От и до

Дженни сидит, подтянув коленки к подбородку, в дрожащих руках держит теплый стакан. Приятный полумрак - тихий и уютный - окутывает ее и успокаивает. Из основного зала доносится музыка, как свет звезды до самой дальней планеты в системе - еле-еле. Дженни ковыряет дырку в посеревших со временем джинсах, делает глотки горячей и обжигающе-приятной жидкости из стакана, трется пяткой о шершавое сидение. Сумрачный мир ускользает от нее, исчезает тенью за поворотом, мигает лампочками под потолком. Дженни больше не хочет принадлежать этому миру, не хочет натыкаться на его острые углы и выбивать из него несправедливость - как пыль из шершавых сидений выбивают каждую пятницу в ее любимом месте во Вселенной. Раньше - немногим раньше - Дженни любила космос, его пепельные миры за стеклом, сияние недосягаемых звезд, вспышки сверхновых. Кометы, астероиды. Планеты с кольцами и без. Дженни кусала до крови губы и задерживала дыхание - от восторга, детского и глупого. Дженни мечтала, Дженни влюблялась, Дженни отдавала себя Вселенной. И Вселенная забрала Дженни. *** Дженни подносит стакан к губам - теплое и вязкое пойло пробует кончик ее языка, подбирается к горлу, жжется.. Дженни осторожно улыбается, облизывает искусанные губы и прижимается ими к протертой джинсовой ткани. Уютно и спокойно. Боль - тихая, почти нежная - сворачивается клубочком. Ненависть к себе оседает на дне стакана. Хлопает дверь, ведущая в основной зал - скользкий мир вспыхивает бледно-голубым и гаснет. Два нечетких, размытых силуэта прижимаются к стене - резко, возбужденно, шумно. Дженни слышит стон и треск рвущейся ткани, слышит поцелуи и шепот, не предназначенный для ее ушей. Один мужской голос, другой мужской голос. Дженни прячет улыбку в коленках. Силуэты чуть в стороне от нее приобретают очертания - линии обнаженных тел, широкие ладони, соединенные в поцелуе губы. Дженни отводит взгляд, но тот бумерангом возвращается обратно. Щеки горят. Лампочки под потолком мигают оттенками сине-зеленого - тускло, но достаточно для того, чтобы Дженни могла разглядеть мужчин в нескольких метрах от нее, их сброшенную на пол одежду, их страсть, их.. Дженни трясет головой, отгоняя пьяные мысли, ставит практически пустой стакан на мутный столик, обхватывает себя руками. Воспоминания прорываются сквозь выстроенную в голове стену. Хватают Дженни за руки и целуют, тащат в открытый космос. Воспоминания смеются ей в губы, щекочут ей пятки и предлагают выпить. Они теплые, нежные и совершенно безумные. - Эй. Дженни вздрагивает, поднимает голову с колен. Напротив, на шершавом и пыльном - сегодня четверг - сидении, закинув ногу на ногу, сидит мужчина. У него серое пальто и нет нескольких пуговиц на рубашке, на шее - следы поцелуев, а глаза расфокусированы и смотрят как будто бы сквозь нее. Дженни чувствует, как по щекам текут слезы, горячие, почти как звезды. Мужчина напротив наклоняется к ней и забирает ее слезы себе - большим пальцем. - Капитан Джек Харкнесс, - представляется он. - Не рыдай. Дженни чувствует себя неуютно, вытирает глаза. Поднимается и уходит, так ничего и не ответив. Образ Джека - раздетого, прижимающего к стене другого мужчину - еще долго стоит у нее перед глазами. *** Дженни всегда возвращается. Не уходит далеко, не уходит надолго. Пыль, шершавые сидения, горячий алкоголь и полумрак с приглушенной музыкой необходимы ей так же, как воздух людям. Как звезды планетарным системам или топливо кораблям. Дженни сидит всегда за одним столиком - самым маленьким, с обрезанными углами. Всегда снимает обувь, всегда трется пятками о шершавое сидение, как некоторые дамочки трутся щеками о щеки своих небритых мужей. И заказывает всегда одно и то же. Горячее и тягучее. И пьет - долго, так, что под конец оно становится едва теплым. Это место кардинально отличается от основного зала, что за дверью. Там - яркий свет, громкая музыка, толпы представителей всевозможных рас. Пьяное веселье, случайные знакомства, высокие стойки. Здесь - запутанный лабиринт с тусклыми лампочками, пустующий большую часть времени, низкие столики, равнодушная тишина. Дженни здесь хорошо. Раньше было лучше, но раньше осталось в прошлом, а отказаться приходить сюда Дженни не может. Дверь открывается, пропуская свет и шум, и тут же снова оказывается закрытой - Дженни успевает заметить только отдаленно знакомое ей пальто и чью-то тень сразу за ним. Тяжелое дыхание, медленные, но резкие шаги, звук поцелуя - Дженни кусает губу, чтобы не засмеяться, и утыкается носом в коленки. Ждет. Через несколько минут наступает тишина, шуршит одежда и открывается дверь. Оттуда вырывается режущий глаза свет, он падает на застывшего у стены Джека Харкнесса, а потом забирает к себе чей-то силуэт. - Джек?..Тоже любишь сюда приходить? - Дженни говорит негромко, зная, что Джек услышит ее, даже если она будет шептать. Ее стакан почти пустой, остались лишь капли на самом дне - холодные, мерзкие. Ей хорошо, мир вокруг растекается, мерцает. Джек подходит к ее столику, вглядывается в ее лицо и, наверное, узнает. Впрочем, вполне может быть, что и нет - Дженни безобразно пьяна и не в состоянии понять по его лицу даже то, грустит он или веселится. - Да, есть такое. - Я Дженни, - говорит она и отодвигается немного, приглашая Джека сесть рядом. - Капитан Джек Харкнесс. Но ты вроде и так в курсе. Джек садится близко, - слишком близко, - руку кладет на шершавую спинку так, что рукав его пальто мягко царапает ее шею. Джек пахнет алкоголем - холодным и крепким - и теплым молоком. У него огромные зрачки, на кончиках волос - капельки пота, а дыхание - рваное. - Не хочешь выпить? Джек кладет свободную руку на стол и сосредотачивается - заказывает себе что-то. Телепатическая матрица, встроенная здесь в поверхность каждого стола, куда приятнее шныряющих официантов. Дженни следует его примеру и тоже тянет руку к столу. Джеку приносят стакан, где половина - лед. Стакан Дженни дымится. Джек пьет залпом - Дженни успевает сделать только первый глоток. Джек морщится - Дженни улыбается. - Что, неужели это вкусно? - Джек с сомнением смотрит на темную дымящуюся поверхность. - Хочешь? Дженни протягивает ему стакан и только потом думает, что делает. На том же самом месте, тот же самый напиток, с теми же словами - но другому человеку. Руки начинают подрагивать. - С удовольствием, - эхом из прошлого. Джек принимает стакан из ее рук, их пальцы касаются. Теплые ее и холодные его - почти так же, как тогда. Дженни вскакивает, вытаскивает из-под стола свои кеды и убегает. *** У Дженни есть Тардис и перед ней все пространство и время. Каждый раз, подходя к панели управления, Дженни думает об отце. Вводя координаты, мечтает встретить его где-нибудь там, среди звезд. Ей кажется, что может хоть тогда она перестанет ненавидеть себя. Дженни уверена, что идти за Доктором лучше, чем бежать одной. Дженни путешествует, бывает повсюду, но после всегда возвращается в свой уютный полумрак, к низенькому столику с обрезанными углами. И однажды застает на любимом сидении пьяного в хлам Капитана Джека Харкнесса. Садится рядом, кладет руку на стол и несколько минут терпеливо ждет, когда ей принесут ее заказ. Ледяное - для Джека, и горячее - для себя. - Джен-ни? Ты вер..вернулась? - Вер..что? - Ты ушла. Часа два назад. Сбе-жа-а-ла. Оно такое вкусное. Дженни замечает где-то десяток одинаковых стаканчиков - тех самых, в которых подают ее любимое. - Ты что, выпил все это? - Оно на кофе похоже, так похоже. Ко-фе. Джек залпом выпивает только принесенный стаканчик, улыбается и лезет к Дженни обниматься. Он дышит ей в шею, перебирает ее светлые волосы и повторяет: - Йанто. Йанто. Йанто.. Дженни пытается без помощи рук стянуть с себя кеды и носки, чтобы, как всегда, почувствовать пятками шершавость любимого места. Она так сосредотачивается на процессе, что не замечает, когда Джек засыпает, повиснув на ней. Он не двигается, вообще не двигается. Дженни прислушивается и понимает, что еще и не дышит. Отталкивает его от себя, трясет за плечи, бьет по лицу - никакой реакции. Ищет пульс и не находит. Дженни отпрыгивает, забирается с ногами на сидение напротив. Прижимает к себе коленки, вытирает горячие от слез глаза. Царапает протертые джинсы, цепляется за них. Не хочет думать о Джеке и не думает. Но воспоминания, запертые за несуществующей стеной в ее голове, тяжелее и больнее, чем мысли о почти незнакомом ей Джеке Харкнессе. Дженни видит перед глазами мутный космос, его пыль и серебряное сияние, видит, как взрываются звезды и как образуются двойные системы... И отражение в одном из иллюминаторов - то самое, что снится ей до сих пор. То, что заставило ее затаить дыхание и обернуться. И улыбаться - безумно, копируя улыбку той, что стояла рядом. Дженни как наяву слышит ее легкий шепот "Бежим"... И Дженни бежит - в своих воспоминаниях. Схватившись за руку незнакомки. Дженни спасает ее или она - Дженни, они выясняют еще очень долго, но уже в Тардис, улетая с проклятого космического корабля - куда-нибудь подальше и вдвоем. Ее зовут Элис. Дженни часто повторяет ее имя - мысленно, вслух, во сне. Дженни мечтает, что они всегда будут вместе. Элис приводит ее в мрачный лабиринт с лампочками под потолком и предлагает выпить. Элис заставляет ее снять кеды и носки и попробовать прикоснуться к шершавой поверхности голой кожей. Элис пьянеет быстро и становится еще очаровательней и безумней. Элис целует ее - в первый раз. Отстраняется, просит подумать о вкусе ее поцелуя и прикоснуться к столу. Дженни выполняет ее просьбу, и вскоре ей приносят стакан с дымящейся темной жидкостью. - Ну, как? - спрашивает Элис, наклоняясь вперед. - Хочешь? Дженни протягивает ей свой стакан и вздрагивает от соприкосновения их пальцев. - С удовольствием, - шепчет Элис в искусанные губы Дженни. Они путешествуют вдвоем и Дженни думает, что так будет вечно. Планеты, корабли, звезды. Спасение цивилизаций и маленькие победы над страшными монстрами со всех уголков Вселенной, после которых Элис тянет ее в путанный лабиринт смеха, пыли и алкоголя. А Дженни всегда рвется в космос. Дженни не может остановиться, не может перестать спасать тех, кого можно спасти. Дженни бежит вперед. От воспоминаний ее отвлекает судорожный вдох совсем рядом - Джек. - Ты...ты же...умер!...пульса не было! - Со мной так бывает, - усмехается Джек. - С тобой что? Так бывает? Джек лишь разводит руками и пожимает плечами. Дженни смотрит на него во все глаза, а потом срывается с места и убегает. *** С тех пор, как Дженни остается без Элис, спасать и помогать ей не в радость. Но все равно тянет - за руки, за ноги. Дженни сбегает от Джека и отправляется в долгий путь - чтобы не думать о том, что с ним "так бывает". Чтобы не вспоминать первые две их встречи и силуэт Джека в пыльном свете убогих лампочек. Чтобы не видеть перед глазами страсть, так напомнившую Дженни то, что бывало между ней и Элис в том самом полумраке... Чтобы вообще не думать о Джеке Харкнессе, каком-то слишком простом и загадочном одновременно. Но долго обходить стороной любимое местечко не получается - Дженни все же возвращается туда, в свой полумрак, к своему столу. Кладет руку на его потрепанную временем столешницу и думает... Но в этот раз не о том. Ей приносят стакан, наполовину заполненный льдом. Запах находящегося в нем напоминает ей о Джеке. Дженни делает глоток и жмурится - холодно. Дженни не снимает кеды, не держит долго стакан в руках. Наклоняется к нему, стоящему на столе, и делает глотки - длинные. Посматривает на дверь и ждет, когда та откроется и пропустит сюда музыку, свет и Джека. Барабанит по столу, отклеивает какую-то бумажку с его внутренней стороны. Напевает услышанные на Планете Удов песни. Дженни не знает, сколько времени сидит на одном месте, но в какой-то момент это надоедает настолько, что она поднимается и сама идет к той двери, что ведет в основной зал - шумный и яркий. Отворяет ее осторожно, двигается вперед - не спешит. Ищет серое пальто, потому что уверена, что если Джек здесь есть, то обязательно в этом самом пальто. И находит. Присаживается рядом с ним за стойку и заказывает обычную воду, просто чтобы Джек ее заметил. Джек замечает. - Ты тоже любишь сюда приходить? - спрашивает он, пододвигаясь ближе. - Уже в который раз за последнюю пару дней? - Сюда - нет, совсем нет. Там уютнее, - Дженни указывает на незаметную дверь в стене. Джек берет ее руку и уводит от стойки прочь. Они окунаются в полумрак и несколько мгновений привыкают к нему, застыв у самой двери. Проходят немного и опускаются за столик с обрезанными углами. - И как скоро ты сбежишь? - интересуется Джек, положив руку на стол. - А как часто с тобой бывает, что ты умираешь, а потом...воскресаешь? - отзывается Дженни. - Всегда. Ну так? - Я не сбегу... Как это - всегда? Ты вроде как бессмертный? - Вроде как, - усмехается Джек. - Я напиваюсь, умираю, потом возвращаюсь - и сразу трезвый. Это удобно. И весело. - Пугает, знаешь ли. Дженни хочет спросить, зачем напиваться так, чтобы до смерти, но Джек - только что улыбавшейся - с унылым видом рассматривает свой стакан. И Дженни не решается. Но Джек, сделав глоток, начинает говорить сам: - Я не выбирал этого. Так просто случилось, и с тех пор я не могу умереть. А сейчас у меня такой период, когда умирать несколько раз в день кажется забавным. И здорово отрезвляет. - А зачем ты пьешь в таком случае? Чтобы стать трезвым? Джек смеется и мотает головой. - Я потерял близкого человека. Двух. Или, если подумать, то даже трех. Вообще-то я стольких уже потерял, что пора бы привыкнуть, но не выходит. А самое ужасное, что это я виноват. Поэтому я здесь - пытаюсь забыться. - Я...я понимаю, - выдавливает Дженни и обхватывает колени руками. - Я тоже потеряла близкого человека. Не просто потеряла и я не просто виновата. Я убила ее. У меня был выбор - спасти ее и дать погибнуть огромной планете, либо спасти планету, но дать умереть ей. Джек, я хотела выбрать ее. Я выбрала, я готова была пожертвовать целой планетой, только чтобы... - Дженни вытирает вспотевшие ладони о джинсы и долго молча смотрит в пол. - У меня просто не вышло сделать так, как я хочу. Дать умереть планете - я не могла этого позволить. Не-мог-ла. Дженни чувствует прикосновение к своим плечам и поднимает взгляд на Джека. - Черт возьми, Дженни, сейчас сбежать хочется мне, - говорит Джек немного резко. А после рассказывает ей о том, как убил внука, чтобы только спасти Землю. *** Джек говорит о Йанто - осторожно, тихо. Дженни вспоминает про Элис - к слову. Джек пьет горячее и тягучее, Дженни держит лед на языке. - Не хочешь отправиться вместе со мной? - спрашивает Дженни, когда на дне ее стакана не остается кубиков льда. - Это куда? - Куда угодно. Все время и пространство... Дженни замолкает под взглядом Джека. Его ладонь - широкая, теплая - тянется к ее щеке, опускается к шее и останавливается чуть выше груди - над сердцем. Потом движется вправо и замирает над вторым ее сердцем. Джек закрывает глаза. Джек улыбается. Джек... - Ты Повелительница Времени, - сообщает он. - Оказывается, Доктор снова не последний... - Доктор?... Дженни не может найти отца, у Дженни больше нет Элис. Дженни тошнит от космоса и всего того, что тянет ее с головой в приключения. Но перед ней сидит Джек - бессмертный и знающий Доктора. Джек, улыбающийся, когда говорит про того, кого потерял навсегда. Джек, который напоминает Дженни ее саму, ее отца и ее Элис. Всех сразу и никого толком. - Так а чего мы сидим? Кто-то обещал мне пространство и время... Джек проводит большим пальцем по ее щеке, как в первую их встречу. Дженни кусает нижнюю губу - чтобы не улыбаться чересчур глупо. Вселенная ждет их.