Разговор

Локи всегда уходил. Задолго до того момента, когда становилось поздно. Бросал ничего не значащих для него, ничего не понимающих людей в одиночестве в Мидгарде. Впрочем, сами прецеденты сношения с людьми имели место крайне редко. Один-два раза в тысячу лет. Однако сейчас все было по-другому, совершенно не похоже на то, что случалось ранее. Раньше трикстер не привязывался, а теперь совершил ошибку, и имя этой ошибке было Энтони Эдвард Старк. Этот нарциссичный, язвительный, как тысяча чертей, гений/миллиардер/плейбой/филантроп сумел пробудить в боге Обмана и Лжи, способном на самые жестокие поступки и игры с мирами, чувства, не испытываемые ранее. Старк казался омерзительнейшим из людей, острым на язык пижонистым невеждой, но оказался на деле чутким и нежным партнером, изобретательным любовником, а его характер и манера поведения, помноженные на запросы и жажду любви, свойственные Локи, были той самой перчинкой, которая придавала небывалую остроту отношениям бога и человека. Жить бы и радоваться, но, впервые получив желаемое, Локи не мог наслаждаться. Подобно гусенице, поедающей яблоко изнутри, его разум грызла одна и та же мысль: все люди смертны, а боги – нет. Когда-нибудь Тони состарится и умрет, да и сейчас, по людским меркам, мужчина уже немолод, хоть и находится в самом соку. Раз за разом трикстер пытался придумать способ уравнять Старка с богами и героями. Найти возможность забрать его в Асгард и оставить там навсегда. Рядом с собой. Варианты, идеи, мысли чередовались, создавая какофонию в голове. Как ни крути, человеческая оболочка слишком слаба, чтобы выдержать изменения, вызванные магией или чем-либо подобным. Был один-единственный почти мифический шанс, который заранее казался абсолютно нереальным. Попасть в чертоги Одина и пировать там с богами может только воин, погибший в бою. Кстати, это та крупица информации, которая просочилась в Мидгард, найдя свое отражение в скандинавской мифологии. Однако в остальном «Старшая Эдда» ошибается. Для умерших в бою каждый день не является повторением предыдущего, они становятся войнами Асгарда – бессмертными его жителями. Однако существовала вероятность, что и этот способ не сработает. Не раз и не два Локи пытался поговорить со Старком, найти еще какое-нибудь решение проблемы, но тот лишь отмахивался, предлагая радоваться жизни, и увозил Локи куда-нибудь подальше от Нью-Йорка, отдохнуть от городской суеты. Но однажды Тони слишком серьезно посмотрел на аса и заговорил, предельно четко выражая свои мысли и очень осторожно, как ему казалось, подбирая слова. - Локи… Нам нужно расстаться. Нет, стой! – торопливо произнес Тони, заметив, что бог пытается возразить. - Молчи, пожалуйста, сперва дослушай. Подумай сам, я состарюсь и умру. Буду мучиться от того, что ты видишь меня таким, буду завидовать тому, что ты все так же молод, буду бояться, что становлюсь тебе противен. - Но… - Нет! Я же попросил тебя! Молчи! – в очередной раз перебил мужчину Тони, поспешив продолжить. - А тебе, смею надеяться, будет страшно, что мне осталось немного. Ты будешь смотреть на постаревшего Тони Старка и видеть другого человека. Ты не сможешь уйти из-за того, что любишь, и ты начнешь проклинать меня. И потом, даже если бы твоя затея со смертью в бою удалась, что я делал бы в Асгарде? Там я никто… Локи молчал. По выражению его лица сложно было понять, о чем именно думает бог, однако во взгляде его явно читалось что-то пугающее. - Я не хочу, Локи. Не хочу и не могу. В Асгарде я не смогу летать, а здесь я не смогу все бросить. Прости… Наверное, именно в этот момент у трикстера защипало глаза, и он резко отвернулся, хоть слезы так и не пролились из его глаз. А Старк продолжал. - Пойми, расставшись сейчас, мы сможем чувствовать злость на обстоятельства, которая вскоре пройдет. Оставшись же вместе, после нескольких лет эйфории мы испортим друг другу жизнь. Если же нам хватит сил оставить друг друга сейчас, то я всю свою оставшуюся жизнь буду помнить тебя, – Тони на пару мгновений замолчал. – И любить… - добавил он совсем тихо. Старк замолчал, собираясь с мыслями и ожидая реакции. Горло у него охрипло от волнения, хотелось пить, а лучше напиться. Он надеялся на то, что Локи сейчас повернется к нему, легко коснется тонким пальцем реактора на его груди, улыбнется и скажет что-то вроде: «Старк, ты придурок». И это будет означать, что у них все же будут эти несколько счастливых лет, а голос разума заткнется под натиском чувств. Но все вышло по-другому. Бог гордо вскинул голову и сделал несколько шагов к выходу. Уже в дверях он обернулся. В его глазах мелькнул холод. - Я убью тебя, Старк. Дверь хлопнула, оставив Тони одного. Около получаса прошло в полной тишине. И только по прошествии этого времени мужчина как будто бы до конца осознал потерю, его пальцы непроизвольно до боли сжались в кулаки, а губы скривились в безмолвном крике. И только часы беззастенчиво громко отсчитывали время. Пошла тридцать первая минута без Локи.