Самые прочные оковы

— Только посмотри, какая отвратительная змея! — Ну, какую наколдовала, такая и получилась. — Это всё внутренняя сущность твоей женушки, — фыркнула Ангрбода, рассматривая замершую на кровати в странном изгибе тёмно-серую змейку. Изначально змей было двое, но вторая быстро сориентировалась и вернула себе привычную двуногую и надоедливую ипостась, а вот первая, похоже, всё ещё не могла понять, что происходит. — Хватит глумиться, Анджи. — Локи осторожно, не делая резких движений, подошел к кровати и встал на колени, чтобы посмотреть змее прямо в глаза. — Сигюн, ты меня понимаешь? Змея осторожно качнула головой и что-то прошипела. — А вот я тебя — не очень, — сокрушенно вздохнул маг. — Ты уж прости Ангрбоду — я ведь предупреждал, только думал, что ей всё ещё больше нравятся лягушки… — Я скучаю по Ёрмунганду, — отрезала ведьма и, отвернувшись, окликнула Фенрира. Волк явился быстро, словно только и ждал приглашения: втащил в дом тушу вепря и с любопытством уставился на змейку. Желтые глаза зажглись голодным огнём. — Не трогать! — быстро поняв, к чему всё идет, остудил его пыл Локи и вновь повернулся к змее. — Ты, наверное, боишься, Сигюн? В застывшем взгляде змеи он скорее почувствовал, чем увидел тревогу. В тёмных, почти чёрных глазах мелькнули алые проблески. Локи осторожно провел пальцами по чешуйкам — и не ощутил сопротивления. Гладкие, скользкие. Почти что мягкие. Можно было спорить на голову и не волноваться за её сохранность — яд из клыков этой змеи и мухи не обидит. — Наверное, Анджи права, — холодно сказал он, не отрывая взгляда и точно так же, как и змея, не моргая. — Ты слишком слаба для Рагнарёка, девочка. Змейка скользнула ближе. Недовольно зашипела, лизнула холодный йотунхеймский воздух длинным языком. Фенрир предупреждающе зарычал, но Локи лишь вскинул руку в очередном приказе остановиться. — Слишком поздно учить тебя драться. Но знаешь, что прекрасно? Любая слабость может стать источником силы, нужно только уметь посмотреть на неё с другой стороны. Уверен, ты сумеешь. Смогла ведь увидеть во мне то, чего не видели твои упрямые сородичи? Сможешь найти и в себе силу, которую никто не видит и в которую никто не верит. — И одними губами добавил: — Кроме меня. Несколько невыносимо долгих минут они просто смотрели друг другу в глаза в абсолютной тишине, и Ангрбода, почти потеряв терпение, уже готова была расколдовать Сигюн, как вдруг змея засуетилась. Запетляла по кровати, не отрывая глаз от мужа, нервно зашипела. Фенрир, злобно прищурившись, уже приготовился было сделать рывок, но Ангрбода вовремя ухватила его за загривок. А Локи даже не отреагировал — замер, словно статуя, в странном коленопреклонении. Только губы нервно дергались, не произнося и даже не шепча ни слова. Ведьма подошла ближе. Присела, заглянула в остекленевшие глаза мага. Едва заметно шевельнула губами, пытаясь повторить его движения. Бросила хмурый взгляд на встревоженную змейку. — Он в порядке. Лежи тихо, — приказала она не то всё ещё настороженному сыну, не то Сигюн, но никто не посмел ослушаться.        — Интересная магия. И почему ты раньше меня такой не научила? Локи оживился в один миг: вот он сидел, неподвижный и даже безжизненно побледневший — и вот уже носится по дому рыжей юлой, разводит потухшее было пламя в камине, треплет всё ещё недоумевающего Фенрира по загривку и ободряюще улыбается благополучно расколдованной супруге. Но Сигюн не верила в его напускное веселье — и судя по всё ещё тяжелому взгляду Ангрбоды, правильно делала. — И не научу, — отрезала ведьма. — Попользовался и хватит. Ты и так слишком много тайн выведал, для твоих ушей не предназначенных. Хватит плясать, словно огонь бешеный. Говори. — Да что говорить? — фыркнул Локи. Дрова опасно затрещали под резко усилившимся жадным напором пламени. — Бальдр приходил. Предлагал перемирие. Похоже, ему уже жить надоело… Суровый взгляд Ангрбоды и встревоженный — Сигюн единодушно сменились укоризненными, да такими похожими, что Локи диву дался: раньше он и не думал, что между этими двоими есть хоть какое-то сходство. — Ушел он живым и даже, кажется, здоровым, насколько это вообще возможно в его положении. Но каков храбрец! Пришел ко мне совсем один — без стражи, без сопровождения, и даже предложил свой вариант перемирия! Свой, а не Одинов! Знаете, из него и правда вышел бы замечательный правитель. Не для Асгарда, конечно, но Ванахейму или Альвхейму вполне подошел бы… — Какие условия? — резко прервала его Ангрбода. — Что он предложил? — Поздно предлагать условия, — откровенно передразнил её строгий тон Локи. — Наш план не меняется… За исключением одного нюанса. Сигюн, ты должна отправиться в Асгард. Одна! — добавил он, предчувствуя вопрос жены. — Одурачить Хеймдалля не так сложно, но Бальдр видел, что тебя со мной нет, а значит, как только он вернется, о твоём побеге узнают все асы. И лучше тебе явиться к ним со слезами сожаления и раскаяния, чем пропасть безвести. — Слезами? — вспыхнула Сигюн. — В чём ты предлагаешь мне раскаяться? В том, что не предала свою супружескую клятву? В том, что желаю отомстить за сыновей? — Я предлагаю тебе сделать вид, что раскаиваешься. И не говори, что не умеешь. Твоя месть начнётся с этого — а мы с Ангрбодой начнём собирать войско, и в это время безопаснее находиться под защитой Одина, чем здесь. Когда настанет час битвы, ты сможешь сразиться вместе с нами, но если не придёшь… я пойму. Ты никогда не была воином и не обязана начинать. — Я приду. У меня ещё есть время научиться владеть мечом. Ты ведь тоже не воин, — Сигюн улыбнулась щемяще-грустно, так, что у Локи на какой-то краткий миг даже мелькнуло сомнение — верный ли он сделал выбор? Но ему было не впервой гнать прочь из головы неуместные мысли. — Фенрир тебя проводит к окраине леса. Дальше сама найдешь дорогу. И, Анджи… сделай защиту с теми же чарами, будь добра. Я должен быть уверен, что моя жена в безопасности. — Так не отправляй её в Асгард, — язвительно хмыкнула ведьма. — Даже рядом со мной ей безопаснее, чем в окружении этих… Опыт подсказывал ей, что всё не так просто — если Локи был намерен скоро идти в бой, он не стал бы беспокоиться о том, что подумает Один, узнав о пропаже Сигюн. А любопытство требовало узнать, что же на самом деле предложил Бальдр. Сигюн верила — похоже, как дура, верила каждому слову мужа, и Ангрбода решила её не разубеждать. В конце концов, Локи всегда был неглуп и уж точно всегда знал, как повернуть ситуацию в свою пользу. А пока они заодно — его польза не будет во вред и ей. Окончательно вынудил её молчать красноречивый взгляд, который Локи бросил в ответ. В нём явственно читалось что-то вроде: «А с тобой я потом разберусь!», и это звучало очень многообещающе. Поэтому она покорно достала несколько нитей, переплела ими руки Сигюн и Локи, пробормотала (наполовину в мыслях, чтобы рыжий пройдоха не подслушал) слова ритуала и крепко завязала получившийся браслет на запястье асиньи. Бледно-синие нити на миг полыхнули алым и быстро поблекли до полной невидимости. Теперь их можно было найти только на ощупь. — Если нужна будет помощь, коснись их и позови меня, — объяснил жене Локи. — Можно и просто так позвать, я услышу, но, уверен, тебя будут обо мне расспрашивать. Не хотелось бы попасть в глупое положение. А когда позовёшь — расслабься и не сопротивляйся, позволь завладеть твоим сознанием. — С живыми это проделать куда сложнее, чем с иллюзиями, — добавила Ангрбода и усмехнулась: — Хотя не уверена, что твою волю будет трудно сломить… Сигюн ответила ведьме лишь усталым и мрачным взглядом. На большее у неё не было ни сил, ни желания. Но крепкие объятья мужа, которыми он одарил её, кажется, совершенно не заботясь о реакции Ангрбоды, всё же придавали и уверенности в себе, и веры в удачный исход авантюры.        Идти по лесу бок о бок с недружелюбно настроенным волком было немного страшно, но, похоже, легендарные местные обитатели боялись Фенрира ничуть не меньше. Так до самого выхода из леса никто и не встретился им на пути. Лишь какая-то птица осмелилась подлететь и громко ухнуть прямо над головами путников, но тихий рык Фенрира прогнал её прочь. А на прощание волк даже вполне дружелюбно (насколько могла судить Сигюн) ткнулся мордой ей в плечо. Грустно посмотрел ей в глаза, развернулся и помчался домой, оставив её одну на границе. Она могла попасть в Асгард даже отсюда, но решила немного отдалиться от Железного леса, чтобы её путешествие не выглядело слишком подозрительным. И, укутавшись в тёплые одежды, отданные Ангрбодой по настоянию Локи, Сигюн пошла куда глаза глядят. А поглядеть было на что — йотунхеймские равнины, припорошенные снегом, по красоте не уступали ни мидгардским, ни асгардским. Вдали солнце клонилось к закату, озаряя холодный мир бледно-розовым светом, а снежинки под ногами тихо скрипели в такт шагам. Идя по зимней тропе, Сигюн впервые по-настоящему осознала, что скоро все миры изменятся до неузнаваемости, и эта мысль её совершенно не обрадовала.        Сигюн шла по разноцветному мосту и тщетно пыталась вспомнить, как давно она не была дома. Слишком быстро она привыкла считать домом ту ужасную пещеру. «С милым Вальхалла и в пасти дракона» — кажется, так говорили мидгардские женщины? Она могла поспорить с этим утверждением, но кто бы стал к ней прислушиваться… Вдали, у врат Асгарда, уже виднелся силуэт вечного стражника. Хеймдалль, подумала она, всегда был добр к ней — вот и сейчас приветственно улыбается, и, кажется, искренне рад видеть, даже несмотря на то, что она — жена его заклятого врага. Что именно они с Локи не поделили, не признавался ни один, ни второй, но Сигюн с радостью помирила бы их, если бы могла. Да только все её попытки заканчивались ничем. — Приветствую долгожданную гостью в Асгарде, — слегка поклонился страж и от его пристального взгляда Сигюн стало не по себе. — Как поживает ваш супруг, леди? — Надеюсь, издыхает от змеиного яда, — Сигюн искренне старалась, чтобы её голос звучал подобающе, но, кажется, удалось это не так хорошо, как хотелось бы. К счастью, Хеймдалль интерпретировал её странную интонацию по-своему. — Тяжело, правда? Осознавать, что тот, кто дороже всего в девяти мирах, совершает ужасную ошибку, а тебе остаётся лишь наблюдать за последствиями? Нам всем знакомо это чувство. Надеюсь, красоты Асгарда утешат ваши печали. Сигюн невнимательно кивнула, поблагодарила Хеймдалля за участие и направилась к вратам. Почему-то сейчас рядом со стражем она чувствовала себя до ужаса неуютно: быть может, оттого, что приходилось врать? Ей не хотелось думать о предстоящем разговоре с Одином: порой один глаз Всеотца казался более проницательным, чем глаза сотни Хеймдаллей. И когда её тревожные мысли были прерваны чьими-то грубыми руками, схватившими её сзади, закрывшими глаза и потащившими куда-то, она на краткий миг даже испытала облегчение.

***

— И что же такого предложил тебе Бальдр, что ты отказался от своей драгоценной супруги? — Ангрбода присела на кровать рядом с Локи и ухмыльнулась. — Или ты просто осознал, что моя компания куда интереснее и полезнее? Пальцы её уже скользили по плечу мага, совершенно не ласково царапая его настоящими птичьими когтями. Но тот лишь раздраженно стряхнул настойчивую ладонь. — Я сказал правду о его предложении. И если асы действительно честны и готовы на перемирие — я подумаю над ним ещё раз. Но для начала мне нужно убедиться в их лояльности, и Сигюн поможет мне это сделать. — Ты отправил её в Асгард, словно приманку? Совсем свихнулся? И что будешь делать потом? Ангрбода никогда не была сильна в предвидении будущего, но улыбка, скользнувшая по губам Локи, определенно не предвещала ничего хорошего.