Неправильный

— Да забей, — театрально машет рукой Гарри, приобняв парня за плечо, — Ты еще успеешь его встретить. Мы же с Недом не страдаем, — Озборн приобнимает сидящего слева от себя друга и одновременно хлопает обоих по плечам, раскинувшись удобнее на скамейке. — Жизнь одна, и вокруг столько прекрасных красавиц, чтобы страдать по одному соулмейту и ждать его до старости. Ты можешь за это время переспать с кем захочешь. Питер лениво ковыряет листья салата в тарелке, не вслушиваясь в слова друга. Ни с кем спать до соулмейта Питер не собирается. А разве есть смысл? Он лишь изуродует чужое тело, как каждый раз уродуют его. Питер еще помнит, как все это началось. Первый цветок появился у него в десять лет, это была белоснежная роза, распускалась на глазах, но было больно от колкого ощущения в плече, и только позже Питер осознал, что его соулмейт должен быть гораздо старше него. С тех пор голову не покидали тревожные мысли. Питер прожил восемнадцать лет, еще ни разу не притронувшись ни к одной девушке, и не из-за ориентации, а из-за веры в скорую встречу со своим соулмейтом. Девушки вокруг жалуются, что у них на теле редко появляются красивые узоры цветов, пока в это время у парней расцветают пышными букеты ирисов, ромашек и роз. Но разве это имеет смысл? Когда ты не одинок — цветы на теле в радость. Когда Питеру стукнуло пятнадцать лет, на запястье распустилась Сакура, нежная, розовая, любоваться ей можно было бы вечно, но Питер вспоминал какими заслугами на его теле появляются цветы и снова окунался в апатию. Сейчас Питер может похвастаться тем, что весь торс и плечи укрыты лепестками Сакуры и иногда глядя в зеркало, он сравнивает себя с одним конкретным, розовым пятном. Хотя некоторые участки тела по прежнему остаются пустыми. Свою активную половую жизнь его Соулмейт начал вести недавно, буквально полгода назад, но за это время осыпал его цветами по самое «не хочу». Питер знает, что его соулмейт старше него, поэтому терпеливо ждет встречи с ним в будущем.

***

Эдди татуировки цветов на теле никогда не волновали, у него руки и плечи в темных узорах тату машинки, и он часто ловит себя на мысли, что неплохо было разнообразить эту черную картину хоть каким-нибудь цветком, даже самым маленьким. Но его ожидание протекает уже тридцать четыре года, кажется, что скоро он постареет, а соулмейта так и не найдет. Казалось бы с Веномом найти его легче: вечные ночные погони, вместо просиживания зада на диване перед телевизором, но примет ли его соулмейт (если он вообще есть), его вторую сущность? Это заставляло Брока откладывать мысли о соулмейте на потом. В долгий ящик, который открывал он лишь по ночам, после бурной ночи с какой-нибудь красоткой из бара. Либо его соулмейт еще не родился, либо он святоша, который так хорошо воздерживается от секса, и первая догадка более правдоподобна.

***

У Эдди Брока половина тела забита татуировками, но он почему-то каждый раз смотрит на себя в зеркало, ожидая застать хоть один выбитый цветок на коже, и в голове мелькает: «Что же ты такой правильный, блять?» А Питер просыпается по ночам от режущего чувства под ребрами и в свете луны наблюдает за тем, как появляются на коже первые узоры. Огорченно плюхнувшись обратно в постель, он думает: «Скольких ты успеешь поиметь до нашей встречи?» Питеру исполняется двадцать один, когда он уже переходит на третий курс журналистики в институте, он уже не обращает внимания на цветы, но плотно прячет их под слоем рубашек и футболок. Так ему легче. Гораздо легче. С Броком они сталкиваются случайно, прямо в коридоре. Учебники разлетаются по полу, важные документы разлетаются по полу, так что Брок с ворчанием подбирает их, пока Питер косо поглядывает на него. Высокий, красивый, под спортивной курткой облегающей накаченные плечи, красуется футболка с вырезом, и на груди у мужчины россыпь черных татуировок с разными символами. Питер замирает, моргает, вцепившись взглядом в силуэт мужчины очень крепко, будто запоминая каждую деталь. Брок закатывает глаза, щелкает пару раз пальцами перед его лицом и бурчит: — Мелкий, чего застыл? Питер отмирает, в следующую секунду лихорадочно начиная собирать разбросанные учебники. Паучье чутье стихает на задворках, ни единой помехи не выдает. Странно. Эдди собирает стопку бумаг в руки и бросает ему вслед: — В следующий раз смотри куда бежишь, малыш, — и сразу после тихо добавляет: — Не на того нарвешься. Питер слышит это даже за сто метров, но виду не подает, мчится дальше, стараясь не оглядываться. Он понимает, что кто-то впервые в жизни показался ему настолько привлекательным. Но Питер не может. Он ждет своего соулмейта. После этого случая парень видит его все чаще: встречает у входа в институт, пересекается в аудитории, видит на лестнице между этажами. И один раз замечает у бара в компании симпатичной брюнетки. С этих самых пор Паркеру кажется, что он сошел с ума. Словно неосознанно он начинает следить за мужчиной: провожает взглядом уезжающий мотоцикл, в столовой садится поближе, а после патрулирования города сидит на крыше, прямо напротив жилого здания, где в одном из окон отдыхает уставший Брок. Он следит за ним до тех пор, пока не попадет в передрягу с Веномом, и все отношение к мужчине сразу же меняется. Эдди удивленно пялится на пацана, когда осознает, что перед ним Человек-Паук, и голос в голове издевательски шепчет, что хочет быть похожим на малыша в сине-красном, так что Брок замечает на собственной груди белые жилки собравшиеся в растекающемся символе Паука. Они становятся друг другу гораздо ближе: в столовой Брок уже сам подсаживается к мальцу, после института предлагает подвезти до дома, а на выходные зовет в бар, а Питер бы рад, но не может. Он ждет своего соулмейта. Слежка за мужчиной прекращается также внезапно, как и началась, Паркер прячет стыдливые мысли о том, что Эдди не одобрит его симпатию, не тот Эдди, который любит девчонок с размером побольше и макияжем поярче. Но на выходные, в которые делать абсолютно нечего, а все проблемы в городе устранены, Питер вопреки всякой совести лезет следить за Броком, уверяя самого себя, что это лишь ради того, чтобы вовремя обезвредить Венома, если тому вдруг вздумается что-то натворить. Выходной Эдди проходит тихо: он принимает душ, убирается в квартире, даже не глядя на алые вывески за окном, откуда за ним наблюдает Паучок. Мужчина разгребает дохрена бумаг, где-то за полночь приводит домой девушку. Встрепенувшись, Питер и не знает куда себя деть, ведь подглядывать нехорошо, но очень хочется, и он решает, что об этом все равно никто не узнает. Эдди никогда не занавешивает шторы, будто знает, что за ним следят, но сейчас как никогда стоит закрыть окно. Но мужчина только раздевается, в который раз представляя Паучку свое хорошо сложенное тело. Они с девчонкой целуются у окна, Эдди перетаскивает ее на диван, заставляя Питера сильнее напрячься и покраснеть. Нельзя. Их силуэты исчезают за дверью в спальню, и через маску вдруг легче дышится, а Питер слетает с перекладины, исчезая в ночном мраке преступного Нью-Йорка. На следующее утро Питер находит розовый цветок на шее; красиво распустившийся бутон едва выглядывает из-за шарфа, в который он плотно укутался. Гарри часто смеется над ним, не понимая зачем скрывать татуировки, если только так твой Соулмейт сможет тебя опознать, сейчас он и сам не знает ответа на этот вопрос. После обеда, на который Паркер опоздал, он решает устроиться на заднем дворе института подальше от людей и лающих собак, чтобы в полнейшей гармонии насладиться «завтраком». Эдди замечает его из окна левого корпуса, останавливается, чтобы разглядеть, как за ветками деревьев прячется худая фигура парня в красном свитере. Он с утра не видел Паучка на парах, ни в аудитории, даже в столовой было тихо. Брок не решается вмешиваться в чужое личное пространство, но голос демона внутри желает поразвлечься и на его потеху Эдди спускается на задний двор, специально громко шаркающей походкой, чтобы его заметили издалека и успели скрыться вовремя, если захотят, но Питер остается на своем месте, а Брок лениво падает на свободное место рядом с ним. Их давно уже связывает гораздо большее, чем предполагалось раньше. Питер знает про демона внутри него, а Эдди про юношеское альтер-эго. И они оба стараются не подставлять друг друга, хотя бы из-за того, что хорошо знакомы. Но так кажется только Броку, пока Питер до безумия влюблен в него. И описать эти чувства парень не может. Он испытывает к мужчине симпатию, желание быть рядом, ощущать его тепло, быть желанным. — От тебя ни слуху ни духу весь день, удивительно, как за пять часов беготни по этажам я тебя еще ни разу не встретил. — Я только недавно освободился, — Питер заворачивает недоеденное пирожное в бумажный пакет, кидая его в рюкзак, дергается, поднимаясь на ноги. — Погоди, — встревает Брок и схватив его за локоть, тянет вниз, заставляя сесть на место. — Что-то случилось? Ты заболел? — мужчина нависает над парнем грозовой тучей, пока Питер отводит взгляд в сторону, едва отдернув себя, чтобы не почесать шею. — Мне на пары нужно, — Питер делает еще одну попытку встать и точно так же опускается обратно, неожиданно дерзко фыркнув. Руку с его плеча Эдди так и не убирает, так что Паркеру становится тяжело дышать, ведь они совсем рядом друг с другом. — Ты меня избегаешь, малец? Питер нервно сглатывает: — Нет. Ему искренне не хочется сейчас здесь находиться, терпеть терзающую душу вопросы, делать вид, будто он ничего не знает. Но Питер уверен. Питер знает, что влюблен в него, и любое лишнее слово может все испортить. — Слушай, если у тебя какие-то проблемы, ты же всегда можешь обратиться ко мне, помнишь? мы союзники, не Бонни и Клайд, конечно, но все равно, — Эдди тянет лыбу, очевидно, представляя себе их в образе криминальной пары и выдыхает легкий смешок, добавляя: — Любой вопрос, даже если тебе нужна помощь с девчонкой — обращайся, я и так у тебя в долгу с прошлого раза, — и наконец отпускает пацана, расслабленно откинувшись на скамью, давай Питеру свободу, чтобы он ушел сейчас, если хочет, но тот остается сидеть, глядя на мужчину исподлобья. Брок замечает его взгляд и удивленно вскидывает брови: — Что? Проблемы с парнем? Паучку становится еще хуже, он вздыхает, не желая вообще что-либо отвечать и по привычке поправляет шарф на шее, вынуждая мужчину замереть. — Это у тебя что? — он отшатывается, когда теплые пальцы касаются узоров на шее, и отползает в другую сторону, а Брок - нихуя не тактичный - делает тоже самое, сокращая все приобретенное расстояние между ними. — В этом все дело? У тебя проблемы с соулмейтом? — Нет, — парень хрипло выдыхает и добавляет:— Вернее да. Я его еще не встретил. — Блять. У кого-то он хотя бы есть. Эдди поднимается со скамьи, запустив руки в карманы джинсов, оглядывается по сторонам и кивает Питеру, намекая, чтобы тот шел за ним. А парень не успевает и отказать, когда Брок торопливым шагом движется по каменной дорожке, так что он впопыхах подхватывает рюкзак и бежит вслед за мужчиной. — Тебе повезло больше, чем мне, — наконец выдает Эдди и без стеснения оттягивает край горловины своей футболки, открывая пацану вид на свои татуировки. — Мой соулмейт либо святоша, либо еще не родился. Питер замирает на секунду, не хочет верить. Как у такого прекрасного мужчины нет соулмейта? Это шутка? — Вы ни разу не встречали его?.. Да, учитывая возраст, такое уже страшно слышать. — Нет, но надеюсь, что мне не придется иметь дело со школьницей, — Эдди делает вид, что ему смешно, имитирует смех, но его отчаяние видно насквозь. — Мне жаль, — как-то грустно отзывается Питер и Эдди подбодряет его, приобнимая за плечо. — Ладно, со мной все ясно, но что насчет тебя, м? Много у тебя таких? — Да, полно, — смущенно бормочет Питер, опуская голову. — Покажешь? Парень краснеет, видимо смутившись и какого бывает его облегчение, когда мужчина признается, что просто пошутил. — Это твое личное, малец, все нормально, тебе решать. Но скажу честно: стесняться тебе нечего, они пиздецки хорошо смотрятся на твоей коже. Питеру это льстит, но ощущение разочарования так сразу и не уходит. Может, мужчина прав и скрывать цветы нет смысла? Так больше шансов на успех. И ощутив некую свободу рядом с Броком, Питер вдруг начинает в детали: — На самом деле у меня не везде Сакура, поначалу были розы, много роз, а потом внезапно начали появляться эти, и я уже не знаю, что мне делать. — Ну розы тоже прекрасны, — воодушевленно вздыхает Эдди, улыбаясь уголком губ. — Пахнут ахуенно. — Дело не в этом, — Питер немного нервничает, ведь впервые с кем-то делиться таким, и не спеша поясняет: — Утром появился еще один пламенный «привет» от моего соулмейта, и я боюсь, что в итоге все тело будет покрыто цветами, а его я так и не встречу. Просто гораздо легче жить с этим, когда знаешь, что рядом есть кто-то, нежели наоборот. Да и откуда мне знать, может он живет в Японии, а я здесь и нам никогда не суждено увидеться. Эдди моргает, тормознувшись на секунду, он щурит глаза на пацана и цепляется зубами в щеку изнутри. Раздумывает чего, Питер по лицу видит. Он выглядит недовольным и… расстроенным? — Давно они поменялись? — В пятнадцать лет первый раз появились. Эдди забывает как дышать, когда вслух произносит: — Семь лет назад. — Ну… да? — долгая пауза зависает между ними, Эдди с нескрываемым интересом смотрит на парня снова, на этот раз по-другому, со странным блеском, будто завороженный какой-то потрясающей вещью, а потом осторожно делает шаг вперед и расстегивает две торчащие пуговицы на рубашке Питера, тут же заглядывая ему за ворот свитера и оценивая перекинутые через плечи бутоны маленьких, розовых цветов. Он вздыхает, вернув руки в собственные карманы джинсов, пока Паркер неловко пытается застегнуть пуговицы обратно, не понимая, что происходит. Эдди не хочет ломать парню психику, но раз уж тот так печется о встрече с соулмейтом, будто от этого зависит вся его жизнь. Он смахивает листья с очередной скамьи, садится, хлопая по свободному месту возле себя, так что Паркер без вопрос падает рядом. И нахмурившись, словно всем своим видом говоря "не перебивай", Брок начинает рассказывать: — Семь лет назад, я ездил в Японию по работе. Офис, в котором мне первое время пришлось работать находился напротив реки, протекающей под аллей из Сакуры. Так вышло, что окно моего кабинета выходило на участок, где всю весну приходилось наблюдать за цветением... этой блядской Сакуры. Питер заламывает пальцы с характерным хрустом и тут же замирает, не желая быть замеченным в волнении сейчас, но кажется, они оба понимают, к чему все ведет. Верить не хочется. Такого не бывает. Ерунда. Они не в сказке. Сейчас Эдди посмеется и скажет, что пошутил. — Они мозолили мне глаза каждый день, а я проработал там целых два года, выпуская репортажи, представляешь? Два года и все одна картина в окне. Ну а потом меня перевели обратно в Нью-Йорк вести шоу, и с тех самых пор я не знаю... как-то подсознательно считаю Сакуру самым красивым цветком, что видел, — на этом слове он усмехается и одним движением стягивает с шеи Питера дурацкий шарф. — Выходит, вот они мы, Пит. Кажется, будто с огромной высоты на Питера падает тяжелый шкаф. В голову ударяет настырная мысль и слова крутятся на языке «твой соулмейт перед тобой». Брови Паркера по-детски изламываются в недоумении. Все еще хуже, чем могло быть. Ужасно. Дерьмово. Блять. — И судя по всему... ты еще ни с кем не спал, да? — в словах Эдди проскальзывает насмешливая нотка, но замечая, как Питер впал в переживания на пустом месте, мужчина решает сбавить обороты. Вместо радости пацану ужасно страшно и тревожно Ему ничерта не светит с Броком.

***

Эдди берет выходной в субботу, не желая появляться на лекциях, чтобы не смущать Паркера, голос внутри тревожит его с того самого дня, надоедая тем, что требует предпринять какие-нибудь действия по отношению к пацану. Удивительно, как сильно Веному полюбился Паучок, тот более менее успокоился, недавно даже выявил желание работать с ним в паре на благо обществу. Как быстро все меняется. Но Брок не может этого позволить. Ни чтобы Веном сплетался с Питером, ни чтобы он был его напарником. Питер чист, безгрешен и невинен. Он абсолютно не похож на всех блядей, побывавших в постели у Брока, и Питер — самый настоящий запретный плод. В этот день Эдди так и не решается переспать с девкой из бара, выгоняет, напугав внутренним рыком демона, и девчонка сбегает, даже не успев захватить с собой вещи. Хоть какой-то плюс от этой заразы внутри. И ночь он проводит без сна, вглядываясь в очертания за окном. А на следующий день ловит Питера в коридоре, запуская в пустую аудиторию. И попытка выяснить, что происходит с парнем, заканчивается там же, когда он осознает, как сам устал бегать. — Ты меня боишься? — где-то над ухом шепчет Брок, сжимая худое тело в руках, заставляя Питера вжаться в стену сильнее. На самом деле, Эдди не из тех, кто нарочно поступает с людьми плохо, но сущность внутри него помогла раскрыть все плохие стороны, которые вытаскивают все скрытые чувства Паркера наружу. — Нет, — с дрожью в голосе шепчет Питер, ощущая, что вся грань их дружеского общения стерлась в один раз. У Эдди на губах мелькает странная ухмылка, он наклоняется ниже и целует парня в губу жестко, грубо, с придыханием, вкладывая все эмоции в движении языка в мальчишеском рту. Потому что Питер Паркер заебал подглядывать за ним в окно, давно пора было постучать с той стороны, и Эдди бы впустил его без лишних слов. Демон внутри ликует. А Питер только неумело отвечает на поцелуй, отчего мужчину пробирает на смех, но вместе с этим, тянет совратить его. С этого дня Питер Паркер обещает стучать ему в окно, когда решит навестить. А Эдди Броку придется смириться с тем, что он так и не застанет узоры колокольчиков на своем теле.