***
Итак, Дерек. Тот, который обожает внешкольный контроль — МакКол слегка опасается этого парня. На самом деле все круто: Дерек пришел в школу после летних каникул, поедая шпинат и поднимая небольшие машины, и превратился в ангела-хранителя всех ботаников и неформалов Бикон-Хиллз. С тех пор он стал лидером Защитников от Задир — Скотт понимает, как глупо это название, каждый понимает, — и начал носить пояс с названием школы. Дерек мрачно зыркал на всех, кто смел отпускать комментарии, и вскоре старшая школа превратилась в эдакую Утопию, где ребята были вежливы друг с другом и помогали таскать тяжелые книги, а девчонки пускали слюни на Дерека, проходящего мимо в кожаной куртке и супер-мужественном поясе дружины. Первый месяц учебы Хейл был под стать Бэтмену — разнимал драки, вызывал на пару слов за оскорбления и не отставал, пока мудаки не ассимилировались под нормальных учеников. Все это было на удивление эффективно. И у Стайлза был стояк на Дерека задолго до превращения того в местного мстителя. Скотт узнал много новых литературных слов, пока слушал излияния Стилински об оливково-зеленых глазах. Затем Дерек обнаружил существование Стайлза (почему бы и нет — Скотт спокойно относится к тому, что его Бро бывает сексуальной очаровашкой), когда отпихивал от него Скотта. Пусть даже здесь задницей был именно Стайлз — он драматично махал руками и почти на ультразвуке пел нечто вроде Мелисса вызывает мальчиков во двор. С тех пор у него появились новые идеи. Дерек Хейл высказал Скотту два устных предупреждения об антисоциальном поведении, пока не поверил, что тот на самом деле лучший стайлзов друг. С того дня Наглый Скотт больше не принес успехов (пусть Дерек все равно выглядел странно разозленным, когда кто-то обижает Стайлза), и Стилински сделал самое сучье лицо в своем арсенале, когда увидел будку поцелуев от Защитников от Задир. Он даже не встал в очередь. Скотт иногда поражается, как кто-то настолько умный может совсем не замечать наполненные надеждой взгляды Дерека, изредка бросаемые на стройную шеренгу школьников, или как все его тело печально опустилось при виде идущего прочь Стайлза, громко жалующегося на форму социально приемлемого домогательства, я в жизни не буду в таком участвовать (что, по факту, дерьмецо, потому что Скотт наверняка знает о его анонимном предложении установить эту самую будку — кое-кто просто не рассчитал свою удачу или задрался ждать полтора часа, чтобы чмокнуть Дерека Хейла).***
Все произошедшее не слишком помогло Скотту в настоящем. Теперь же Стайлз убирал учебники в шкафчик и громко жаловался на то, что день Святого Валентина превратили в инструмент социального давления на одиноких людей, которые не вписываются в смехотворные идеализированные нормы поведения. Скотт знает эту речь наизусть — он слушает ее каждый год с восьмого класса, потому что Стайлз ведет себя словно обозлившийся на мир рак-отшельник, однако сейчас привычные слова затихают. Стайлз вытаскивает из шкафчика небольшой конверт небесно-голубого цвета. — Чувак… Это ты? — спрашивает он, переворачивая конверт. Скотт отрицательно качает головой: — Нет, мужик. Я знаю, как ты ненавидишь Валентинов день, — он ухмыляется и ныряет в свой шкафчик за супер-счастливыми карандашами. — Может, твой поклонник? Скотт поигрывает бровями, а Стайлз смеется и пытается открыть конверт. Его глаза долго сканируют аккуратную, с любовью упакованную открытку, а потом у МакКола начинает болеть сердце: любопытство в лице лучшего друга превращается в восторг, затем — в замешательство. В итоге на нем красуется полное уныние, когда из шкафчика Скотта планирует на пол второй конверт. — Получается, каждый получил их. Стилински уже мнет бумагу в руках, бормочет приглушенные проклятия и захлопывает свой шкафчик, поэтому Скотт с любопытством читает, что находится внутри его собственной открытки.С днем Святого Валентина! Если в этом году у Вас нет Валентина, мы надеемся, что сегодняшний день все равно наполнен довольством и дружбой. Мы всегда здесь, если понадобимся. Любовь, защита, толерантность, Дерек & Защитники от Задир
Теперь имеет смысл видок Стайлза, выглядящего так, словно его надежды одним махом рухнули. — Ну… Хорошо, что никто не остался без валентинки? — радостно говорит Скотт, но тот просто тихо надевает рюкзак на плечо. — Эй, не нужно из-за Дерека… Горький смех Стайлза уничтожает любую возможность произнести утешительные слова: — Я уже прекратил надеяться на вселенскую любовь между мной и Дереком Хейлом, не волнуйся, — он шмыгает носом и отстраненно дергает нитку на лямке рюкзака. — Чувак, у меня сейчас тест по биологии, пойду-ка я зубрить. Увидимся после школы? Скотт кивает и сдерживает желание ободрить друга. Стайлз все равно в одном из своих упрямо-подавленных настроений, он будет страдать долго и с чувством, не обращая внимания на окружающих. Может, Эллисон поймет его желание немного подождать, ведь первое свидание на Валентинов день и так на носу, да? Он вздыхает. Однако когда Скотт застегивает сумку, то замечает карточку Стайлза — она начала разворачиваться на полу, и в глаза бросается аккуратная надпись курсивом. — Забавно, как цвет бумаги похож на его дурацкий джип, — раздается голос позади. Эрика Рейес жует жвачку, подходящую под оттенок блеска для губ, светлые волосы удерживаются банданой того же сине-зеленого цвета, что и значок Защитников на кожаной куртке. Она кивает на открытку: — выглядит, будто так и было задумано. — Написано вручную, а не распечатано, — замечает Скотт. На его карточке такой приписки не было. — Еще здесь нарисованы два вальсирующих штурмовика… Стайлз любит Звездные Войны. Эрика хмыкает, будто чего-то ждет. Скотт уверен, что знает, чего именно, когда читает послание:Стайлз, Надеюсь, ты чувствуешь себя бесконечно любимым и счастливым, как и заслуживаешь в Валентинов день. Дерек + Защитники от Задир
Это так же интимно, как кажется на первый взгляд — особенно часть после имени Дерека, спешно нацарапанная на голубой бумаге. Наверняка ее писали на коленке, и затем быстро сунули открытку в прорези шкафчика, заставив чернила слегка смазаться. Номер телефона, наверняка от личного мобильника Хейла. — Это не выглядит, как обычное письмо от вас, — медленно сообщает Скотт, а Эрика невинно улыбается. Внезапно в голову Скотта приходит множество вариантов, как любовь Эллисон к фиолетовому белью, и что Стайлз может не быть одиноким в этом году. — Но это значит… — Что большой страшный Дерек на самом деле крошечный влюбленный цыпленок? — ее жвачка звучно лопается. — Ага.❤
Стайлз засовывает руки в карманы своей толстовки и пинает пролетевшую мимо банку. Он не уверен, какая мазохистская часть подтолкнула Скотта предложить ему встретиться позже, чтобы выпить клубничных молочных коктейлей — на день Святого Валентина из всех возможных вечеров. Всё наверняка будет заполнено отвратительными парочками, тискающимися подобно осьминогам, но Стайлз сейчас на той стадии, когда любое предложение выигрывает по сравнению с прослушиванием страдальческой музыки и жалостью к себе. Он продолжает ждать снаружи, конечно же… Хуже точно не будет. Однако чувствуется не очень приятно, когда Скотт официально опаздывает на пятнадцать минут. Стайлз задумывается, не заказать ли ему коктейль в гордом одиночестве, но в тот же миг на стоянку с оглушительным треском шин выруливает Дерек — Иисус-Мария-Иосиф да он же мать всея сексуальности — Хейл и почти выпадает из своей Камаро с паникой на лице. Он в спортивных штанах и кепке задом-наперед, так что Стайлз наверняка просто яростно галлюцинирует. Учитывая, что Дерек идет прямо к нему. — Ты в порядке? Я получил сообщение, и… — Он оглядывается, — что случилось? Язык отказывается работать, пока дерековы руки сжимают плечи Стайлза, и его кожа еще влажная после душа, и капли воды продолжают капать на футболку… Кепка задом-наперед, он уже упоминал это? — Какое сообщение? — умудряется выдавить Стилински. Дерек перестает мрачно осматривать кафетерий и фокусируется на нем, облизнув губы, а затем отступает назад. — Ах, ну— Ну, в нем говорилось срочно прийти сюда, я не узнал номер… — И ты подумал, что я отправил тебе смс? — Стайлз хмурится. — Чувак, что… Ты дал свой номер буквально всем, кто получил те маленькие карточки. На самом деле внутри до сих пор немного колет: момент, когда ему подарили надежду, а потом смяли и истоптали кроссовками Дерека Хейла. Ради бога, это самый долгий разговор с Дереком, который у него был за всю жизнь. Зачем бы ему вообще присылать валентинку Стайлзу? — Не каждому… — мямлит Дерек. Окей, это наверняка отражение дурацких сердцевидных гирлянд в окне, потому что выглядит, будто его уши розовеют. — В смысле? — спрашивает Стилински. Его сердце начинает неумолимо ускоряться — Дерек ведь не имеет в виду… — Только тебе, — говорит тот плечу Стайлза. — Я, ну— Открытка должна была быть от меня… тебе. — Но там и было сказано — от тебя и За— — Меня заставили так написать. — Оу. — Ага, поэтому… Под кожей Стайлза будто что-то горит — как когда он случайно принимает двойную норму Аддерала или ест слишком много сахара. Но ничего в его жизни еще не было таким сладким, таким кишкивыворачивающим, как вид влюбленного в него Дерека Хейла. — Итак, — ухмыляется Стайлз, — я твой Валентин? Дерек закатывает глаза, пока внутренний голос Стайлза восторженно гогочет: — Я надеюсь? Если тебя не затруднит. Все-таки я однажды спас твою задницу. — Пф-ф, Скотт делает это почти всю школу. — Я угрожал, что задержу его, — Дерек поднимает бровь. Стайлз шутливо кланяется: — Да ты прямо мой герой— — И не только твой! — Точно, у тебя же целый фанклуб… Хейл утыкается взглядом в ножки стула и сообщает: — Я всегда беспокоился о мнении только одного человека. — Да? — говорит Стайлз просто потому, что он засранец, — даже когда ты издевался над кучкой незнакомцев во имя благотворительности? — Особенно тогда. — Дерек умоляюще закусывает губу. Стайлз крепко сцепляет свои нервные пальцы, чувствуя радость и растекающееся под кожей тепло, и еще где-то пятьдесят клише, которые он слышал в поп-песнях — песнях, которые впервые обрели зачатки смысла. — Ладно. Может, если купишь мне коктейль, я подумаю над тем, чтобы носить твою дурацкую куртку команды качков. Дерек улыбается в ответ, позволяя ему войти в роль: — Не знаю, заметил ли ты, но я ношу только кожу. — Точно — значит, ты ходячий образец пятидесятых. Тогда, если хочешь, мы можем поехать в кино под открытым небом и — знаешь, выключить телефоны, создать настроение… Он продолжает развратно скалиться и почти идет к прилавку, как Дерек замирает, а его улыбка превращается в оскал: — Погоди, а кто тогда написал мне? Стайлз вертит головой, готовый предложить варианты, но в угловой кабинке видит две очень знакомые черноволосые макушки, склонившиеся над меню. Он мысленно считает до пяти, и глаза Скотта озорно стреляют прямо в него над заламинированной бумагой. МакКол опускает меню, понимая их разоблачение, и робко машет. Он делит свой коктейль с Эллисон Арджент — их ступни переплелись под столом — и выглядит, будто облопавшийся сметаны кот. Ну, ты мудачина. Стайлз сжимает челюсть, кивнув в сторону сладкой парочки, и говорит: — О, я думаю, что у меня есть довольно реалистичная идея, кто это был, — он бросает взгляд на Скотта: — Ты! — Прости, что не смог прийти на свидание, бро, — говорит Скотт, совсем не извиняясь, в то время как Эллисон смеется ему в плечо. — Ага. Эллисон, ах ты воришка! — Не думала, что у вас были планы… — весело отвечает та. — Не волнуйся, — морщится Скотт. — Он в любом случае паршиво целуется. Стайлз шутливо рычит на него, не упустив из виду, как Дерек приглушенно сглатывает. — Ну что, мрачный и задумчивый? — он поворачивается к своему Валентину, — устроим им шоу? Прежде чем Дерек может дать ответ, Стайлз тянет его за рубашку и прижимается к губам. Он понятия не имеет, откуда эта храбрость — облегчение от дня Святого Валентина, или просто от Дерека, но он дышит легче, когда Дерек через секунду двигается навстречу. Он мягкий, словно целуется впервые, словно боится оплошать и теперь так сильно старается. Стайлз чувствует покалывание до пальцев ног, ведь это тот самый парень, которого боится половина школы. И Стайлз может оставить его, узнать его — все время быть рядом. Голова немного кружится, а тело будто светится, как гигантский маяк. Вопль Скотта «Фу, мерзость! Чем я заслужил такое?!» только раззадоривает их, и Дерек прячет улыбку в изгиб шеи Стайлза.