Темные переменные

Последующие несколько дней Исак был улыбчивым, слегка рассеянным подростком, из-за чего Эскильд, не узнавая в нем привычного немного хмурого, хоть и милого, и не по возрасту ответственного и щепетильного в отношении учебы Исака, часто спрашивал: «Что с тобой такое?.. В чем причина, Исси?». На что последний лишь смущенно опускал голову и, быстро увиливая от разговора, бурчал себе под нос «Ни в чем». Но причина у его небольшой рассеянности и спонтанной улыбчивости была… За годы с начала тяжелого периода частых обострений психического заболевания своей матери, вследствие этого вынужденного переезда в общежитие, во избежание приступов ее неконтролируемой агрессии и членовредительства, впервые за долгое время, он ощущал заботу и внимание. Не тот навязчивый и не всегда уместный интерес к его делам, который неизбежно сопровождал его из-за жизни в одной квартире с таким соседом как Эскильд, а другой… Мягкий, доброжелательный, очень деликатный и такой искренний, что Исак часто бывал растроган или смущен, получая эти короткие, но такие приятные сообщения на телефон. Писал ему Эйнар. Поначалу он желал ему удачного дня, присылая сообщения с приободряющими смайликами, часов в 7 утра, чем удивлял только просыпающегося Исака. Или желал спокойной ночи по вечерам, сопровождая свои пожелания зачастую изображениями сонных маленьких животных. Это так поражало и внутренне умиляло Исака, что он начал и сам, из благодарности за такое отношение, писать такие сообщения, хоть и не перегружая их символами. Постепенно письма Эйнара стали более распространенными, он описывал то, как прошел его день, как он устал на работе, как его кошка сегодня сделала большие глаза, наподобие кота из Шрека и много чего другого. Также он нередко спрашивал Исака о том, какие книги он читает в свободное от учебы время, какую музыку слушает, что любит смотреть в кино и сам делился с ним своими предпочтениями. Исак ощущал себя как никогда нужным и интересным кому-то. Так, спустя какое-то время, однажды на уроке всеобщей истории, он почувствовал вибрацию своего телефона в кармане. Осторожно, чтобы не быть замеченным преподавателем, который сейчас объяснял новую тему, он нагнулся и уткнулся лбом в парту, словно у него болела голова, попутно открывая сообщение. «Привет, Исак! Ты ел утром? Я приготовил отличную пасту сегодня. Ты любишь итальянскую кухню? Жаль, что не могу тебя угостить…( Я так скучаю по твоему голосу…(( Можно я позвоню тебе вечером, когда ты будешь свободен?» Исак сначала обрадованно улыбнулся, но, дочитав до конца, растерянно выдохнул и заморгал, вновь перечитывая. Он хочет позвонить, поговорить со мной?.. Он скучал по моему голосу?.. Боже… Он никогда ни с кем не разговаривал вечерами по телефону. Особенно с малознакомыми людьми, которых видел только один раз в жизни. Все-таки, в чем-то Эйнар был прав, называя его малышом… Он был настолько невинен в свои 16 лет, что даже сама возможность подобного общения вызывала в нем бурю эмоций и растерянность. «Но он же не знает об этом», - подумал Исак, беря себя в руки и слегка выпрямляясь на стуле, так как учитель стал с подозрением поглядывать в его сторону. «Он думает, что ты взрослый 18-летний парень! Ты сам ему так сказал. Так что соберись, тряпка!», - продолжал свою мысль он, подпирая ладонью подбородок и немного закрывая лицо, делая вид, что внимательно слушает преподавателя. А еще, потому что чувствовал, как порозовели его щеки… Ничего же плохого не может случиться, верно? Они просто немного поговорят... как хорошие знакомые. *** - Исааки!.. Что это ты там разглядываешь?.. Опять переписываешься с кем-то? – поигрывая бровями и бесцеремонно присаживаясь на кровать Исака, который только что читал последние сообщения, сказал Эскильд, прижимаясь к нему. - Эскильд!.. – возмущенно воскликнул Исак, стараясь отлепить от себя привязчивого соседа, пытающегося заглянуть в его телефон. – Ни с кем я не… переписываюсь, - замявшись и некстати залившись румянцем, пробормотал Исак, пряча мобильный. - Ооо, точно переписываешься! Как я угадал?! И кто этот милый мальчик?.. Твой одноклассник? – громко рассмеявшись своей догадке, и выглядя крайне заинтересованно, спросил Эскильд, округлив глаза и еще сильнее прижимаясь. - От-твали от меня!.. И убирайся с моей кровати! – раздраженный вмешательством Эскильда в его сугубо личные дела и своей плохо контролируемой привычкой краснеть по любому поводу, воскликнул Исак, сталкивая его с кровати худыми ручками. – И п-почему ты решил, что я гей?! - О, малыш, ты забываешь, я же би! И у меня очень хороший гей-радар!.. – посмеиваясь над попытками Исака скинуть его с кровати, продолжил тему Эскильд. - Фуу, Эскильд!.. Иди и обсуди это со своей подружкой, а не со мной!.. – озлобленно бросил Исак, сам вставая с кровати после безуспешной попытки избавиться от соседа и отворачиваясь. - Ну… это вряд ли… Мы с Матильдой немного повздорили. Ненадолго, я думаю… - как ни в чем не бывало, отвечал Эскильд, устраиваясь поудобнее. – Ты меняешь тему, Исаки… - со знакомой интонацией произнес он. Исак не хотел поворачиваться, чувствуя, что щеки все еще горят. Но, зная способность Эскильда изводить другого человека, пока не добьется желаемого, вздохнул и тихо проговорил. - Это не кто-то из класса… - Мм?.. А кто тогда? – спросил он, поправляя подушку за своей спиной и оборачиваясь. - Это Эйнар, - так же тихо сказал Исак, повернувшись только вполоборота, чтобы Эскильду не показалось, что он избегает его взгляда. Эскильд слегка приоткрыл рот и, обдумывая что-то, несколько изменился в лице. - Тот парень с вечеринки?.. Он пишет тебе? Вы общаетесь? – на редкость серьезным тоном переспросил он. - Иногда переписываемся. Н-немного, - потупив взор и глядя на свои руки, которые от волнения стал сжимать перед собой, разминая пальцы, неуверенно ответил Исак. И вдруг поймав себя на мысли, что «чего это он перед ним должен отчитываться», раздраженно и более уверенно бросил. – Это ничего не значит!.. - Ты ведешь себя не так, будто это ничего не значит, Исак, - спокойно и так же серьезно произнес Эскильд, присаживаясь в кровати и свешивая с нее ноги, чтобы встать. – Мне просто не нравится, что ты так быстро стал доверять какому-то незнакомому… - Да что ты прицепился ко мне!.. Ты не моя нянька!.. – не зная сам, из-за чего расстроился, вдруг вскрикнул Исак, прерывая его, и почувствовал, как на глаза накатывают слезы, а в груди защемило. - Успокойся, Исак… Что с тобой?.. – совершенно ошеломленный подобной реакцией раньше всегда сдержанного Исака, сказал Эскильд, немедленно вставая и подходя к нему, желая успокоить и поднимая руки. Исак не заметил, как бессильно начал плакать. - Исааак… Малыш, - сказал Эскильд, сожалея о том, что вызвал в нем такие эмоции, и пытаясь обнять его, - Я не хотел обидеть тебя… или задеть… Конечно, ты можешь переписываться с кем захочешь, просто… я волнуюсь за тебя… Я просто хочу знать, что у тебя все в порядке… Понимаешь?.. Я не хотел, правда, - продолжал он искренне, наконец обнимая переставшего сопротивляться ему Исака. Эскильд еще какое-то время успокаивал его, гладя по спине и перебирая мягкие волосы Исака на затылке, не решаясь спросить, из-за чего, все-таки, он плачет, подумав, что и так чересчур много лезет к нему в душу последнее время. Позже, когда он все-таки успокоился, Эскильд посоветовал ему сразу же лечь спать. На что Исак просто кивнул, стирая слезы с покрасневшего лица и влажных ресниц. Он сам не знал, что с ним происходит. *** И когда Исак лег в кровать, выключив свет, и напоследок достал свой все это время молчавший телефон, то не увидел никаких оповещений о новых звонках или сообщениях. Он посмотрел на время. 23:55… А затем, во время минутного вялого угасания освещения экрана, просто молча глядел перед собой в темноту. И поворачиваясь на бок, закрывая глаза, вдруг ощутил такую холодную, огромную, как бездонная яма, пустоту внутри, такое бесконечное чувство одиночества и никому не нужности, что сквозь закрытые веки и сжатые зубы вновь заплакал, поворачиваясь лицом в подушку, чтобы никто не услышал…