Темные переменные

Следующие три недели Исак ходил в приподнятом настроении. Он стал чаще общаться с одноклассниками, в том числе вновь начал бывать в компании Юнаса и его друзей. Перемены в его настроении сказывались и на учебе, он, как и прежде, слыл одним из лучших учеников в классе, и смог-таки исправить ситуацию с оценками по истории. Эскильд часто поддразнивал его и говорил, что «малыш-Исаки» влюбился, на что мальчик всякий раз упорно протестовал, отчаянно краснея и сбегая в свою комнату. Впрочем, Эскильду он не особо рассказывал о том, что происходит у него в душе, тот знал лишь, что они с Эйнаром по-прежнему переписываются. Хотя о том, что они теперь и нередко стали видеться после школы, Исак ему не говорил. Эйнар и вправду стал раза два - три в неделю забирать его после школы и подвозить до дома. Если у Исака не бывало неотложных дел, и было настроение, они ездили по городу, иногда заходили в кафе (так как Исак продолжал отпираться и не соглашался идти в ресторан), катались на аттракционах в парке, в том числе колесе обозрения, ели сахарную вату и много смеялись. Один раз они купили билеты в кино на какую-то популярную франшизу, но Исак был настолько смущен тем, что Эйнар, как ему казалось, все время смотрит на него, а не на экран, что больше они туда не ходили. Подросток был настолько взволнован и воодушевлен изменениями в своей жизни и появившимися ранее незнакомыми чувствами, что как-то раз, в выходной, затеял генеральную уборку. В одиночку. Эскильд, собиравшийся на смену в кафе, удивленно воззрился на него и, посмеиваясь, ушел, сказав ему напоследок, чтобы тот не слишком усердствовал. Как бы там ни было, Исак принялся за работу, слегка напевая себе под нос. Он провозился уже несколько часов, пылесося, протирая пыль со шкафов, полок и подоконников и натирая полы в своей комнате и Эскильда. Впрочем, раньше он бы ни за что не стал убирать в комнате соседа. Но азарт и душевный подъем сделали невозможное. Под конец, перелопатив часть вещей, разбросанных на спинках стульев и аккуратно складывая их в стопку, он решил, что всего только осталось протереть пыль под его кроватью. И, нагнувшись, встав на корточки, вслепую пытаясь выскрести пол, который, казалось, никто не убирал с момента заселения, в какой-то момент, резко взвизгнул, морщась и поспешно выдергивая руку. На его правом предплечье со стороны ладони образовался быстро краснеющий длинный порез, а руку сразу неприятно защипало. Исак, сглатывая из-за боли и накатившей тошноты, тут же направился в ванную, ощущая, как ноги слегка подрагивают. Он не переносил вида крови и это, пожалуй, было самым большим препятствием на его пути к тому, чтобы стать врачом. Хотя ему очень этого хотелось, и он всячески старался себя перебороть. Дойдя до ванной и пустив холодную воду, он слегка оперся об умывальник, смывая кровь, медленными струйками стекающую из ранки. Его снова затошнило, и он почувствовал, что его лицо покрылось холодной испариной. Взглянув в зеркало, чтобы немного отвлечься от пореза и прийти в себя, он увидел свое резко побледневшее взмокшее лицо и спутанные светлые кудри. И, чувствуя, как ослабели ноги, наклонился поближе к раковине, стараясь отдышаться и слегка подставляя лицо под холодные брызги. В этот же момент из его заднего кармана раздалась мелодия звонка. И Исак, думая, что это, наверное, Эскильд, снова забывший что-то взять, медленно вынимая телефон ослабевшими пальцами, разблокировал его и нажал «Ответить», поднеся к уху. - Исак, здравствуй!.. – раздался оживленный голос со знакомыми бархатными переливами, - Я сейчас подъезжаю к твоему общежитию. Не хочешь поехать сегодня куда-нибудь?.. Алло, ты меня слышишь? Исак?.. – слыша лишь шумное дыхание в трубке, добавил он обеспокоенно. - Здравствуй, Эйнар… - произнес Исак слабо, все еще ощущая тошноту. - Исак?.. Тебе плохо, что случилось?.. Ты дома? Ты один? – моментально став серьезным, спросил Эйнар. - Я дома…один… Я… порезался… Мм-не плохо… - пробормотал под конец совсем тихо Исак, вытирая пот со лба тыльной стороной ладони, но его собеседник, видно, смог его расслышать, потому что довольно строго сказал. - Я сейчас приеду. Назови мне точный адрес. Исак вяло промямлил в трубку адрес и отложил телефон на полочку с шампунями, не будучи в силах засунуть его обратно в карман. Когда через 8 минут в дверь постучали, Исак склонялся над раковиной, едва удерживаясь на ногах. Однако, услышав, что Эйнар пришел, поплелся открывать. Зайдя внутрь и быстро оценив состояние мальчика, он сразу же подхватил его под мышки и повел на кухню, усаживая за стол и давая ему опереться. Исак, все еще будучи немного не в себе, смог заметить лишь, что Эйнар снова в очках, только более светлых, которые позволяли разглядеть очертания его глаз. - Бедный малыш… Исаки, ну как же ты умудрился?.. – мягко поглаживая его по голове и убирая со лба влажные волосы, встревоженно сказал Эйнар. Он посмотрел на него с некоторой жалостью и добавил уже спокойнее. – Я обработаю твою руку, потерпи немного. Оказывается, он даже взял свою аптечку из автомобиля. Пока он возился с антисептиками и ватными тампонами, Исак немного удивленно разглядывал, как быстро и умело он обрабатывает его порез, а затем заматывает руку бинтом. - Ты можешь занести инфекцию, поэтому я пока забинтую, хорошо? – говорил он серьезно, сосредоточенно завязывая края марли. Мальчик молча наблюдал за его движениями, и постепенно приходя в себя, но все сильнее ощущая позорность своего положения, не смог удержать собравшиеся в уголках глаз слезы. Закончив работу и подняв на него глаза, Эйнар, заметивший это, тут же, смягчившись, произнес. - Ну что ты, малыш?.. Не плачь… Все хорошо… Все хорошо, - повторял он, слегка улыбнувшись, несколько неуверенно заключая в ладони лицо мальчика и глядя ему в глаза. На Исака эти слова, к сожалению, оказали противоположное действие, и он, наоборот, казалось, заплакал лишь сильнее. После чего, не дожидаясь разрешения, Эйнар прижал его к груди и обнял, поглаживая пальцами нежную кожу возле виска мальчика, слегка зарываясь в его кудряшки. Он шептал ему что-то ласковое, успокаивая как маленького ребенка. И через пару минут, Исак, наконец, опомнившись и стыдясь своей слабости, перестал плакать, отстраняясь и вытирая щеки рукавом. Эйнар смотрел на него какое-то время со странным задумчивым выражением, которого Исак раньше за ним не замечал, и молчал. И, когда подросток, наконец, вытер свое теперь уже слегка порозовевшее лицо, и поправил края местами мокрой, местами запыленной толстовки, то понял, что выглядел он, наверное, ужасно, а не просто жалко. Смущаясь, он поднял глаза на Эйнара, не зная, что сказать, но не увидел в его лице ни отвращения, ни брезгливости. Он смотрел на него с каким-то особым чувством и, казалось, даже не замечал ничего вокруг. - Эйнар… прости, что я… - начал было подросток, на что тот, выйдя из этого оцепенения и ненадолго отвернувшись, собирая вещи в аптечку, не давая закончить фразу, ответил. - Тебе не за что извиняться, Исак. Все в порядке. Тебе было больно, страшно, ты правильно сделал, что сказал мне… - И ты не считаешь, что я… - продолжил было мальчик несколько растерянно. - Нет. Я не считаю тебя трусом, слабаком или кем ты там себе напридумывал… Мы не всегда ведем себя так, как нам хотелось бы. И у нас тоже есть слабости, - рассудительно произнес Эйнар низким баритоном, слегка вздернув бровь и посмотрев прямо на него. – Я лишь хочу, чтобы у тебя все было нормально… Чтобы ты доверял мне… даже когда тебе плохо… - продолжил он тихо, наклоняясь к нему и неожиданно для Исака, мягко взяв его ладони в свои. – Ты понял меня, Исак? – добавил он, слегка улыбаясь кончиками губ, видя, как мальчик засмущался. - Да, я понял… Спасибо… - все так же смущаясь ответил подросток, от того, что Эйнар по-прежнему продолжал держать его за руки, слегка поглаживая их подушечками пальцев. Они сидели так еще около минуты, молча, пока Исак не вздрогнул, когда Эйнар слегка огладил его запястья со стороны ладоней. После чего последний быстро убрал руки и спокойным голосом произнес, будто это не был самый интимный момент за все время их общения. - Я думаю, мне пора… Я дам тебе немного успокоительного, чтобы ты смог поспать… На что Исак лишь кивнул и пошел провожать уходящего знакомого. Он, все еще немного слабый, хоть и чувствуя себя заметно лучше, молча смотрел, как Эйнар завязывает шнурки на туфлях. - Я напишу тебе вечером, Исак… И ты должен знать... что я был рад увидеть тебя сегодня, несмотря на обстоятельства… - он внимательно посмотрел в лицо мальчику, опустившему голову на его последних словах. А затем, мягко, но настойчиво, приподнял ее за подбородок двумя пальцами, на что последний растерянно и смущенно заморгал. - Пока, Исак, - попрощался Эйнар после короткой паузы, наконец, отворачиваясь. *** После того, как Эйнар ушел, Исак еще какое-то время чувствовал себя не в своей тарелке, и не только потому, что случилась вся эта история (Исак все-таки смог разглядеть с фонариком обо что же он порезался – это были коньки, черт возьми, коньки!... Без защиты от лезвия. Чертов Эскильд!). Он вдруг понял, что впервые за все время позвал Эйнара реально для чего-то серьезного, что он впервые пригласил его в дом, дал увидеть себя в таком неприглядном виде (хоть и не намеренно); но, несмотря на все это, тот был очень добр к нему, не испытывал неприязни или пренебрежения, позаботился о нем и даже сказал, что был рад его видеть, несмотря ни на что!.. Исак испытывал сейчас невероятно сильное чувство благодарности. Но вместе с тем и смущение, растерянность. Ведь это был первый день, когда Исак позволил так свободно обнимать себя, держать за руки, касаться лица… И ему казалось, что он в некоторой мере перешел какую-то черту невозврата, после которой Эйнар будет воспринимать такие вещи как сами собой разумеющиеся… А Исака это все же, пока пугало. Или уже нет?.. От этих раздумий его отвлек звонкий голос Эскильда, только вернувшегося с работы. - Эй, малыш-Исаки!.. Ну что, ты все убрал, моя Золушка?.. А затем, куда более громкое и взволнованное, после того как Исак вышел к нему. - Господи!.. Исси, что случилось?!.. – воскликнул вернувшийся сосед, видя забинтованную руку Исака и его бледное лицо с темными кругами под глазами. На что Исак кратко поведал ему всю историю. - А он, видно, и впрямь, не так плох, - все еще не успокоившись, отозвался Эскильд, готовя ужин на кухне, когда мальчик рассказал ему, что руку перевязал Эйнар. - Да, он… добр ко мне… - тихо проговорил Исак, потупив взгляд и разминая перед собой пальцы. На что Эскильд лишь усмехнулся. *** По настоянию соседа, все же выпив успокоительное, Исак лег в кровать и быстро заснул, так и не услышав короткий звуковой сигнал о новом сообщении. Эйнар: 22:45 «Доброй ночи, Исак. Надеюсь, ты чувствуешь себя лучше. И, наверное, сегодня мне тоже понадобится успокоительное… Потому что я очень хочу тебя поцеловать…»