Залечи мои раны

Неужели она правда расскажет? Я так много хотел узнать, а сейчас, когда она наконец готова к разговору, мысли разбежались, как тараканы от яркого света. Пальцы сами собой зарываются в волосы. Ана следит за мной склонив голову на бок. Руки сцеплены под столом, на лице наигранное спокойствие, зубы сжаты, кажется что ещё немного и я услышу их хруст. Откидываюсь на спинку стула. И правда, с чего же ей начать? - Расскажи мне кто ты. Может тебя кто-то ищет? Родственники, друзья... - Меня не ищут, - сглатывая отвечает девушка. - Некому. - Совсем? - мне не верится. - Совсем. Они сделали всё, чтобы никто в этом мире меня не хватился. - Тогда начни с чего считаешь нужным. Анастейша переводит взгляд в окно. Видно, что она всеми силами пытается держать себя в руках. - Мои родители попали в автокатастрофу когда мне было четыре. - Я почти услышал глухой стук с которым упало моё сердце. - Я была с ними в машине. Благодаря детскому креслу на мне не осталось даже царапины, а они...врачи сказали, что их смерть была мгновенной. Самое страшное - это единственное, что я помню о том дне, хотя наверно это и к лучшему. Меня забрала к себе бабушка - единственный родственник, который у меня остался. Так я оказалась в Сиэтле. Бабушка Керри была очень хорошим человеком. Я любила ее, у неё были такие же глаза, как у папы. Она сделала всё, чтобы я была счастлива. У неё получались самые вкусные в мире блинчики... На лице девушки появилась нежная улыбка, но тут же погасла. - Потом у неё случился инсульт. Она не дожила две недели до моего пятнадцатилетия. Фамилия Стил - это всё, что у меня осталось от семьи. Ана шмыгнула носом. Я сидел молча, подходящих слов мой разум подобрать не мог, да и вряд-ли такие слова существуют в данной ситуации. Девушка по прежнему смотрела в окно невидящим взглядом. В глазах стояли слёзы, но она пыталась не дать им пролиться. - Меня забрали в приют. У подростка мало шансов на удочерение, да я и не хотела, поэтому когда меня начала навещать семейная пара я сильно удивилась. Через три месяца они забрали меня к себе, а ещё через пол года удочерили. Анастейша тяжело вздохнула. - У них было много фотографий приёмных детей, все девочки, но никого из них я никогда не видела. Сначала меня это удивляло, потом забылось. Тем более, что в этой семье задавать вопросы было чревато. Их родной сын...Джек, - она будто выплюнула это имя, - приезжал каждый уикенд. Он работал парамедиком в отделении скорой помощи в какой-то из больниц Сиэтла. Он был мил со мной, интересовался моими увлечениями, настроением, жизнью и в целом производил впечатление хорошего человека, только было что-то пугающее в его взгляде... Анастейшу передёрнуло. Я следил за изменениями на её лице. На моих глазах грусть сменилась злостью. Она заговорила быстрее, видимо желая поскорее закончить этот рассказ. - Семью Хайд нельзя было назвать добрыми. Не то чтобы они меня обижали, но и особой привязанности явно не испытывали. Моя жизнь с ними превратилась в четко отлаженное расписание: подъём, завтрак, школа, дом, обед, уроки, книги, ужин, отбой. Джек приходил каждые выходные. За всё время моего пребывания в его семье он ни разу не пропустил своего визита. Иногда он приводил друзей, но не больше одного человека за раз. Я не пыталась их запомнить. С ними он менялся. Его лицо, голос, мимика и жесты, всё становилось жёстче, холоднее. Я старалась уйти к себе в комнату при первой же возможности. Жизнь проходила скучно и однообразно. Мне не разрешали выходить одной из дома, в школу привозили и забирали на машине, на лето увозили за город. Телефон у меня конечно был, но по своим характеристикам он уступал даже кирпичу, ни Интернета, ни денег на балансе. Служил он только для входящих звонков, а звонили мне только Хайды. Они добились чего хотели. К моменту окончания школы у меня не было ни друзей, ни подруг. Я не сильно огорчалась по этому поводу, думая, что когда мне исполнится восемнадцать, у меня будет отличная возможность начать жизнь с чистого листа. Меня ничто не держало, ни друзей, ни родных, никаких привязанностей. После выпускного класса мне оставалось прожить у Хайдов ещё чуть больше месяца. Я не подавала документы в колледж, хотела год насладиться свободой, найти работу, всё обдумать и распланировать. Незадолго до совершеннолетия ко мне в последний раз приходили социальные работники. Дальше я могла сама распоряжаться своей жизнью и они снимали с себя груз ответственности. Что со мной будет дальше, их не интересовало. Тем летом мы остались в Сиэтле. В честь моего дня рождения была запланирована вечеринка. Меня это удивило, я даже решила, что они догадываются что я хочу от них уехать и таким образом хотят изменить моё решение. Конечно у них этого не вышло бы, но план оказался в другом. В день "х" был накрыт стол, Джек принёс торт, мне даже разрешили выпить вина. Чета Хайдов говорила о том какая я хорошая дочь, что они желают мне добра какую бы я дорогу не выбрала и что их двери для меня всегда открыты. Ага, конечно. Ана сморщила нос. - В тот вечер был сделан снимок. Думаю эта фотография и сейчас стоит у них на полке, рядом с другими. Девушка замолчала. Подошёл официант, поставил перед нами тарелки и удалился. Ана посмотрела на дымящийся стейк без всякого аппетита. Я её понимаю. Возможно это не самое лучшее время для такого разговора, я даже не ожидал, что она согласиться. Теперь надо придумать как заставить её поесть, хотя тут и самому кусок в горло не лезет. Я взял столовые приборы и стал разрезать мясо на кусочки. Девушка на автомате наблюдала за мной, думая о своём и не собираясь следовать моему примеру. - Ешь, - я показал ножом на её тарелку. Анастейша подняла измученные глаза: "Мне не хочется". Я пододвинул её тарелку ближе к себе и стал резать стейк. Закончив, наколол кусочек на вилку и положил в рот, медленно пережевывая и следя за ее реакцией. Ана смотрела на мои губы всё с таким же апатичным выражением на лице, но что-то еле уловимо изменилось в её взгляде. - Вкусно. Ешь, - я поставил перед ней тарелку. Она набрала в лёгкие воздуха собираясь возразить. - Если ты не станешь есть сама, я буду кормить тебя, как ребёнка. Даже если мне придётся делать это силой. Ана прищурила глаза и сжала губы. Это что, вызов? Я оглянулся вокруг. Из посетителей только мы, персонала не видно. Встаю и пересаживаюсь на её сторону. Демонстративно беру вилку, накалываю на неё кусочек мяса и лист салата, подношу ко рту девушки, но она отворачивается. Была бы на её месте любая саба, дома её ягодицы приобрели бы красивый алый цвет. Аккуратно беру девушку за подбородок и разворачиваю к себе, всё ещё держа вилку на уровне её рта. - Давай. Будь хорошей девочкой. Скажи "ам". - Боже, что я делаю? Ана похоже подумала о том же. Она смотрела на меня, как на сумасшедшего. - Хорошо, я сама, - выпалила она и отобрала у меня вилку. Мы ели молча. Каждый думал о своём. Я стал переживать, что спугнул её решительность, но в данной ситуации заставить её поесть было для меня важнее, чем дослушать историю до конца. В конце концов мне не нужен ещё один голодный обморок. Официант подошёл сразу же, как только наши тарелки опустели, как-будто всё это время он наблюдал за нами. Я отмахнулся от этой мысли. Кажется я превращаюсь в параноика. Мы всё так же молча наблюдали, как он уносит посуду и возвращается с заказанными напитками. Ана провела свой сатанинский обряд с чайным пакетиком, игнорируя мой взгляд. Я стал пить кофе надеясь, что он хоть немного прочистит мои мозги. - Ты пьёшь много кофе, - вдруг вырвалось у девушки. Я вскинул брови от удивления. С чего такие выводы? - Третья чашка за сегодня, - Ана указала пальцем на ёмкость с эспрессо. - Пожалей свое сердце. Ещё только время обеда. Я сжал губы. Намёк на две чашки, найденные ею утром на кухне, прозрачным не назовёшь. - Я учту твой совет, - мне не удалось скрыть сарказма. - Можно ли надеяться на продолжение твоей истории? Конечно Ана тут же сникла. - Если хочешь, - прошептала она, обхватив чашку с чаем обеими руками. - Моё желание здесь ни причем. Ты же понимаешь... Девушка медленно кивнула и сделала глубокий вдох. - Вечером дня моего рождения Джек пригласил меня прокатиться с ним на машине. Такое было не впервые и я согласилась, но когда мы подъехали к какому-то бару, я насторожилась. Джек сказал, что мы просто подождём его друга, что мне нечего бояться и что меня никто не обидит. Мне эта идея не понравилась, но я знала, что он не терпит возражений. Ждать пришлось недолго. Из бара вышел какой-то парень и сел на заднее сиденье с моей стороны. Хайд завёл двигатель и я уже хотела попросить, чтобы он отвёз меня домой, как почувствовала укол в лечо, а дальше темнота... Я проснулась от звука ткани, разрезаемой ножом. Ану пронзил озноб, а мои кулаки сжались так, что костяшки побелели. - Это был самый ужасный звук на моей памяти. Сначала хруст ниток, а потом холод там, где раньше была одежда. В тот момент я думала, что скоро умру. Открыв глаза я поняла только то, что нахожусь в каком-то подвале. Окон не было, под потолком висела длинная лампа дневного света. Я боялась пошевелиться и показать, что пришла в себя, но меня выдало дыхание. Человек, стоявший надо мной с остатками моей одежды, крикнул кому-то, что я проснулась и засмеялся. В комнату вошёл Джек. Когда я перевела на него взгляд, то обнаружила, что лежу в большой железной клетке. Я не понимала что происходит, где я. Было холодно...и страшно. Голова сильно болела, держать глаза открытыми становилось всё тяжелее и я снова отключилась. Анастейша опять замолчала. Мне показалось, что она не знает, как продолжить. Воспоминания были слишком тяжелые и мрачные, чтобы облечь их в слова. Я сжал ладонь девушки, тёплая от чая она сильно контрастировала с ледяными пальцами. Ана еле ощутимо сжала мою руку в ответ. - Первые несколько дней ничего не происходило. Джек исчез. Я сидела в клетке, мне приносили еду и воду, отводили в туалет и снова запирали. Я пробовала задавать вопросы, но мне не отвечали. Каждый раз, просыпаясь я думала, что вот сегодня меня точно убьют, или изнасилуют, или сделают ещё что-то ужасное. Я даже не знала, что мой разум может подкинуть столько вариантов страшной и мучительной смерти, но стоило свету погаснуть... Потом вернулся Хайд. - Ну здравствуй, детка! - Ана искривила лицо в попытке передать его голос. - Поздравляю, на тебя заказ. Девушка схватилась за горло свободной рукой пытаясь успокоиться. - Тогда эти слова для меня ничего не значили, - её голос звучал сдавленно. - Меня вытащили из клетки и отвели в душ, а оттуда в комнату с прожекторами. Свет был слишком ярким, поэтому стоящую в углу камеру я заметила не сразу. Перед ней, на полу, лежал голый матрас. На него меня и толкнули. Нет, нет, нет!!! Только не это. Неужели её насиловали? Я не хочу этого слышать. Мысль, что кто-то мог так с ней поступить разрывает меня изнутри. Ещё и эта чёртова камера! Какой-то урод снимал и потом смотрел на неё? Если она подтвердит мои догадки, я боюсь что не выдержу и вместо правосудия этих ублюдков ждёт безымянная могила где-нибудь в лесу. Моя душа вряд-ли от этого станет чернее. - Что они с тобой делали? - Я искренне пытался казаться спокойным, наверно у меня это даже получалось, хотя эмоции заставляли горло сжиматься до боли. - По разному. Всё зависело от заказчика, как их называл Джек. В первый раз меня связали, душили и избили ремнём. Следующие два дня я не могла даже пошевелиться без крика. Синяки ещё долго не сходили. На протяжении всего времени меня били, приковывали, связывали и истязали столькими способами, что всё и не вспомнишь. Однажды даже сломали ребро. Это была единственная передышка для меня. Пока Хайд с дружком обматывали мою грудную клетку эластичным бинтом, я была непригодна для съёмки. Потом всё продолжилось. - Они тебя... - не думал, что будет так тяжело произнести это вслух. - Изнасиловали? Ана медленно покачала головой из стороны в сторону. На меня нахлынул прилив безграничного счастья. Ещё никогда в жизни я не чувствовал такого облегчения. Мне захотелось расцеловать эту девочку, сидящую рядом, как-будто это была её личная победа и заслуга. - У них были другие планы. - Эти несколько слов вернули меня с небес на землю и заставили сердце снова сжаться, предчувствуя что-то страшное. - После очередных пыток я поняла, что это не закончится ничем хорошим. Мне так хотелось умереть. Прямо там. Мгновенно. Я надеялась, что однажды они не рассчитают свои силы и забьют меня до смерти, но познания в медицине помогали моим палачам держать меня на грани. Тогда я отказалась от еды. Они стали кормить меня через какую-то трубку, приковывая руки и ноги к клетке. Это было пыткой не хуже предыдущих, но если ты готов умереть тебя этим не испугаешь. Я стала терять вес. Количество заказчиков стало уменьшаться. Им это конечно не понравилось. Я думала, что они просто убьют меня, это и было моей целью, но нет. Однажды, избив меня до полусмерти и решив, что я потеряла сознание, Джек сказал, что нашёл покупателя. Его друг стал интересоваться подробностями. Так я узнала, что меня собираются продать одному из постоянных клиентов, из-за которого меня кусали и стегали до крови. Одним из обязательных условий сделки была моя девственность. Девушка отняла у меня ладонь и обхватила обеими руками голову, начав раскачиваться на стуле. Нечто подобное я наблюдал и тогда в машине. - Анастейша, ты можешь не продолжать, если не хочешь. Я пододвинулся к ней ближе и обнял за плечи. Её мышцы были напряжены до дрожи. Я даже представить не могу, что она сейчас чувствует. - Нет. Лучше сейчас. Я больше не хочу возвращаться к этому разговору. Девушка опустила руки на стол, и с силой сжала сплетённые между собой пальцы. Я заметил слёзы на её щеках, но не стал успокаивать. Может они хоть немного облегчат её боль. - Сорок тысяч. Цена моей жизни. Они собирались продать меня за долбаных сорок тысяч! Ана всхлипнула и я понял, что мои глаза тоже застилают слёзы. - Я не знала, что мне делать. Было так страшно... Я отказалась пить, по моим расчётам это должно было максимально приблизить смерть. Они не могли силой поить меня так часто, как это было необходимо. Стали избивать меня не только на камеру, а потом чуть не утопили. Я слабела и часто теряла сознание. Может быть поэтому они не связали меня, когда везли к покупателю. Они не учли только одного. Мы застряли в пробке. Джек кричал на водителя, это и привело меня в чувства. Я обнаружила себя на заднем сиденье машины в одежде и без оков. Люди недооценивают силу адреналина. Я даже не могу вспомнить, как выбралась из машины, помню только то, что Джек схватил меня за волосы и я сильно ударилась головой, но это меня не остановило. Я бежала среди сигналящих машин, падала, но снова поднималась, глаза заливало дождём в перемешку с кровью, а я не могла понять откуда она взялась. Сейчас мне кажется, что это было не со мной. Будто я рассказываю увиденное, а не пережитое...Самой не верится, что у меня получилось. - Почему моя машина? - Этот вопрос вырвался сам собой, как будто сидел где-то всё это время и ждал своего часа. Девушка перевела на меня взгляд. - У тебя было открыто. Вот так просто. Судьба привела ко мне эту измученную душу, сквозь пелену дождя, мимо других машин с другими людьми. Из рук мучителей прямиком в руки садиста. Это же как надо было накосячить её предкам, чтобы это невинное существо получило такую судьбу? Лучше бы она прошла мимо. Тогда я бы даже не знал о её существовании, всё шло бы своим чередом. Возможно она бы попала к нормальным людям, они бы ей помогли. У нее была бы нормальная жизнь, муж, дети. Мы бы никогда не встретились. От этой мысли почему-то заболело в груди. Что со мной происходит? Я знаю, что могу навредить ей. Она и так сломлена. Если я не сдержусь и сделаю с ней то чего так желает тьма во мне, то получу послушную игрушку о существовании которой никто и знать не будет. Она будет только моей, вся в моей власти. Садист внутри меня радостно облизнулся. - Прости, - Ана следила за мной всё это время. - За что? - Что свалилась, как снег на голову. Я не хотела портить тебе жизнь. Девушка опустила голову, спрятавшись от меня за волосами, как за ширмой. - Ты и не испортила. - А вот я могу. - Даже и не думай об этом. Теперь нам просто нужно решить, что делать дальше. Ана посмотрела на меня. В ее глазах читалось облегчение. Она даже улыбнулась мне. - Ты ведь не против пожить у меня пока мы будем разбираться со всей этой ситуации? - Нет не против. Идти мне всё равно некуда. - Я рад, что ты согласна, - мои губы сами собой растянулись в улыбке. *** Я попросил счёт. Официант телепортировался к нам мгновенно. Расплатившись мы вышли на улицу и направились к машине. Домой ехать желания не было. Там придётся искать предлог, чтобы находиться с ней рядом, а сейчас она сидит на соседнем кресле подставляя лицо тёплым лучам и не сдерживая улыбки. Блики играют в её волосах, кожа выглядит более румяной, она похожа на обычную девушку, будто и не было в её жизни всех этих кошмаров. Я наблюдаю за ней и внутри меня разливается тепло. Я понимаю, что не отпущу её, даже если она захочет уйти.