***
— А вот и наш новый преподаватель по Защите от Темных Искусств — мисс Гермиона Грейнджер! Когда двери в зал открываются и заходит она, Северус думает, что у него галлюцинации. Ну не могла же та Грейнджер, которую он видел в последний раз в Медицинском крыле, после того, как она с дружками притащила его туда из Воющей Хижины, превратиться в эту девушку. В девушку, которая сейчас эффектно идет между столами Гриффиндора и Слизерина, стуча шпильками и улыбаясь так, что никто, включая мужчину, не может взгляда отвести. Она подходит к директору, поднимаясь по трем ступенькам и при этом её темно-алое платье оголяет бедро. Пусть и не больше приличного, но достаточно, чтобы взгляд мгновенно зацепился за это. — Спасибо, Альбус. «И голос изменился», — невольно подмечает зельевар. Стал более глубоким и мелодичным. Девушка кивает преподавателям и обходит стол. Теперь Снейп понимает, почему до этого справа от него вдруг появился свободный стул. Он быстро встает и отодвигает его для неё. Гермиона смотрит с удивлением, но потом снова улыбается. — Благодарю. Северус садится обратно и слушает речь директора в полуха, больше думая о том, что здесь делает эта девушка, ведь он — совершенно случайно, разумеется, — слышал, что она работает в Министерстве, причем весьма успешно. Ещё здорово отвлекает аромат её парфюма — сладкого, но не приторного. Как зельевар он улавливает нотки розы, лаванды и ещё что-то легкое успокаивающее, вроде запаха древесины после дождя. Мысленно он делает вывод, что ей очень подходит. — Профессор? Он моргает и поворачивает голову вправо, тут же попадая в омут карих глаз. — Да, мисс Грейнджер? — Мы все пьем за начало учебного года, — она легко кивает на остальных. Все действительно держат в руках бокалы, и Снейп хватает свой, поднимая его над столом и всё так же не отводя свои глаза от её. Гермиона с улыбкой подносит шампанское к губам и делает глоток, смотря в ответ. И в этот момент Северус понимает, что пропал.***
Снейп порой искренне недоумевает, как можно есть столько сладкого и при этом выглядеть так. Он, конечно, никому не признается, но у него во рту пересыхает каждый раз, когда он видит идущую куда-то Гермиону. Она всегда обувает туфли или босоножки на высоком каблуке, надевает либо платье, либо брюки с блузкой или юбку с ней же. Но при этом всегда и платья, и брюки, и юбки почему-то либо обтягивающие, либо короткие. Либо и то, и другое. Нет, ну правда. Не то чтобы хоть что-то есть неприличное в её одежде, но сам вид в общем… Приковывает внимание. Причем не только его, но и всех присутствующих, с досадой подмечает зельевар. Его раздражает то, с каким блеском в глазах на неё смотрят ученики, и до зуда в ладонях хочется схватить девушку и утащить к себе в подземелья, чтобы единственный, кто ею любовался, был он сам. Невероятной силой воли Северус сдерживает себя и просто смотрит. А потом отодвигает стул для неё, хотя это вовсе не обязательно, — он вообще-то магический и сам бы это делал. Зельевар опасно близок к тому, чтобы поцеловать Грейнджер, каждый раз, когда они сталкиваются в коридоре. Но каждый раз он сдерживает себя, ведь они, как сказала сама девушка, друзья, а друзьям целоваться не положено. Он смотрит на губы накрашенные бордовым блеском, сжимает кулаки и уходит в противоположном направлении, совершенно забыв, куда и зачем направлялся до этого. Он любуется ею с таким наслаждением, что ловит каждую мельчайшую деталь. Друзья так не делают. А вот он делает и перестать не сможет, даже если желание появится. Да оно и не появляется никогда. Северус смотрит, как девушка читает, как при этом постоянно поправляет локон, так и выскальзывающий из-за уха и норовящий помешать. Как закусывает нижнюю губу в задумчивости, делает пометки в тетради и беззвучно шевелит иногда губами, что-то проговаривая. Он думает, что это одно из самых завораживающих зрелищ, которое ему когда-либо приходилось наблюдать.***
— Как считаешь, я не поправилась? Снейп решает, что лучше бы он выдержал несколько Круцио. Но вместо этого мужчина вынужден, едва зайдя в комнату, наблюдать Гермиону в одном только черном белье, крутящейся перед зеркалом и усердно рассматривающую себя. Эта пытка намного хуже. Она даже не удивилась и не смутилась, когда он вошёл. Так и продолжила смотреть на себя в большом зеркале, даже не взглянув на Северуса. А вот он теперь не может отвести взгляда от неё. Поправилась? Как, черт возьми, ей такое вообще в голову пришло? Снейп видит красивую грудь в кружевном бюстгальтере, подтянутый загорелый живот, такие же кружевные трусики и длинные соблазнительные ноги. Северус понимает, что самоконтроль ускользает через пальцы, как песок, и выдавливает сквозь зубы: — Нет, ничуть, — а потом разворачивается и уходит, громко хлопнув дверью и забыв, почему вообще сюда пришел.***
Они уходят от официальных обращений однажды утром. Грейнджер заходит в Большой Зал, как всегда стуча каблуками. Бедра обтянуты темно-вишневой юбкой-карандаш, а на грудь легла шифоновая белая блузка. Здоровается со всеми, садится за стол и касается мужского бедра своим, пытаясь дотянуться до масла. Это у неё выходит, а вот дальше нет. — Северус, передай сок, пожалуйста. Вот так просто. Будто ещё вчера вечером она не говорила «Профессор Снейп». Его имя звучит из её уст так легко и непринужденно, что у него язык не поворачивается исправить её и указать на фамильярность. Да и какая, к черту, фамильярность, если они коллеги, пьют вместе чай — или что-то покрепче — по вечерам, и разговаривают обо всем, что только приходит в голову. Поэтому Снейп просто наливает ей в стакан апельсинового сока, вместо того, чтобы просто подать. — Приятного аппетита. Он и не помнит, чтобы до появления Гермионы в Хогвартсе в роли преподавателя он желал это кому-то первым, а не в ответ. — Приятного, — отзывается она и приступает к еде. Их бедра больше не соприкасаются и мужчина не уверен, радует его это или огорчает.***
Когда снег накрывает всё вокруг, Гермиона врывается в его кабинет, немного запыхавшаяся и с безумно-счастливой улыбкой, что аж глаза блестят. — Северус, ты видел? — Что именно? — Пойдем. Хватает его за руку, не давая опомниться, и тащит куда-то прочь. Он только и успевает закрыть дверь заклинанием и послушно следовать за девушкой. А она ведет его по всему замку, так и держа за руку и постоянно повторяя: — Пойдем, тебе понравится. Да, обязательно понравится. Это потрясающе. Пойдем. Он понимает, куда именно они направляются, когда Грейнджер заводит его на винтовую лестницу. Сам Снейп не поднимался сюда после того, как восстановили Хогвартс. Воспоминания не давали ему сделать это. Но сейчас он ничуть не сопротивляется, позволяя затащить себя наверх. Девушка подводит его практически к самому краю и замирает, почти не дыша. — Посмотри, какая красота. Он понимает, что она имеет ввиду. Внизу всё белое-белое, как в самых чистых и наивных сказках. От солнца снег переливается. Удивительно, как это никто из учеников ещё не вышел и не оставил свои следы. — Знаешь, мне нравятся все времена года, но зима… В ней, по-моему, есть что-то особенное. Не знаю даже. Волшебное что ли. Она смотрит, будто видит снег впервые — с каким-то совершенно детским восторгом. И говорит так, будто доверяет ему большую тайну, о которой ещё никому не говорила. Может, и так. Северус думает, что впервые за всё это время, что она здесь, видит её такой. — Это восхитительно, правда? — спрашивает всё также смотря вниз и держа его за руку. — Восхитительно, — подтверждает Северус, но смотрит не туда, куда и она, а на саму Гермиону. Видит румянец на щеках, восторженную улыбку и чувствует тепло от её ладони. Внезапно зима становится любимым временем года для Северуса Снейпа.***
Рождественский Бал — одна из самых старинных традиций в Хогвартсе, и, конечно, Минерва, новый директор школы после войны, объявила о начале приготовлений ещё за месяц до торжества. И впервые за все годы своего преподавания Снейп помогал украшать замок, причем без слов директора. В этом, конечно, была своя выгода — он украшал исключительно там, где украшала и Гермиона, таким образом находясь рядом с ней постоянно. Правда, он часто отвлекался, любуясь девушкой, у которой улыбка не сходила с лица и которая без умолку говорила. Снейпу не нравится, когда кто-то много болтает. Ему не нравится выслушивать потоки ненужной информации часами, да ещё и отвечать периодически. Но ему нравится слушать Гермиону, ему нравится, что она интересуется его мнением и задает вопросы. Он не замечает, как проходит целых четыре часа, прежде чем кабинеты Зельеварения, ЗОТИ и Чар полностью украшены. Последней деталью служат узоры на окнах, и, доделав их, девушка оборачивается. — Красиво? — Очень, — искренне отвечает Северус, любуясь, как из пучка на её голове освободились несколько локонов и спадают на лицо. — Чаю? — О да, — довольно улыбается и опускается на землю под велением палочки мужчины. — Спасибо, что помог. Грейнджер обводит взглядом помещение, осматривая плоды их трудов. Даже Северус мысленно признает, что вышло очень неплохо. Немного цветной мишуры на стенах, золотые маленькие колокольчики и эти узоры на окнах. Кое-где даже развешано несколько веточек омелы — Минерва настояла, что детям нужен настоящий праздник. — Здорово получилось, — говорит девушка и её голос звучит устало-удовлетвореннно. Снейп не успевает опомниться, как она быстро подходит и прижимается к его щеке губами, оставляя темно-персиковый след, который пахнет шоколадом. Потом также быстро разворачивается и идет к выходу. В его кабинет, без сомнения. Северус думает, что рождественские чудеса в этом году начались раньше положенного.***
Этот день всегда сопровождался для него головной болью, но не сегодня. Вопреки всем законам логики, у Снейпа было хорошее настроение с самого утра, хотя именно сегодня состоится Бал, а значит, за учениками нужен будет глаз да глаз. Несколько особо одаренных найдут способ пронести что-то алкогольное и там начнется веселье. Но мужчина просто не мог думать о плохом и быть хмурым, когда рядом сидит Грейнджер, всё также улыбающаяся и щебечущая, о чем только ей в голову придет. — Сколько у тебя сегодня уроков? Он решался на это уже несколько недель и в итоге дотянул до последнего. Она замолчала, удивленно хлопая глазами. Вообще-то он прекрасно наизусть знает её расписание, так что спрашивает скорее для приличия, ну и чтобы не дать понять, что ему это так важно. Что он почти что параноик. — Пять, а что? — Ничего особенного. Просто у меня тоже. И я подумал, может, ты согласишься пойти со мной на Бал? — В качестве спутницы? С его языка почти слетает язвительный ответ, но мужчина с трудом сдерживает себя, боясь, что после такого она откажет. — Именно. Удивленное выражение лица сменяется радостным всего за секунду. — Конечно. Буду рада. Девушку отвлекает Минерва, что-то спрашивая. Они начинают разговаривать, а Снейп улыбается всё оставшееся время завтрака, чем вызывает несколько недоумевающих и даже парочку опасливых взглядов у учеников.***
Северус помнит, как выглядела Грейнджер на балу ещё много лет назад. Помнит розовое нежное платье, собранную прическу и смущенную улыбку. Тогда он, конечно, совсем не думал ни о чем таком, но в голове мимо воли проскочила мысль, что выглядит девочка слишком хорошо для бугая Крама, рядом с которым казалась просто миниатюрной. И уж тем более для Уизли, который выглядел настоящим посмешищем. Но тот её образ меркнет по сравнению с той Гермионой, что появляется наверху лестницы сейчас. Ему кажется, что всё вокруг — от огоньков на гигантской ёлке до разговоров людей — внезапно замирает в этот момент. Мужчина неосознанно задерживает дыхание. На ней бледно-голубое платье в пол: верх из сетки с полупрозрачными вставками, а в пышной юбке есть разрезы, благодаря которым, когда Гермиона спускается, взгляду периодически открываются стройные ноги. Цвет платья напоминает замерзшее озеро, покрытое коркой льда, и это, пожалуй, очень подходяще, учитывая время года и погоду за окном. Волосы, цвета молочного шоколада, уложены мягкими волнами на одну сторону, открывая тонкую шею и ключицы. Снейп подает ей руку, которую девушка тут же принимает, вкладывая в его ладонь свою. — Ты выглядишь волшебно. Она смущается, немного прикрывая глаза. — Благодарю. Грейнджер берет его за локоть, и они идут в зал. Здесь уже все собрались — от учеников до преподавателей, а потому их появление, конечно, не остается незамеченным. Все шокировано смотрят, а потом начинают активно перешептываться, обсуждая, почему Гермиона Грейнджер пришла на Бал с Грозой Подземелий, когда могла с… Да с кем угодно, пожалуй. Северус впервые задумывается, почему же она пошла с ним. — Гермиона. — Да? — Почему ты приняла моё приглашение? — Что, прости? — она смотрит удивленно, не понимая, почему он вдруг спросил об этом. — Уверен, тебя приглашали другие. — Приглашали, — кивает она. — Так, — он подает ей бокал шампанского, — почему же ты выбрала Летучую Мышь вместо… Любого другого парня. Мужчина ухмыляется, не показывая, что ответ его действительно волнует. И да, он прекрасно знает, как ученики называют его за спиной. — Ну, может, потому, — она делает вид, что задумалась, — что я хотела пойти именно с Летучей Мышью, а не с любым другим парнем. Улыбается почти нереально, сказочно и делает глоток из бокала. — Пойду поздороваюсь с Тонкс и Ремусом. Разворачивается и уходит в нужном ей направлении. Снейп так и застывает, не сделав глоток шампанского, когда видит, что, оказывается, спина в этом платье у неё открытая. Когда проходит около часа, а Грейнджер, кажется, уже пообщалась со всеми своими знакомыми и друзьями и теперь стоит одна, мужчина возникает рядом с ней, позволяя себе немного полюбоваться её задумчивым, но расслабленным выражением лица. — Потанцуем? Она вздрагивает от неожиданности, но видя, кто перед ней, растягивает губы в улыбке. — С удовольствием. Они выходят в центр зала, где танцуют и остальные, и не обращают внимание на взгляды и обсуждения других. Мелодия плавная, скользящая, с перезвоном колокольчиков и мягким течением скрипки. Снейп ведет уверенно, но неспешно, одной рукой чувствуя бархатную кожу её спины, а в другой — тепло ладони. Он при всём желании не в силах понять, что скрывается в её взгляде. Но смотрит Гермиона, как ему кажется, счастливо и при этом улыбается.***
Он теряет её среди множества других людей после двух танцев и теперь просто стоит в стороне от толпы, делая глотки из стакана с виски. Ученики танцуют, веселятся и, в общем, ведут себя, как обычно, но при этом вполне адекватно. — Скучаешь? Её тихий голос внезапно раздается позади, заставляя мужчину обернуться. — Немного. А ты? — Очень, — она выглядывает за его спину, видит кого-то и морщится. — Все Уизли здесь, их пригласила Минерва. Он оборачивается, чтобы увидеть прямое доказательство слов девушки. Всё семейство здесь, в полном составе. От не слишком приятного зрелища отвлекает внезапная пропажа стакана. Он изгибает одну бровь, наблюдая, как Гермиона делает два больших глотка, выпивая всё. — Хочешь уйти? — Очень. Он не задаёт больше никаких вопросов, и они незаметно покидают шумный зал, оставляя пустой стакан на ближайшем столике.***
— О, наконец-то. Я ждала этого весь вечер. С облегченным стоном она скидывает туфли на пол и забирается в кресло с ногами, расправляя юбку платья. Откидывая голову назад, она закрывает глаза и прислушивается к звукам. Они решили, что не хотят сегодня больше алкоголя, и теперь Снейп заваривает чай. Она чувствует на себе его взгляд и совсем не возражает. Северус смотрит не так, как другие мужчины, когда думают, что она не видит или не замечает. Нет этого жадного противного вожделения, которое липнет к телу невидимой паутиной. Или этого снисхождения, с которым смотрели на неё большинство слишком взрослых волшебников в Министерстве Магии. Так, будто она не имела и половины их права находиться там и работать. Северус никогда не смотрит так, будто она не достойна находиться в Хогвартсе и преподавать. Он намного умнее и опытнее, но не поучает Гермиону при любой возможности, не указывает, что она знает и умеет меньше, чем он. Хотя, честно говоря, такого есть не мало. Запах апельсина и мяты стал настойчивее. Девушка открыла глаза и увидела, что Северус протягивает ей чай, над которым клубится пар. — Спасибо, — она благодарно улыбнулась, принимая и обхватывая кружку пальцами. Профессор привычно сел в кресле напротив со своим чаем. — Тебе понравился бал? Она пожала плечами, аккуратно устраиваясь удобней, чтобы не пролить горячий напиток. — Когда ты подросток, всё это как-то ярче, больше воодушевления. Я помню, как долго и радостно танцевала тогда. Сейчас не было ни желания, ни возможности делать это. — Но вы всё же танцевали и немало, — замечает Снейп. — Да, взрослые танцы, — она улыбается, делая глоток. — В какой-то мере они даже лучше. Они сидят в уютной тишине ещё около получаса, пока не заканчивается чай. Чувствуя, что глаза начинают слипаться, Гермиона встаёт с кресла, разминая затёкшие конечности и устало улыбаясь наблюдающему за ней мужчине. — Думаю, мне пора. Спасибо за чай. Он встаёт следом. — Всегда пожалуйста. Гермиона подходит к камину, набирая в руку горсть порошка, и готовится вот-вот уйти, но оборачивается напоследок. — Я не спросила в ответ, — Снейп терпеливо ожидает, — тебе понравился бал? На его лице проскальзывает удивление и девушка продолжает говорить: — То есть, я, конечно, знаю, что ты вообще не любишь подобные мероприятия, где шумно и много людей, но в этом году всё вроде бы вышло неплохо и… — Гермиона, — он прерывает этот поток слов мягким обращением, — ты права. Я не люблю такое, это не для меня. Она кивает и опускает глаза, закусив губу, чтобы не взболтнуть ещё чего-то. — Но, — он дожидается, пока она вновь посмотрит на него, — в этом году я приятно удивлен. Было несколько… Особенно хороших моментов. Она не скрывает того, как обрадовалась его словам, уловив намек. Такой же, как сделала она, сидя в кресле немного раньше. — Что ж, я очень рада. Поднявшись на носочки, Гермиона целует его в щеку. Жест вполне невинный, как тогда в кабинете Чар. Но на этот раз девушка почувствовала на своем плече теплую ладонь, которая не дала ей отстраниться на прежнее расстояние. Застыв, Гермиона смотрела на Снейпа, впервые оказавшись с ним так близко дольше, чем на три секунды. Он смотрит на неё с тихим искренним восхищением и сейчас ей совсем не хочется ничего говорить. Это не похоже ни на один из всех поцелуев, что у неё когда-либо были. Он медленный, нежный и тягучий. Этот поцелуй заставил Гермиону полностью потерять ощущение реальности, растворившись в ощущениях. Всё закончилось также не спеша, и она обнаружила, что держится за одно его плечо. — Доброй ночи, Гермиона. Его тихий голос проник в её сознание, позволяя очнуться и прийти в себя. — Доброй ночи. Она растворилась в зелёном пламени камина.***
Гермиона сидит напротив, иногда делая глотки из кружки и кидая на него редкие взгляды. Снейп удивляется тому, как чувствует себя каждый раз, когда они остаются вдвоем. То, как его обволакивает невидимое тепло, уют и спокойствие. Словно это всё — обязательное дополнение Гермионы Грейнджер, без которого она бы просто не была собой. Ему не хочется отпускать. Кажется, будто с её уходом из его комнат растворится всё волшебство этого вечера. Будто танцы с ней и этот чай станут лишь полетом фантазии. Но её вопрос помогает избавиться от этих опасений. Снейп никогда не любил Рождественские балы, ещё со времён учебы здесь, в Хогвартсе. Всё эти пляски, шумная музыка и толпа людей… Но сегодня… Сегодня всё было иначе. Не так, как когда-либо прежде. Сегодня из всей толпы Северус видел лишь Гермиону, слышал её переливающийся голос. Он танцевал с ней и в эти моменты не замечал никого вокруг, словно в том зале были только они вдвоем и плавная музыка. Северус не стал углублять поцелуй. Ему было достаточно только ощущений губ Гермионы, гладкой кожи её плеча и аромата волос. Близость девушки так пьянила и к этому примешивалась радость от того, что она отвечает на его поцелуи. Не оттолкнула, не сбежала. Но прерваться всё же пришлось, когда воздуха перестало хватать. Гермиона отстранилась, смотря на него со смесью удивления и ещё чего-то, во что он никак не мог поверить.***
Завтрак был перенесен из-за праздника на более позднее время, чем обычно. Ребята лениво тащились в Зал, но при этом то тут, то там слышался счастливый смех, так как они уже успели с утра открыть подарки и теперь радостно их обсуждали. Гермиона шла по коридору, принимая поздравления от учеников и отвечая взаимностью. Улыбка не сходила с её лица. Сама девушка тоже уже распаковала свои подарки, подаренные ей Гарри, близнецами, несколькими бывшими коллегами из Министерства и нынешними также. Но главным, самым желанным для неё был один-единственный подарок. Упакованный в крафтовую бумагу с черными узорами, то и дело сливающимися в полумесяц. Как оказалось, под слоями этой красоты скрывалась прямоугольная плоская коробка темно-бордового цвета. И ещё большая красота внутри. У Гермионы перехватило дыхание при виде кулона, что аккуратно был закреплён внутри. На тонкой серебряной цепочке висел круглый кулон, а внутри него совсем крохотный, уменьшенный цветок чайной розы, вокруг которой медленно двигались пузырьки нежно-небесного цвета. Но реакция Грейнджер была обусловлена не только тем, какую красоту представляло из себя украшение, но и другим — она знала, что это на самом деле и что значит. Подобное в магическом мире дарили друг другу близкие люди с очень давнего времени. Почему именно в магическом? Дело в способности кулона. Человек, которому его подарили, мог лишь подумать о том, кто это сделал, дотронуться до украшения и другой сразу почувствует, что в нём нуждаются. Это словно единение двух душ. Такое не дарят кому попало или из вежливости. И поэтому теперь Гермиона, в отличие от всех остальных, шла не на завтрак, а в подземелья. Она немного нервничала, но мысль о таком важном подарке тут же подбадривала её. Наконец, впереди показалась нужная ей дверь. Девушка трижды постучала и тут же услышала шаги, после чего дверь открылась и перед ней появился Северус Снейп. — С Рождеством, — она продолжала улыбаться. — С Рождеством, Гермиона, — он отступил в сторону, шире открыв дверь, — проходи. Она вошла и обернулась, когда профессор закрыл дверь и повернулся. — Твой подарок… Это чудесно, правда. Никогда не видела такой красоты. Спасибо. На самом деле, за всё то время, что они сблизились, Гермиона уже не раз видела, как Снейп улыбается. Но именно сейчас его улыбка была какой-то другой, теплой. — Я рад, что тебе понравилось. — Да, и… Я хотела спросить. Ну, может, не совсем спросить, а уточнить. Просто чтобы быть наверняка уверенной… Гермиона поняла, что зря она заранее не подумала, что скажет ему. И теперь она стояла, снова не находя те самые, нужные слова, которые бы выразили её мысли. Однако Северус наоборот считал, что это к лучшему. Ведь это давало ему возможность незаметно приближаться к девушке, сокращая расстояние между ними к минимуму. — Гермиона, — складывалось ощущение дежавю, но приятного, — да, это не простой кулон. И я подарил тебе его не просто так. Ты дорога мне. Намного больше, чем коллега и друг. И я решил, что Рождество — это отличная возможность сказать об этом. На этот раз не было паузы или заминки. Северус не давал ей время подумать, а просто поцеловал. Также нежно и чувственно, как вчера, но с большей страстью, давая, наконец, выход своим чувствам, которые так долго скрывал. Правая его рука зарылась в густые мягкие волосы Гермионы, другая нашла кулон, нагретый теплом девичьего тела, что он ей подарил, последовала ниже, к животу, а потом обняла за талию. Грейнджер отвечала на поцелуй, положив руки на мужские плечи, а потом шею. Было так приятно и вместе с тем спокойно отдаться в надёжные объятия Снейпа, раствориться в его поцелуях и прикосновениях, забывая обо всем остальном. Легко подхватив девушку на руки, профессор понес её в спальню, решая, что на завтрак они сегодня не пойдут. Да и на обед тоже. И вообще, они оба возьмут себе несколько очень даже заслуженных выходных, наслаждаясь только обществом друг друга.