучно, раз связался с подобным представителем человечества. Знание их природы мне подсказывало, что как только он выберется на сушу и придет в себя, то примется нещадно мстить тем, кто обрек его на смерть. А потом он придет на обещанный мыс и, скорее всего, я снова позволю ему говорить, что вздумается. Просто скука, да. Пусть кто-нибудь из братьев попробует пожить на Земле с мое и не на такое пойдет.       Дни тянулись медленно. Вода в августе оставалась теплой и бархатной. Я почти все время проводил близко к поверхности, впитывая солнечные лучи, нежась на мягком песке. Ближе к октябрю я обычно перебираюсь поглубже, там у меня небольшое убежище в потонувшем судне девятнадцатого века.       За неделю я подплывал к Китовому мысу пару раз, чтобы разведать обстановку. Рокот бьющихся о скалы волн, гнездящиеся чайки, маленький дикий пляж, к которому ведет крутой спуск — место, где я его увидел поздно ночью.       Да, я прождал весь день. Видели бы меня родственники — обсмеяли бы. Когда время перевалило за полночь я разглядел пошатывающуюся фигуру — двигалась она в направлении пляжа. Я учуял запах Тома, а еще крови. Поэтому, как только он добрался до ровной поверхности каменистого пляжа и рухнул на колени, я развоплотил рыбий хвост в человеческие ноги и вышел к нему. ***       Джимми всегда был аккуратней всех. Будучи правой рукой босса иначе нельзя. В моем случае сыграл момент неожиданности. Просто еще никто не оставался жить после того, как их с бетоном наперевес кидали в океан. Отсутствие людей, которые меня спохватились бы, сыграло им на руку. Ублюдков, чьи лица были передо мной перед предполагаемой смертью я убрал за один вечер. Я же говорил, что удача на моей стороне? Говорил? — так вот, эти олухи собрались все до единого в одном из притонов с проститутками. А я что — просто расстрелял каждого, поочередно заходя в комнаты с ебущимися приматами. Полагаю, что и девушкам досталось и парочке каких-то левых мужиков, не знаю, я не виноват, там было темно как в жопе у негра.       Так я убрал пешек. После поднявшегося шума Джимми активизировался и начал меня искать. Ну, само, собой, не зная, что это я. Конкурентов у них всегда было завались. Группировки «гавкались» между собой чуть ли не каждый божий день. Так что стрельба в притоне — это мафиозные будни.       Но как я забрался к нему домой — любой ниндзя обзавидуется. Достав примочки и костюм в облипку цвета ночи, я по крыше забрался в его окно. Он мирно спал. «Ооо, ну что может быть милее спящего головореза?» — кажется, я сказал это в слух. Поэтому нож в моем левом боку оказался быстрее, чем пуля в его голове. Но, в отличии, от пули, нож меня не убил.       В этот день я обещал русалу встретиться на Китовом мысе. Казалось, что это было во сне. Друг говорил, что это скорее всего одна из тех необъяснимых ситуаций, когда человек на грани жизни и смерти спасает себя сам, но мозг при этом выдает различные галлюцинации в виде ангелов и прочего. Убийцы не верят в русалок или ангелов. Поэтому я склонен был с ним согласиться, однако идею с мысом не оставил из чистого любопытства. А еще, дом этого мертвеца находится на самом краю скалы. Оттуда к пляжу ведет крутая каменная лестница. Вот так, истекая кровью я ковыляю туда. Может, я там и умру, а может меня спасет прекрасный принц или русал, как там было в мультфильме? Уже и не помню. Резкая боль заставила согнуться пополам как только я ступил на каменистый пляж. Ничего не было видно кроме рокочущих в ночи волн, шипящей пены на берегу и…       — И почему меня это не удивляет?       Белоснежное, контрастирующее с ночным небом лицо нависло над моим. На лицо капают капли соленой воды с волос, облепивших лоб и скулы мужчины. Тонкие губы, хищная улыбка.       — Так…так это было на самом деле, — констатировал я.       — И это меня тоже не удивляет, — хихикнул русал, поднимая меня за плечи и прислоняя к теплому большому камню.       — Ты всех убил? — спрашивает будничным тоном, рассматривая рану в моем боку.       — В-всех, — я чувствовал, что рана серьезная и что потерял крови уже достаточно, чтобы отключиться, но я держался за его образ и не давал себе потерять сознание.       — Я вылечу тебя, Том, — похлопал он меня по плечу.       — Мм…       Я все же отключился, не успев спросить как он собирается меня лечить. Мое сознание плавало в субстанции, состоящей из грез и фантазий воспаленного разума. Виделись минувшие дни. Подстава, из-за которой меня обрекли на смерть, девушка, которую пришлось бросить два года назад из-за вечных ссор по поводу моих темных дел. Я вырос на улице, наставниками мне служили люди, которых вовсе нельзя назвать праведными и законопослушными гражданами. Научившись выживать, я наконец начал жить под крылом крупной мафиозной группировки, но рано или поздно судьба должна была меня достать.       Снова этот сон из детства. Лес, ночь и я — заблудившийся ребенок в нескольких милях от цивилизации. Вдали вой волчьей стаи, холод пробирается под куртку, голод уже давно не чувствуется, лишь страх — всепоглощающий страх.       — Том! Очнись! — словно ниточка тянет меня из морока. Этот голос заставил открыть глаза.       Не сразу удалось сфокусировать взгляд на обстановке, поэтому первые несколько секунд я видел лишь размытые силуэты.       — Всегда удивлялся, как люди могут столько пережить и не свихнуться.       Я узнал этот голос. Он не был приглушен тоннами воды, низкий тембр успокаивал и даже немного убаюкивал. Есть такие виды голосов, под которые спится замечательно. У моей бывшей был такой. А сейчас я убедился, что мужской голос может быть также приятен.       — Не свихнулся, зато водил дружбу с настоящими психами, — заключил я, проморгавшись и начав оценивать обстановку.       Мой мозг всегда мог очень быстро это делать — таков залог выживания. Вот сейчас я, например нахожусь в постели недавно убитого Джимми. На полу его трупа не наблюдается, как и крови и вообще каких-либо следов убийства. Рядом на краю постели сидит русал. Кажется…       — Ты…       — Я могу перевоплощаться во что захочу, — пожал плечами мужчина с голым торсом и холщовых штанах. Зато лицо точь-в-точь как у того русала. Прикроватная лампа, тускло освещавшая помещение кидала блики на его волосы, которые, кажется, отливали зеленью. Или мне так только казалось.       — Ничего не понимаю, — откинулся на подушку я.       — Я действительно тот русал, который спас тебя неделю назад. И сейчас мне нужно твое разрешение, чтобы вылечить рану, — пояснил он, придвигаясь. В нос ударил запах морской воды.       — В каком смысле? — не понял я, подняв одеяло, чтобы убедиться, что все еще ранен. Нож был извлечен, рана перевязана, но кровоточила, судя по бордовым бинтам.       — Я уже сменил две повязки. Вероятно, задеты внутренние органы. Я не врач, зашивать тебя и пичкать антибиотиками не буду, но могу излечить с помощью своих способностей.       Мне действительно все еще плохо, на лбу выступила испарина, чувствовался жар и противное липкое ощущение на ране, из которой все еще сочится кровь.       — Мне нельзя в госпиталь, так что делай что хочешь.       Я взглянул на него, убедившись, что это все же не галлюцинации. Но ведь и в первый и во второй раз он предстает передо мной, когда я нахожусь на грани жизни и смерти.       — Ты не будешь так уверен, когда я скажу, Как я собираюсь тебя лечить, — усмехнулся он, подняв одно колено и сложив его под себя, таким образом став еще ближе ко мне. Теперь помимо запаха я чувствовал свежесть и силу здорового тела. Не знаю почему, но это меня смутило.       — И… как же? — отвернулся я в другую сторону, чтобы ненароком не начать его разглядывать, потому что взгляд так и цеплялся за торчащие бледные соски, изгибы мышц.       — Моя слюна вылечит тебя.       — Что? Я думал, магия какая, а тебе просто достаточно будет меня лизнуть? — удивился я, снова переведя на него взгляд.       — Эм, лизнуть тоже придется, — задумчиво подтвердил он и добавил, хитро прищурив глаза, — но у тебя есть и внутренние повреждения, так что нужен способ, чтобы моя слюна оказалась…       — Ты что! — возмутился я и тут же скривился от резкого движения, которое, кажется, только усугубило мои дела. — Черт! М-м…сейчас сдохну.       Кровь начала просачиваться сквозь повязку и струйками катиться по боку на простыню. Сердце забилось чаще. Меня схватили и с силой припечатали к постели. А губами завладели очень настойчиво и даже грубо — сминая их и раздвигая. На челюсть надавили и в открывшийся рот залез длинный прохладный язык. Видимо у меня была достаточно высокая температура, потому что холод его пальцев, губ и языка так контрастировал с жаром моего тела, словно на раскаленную сталь положили кусочек льда. У меня не было сил сопротивляться, слабость не позволяла, да и прохлада помогала отвлечься от боли, которая, кстати, постепенно уходила. Меня ласкали языком словно женщину. Он проходился по небу и зубам, мокрый поцелуй, французский поцелуй морского чудовища, которое говорит, что он бог. Возможно, он бог поцелуев? Потому что я даже залип — как только боль отпустила, его напор спал, он мягко причмокивал и засасывал то верхнюю то нижнюю мою губу, проникая языком, заигрывая с моим. Не знаю, возможно это от чувства великого облегчения, когда спадает острая боль, а возможно из-за того, что у меня давно не было секса, но я начал возбуждаться. Рана на боку немного зудела, как зудят заживающие уже затянувшиеся порезы. Член налился кровью и упирался русалу куда-то в бедро или в живот, из-за закрытых глаз не понимаю, в каком он сейчас положении. Чувствую лишь, что мои руки уже высвободили, но нет тяжести чужого тела, лишь прохладное дыхание, безумная техника поцелуя, от которой у меня встал, и ощущение облегчения.       Места раны коснулось что-то холодное и провело по нему. Я дернулся и открыл глаза. От меня тут же со смачным чмоком отстранились.       «Нет-нет, Том, тебе вовсе не хочется еще!»       Русал лежит на боку, закинув одну ногу мне на бедро и, задрав рубашку, проводит по розовому шраму, из которого еще пару минут назад сочилась темная кровь. Лицо его спокойно. Я ничего не говорю, просто потому что в шоке. Он наклоняется и длинный язык проходится по шраму, а тот на глазах просто испаряется. Затем русал переводит на меня свой золотой взгляд, в свете лампы там пляшут оранжевые всполохи — бесенята.       — А ты сладкий, — улыбается. Зубы уже не такие острые, как при первой встрече.       — Знаешь, я не гей, — в моем «арсенале» числятся и более глупые высказывания. Просто это единственное, что смог выдать мозг после того, как его «поимели».       — Гей — это когда двое мужчин любят друг друга? — наивно спрашивает он, хлопая зелеными ресницами.       — Ну, не обязательно. Они могут ебать друг друга в жопы и без любви.       Кто-нибудь зашейте мне рот. А еще лучше, стукните по голове.       «Дорогой, тебе только что понравилось, как другой мужик тебя целовал».       Заразительный звенящий смех разрядил обстановку. Русал содрогался, уткнувшись мне в бок. Даже я усмехнулся своей глупости.       — Люди не перестают меня удивлять, — констатировал он, отсмеявшись и утерев выступившие слезы.       — Спасибо, что спас меня… дважды. И, я все же надеюсь, что это не бред сумасшедшего.       — Ты все еще хочешь посмотреть китовое кладбище?       — Да, но что ты сделал с трупом и почему мы до сих пор спокойно находимся в этом доме? — решил внести ясность я.       — Я ведь говорил, кто я? — спросил русал, рассматривая свои ногти.       — Сын Посейдона? — я действительно навел справки, когда был на суше всю эту неделю и кое-что прознал. — Значит ты Нелей?       — Нелей, верно. Я был рожден от дриады и повелителя семи морей. Мне подвластна водная стихия и перевоплощения. К сожалению, здесь я могу использовать не все свои силы, так как на этом уровне бытия они частично блокируются. Поэтому Земля — излюбленное место для ссылок.       Последнее он произнес скривившись и пожав плечами — очень человеческий жест. Я не знал, что и сказать. Было страшно и любопытно одновременно. Древнегреческий бог во плоти, вот он — прямо передо мной. Сидит тут в шароварах и накручивает прядь волос на палец, разглядывая меня.       — Мне нужно прийти в себя… — наконец решился сказать я. — Мы же всегда успеем в океан, а этот дом, я так понял, может без проблем быть в моем распоряжении?       — М-м, конечно. Никто не спохватится этого рыжего мертвеца и никто не придет сюда столько, сколько я захочу, — кивнул он.       — Замечательно…       — Тогда мы просто обязаны опробовать бассейн! — вскинулся он. Меня аж подбросило в постели.       — Какой бассейн?       — У рыжего тут очень уютно, пошли, — он утянул меня за руку. Я готов был согнуться пополам, но вспомнил, что больше не ранен. Вот удивительно, плоть зажила, а разум еще помнит.       Меня тащили через вереницу комнат и коридоров. Дом действительно оказался большим и уютным. Над ним хорошо поработали дизайнеры. Слишком «жирно» для такого ублюдка как Джимми.       Бассейн оказался на удивление большим и глубоким. Терраса на заднем дворе переходила в некое подобие естественного углубления из скалы, в которой стояла голубая вода, а в уголке, примерно два на два метра, кипело джакузи. Я живо представил, как прошлый владелец развлекался тут с девушками. Которые, к слову, частенько пропадали. Ни для кого из группировки это секретом не было, что Джим может себе позволить тройку другую мертвых девок, при этом выходя сухим из воды. Образно говоря, само собой.       Пока я завис перед всей этой красотой, при этом думая совсем уж о некрасивых вещах, Нелей скинул с себя штаны и словно дельфин нырнул в воду. На моих глазах его ноги срослись в аквамариновый хвост, который я видел в самый первый раз. Извивающееся гибкое тело завораживало. Наверно, именно сейчас я и осознал, с кем имею дело. Но страха уже не было. Он спас меня. Не совсем обычным образом, но спас. И это чего-то стоит, как по-мне. Честно говоря, желания лезть к нему в воду не возникло, поэтому я закатал штаны по колено, кстати, не мои штаны, и присел на бортик бассейна, свесив ноги. Наблюдать за тем, как Нелей резвится в воде очень захватывающе. Кажется, он стал меньше. В океане казался целой горой мышц, а тут вроде как в мой рост.       Когда Нелей подплыл ко мне и, сложив руки на бортике, облокотился на мое бедро, промочив его тут же, я вздрогнул.       — Боишься со мной плавать? — спросил он.       — Не совсем, просто… понимаешь… — замялся я, — меня утопили в океане, замуровав ноги в бетон. — Смотрю куда угодно, но не на него.       — Но я ведь тебя спас!       — Это так, спасибо, но ты же не по доброте душевной этим занимаешься?       Нелей скривился и отвернулся, впрочем, так и не убрав головы с моего бедра. Я попал в точку. У подобных существ всегда есть свои причины спасать слабых, а благородные мотивы бывают только в сказках.       — Ты прав, доволен? — наконец признался он. — Мне твое спасение на самом деле вовсе безразлично. Но я не требую с тебя платы и вообще ничего не требую.       Нелей снова повернулся ко мне, сверля взглядом.       — Что же тогда…       — Мне нужно проявлять благородность к слабым, чтобы попасть домой. Но ты лучше задай другой вопрос, который тебя волнует не меньше, — хитро улыбнулся он, проведя языком по верхним клыкам.       Я, признаться, малость растерялся от подобного признания. И, да, меня действительно волнует вопрос, который я не боюсь, а, скорее, стесняюсь задать. Вру, может, немного и боюсь.       — Эм… — начал мямлить я, — Зачем ты возишься со мной? Это ведь не из-за того, что я тогда изъявил желание взглянуть на китовое кладбище?       Признаюсь, мне тут же полегчало, как только эти слова сорвались с моих губ.       Русал улыбнулся и слегка покачал головой.       — Это очень хороший вопрос, Том.       Я, кстати, решил не спрашивать, откуда он узнал мое имя. Ведь я точно уверен, что не представлялся.       — И? — так как пауза затянулась, решил его поторопить с ответом.       — Я не знаю, — бросил он и оттолкнувшись от бортика, упал на спину. — Возможно, мне просто скучно, а возможно, ты не так уж плох, как кажешься…       — Чего?       Он наматывает круги, лежа на спине, взбивая хвостом воду.       — Не знаю, почему позволяю тебе говорить все, что вздумается и при этом даю своему телу подстраиваться под тебя.       — Что ты имеешь в….       Нелей, проплывающий у моих ног, резко вынырнул из воды и навалился на меня, опрокидывая и нависая сверху на вытянутых руках. С серьезным выражением лица, он гипнотизировал меня взглядом. Вода с его волос капала мне на щеки и скатывалась вниз, вызывая мурашки по всему телу.       — А может, во мне говорят гены матери, — заговорщически улыбнулся. — Дриады очень любят дразнить мужчин, а у тебя, между прочим, все желания на лбу написаны.       — Да? — я коснулся ладонью предательского лба и попытался стереть видимую только ему надпись.       Стараюсь не думать о том, с какой силой он меня сейчас повалил. Чувствую мокрый холодный хвост между ног и провожу по нему стопой, ощущая твердую и одновременно шелковистую чешую. Вовсе не склизкая, как у рыб, а еще он приятно пахнет солью и немного йодом. Нелей слегка напрягся, но не остановил меня, когда я обхватил его ногами и опустил руки на поясницу, там, где кожа переходит в хвост. Когда я пальцами провел по этой границе, он выгнулся, при этом плотнее прижимаясь ко мне. Его лицо стало ближе, локти согнулись, вот уже свежее прохладное дыхание чувствуется на губах и, наконец, поцелуй. Тягучий, медленный, смакующий, от которого волоски на всем теле становятся дыбом и я невольно прижимаю его к себе плотнее, ощущая гибкое крепкое тело, которое ластится и слегка потирается о мое. Я не стал даже сравнивать ощущения от близости женщины и Нелея. Это совершенно другое, что просто не поддается объяснению. Как и мой стояк, который раньше давал о себе знать лишь при контакте с противоположным полом. А тут мужчина. Хотя, нет, парень, его черты лица немного сгладились и приобрели округлости, теперь эти золотистые большие глаза смотрятся как нельзя органично. Но не об этом речь. Я возбудился словно мне двадцать лет и все, что мне хочется — это заняться сексом с русалом, пусть даже наша физиология отличается, но как ни странно, подобный факт только сильнее заводит.       — М-м…       Кажется, ему все это нравится не меньше. Он уже какое-то время неистово сминает мои губы своими и всячески извивается, потираясь о мое возбуждение. Еще немного и я спущу в штаны, вот досада. Не имея и единого понятия о том, как заниматься сексом с подобным существом, мне тем не менее его жуть как хочется. Я сжимаю подтянутые бока, прохожусь по ним и пытаюсь завести руку в предполагаемую область паха, чтобы пройтись по плоскому животу вниз и нащупать небольшую дырочку. Очерчиваю ее края и слегка надавливаю средним пальцем.       — Мрр-аах! — вскрикнул Нелей, отстраняясь и с непониманием глядя то на меня, то на мою руку, которая, впрочем, замерла там, где находилась.       — Прости, тебе больно? — не понял я.       Мы оба часто дышим, на щеках русала легкий румянец, глаза-блюдца растерянно взирают на меня.       — Ты…ты не знаешь, как у меня все там устроено и все равно суешь свои пальцы куда попало, — упрекнул он, слезая с меня и ложась сбоку.       — Прости, я не должен был…       — Но ты, все же, сделал это, — распластавшись на прорезиненной поверхности, русал взял мою ладонь в свою и положил себе на низ живота. — Я покажу тебе…       Я, затаив дыхание и стараясь не кончить, следил за развитием событий. Он прикрыл глаза и мягко, поверх моей ладони начал направлять ее все ниже, пока не остановился, выгибаясь.       — Надави немного…       Я не решался.       — Ну же!       Пришлось сделать, как было сказано. Надавив на чешую, я почувствовал под ладонью небольшую вибрацию, которая прошлась по всему его телу волной. Я нагнулся и поцеловал то место, которое так отозвалось на нажатие.       — А-ах… — возглас удовольствия явился мне сигналом.       Я принялся выцеловывать этот участок, затем прошелся языком, словно слизывая что-то, при этом ощущая немного солоноватый вкус и то, что чешуя в этом месте отсутствует, есть лишь очертания на тонкой коже. Эта кожица в итоге начинает под моими ласками расходиться, высвобождая сочащийся смазкой член, обвитый голубыми венами. Бледно-розовый, он пульсирует и слегка вибрирует, когда мои губы накрывают грибовидную головку.       — Еще!       Никогда не отсасывал, но видел множество раз, как мне это делали. Его член оказался среднего размера, он вполне умещался у меня во рту, при этом не вызывая рвотного рефлекса, ну, разве что чуть-чуть. Я преодолел это, потому что вибрации прошивали и мое тело, это в конец меня довело до оргазма, и я позорно излился в штаны, с вибрирующим русалочьим членом во рту.       — Вот черт, что ты со мной делаешь? — освободив рот, устало спросил я.       Слишком много впечатлений за один день, даже такой матерый мужик как я в шоке. Нелей сел. При этом его член будто стал больше. Так он, оказывается, не весь вышел из него. Русал проводит вдоль моей шеи, нечитаемым взглядом скользя по губам и ниже. Понятное дело — это еще не все. Но я больше не могу сидеть тут в мокрой одежде. Поэтому встаю и под пристальным золотым взглядом сбрасываю с себя ненужную одежду. Затем меня мягко и ненастойчиво уводят в воду. При этом его прохладные руки были везде. Тут он действительно в своей стихии. Как-то незаметно мы оказались в бурлящей теплой воде. А еще меня посадили на русалочий хвост и зажали в тисках, неистово выцеловывая шею, засасывая кожу, на которой наверняка расцветут засосы. Его член проходится по ложбинке между моих ягодиц. Это напрягает, потому что я не хочу быть принимающим. И как только я попытался об это ему сказать, в святая святых вторглись сразу два пальца, заставив меня громко вскрикнуть и выгнуться как последняя шлюшка. Я попытался высвободиться. И это оказалось не самой лучшей идеей, потому что меня прижали к себе еще сильнее, а пальцы скользнули глубже. Чувствуя себя словно индейка на вертеле, я пришел в себя, член, который начал было твердеть, полностью опал, как и наваждение.       — Отпусти!       Русал, который снова принялся за мою шею, что-то невнятно промычал, пуская ворох мурашек по всему телу. А еще его член вибрировал, я почувствовал это, когда он терся о мои яички. Наше положение слегка изменилось, так как я немного привстал на коленях, пытаясь вырваться. Тем самым дав ему доступ к своим соскам. Не совсем то, что способствует здравому мышлению — они у меня всегда были очень чувствительными. Легкие покусывания с оттягиванием и зализыванием просто убили во мне всякое сопротивление. Правда, я никак не мог отделаться от мысли, что надо мной сейчас свершается настоящее насилие. Насилие существом из совершенно другого мира, обладающего совершенно иной физиологией. Хотя, член-то у него есть и он собирается его использовать как раз по назначению. «Радуйся, Том, что это просто рыбий хвост, а не осьминожьи щупальца» — подумал я, когда в меня уместился третий палец и я ощутил нечто, что ощущал только тогда, когда позволил Кэти засунуть в меня страпон, а она совершенно случайно смогла задеть простату. Вот и сейчас у него вышло пройтись пальцами по самой заветной точке, которой до этого могла касаться только женщина. Забавно, но удовольствие, разлившееся по телу, чувствовалось совершенно по-иному. Оно было более продолжительным и глубоким, задевая нервные окончания и заставляя меня стонать.       — Вот так… — шепнул он мне прямо в ухо, заставив поежиться. — Ты умница, уже почти.       Я опирался о его плечи, просто потому что мне было не за что держаться. Бурлящая вода в джакузи не способствовала координации движений и меня кидало из стороны в сторону. Зато налившийся кровью член в этих условиях чувствовал себя прекрасно. Серьезно, почему я раньше никогда не пробовал дрочить в джакузи?       — Ах! Блядь, сука…       Вот теперь меня официально насадили на член. Он такой большой, распирает стенки моего разработанного пульсирующего сфинктера. Ладони русал положил на мои ягодицы, сжимая их и тем самым насаживая до самого основания, пока я полностью его не оседлал. На его лице читается явное блаженство, глаза с мутной поволокой, щеки раскраснелись. Очень соблазнительное зрелище, но не настолько, чтобы отвлечься от того факта, что имеют именно меня. Да еще бережно, как женщину — давая привыкнуть к размеру и попутно лаская, приговаривая успокаивающие слова. Оскорбительно немного, я ведь как-никак мужик. Да, меня сейчас насилуют, но все эти нежности пусть придержит для кого-нибудь другого.       — Долго собираешься церемониться? — как можно равнодушнее спрашиваю его. — Заканчивай начатое, а то скучно становится.       Язык мой — враг мой, я разве этого не говорил? Ах да, было дело, еще там, на палубе, перед смертью.       Нелей зашипел и, заведя руки мне подмышками, схватился сзади за плечи, обеспечивая тем самым надежную фиксацию, а еще место для движения. Когда его хвост начал подкидывать меня, а ладони грубо опускать на его член, все, что было до — показалось наивной сказкой. Я оказался плотно к нему прижат, грудь к груди, нос к носу, его сбивчивое дыхание холодило мне губы. Сперва казалось, что меня насадили на раскаленный кол. У меня даже дыхание перехватило от боли и такого напора. Резкие поступательные движения хвоста, вбивающего в меня русалочье естество, то ускорялись, то замедлялись. Я просто крепче ухватился за его плечи, но все равно из-за воды руки соскальзывали. А когда он замедлился, перейдя на плавные движения, его член завибрировал. И это буквально выбило из меня весь дух. Пройдясь вибрациями по простате, меня будто выкинуло из пространства и времени, перед глазами заплясали звезды и планеты, словно у мультяшных героев после удара головой. И я обильно излился в воду, содрогаясь всем телом, невольно прижимая русала к себе, словно пытаясь раздавить в объятиях.       — Ммм… — Нелей напрягся и излился в меня. Нечто прохладное контрастом ощущается в кишечнике и охлаждает пульсирующие стенки ануса.       — Господи… — перевожу я дыхание в объятьях русала. — Как же стыдно.       Его член все еще во мне, но уже не распирает и находится там как нечто само собой разумеющееся.       Он усмехается, отстраняя меня, чтобы взглянуть в глаза.       — Я немного потерял контроль.       Немного потерял контроль? Да он же изнасиловал меня, не реагируя на протесты и сопротивление. Зная, что намного сильнее. Видимо, это тоже появилось надписью на моем лбу, потому что Нелей отвел взгляд и переложил руки на мою талию словно в извиняющемся жесте.       — Странно просить прощение за то, что принесло удовольствие обоим, но… прости.       — Так себе извинение, — констатировал я, переводя дух.       Мне показалось, что его черты лица снова обрели былую мужественность, скулы очертились, да и плечи стали шире. Так значит, его тело будет меняться в зависимости от ситуации. Но я тоже не лыком шит.       — Тебе же понравилось? — посмел спросить он.       И наглости ему, ко всему прочему, не занимать.       — Если дашь мне тебя поиметь, то считай, что прощен, — заявил я.       Видимо, он этого ожидал. Потому что ничего похожего на удивление или возмущение на красивом лице не отобразилось. — А ты знаешь, как? — хитро сузил он глаза.       Ха! Я тоже бываю весьма изобретательным, поэтому, проведя ладонью по его груди вниз, очертив кубики пресса, сделав кружок вокруг пупка и спустившись к заветной точке, я снова средним пальцем надавил на дырочку, которая оказалась сверху его члена. — Мхм…       Его тело напряглось. Член во мне, к слову, тоже. Причем мгновенно.       — Видимо, я знаю, как, — шепнул я ему в губы и пробрался в увлажнившуюся дырочку глубже.       Там оказалось тепло и мягко. Мышцы, обхватившие меня словно засасывали внутрь. Никакого сопротивления, не удивлюсь, что это место словно у женщин так и создано для того, чтобы им пользовались по назначению. Поэтому я встаю с отвердевшего члена, тут же чувствуя непривычную пустоту внутри и как стенки сфинктера начали сокращаться, не пуская внутрь воду. Русал, казалось, был немного оглушен ощущениями, поэтому не оказывал ни малейшего сопротивления. Нужно было скорее этим пользоваться, поэтому я немного приподнял его над водой и рывком посадил на бортик.       — Ты не много себе позволяешь?       Это все, что он успел сказать, прежде чем я его повалил, при этом успев вытащить длинный хвост из воды и перекинуть на сушу, так сказать. Оказавшись подо мной, еще и на земле, русал подозрительно затих, позволяя себя ласкать. Но я долго не церемонился. Отверстие над его стоящим членом уже сочилось прозрачной смазкой. Поэтому я медленно, но без промедлений погрузился в него по самые яйца, услышав нечто, напоминающее мурчание. Я завел его руки за голову и начал двигаться, так же, как недавно вдалбливался в меня он, так и я сейчас нещадно его имел. Но ему это только нравилось. От былого Нелея не осталось и следа. Он говорил, что дриады падки на мужчин, наверняка, сейчас именно эта его сущность выползла наружу. Потому что он стонет и извивается подо мной, требуя еще.       — Быстрее!       Черт. Я уже совершенно забыл, что меня изнасиловали, сейчас уже ничего не имело значения, кроме этого прекрасного существа, которое уже в предоргазменном состоянии ищет мои губы, чтобы впиться в них так неистово, что потом кончить, подарив мне вибрацию, от которой я снова изливаюсь в нутро русала, содрогаясь и чувствуя вкус соли на язычке, ласкающего мой собственный.       Мы оба в прострации, лежим бок о бок, соприкасаясь плечами, его хвост на моих ногах, он, словно живя своей жизнью, ласкает мне щиколотки и икры. И, черт возьми, если это не похоже на то, как женщина, расслабленная после секса, лежа на твоем плече выводит узоры на груди.       — Теперь ты не поплывешь со мной на китовое кладбище?       Я повернул к нему голову. На меня уставилось само воплощение сожаления. Поэтому я поспешил успокоить его, проведя по почти высохшим мягким зеленым волосам, затем по шелковистой коже щеки.       — Я за тобой хоть на край света поплыву.       И это было чистейшей правдой. Скалозубая улыбка явилась мне наградой. Правда, в следующую секунду меня сгребли сильные руки, а перед глазами вновь возникло мужественное решительное лицо.       — А я бы тебя никуда не отпустил.       — Да после всего, что между нами было, ты просто обязан на мне жениться! — Съязвил я, лежа на нем, упираясь по сторонам от головы и ловя его эмоции.       Он задумался на секунду и изрек:       — Я обсужу это с отцом, когда вернусь домой.       Думаю, не стоит говорить, что я замер в немом шоке, хлопая глазами и осознавая, что этот Бог морей и океанов ни черта не шутит, в отличии от меня. Конец. 04.09.2018