Игра продолжается

Боль… Мучительная, тягучая, разрывающая боль. И слабость. Такая слабость, будто кто-то выпил из меня все силы, все соки, всю… жизнь. Что со мной? Подорваться и посмотреть не получается — плазма почти не слушается, напоминая этим парализованное человеческое тело. Сознание силится отдать команду, но ее не слышат, не принимают и не выполняют все части тела. Это страшно. Страх вспаривает душу, словно острый нож. Опять… меня опять предали, использовали и бросили где-то там, где я уже никому ничего не скажу… Я силюсь открыть глаза, но у меня нет глаз. Нет ушей, и я не слышу происходящего. Нет носа, чтобы уловить запахи. Нет кожи, чтобы пощупать хотя бы поверхность, на которой я, вроде бы, лежу. И я не могу все это вырастить и вернуть, чтобы оценить свое плачевное положение. Как все знакомо… Так знакомо, что хочется кричать и биться в истерике. Хочется уничтожить тех, кто сделал это со мной. Хочется… хочется умереть, чтобы больше не чувствовать мучительной боли, вспарывающей каждую клеточку моего тела. Боли от разрыва клеточных связей, боли от магического отката… Я хочу умереть… Хоть как-нибудь, лишь бы только не существовать замкнутой в слепом, глухом и бесчувственном теле. Лишь бы не сходить с ума в кромешной темноте, пронизанной болью. Но сначала я хочу видеть то, что причиняет мне эти страдания. Я хочу знать, кто предал меня, кто превратил в лужу зеленого дерьма. Я хочу знать! Глаз нет, нет век, мне нечего открыть, нечем моргать, нечем попытаться разорвать эту черноту, нечем… Но я что-то вижу. Не глазами, внутренним зрением, которое позволяет видеть ауры, ментальные щупы, энергетических паразитов и прочее добро. И я хватаюсь за эту ниточку, тяну, разматываю спутанный клубок мутного марева, колышущегося перед новыми глазами. Глазами внутри меня. Я действительно лежу на огромном металлическом столе. Он должен быть чертовски холодным, но мне уже все равно. Ведь мое тело — это просто зеленая лужа, размазанная по этому столу. У меня нет ни рук, ни ног, ни головы, ни туловища. Это просто куча зеленого дерьма. Это правда. А в центре этой распластанной кучи лежит маленький зеленый уродец — дракон. Гуманоидный монстрик, раскрывающий зубастую пасть, покрытый стекающей, будто слизь, плазмой. Мерзость! Какая же это мерзость! Ненавижу! Вот кто украл мою силу, вот кто выпил все соки, это он превратил меня в кучку дерьма. Нет… не он. Его отец! Проклятье, я ненавижу драконов! Картинка смазалась, последние силы растаяли, осталась только боль, боль, боль… — Больно! Пусти меня! — кто-то держал мои руки, кто-то положил на лоб прохладную ладонь, кто-то толкнул в грудь, опрокидывая на что-то мягкое. Я… чувствую? Слышу? Осязаю? Кошмар продолжался, кромешная тьма не давала возможности рассмотреть происходящее. — Свет! — крикнул кто-то, и слепящий белый свет обрушился на меня до рези в глазах, до боли, до крика. — Пустите, гады! — но меня уже держат и за ноги. Просто кто-то на них уселся, и я не могла даже пошевелиться. — Лежи! — снова толчок в грудь, на предплечьях смыкается что-то холодное… браслеты. Ограничители. Точно, я почти забыла о них. Паника теперь не выплескивается наружу, она остается вся внутри, царапает нервы, просится выйти, вылиться… Мне хочется убежать, но тяжесть на руках и ногах не пускает. И вытечь из-под тяжести я почему-то не могу. Холодная ладонь опустилась на лоб, и все стихло. Я медленно открыла появившиеся глаза и удивленно моргнула, наблюдая перед собой взволнованные лица Шеврина, Шеата и Лэта. Повернула голову на скрип — в кресло тяжело плюхнулся Ольт. — Пиздец, — выдохнул сверх и уронил голову на подставленные ладони. — Третий кошмар за ночь. И все лечение псу под хвост. — Кошмар? — прохрипела я, до сих пор не понимая, что происходит. — Ага, ты орала, будто тебя режут, — недовольно проворчал Шеврин и, наконец, слез с моих ног. — Все, отпустило? — Не совсем… — я подтянулась, Шеат выпустил мои руки, давая возможность рассмотреть ночную композицию во всей красе. — Сканер! Мне нужен сканер. — Зачем? — Шеврин наоборот, плюхнулся на кровать и подмял себе под бок подушку. — Я хочу посмотреть! — рыкнула я и вскочила с постели. Сканер возник прямо посреди комнаты и призывно мигнул желтой кнопкой. — Нечего там смотреть! — возмутился Шеат, но Шеврин только махнул рукой. — Смотри, сколько хочешь. А я — спать. Дракон смерти перевернулся, обнял подушку и тут же вырубился. Я же полезла в сканер. Отголоски паники просто вопили, что что-то не в порядке. Знаю, я — истеричка, психичка, ипохондрик ну и прочие нелестные диагнозы, которые ставят съехавшим крышей существам… Все про себя знаю. Но фобия — это такая штука, которая мановением волшебной палочки не лечится. И если человек всю жизнь боится высоты, то видит кошмары про небоскребы. Если боится воды — ему снится, как он тонет. Боится огня — горит во сне. Чем я отличаюсь? Может даже и ничем. Сканер показал привычные амулеты, колбочки и запасники в моем теле. Никаких драконов, аллилуйя. В этот момент мне почему-то захотелось помолиться, но увы, я не знала, какому богу лучше молиться о таком. Явно ведь не божествам плодородия… — Убедилась? — откуда-то появилась Шиэс и сунула мне в руки чашку с зеленым отваром. — Выпей и успокоишься. — Да… хорошо, я выпью. Но… мне нужно побыть одной, простите… Я бочком выскользнула из комнаты и пошла куда глаза глядят, радуясь, что они у меня вообще есть. Что я могу ходить, видеть, щупать все руками, нюхать горький травяной отвар в чашке, слышать тихую болтовню в каютах. Это так… не знаю, просто здорово. Корабельный коридор порадовал тишиной. Подогретый пол скрадывал мои шаги, двери по обоим сторонам прохода мигали красными значками — эти комнаты заняты. Мы не называет корабельные комнаты каютами, уж больно они не похожи на привычное понятие «каюта». Это действительно комнаты, обустроенные как полноценное жилище, даже, в принципе, как маленькая квартира… Мигнул зеленый значок — свободно. Я зашла в свободную комнату и опустилась на мягкий коричневый диван с нарисованными светло-бежевыми ромбами. И сидела, тупо уставившись перед собой на светлый пол, сжимая в руках чашку с недопитым отваром, прихлебывала и думала. Подумать есть о чем. Кто-то капитально так хочет, чтобы я возненавидела своих драконов. Настолько хочет, что насылает мне кошмары с полным погружением. Я ведь уже сколько не видела подобной гадости? Где-то с полгода, кажется. И теперь все началось сначала. Либрис? Как-то мелочно для него. С этого макаронного красавца станется воплотить мой кошмар в реальность щелчком пальцев. А чтобы все было еще более реалистично, он вполне может поймать любого понравившегося дракона и заставить помочь с естественным… хм… зачатием. Или заставить своего Лимарена… Бррр… Кстати, как там сверх? По нему ведь тоже могло долбануть моей паникой. Ментальный щуп расслабленно провис — в данный момент Лимарен связь не поддерживал, отдыхая после зверств своего макаронного повелителя. Тот все чаще устраивал какие-то непонятные шоу для себя любимого, переодевая сверха в платья и заставляя танцевать. И да… сбривая напрочь бедолаге волосы. Короче, у вражеского либриса фетиш на нашего Студента и поскольку поиметь Студента ему в ближайшее время не светит, то он мучил ту игрушку, какая доступнее — Лимарена. Дверь бесшумно открылась, и на пороге застыл Шеат, настороженно рассматривая меня, видимо, готовый в любой момент ловить злобную мегеру. — Можно войти? — дракон затравленно шаркнул ногой, сминая коврик у входа. Где-то глухо булькнули часы — наступало утро. — Заходи, — я махнула рукой, все равно комната не моя, свободная, прятать здесь нечего и не от кого. — Я знаю, ты хотела побыть одна и я тебя понимаю и ни в коем случае не осуждаю… — серебряный дракон уселся на диван возле меня. А я допивала отвар и думала, что может все не так страшно? Зародившейся внутри ненависти не было. Да, это все было просто ужасно, но… это сон. Тупой дурацкий сон тупой бабы, боящейся даже поцеловаться. Вот и все. — Но и ты меня пойми… я не мог тебя бросить. — Извини, я… это просто ужасно… и еще более ужасно то, что я вас ненавидела… — меня прорвало. Я показывала Шеату эти кошмарные картины, передавала боль и отчаяние, ревела, размазывая слезы по лицу и все больше чувствовала себя полнейшим ничтожеством. Я недостойна таких драконов. Их заботы, преданности, самопожертвования, помощи, уверенности в своих силах. Бедные драконы верили в меня больше, чем я в саму себя. Они пытаются сделать хоть что-то, в то время, как я… плачу и ненавижу себя. Прошлую, настоящую и будущую. Ненавижу за то, что я не могу им дать нормальной жизни. Не могу любить, как все женщины, не могу уделять должного внимания, не даю того количества заботы, которая нужна всем, без исключения. Я их боюсь, шарахаюсь и тут же сама нарываюсь, может, даже специально. Задеваю самые больные места в душе, а потом только пожимаю плечами и иду дальше. И вся эта ересь сыпется на бедного Шеата, как из рога изобилия. Дракон сгреб меня в охапку, я уткнулась носом в его плечо и ревела уже просто так. Выливала накопившееся напряжение, страх, растерянность, беспомощность… Он гладил мою голову, что-то шептал дурацкое и совершенно не важное, зато успокаивающее. Что-то я стала плаксивой, это не к добру… Собственное тело тут же дало ответ — увеличение магического и энергетического резерва нарушает установившиеся связи между клетками. Что-то вроде внутренней рации, только связанной не радиоволнами, а синтезом нужных веществ. Если проще — это гормональный дисбаланс, только на более сложном уровне. И этот дисбаланс давил и на сознание, заставляя выплеснуть все лишнее. Ведь лучше поплакать, чем нечаянно взорвать корабль. А неконтролируемый возросший запас сил вполне может это устроить. И я не уверена, что нацепленные на меня ограничители смогут удержать абсолютно все. И меня внезапно отпустило от понимания происходящего, от знания нового о собственном теле — до сегодняшнего дня я понятия не имела о том, что в плазме тоже есть подобие гормонов. Отпустило и стало легче. Шеат поднял мою голову, стер дорожки слез, едва ощутимо касаясь пальцами лица. Никогда не скажешь, что это чертовски ласковое существо — дракон… И вдруг поцеловал в лоб, как упрямого, но любимого ребенка. Стало так странно и нежно в душе. Прикосновение теплых губ долго не рассеивалось, запечатлевшись на коже, как некий символ. — Знаешь, у меня есть для тебя подарок. Только не смейся! — погрозил пальцем Шеат, рассматривая меня практически в упор. — Я уже давно хотел тебе подарить… но все как-то повода не было и все такое… Он сунул руку в пространственный карман и вытащил оттуда продолговатую непрозрачную картонную коробочку, перевязанную залихватским фиолетовым бантиком. Интересно, что надумал подарить великий дракон? — В общем, вот, — коробочка ткнулась мне в руки, а сам Шеат опасливо отодвинулся чуть подальше. С чего бы это? Я отковыряла картонку и от души тряхнула коробкой. На колени мне выпал… розовый фаллоимитатор. — Э-э? — мои круглые глаза над было видеть. — Ну… я подумал, что раз мы все тебе не подходим, а нервы надо как-то успокаивать… бионика ты не хочешь, все остальные же не стерильны, то… лучше уж так, чем нервничать… Первым моим желанием было стукнуть Шеата этим самым орудием труда по лбу, но тут некстати вмешалась новая способность, которая благополучно разобрала бедный силиконовый фаллос на составляющие даже с указанием мельчайших примесей. И тут меня прорвало. Мой ржач слышал, наверное, весь отсек корабля. — Слушай, ну ты додумался… ой не могу… ладно… я дура… но чтоб это… елки… палки… — Да я ничего такого не хотел, ты не подумай! — замахал руками дракон, пытаясь откреститься, но номер не прошел. — Спасибо, — отсмеявшись, я чмокнула совершенно обалделого Шеата в щеку. — Пригодится в хозяйстве. Но ты все-таки подумай, кому нужны мои кошмары. — А чего тут думать? — серебряный опасливо отодвинул силиконового женского друга от своего лица. — Виденный тобой драконенок был зеленого цвета, но не нефритовый, окрас слишком светлый для них. Значит, изумрудный. На данный момент в нашей реальности существует только один изумрудный дракон и он живет в нашей Академии. Это Ирм, если ты забыла… — Ага, — самое умное, что я смогла выдать. На всякий случай спрятала подарочек обратно в коробку, чтобы не смущать и так задерганного Шеата. — Ну вот, а ты сама знаешь, что Ирм к тебе неровно дышит. Он вполне мог просто фантазировать… — Это что же получается… — пристально посмотрела на дракона, — на меня дрочит мелкий толстозадый драконыш? — Ну не такой уж и мелкий, — проворчал Шеат, поднимаясь с места. — Вполне так уже нормальный парень, подросток. И крылья отрасли почти… но суть ты уловила. — Можно я его убью? — за этот кошмар не грех и отлупить зарвавшегося изумрудного. — И уничтожишь последнего представителя клана? — скептически приподнял бровь Шеат, становясь просто вылитой копией Шеврина. Только цвет волос другой. — Ну хотя бы отлуплю, а? И вообще, если ему так хочется, я согласна отчекрыжить руку или ногу, отправить его в лабораторию с этим подарочком и пусть себе клепает хоть целую армию драконят. Без меня. Я готова даже лично участвовать в воссоздании всего изумрудного клана, главное, чтобы не трогали мое тело. Представляю себе ровные ряды аппаратов искусственного выращивания, море лаборантов и новое пришествие плазменных зеленых драконов. Однако… Но Шеат нагло развеял мои мечты. — Не получится. Истинными драконами считаются только рожденные живой женщиной. Все остальные — низшие существа, собственность создателя или гомункулы. — Тогда пусть обломится, я не собираюсь сдыхать из-за его мечты о возрождении клана, — настроение ухнуло обратно, разбившись о жестокую реальность. Я встала и вышла в коридор, уже не слушая объяснений серебряного. — Все не так, как ты думаешь! — донеслось из комнаты, но возвращаться уже не было смысла. Хватит. Сколько можно видеть во мне свиноматку? Почему все во мне видят выгоду, возрождение клана, реализацию собственных планов, но только не живое существо? Живое, блять, разумное существо? Сколько можно уже меня использовать? Я честно была готова горбатиться в лаборатории, чтобы вывести этих чертовых драконов. Но отдавать свое тело в качестве инкубатора — увольте. Да, я сделаю все возможное и невозможное, но почему нельзя не участвовать в этом лично? И черт побери, почему нельзя в таком случае найти желающую плодиться естественным путем дракониху или хотя бы виверну? Это, конечно, будут не чистокровные изумрудные драконы, но все же намного более жизненный вариант… Лупить Ирма я не стала. Смысла не было бередить раны. Быть может, перерастет, найдет себе даму по вкусу и отстанет от едущей крышей синерианки. В конце концов, я ему ничего не должна…