Бывает

Бывает, он шепчет тихое сколько можно, когда их линии пересекаются где-нибудь между землей и небом, устало растирает виски ладонями, подбирая ее в глубоком космосе среди пыли и слабого света далеких звезд. Она никогда не уверена в том, что падение не закончится болью, не может знать точно, что послание не затеряется в пространстве и времени, не может не думать, что время, вообще-то, можно переписать и тогда его сколько можно никогда не будут произнесены, но она верит ему, она верит в него, и бездна, вместо того, чтобы пугать, обещает ей новую встречу. Бывает, он ругается на нее и отнимает оружие, спрятанное ею за спиной, выкидывает его прочь и молчит несколько минут, а после - после он предлагает ей отправится куда угодно, куда она пожелает, и незаметно поправляет волосы и бабочку, поглядывая в погасший экран над панелью. Чуть позже оружие оказывается крайне необходимым здесь и сейчас, но его нет, и они бегут, они убегают прочь, и у него в ушах звенит сказанное ею мы еще побегаем, но она не говорила этого, еще нет, и потому не знает, отчего он смотрит на нее так, почему берет ее за руку тогда, когда нужно доставать из кармана звуковую отвертку и что-то придумывать. Бывает, он прилетает просто так, зовет куда-нибудь и время с ним проходит без приключений. Тогда они не сверяются по дневникам, выясняя, где они сейчас: это неважно. Он берет ее за руку, показывает чудеса вселенной и обещает когда-нибудь привезти ее посмотреть на Поющие Башни, но только не в этот раз. Только не в этот раз, говорит он, направляя Тардис, только не сегодня, и улыбается той улыбкой, от которой ей становится не по себе. Бывает, он спрашивает, кто она, а бывает, что знает. А потом настает тот день, когда он видит ее впервые. И он последний.