Того желают духи

— Ну знаешь, чел, порой у духов бывают странные… Э-э-э. Запросы, — шаман чуть замялся, постукивая ногтем по черепку на своем посохе. — Они же когда-то тоже были живыми, понимаешь? А некоторых штук на том свете не найти… — Чувак, нет. Просто нет, — но охотник был непреклонен и отвечал резко, отрывисто. Два тролля расположились у основания высокого толстого дерева в зарослях кустарника. Зеленокожий охотник с мощными, напоминающие прямые бивни, клыками, пригнувшись к самым ветвям, выцеливал вдалеке кого-то с помощью лука, не прекращая сверлить взглядом застланную зарослями густой джунглевой листвы чащу. Синекожий шаман с белыми лицевыми рисунками в форме черепа сидел рядом с ним на корточках, он давно бросил попытки увидеть хоть что-то в этих лесах, о зоркости охотника ему не приходилось и мечтать. Вместо этого он охотно разглядывал едва одетого собрата в набедренной повязке и перетянутого узкими кожаными ремнями, пользуясь его полной концентрацией на добыче. Хитрая улыбка между коротких и резко задранных вверх клыков выдавала все его грязные мысли, а шаловливые пальцы гладили гладкий череп, словно это была вовсе не твердая кость. — Да в чем затык то? — продолжал давить шаман, силясь изобразить голосом удивление. — Мы же и так это постоянно делаем, все то же самое. — Да, но это уже совсем перебор. Даже для тебя… В смысле, серьезно, трахаться на глазах духов — это вообще не круто, сечешь? Это не здорово. — Им просто любопытно, да брось ты. Они сами попросили. Это же совершенно нормально. Все в согласии с этой твоей, как ее там… Природой твоей любимой, короче. — Не круто, чувак! Вообще не круто. А вдруг там будет кто-то из моих предков? Моя бабуля? Что она обо мне подумает? Не, ну нахер тебя с такими предложениями. Шаман с ехидным смешком заметил, как у охотника покраснели от смущения кончики ушей, и бесшумно перебрался ближе к нему, садясь на корень, в который тот упирался ногой. Худощавый голубой тролль сначала согнулся в спине, обтягивая кожей длинную гряду округлых, крупных шишек позвонков, от которых расходились очертания ребер, а затем разогнулся обратно в протяжном и мощном зевке и расправил голую грудь с рисунком костей, который только сильнее подчеркивал почти болезненную худобу тела. Узловатые суставы тролля хрустнули и, будто невзначай, он положил ладонь на голень охотника, а пальцы сами собой уже заскользили по гладкой зеленой коже вверх. — Не будь трусливым эльфом, Ксарти, все будет худу-вуду. Твоя бабуля подумает, что ты очень ее любишь, раз ублажаешь своих предков, — теперь шаман говорил мягко и успокаивающе, переходя на поглаживание внутренней стороны мощного бедра охотника. Как только большой палец коснулся горячей кожи, зеленый тролль весь напрягся и подтянулся в непроизвольной реакции возбуждения. В ответ на ласковые прикосновения в опасной близости от своей промежности он начал переминаться на месте и постоянно менять ведущую ногу, но с самой рукой между своих ног ничего не делал. — Это ведь не я придумал, слышишь? Духи сами мне это заявили. Я охренел не меньше твоего, чесслово, но кто я такой? Лишь скромный исполнитель их воли… Шаман говорил медленно, чтобы нечаянно не подавиться смешком, отчего его голос казался даже глубже и внушительнее обычного. Но несмотря на плохо скрываемую ухмылку, охотник внимательно слушал каждое слово и охотно верил, пока наглый колдун в хозяйской манере распускал руки и гладил тыльной стороной ладони его перетянутый тканью член и ягодицы. — Даже не знаю. Все равно как-то стремно. В смысле… Если где-то в лесу у костра долбиться, то оно еще как-то нормально. А тут, ритуал… Мертвые рядом… Я… Ксартити не успел договорить, так как увидел что-то вдалеке и резко подался вперед. Его макушка высунулась из кустов, но темно-зеленый цвет торчащей почти вертикальными пучками копны волос идеально сливался с окружением и не выдавал его позиции. Облокотившийся о собрата шаман грузно упал с толстого корня на землю, крепко стукнувшись клыками о другой корень. Сердито глянув на зеленокожего, он снова устроился позади него и без лишних церемоний стал стягивать его набедренную повязку. — Эрте! — тут же зашипел на него Ксарти, стараясь не повышать голос выше шепота. — Эрте, жука тебе в ухо, что ты делаешь?! Шаман ничего не ответил, слишком занят был распутыванием лоскутов ткани и ремней под повязкой, придерживавшие массивное, как и у всех троллей, достоинство. Лесной тролль попытался отмахнуться от напористого нахала ногой или рукой и при этом не потерять добычу из вида, но совмещать столь противоположные вещи у него не получилось, так что вскоре добыча скрылась из вида. — Что ты творишь, чувак? Я нам, блин, ужин ловил же! Он крепко, но ласково стукнул собрата по голове луком с характерным глухим отзвуком. Синекожий только звонко клацнул зубами и довольно облизнул клыки, осторожно обхватив липкие зеленые яйца пальцами, а затем зубами схватил ткань набедренной повязки и потянул ее вниз. Раздетый ниже пояса охотник раздраженно фыркнул и закатил глаза, но сопротивляться не стал и позволил похотливому шаману получить то, чего он так хотел. — Ты упорот там что ли? — буркнул Ксарти, чувствуя настолько хаотичные и быстрые движения языка на своей головке. Вместо ответа шаман бросил на него короткий взгляд нервно бегающих глаз с большими как блюдца зрачками и резко взял член глубже. Охотник смог только сдавленно простонать и ухватить клык как рукоятку, чтобы одним медленным движением войти до упора и пару раз хлопнуть яйцами по острому подбородку синего. После короткой паузы, он вынул член обратно и отпустил шамана, чтобы тот отдышался и снова взял инициативу в свои руки. Он понял намек сразу же и с жадным причмокиванием обхватил головку губами, насколько это позволяли клыки, а кончик языка запустил под крайнюю плоть. Ксарти резко выдохнул воздух через нос и схватил собрата за одну из толстых и крепких как канаты косичек, осторожными толчками в рот задавая неспешный темп и постепенно его наращивая. Но хитрый шаман имел другие планы. Он дождался, пока член полностью нальется кровью и станет настолько твердым, что примет горизонтальное положение, а затем выпустил его. Большой палец одной руки накрыл самую головку и начал неспешно массировать ее круговыми движениями, а вторая рука подхватила и стала перекатывать расслабленные шарики в том же темпе. — Ну все, давай, завязывай ломаться, ты не сук, а я не жирная орочья задница. Изловишь кого-нибудь завтра, — несмотря на свое положение, на коленях и с членом у самого лица, шаман каким-то образом сохранял свою убедительность и красноречие на прежнем уровне. Охотник обреченно вздохнул. — Хер с тобой, чувак, пошли. Чем быстрее начнем, тем скорее кончим. — Охо, ничего не обещаю, чел. Синий получил еще один удар луком, довольно хихикая себе под нос и смазывая с губ часть рисунка черепа. Однако не успел охотник накинуть обратно свою повязку, как расслабленную болтовню троллей прервал треск. Ксартити тут же насторожился и высунулся из кустов. Шаман рассерженно нахмурился от того, что в очередной раз теряет свою жертву и со шкодливым видом пустил между пальцев молнию, не отрывая взгляд от голого зеленого зада перед ним. Ксарти тем временем уже натянул тетиву и снова поймал добычу взглядом. А дальше все как учили: сосредотачиваешься на дыхании, представляешь полет стрелы и… Короткий, но болезненный разряд электричества проскочил прямо по свободно висящим шарам тролля. От неожиданности и боли он вскрикнул и выскочил из кустов, а стрела улетела куда-то в заросли. — Эрте, ты поганый сын медузы! — на этот раз праведный гнев Ксарти уже ничто не могла сдержать, даже каменная эрекция. — Я тебя сейчас самого на ужин пущу, чепушила ты костлявый! Шаман завертел головой, надеясь найти путь к отступлению раньше, чем охотник выхватит стрелу из колчана, но у него не было и шанса. Первая стрела вонзилась в дерево аккуратно между его ног, а вторая уже была нацелена выше. — Постой! Я! А-а-а-э. Слушай! Расправа была неминуемой, однако стрела так и не соскочила с тетивы, потому что со стороны зарослей раздался пронзительный рев. Охотник обернулся, медленно пятясь обратно к кустам и не ослабляя натяжения лука. — Эрте…, — в голосе Ксарти зазвучала паника. — Это еще что? — Тебе хочется, блин, выяснить? — Не-а, чел. — Колдуй нас отсюда! Быстро! Вдалеке раздались тяжелые, грузные шаги, каждый из которых становился все громче и отчетливее. Упоротый и напуганный шаман в панике схватил болтавшийся на груди среди клыков и черепков камень возвращения и принялся заплетающимся языком проговаривать заклинание, то и дело запинаясь, сбиваясь и начиная сначала. Охотник все также не ослаблял тетиву, хотя сам был напряжен не хуже, чтобы в любую секунду одним мощным прыжком оказаться на дереве как можно выше. Что бы там ни было, к драке с чем-то настолько большим он был совершенно не готов. Ноги сами так и норовили как можно скорее пуститься наутек, но неясное очень сильное чувство где-то глубоко внутри мертвой хваткой держало его на месте и не давало сделать и шага. Если он убежит, то что станет с Эрте? Он не боец, хоть и весьма могущественный колдун, не бегун и не следопыт, к тому же под веществами он совсем теряет чувство реальности. Он не сможет себя защитить, так что это должен был сделать Ксартити. Трусость и бегство были недопустимы. Охотник глубоко вздохнул и постарался подавить подступающую к горлу панику. К звуку шагов добавилось покачивание деревьев, а затем листва на их кронах распахнулась словно занавес, выводя на лесную сцену огромного хищного ящера со стрелой, застрявшей прямо в левом глазу. На теле такого зверя она выглядела совсем как заноза. Озверевшее от боли чудовище без раздумий бросилось на своего обидчика со всей скоростью, широко распахнув пасть, полную острых желтоватых клыков. Ксартити похолодел до глубины души, понимая, что никак не сможет остановить такую тварь. В отчаянии он выпустил стрелу, а та лишь застряла между зубов, будто сломанная зубочистка. Но прежде чем он успел попрощаться с жизнью, теплая рука обхватила его за пояс, по телу пробежали мурашки, и земля резко ушла из-под ног. Белый свет ясного дня в один миг погас. В следующее мгновение, в которое смог осознать себя тролль, он лежал на мягкой высокой траве и бесцельно смотрел в зеленый растительный купол над головой, сплетенный из лиан, крон и стволов вековых деревьев. Слабый ветерок разгонял душный, влажный воздух джунглей и нес с собой терпкий запах морской соли и сладковатый дым курительной трубки. Ксартити осторожно приподнялся и осмотрелся. Это была хорошо ему знакомая поляна среди смешанных лесов, та самая на которой стояла одинокая хижина странствующего шамана Муэрте. Сам хозяин сидел рядом с ней у холодного кострища на бревне и курил ту самую трубку. Охотник осторожно поднялся на ватные после телепортации ноги, и внимательно осмотрел себя, чтобы убедиться, что не оставил никакую часть тела в пасти у ящера. Все было на месте за исключением повязки и лука, считай, что легко отделался. — Класс, — выдохнул он с облегчением, а потом бросил сердитый взгляд на шамана. Тот стыдливо уставил свои глаза в землю и разглядывал узоры, которые сам и выводил босыми ногами в холодном пепле. — Доволен собой, чувак? Муэрте тяжело вздохнул и развел руками. — Ну звиняй, чел, немного увлекся. Я же не знал… Охотник подошел ближе, и шаман уже втянул голову в плечи, готовясь получить новую шишку на голове, но вместо этого Ксартити опустился перед ним на корточки и хмыкнул. — Каждая наша встреча заканчивается похоже, ты заметил? — Ксарти, не моргая, смотрел на знахаря, который только обиженно сопел и упрямо отворачивался в сторону. — Сегодня был долбоящер, в прошлый раз психанутый призрак, а в прошлом месяце придурки из племени Кровавого… — Да понял я! — Муэрте не выдержал и огрызнулся, глядя охотнику в глаза. — Я косяк от меня сплошные беды, хватит уже! Заладил. Ксартити смотрел в полные гнева и страха глаза собрата, пока не увидел в них собственное отражение. Внутри него что-то екнуло, и он нервно сглотнул. Гнев резко схлынул, а затем и вовсе исчез, оставив после себя только жгучее чувство собственной вины. После затяжной паузы охотник неожиданно улыбнулся и сделал маленький шажок ближе к шаману, после чего слегка боднул лбом его в голову. — Косяк, чувак. Но именно ты нас и спас, так что… Спасибо. Я у тебя в долгу. Снова. Муэрте еще сильнее поежился, чувствуя себя окончательно пристыженным. Его уши заметно покраснели. — Ты это специально, да? — буркнул он себе под нос, окончательно смазывая грим с лица ладонью. — Что? — Ксарти повернул голову на бок и с неподдельным, почти щенячьим любопытством уставился на него. Знахарь прикусил губу и слегка мотнул головой. — Нет, ничего. Забудь. — Кей, чувак, — охотник растерянно пожал плечами и поднялся на ноги, шумно втягивая воздух носом. — Великие Лоа, после такого надо курнуть. Дай трубку? — Держи, чел. *** Когда вечер опустился на густой лес, стемнело очень быстро, и на холодном кострище снова вспыхнул молодой огонь. Муэрте в свежем шаманском гриме сидел у разгорающегося огня и подкидывал сухой хворост вместе с блестящими порошками, шепча как змея свои заклинания. Свет пламени постепенно менял свой цвет: с оранжевого на красный, с красного на зеленый, с зеленого на синий, а с синего, наконец, на фиолетовый. Когда фиолетовое пламя разгорелось в полную силу он поднес к нему свою голую ладонь и подхватил его, будто и не огонь это был вовсе, и осторожно, боясь потревожить, перенес его на факел. Как только бледно-фиолетовый огонек разгорелся, шаман бросил в костер пару поленьев, которые занялись уже обычным огнем, а сам направился в небольшой шатер рядом с хижиной. Тем временем охотник, дремавший недалеко на дереве, не глядя ухватился за соседнюю ветку и подтянулся. Все еще расслабленный после сна, с грацией мешка с овощами он свалился в мягкую траву, где барахтался еще пару секунд и пытался разобраться в собственных конечностях. Как только он смог полностью прийти в себя и взбодриться, то заметил, что огонь у костра и в хижине уже горел, а самого хозяина рядом не было. Мест, куда он мог подеваться, было не много, так что Ксартити сразу же направился к шатру, по пути закинув еще одно полешко в костер. — Ты уже начал? Почему меня не позвал? — А? — сидевший посреди шатра шаман в окружении оплавившихся свечей с тусклым фиолетовым пламенем вздрогнул от неожиданности. Огонь почти не давал света, так что его ярко-белый грим в темноте производил впечатление, будто в шатре сидел настоящий скелет со светящимися глазами. — Ну. Сеанс с духами, типа того. Ты на него меня весь день уламывал еще. Охотник указал себе куда-то за спину, а шаман звонко хлопнул себя ладонью по лбу. — Сам и забыл, — прошептал он, скорчив гримасу боли. — Что? — Ничего, слепня убил. Конечно, садись, я тебя ждал. Ксартити усмехнулся и подтянул под себя ноги, устраиваясь напротив Муэрте. — Духи нашептали, что я сам приду? — Точно, чел, точно. Держи краску. Муэрте поднялся на колени и встал напротив охотника, вручив ему глубокую миску с белой смесью, а сам стал по одному ослаблять ремни на его теле и осторожно откладывать их в сторону, не забывая в процессе поглаживать пальцами кожу со множеством отпечатков от тугих затяжек и узлов. Пока шаман с самозабвенным увлечением пользовался шансом ощупать мускулы Ксарти и подразнить его чувствительные точки под ребрами и чуть выше лобка, охотник заметил, что мантия на бедрах знахаря никак не была закреплена и легким движением ноги сдернул ее. — А там почему не покрасился? Халтура, чувак. Не круто. — Духи просили твой зад, а не мой, прекрати трепыхаться уже. Чтобы стереть ехидство с лица охотника Муэрте макнул обе руки в краску и грубо схватил его за голову так, что в несколько движений пальцев на зеленом лице появился сложный симметричный узор. Пока Ксартити плевался от попавшей на бивни краски, шаман приступил к разукрашиванию тела и уже в открытую сжимал грудные мышцы ладонями и играл с сосками, после чего плавно перешел на разглаживание мышц живота. Таким маршрутом он добрался до паха охотника, который также не скрывал, что наслаждался вниманием к своему телу и терся стояком о прохладную миску. — Все? — Ксарти отложил миску в сторону и поиграл мышцами перед шаманом, не сводя с него взгляд. — Угу, — Муэрте окинул взглядом получившийся результат и шумно проглотил слюну. Он подался вперед и задрал голову, чтобы осторожно пропустить свою шею между огромных бивней охотника. Когда преграда осталась позади, он уперся руками в ковер шатра и заглянул в темные карие глаза. Почти сливаясь с черным зрачком, они все еще были полны добродушного любопытства и блестели игривым огнем. Присмотревшись, Муэрте понял, что это были блики его собственных ярко-оранжевых светящихся глаза. — У духов, типа, было что-то конкретное или…, — Ксарти задумчиво протянул фразу и опустил руки за бледно-синие ягодицы, притягивая знахаря чуть ближе к себе, и едва коснулся своей пульсирующей головкой его члена. — Твоя жопа, чел. Так достаточно конкретно? Ксартити чуть нахмурился и в задумчивости сделал вид, будто пытается пожевать собственные бивни, но тут же пожал плечами, вскинул брови и подарил ему свою фирменную неотразимую улыбку. — Кей, чувак. Раз надо… И в страстном порыве поймал губы шамана своими. Муэрте шумно выдохнул через нос и обхватил руками спину охотника, полностью ложась на него. Ксартити будто вовсе не почувствовал его веса и подхватил синий зад ладонями, усаживая его себе на колени. Поцелуй то и дело прерывался звонким клацаньем длинных клыков друг о друга, но троллей эта преграда только сильнее раззадоривала. Муэрте с манерой хищника постоянно кусал губы охотника, а тот в ответ норовил разорвать поцелуй, чтобы дотянуться до шеи и оставить яркий засос. Это могло продолжаться еще долго, если бы у Ксарти не начали затекать ноги. — Ну все, чувак, давай короче. Ты и так весь день дразнишься. — Не только день, — шкодливо захихикал шаман на самое ухо. — Что? — Ничего. Ксартити аккуратно снял шамана со своих бивней, прежде чем откинуться назад и с блаженным вздохом вытянуть длинные ноги. Ловкий знахарь тут же оказался между его бедер с пузырьком душистого масла в руке. — Э? А разве это не подношение духам или чет типа того? — Ну да, — Муэрте широко оскалился. — Сегодня, чел, ты и есть мое подношение. Охотник снова хихикнул, но как-то нервно, тут же отведя взгляд в сторону. В полумраке нельзя было сказать, смущен ли он был таким комплиментом или удивлен святотатством шамана. Муэрте не стал разбираться и зубами выдернул пробку. Сладковатый цветочный аромат тут же смешался со стойким запахом мужского пота, а со временем стал его перебивать, отчего в чувствительном носу охотника засвербело. Измазанными в масле и краске руками знахарь стал старательно натирать свой член, не прекращая поедать взглядом гладкие зеленые ягодицы и темное углубление между ними. Толстый палец тролля прошелся по сжатому сфинктеру и осторожно попробовал проникнуть внутрь. Ксартити утробно рыкнул и закрыл глаза, но расслабился, пересиливая себя. Палец шел туго и уверено, пока не погрузился по первую фалангу, где и остановился. Шаман с блестящими от увлечения и похоти глазами обхватил головку зеленого члена второй рукой и натянул ее кожу до упора. Ладонь бережно, но крепко обхватила беззащитную плоть и начала мучительно медленно и с силой ее растирать. Ксартити отреагировал моментально, все его тело напряглось, пальцы на ногах поджались, а сам он издал почти что болезненный стон. Быстро взглянув на сосредоточенное лицо Муэрте, он тут же откинул голову назад и закрыл лицо предплечьем, а ногу закинул на плечо синекожего и растопырил пальцы. Он продолжил стонать без какой-то ритмики, просто выпуская через горло и связки то напряжение, которое росло внутри него, подступало снизу из промежности вверх, раздавалось слабыми электрическими разрядами в простате и растекалось вверх вместе с непреодолимым, животным жаром древнейшего желания. Как только расслаблялась ладонь на головке, палец проникал глубже на сантиметр и пытался прощупать простату, после чего уступал очередь массажу члена снова. Так продолжалось еще некоторое время, Ксартити успел полностью потерять счет времени, пока, наконец, палец не уперся прямо в плотный бугорок внутри него, а дыхание охотника не сперло. Из глаз брызнули слезы от особенно сильного болезненного ощущения, будто по простате со всей силы ударили молотком. — А-а! Сука! Ты меня током фигаришь что ли?! — Сильно? Лао, прости, чел, я не хотел. Ксартити скрипнул зубами и медленно выдохнул, опуская зад и поясницу обратно на свое же пятно пота на ковре. — Осторожнее, пожалуйста. Шаман виновато кивнул и прекратил играться с искрами, вместо этого сосредоточившись на простом массаже и ритмичных движениях. Постепенно гладкие мышцы внутри охотника расслабились, а за ними и кольцо ануса, что позволило Муэрте перейти к более активным действиям. Он смахнул с члена Ксартити излишки масла и постарался стереть краску, чтобы она не портила вкус. Охотник с интересом приподнял голову, желая видеть, что с ним делает хитрец, но едва сдержал смех, когда тот как кот начал тереться о ствол своими клыками и носом. — Мне вас оставить? — Не трынди со мной, у меня ужин при свечах, — подмигнув ему, Муэрте придержал член у основания кулаком, который едва ли занял половину его длины, и погрузил каменно-твердую плоть в рот. Короткие движения головой не заставили себя ждать, когда шаман попытался одними губами и языком раскрыть головку от крайней плоти. — Приятного аппетита, — хохотнул в ответ Ксарти и зашипел через зубы, падая обратно на пол в бессилии перед новой волной возбуждения. Шаман быстро учился и уже отлично приноровился обращаться с мужским достоинством, хорошо знал все слабости и бесцеремонно ими пользовался. Он ласкал только самые края головки, пока ощущения не притуплялись, после чего ловко погружал ствол себе в горло, настолько глубоко, быстро и часто, насколько только мог, и так пока чувствительность головки не возвращалась вновь. Такой подход помогал зеленокожему отвлечься от неприятных ощущений в кольце мышц, с которым Ксартити баловался не так часто, а потому они нуждались в осторожной разработке. К тому моменту палец уже погружался на две фаланги и двигался достаточно свободно, но Муэрте хотелось еще немного оттянуть момент. Он наслаждался тем, как его партнер изнывал от невозможности что-либо сделать, и был вынужден только принимать столь острые и яркие ощущения. Подобное единение увлекало, затягивало и почти что гипнотизировало. Шамана завораживало, как блестящее от пота зеленое тело извивалось перед ним в тусклом фиолетовом свете, как тени от непослушных волос цвета весенней травы бегали по стенам шатра, его распирало ранее совершенно незнакомое, но столь приятное чувство, оно напоминало похоть, но куда мягче, спокойнее и выше, не в низу живота, а где-то между ребер под самым сердцем. Муэрте настолько увлекся, что едва не начал мурчать от удовольствия, свободной рукой неспешно мастурбируя себе, но неожиданный хват за волосы буквально выдернул его из транса вместе с членом из его пасти. -Так! — тут же рыкнул он, пытаясь высвободиться. — Не зверей, чел! Я тебя не заборю сейчас, а духи останутся недовольны. Шаман с испугом заметил, как поменялось лицо охотника. Мягкий, почти любовный взгляд карих глаз сменялся на холодный и властный отблеск на черном зрачке, который появлялся только в моменты особенно сильных чувств. Ксартити иногда терял над собой контроль, особенно когда шаман заигрывался с ним, и выпускал наружу внутреннего зверя, ненасытного до свежего мяса и секса, что иногда было очень кстати, но не в сложившихся обстоятельствах. Благо, Ксарти смог совладать с собой и сделал глубокий вдох, разжал пальцы и перевернулся на бок. — Тогда завязывай со своими шаманскими штучками и трахни меня, как мужик, — Ксарти силился звучать брутально, но в его голосе неизбежно проскочила жалобная мольба. Он уже больше не мог терпеть. Муэрте понял, что достиг черты и перешел к делу. Он еще раз тщательно смазал свой темно-синий ствол и растянутое отверстие охотника, прежде чем обнять чужое бедро и сделать толчок. Ксартити, спрятавший лицо в своих руках, с присвистом набрал полную грудь воздуха и выгнулся в спине, что было сил. Даже после хорошей разминки тролльский член был для него слишком большим. Колечко мышц заметно натянулось на головку с характерным влажным звуком. Шаман виновато вздохнул и успокаивающе погладил зеленого по боку и животу, но отступать не стал, по себе зная, что лучше перетерпеть первые секунды, чем растягивать их. Неожиданно охотник распрямил руку и схватил его запястье так сильно, что мог оставить синяк, если бы кожа Муэрте и так не была синей. Знахарь перехватил руку своей и крепко сжал ее в ответ, не понимая до конца зачем. Еще несколько секунд они провели в полной тишине, разрываемой только судорожным сопением крупного тролля на полу в беспомощной слабости перед болью, пока его утешающе гладил и держал за руку щуплый знахарь, что нависал сверху. И снова что-то екнуло в груди у шамана. Он перевернул Ксартити обратно на спину и наклонился к нему. Осторожно раздвинув его руки, он посмотрел в лицо тролля и провел пальцами ему по щеке. — Все ок? — Кей, — согласно кивнул охотник, сглатывая ком и прочищая горло. — Я… Хорошо. Муэрте взял лицо партнера обеими руками и подался вперед всем телом, медленно и осторожно входя в его тугую, горячую дырочку, а как только вытянулся достаточно сильно, крепко поцеловал в губы и сделал еще один толчок. На этот раз Ксатити прикусил его губу, но колдун не возражал и все также успокаивающе гладил его по лицу, словно опять держал в руках магическое пламя, что могло погаснуть от любого неосторожного движения. Глаза сами закрывались от удовольствия, что накрывало знахаря волной за волной, по мере того, как он все глубже и увереннее мог двигаться в чужом теле. Ксартити вскоре смог почувствовать это. Когда боль отступила, пришло полное отупение чувств, а затем через онемение стали пробиваться первые ощутимые движения. Чувство наполненности и жара чужой плоти глубоко в своем животе, жар и пот чужого тела, то давило сверху и чей привычный запах снова перебил душистые масла и мягкие, податливые губы, которые кружили голову. Охотник смог открыть глаза и увидел перед собой только выражение полного экстаза. Муэрте вошел в ритм и теперь двигался в чужом теле свободно, хоть и все еще с заметным усилием, но так было даже лучше. Сопротивляясь, гладкие мышцы пытались вытолкнуть посторонний предмет и тем самым обеспечивали такой массаж на протяжении всей немалой тролльской длины, что никакими другими способами получить было просто невозможно. Вскоре Ксартити смог двигаться и воспользовался этим, чтобы еще сильнее прижаться к колдуну. Обвив руками его плечи и шею, а ноги сомкнув на его пояснице, охотник вынудил его чуть изменить позу и встать на корточки, отчего ритм стал чаще, а толчки более размашистыми. Голубые шары звонко хлопали упругий зеленый зад, а сам охотник никак не мог перестать разглядывать и целовать лицо перед собой. Что-то в том совершенном счастье, что оно выражало, было такое, что заставляло самого охотника желать большего. Не в сексуальном плане, нет, его похоть была уже почти на пределе: зад горел от беспрерывной долбежки, а член болезненно пульсировал, зажатый между двух тел. Он хотел сделать что-то очень важное, очень нужное, но сам не мог понять, что именно. Ксарти осторожно отвел свои бивни в сторону и приблизился к уху шамана. — Духи довольны? — со сбитым и дрожащим голосом прошептал он. — Да чтоб меня живьем сожрут, если нет, чел, после такого-то траха. Уф, откинься. Охотник послушно разжал руки и опустил их на ковер рядом с собой, в прямом и фигуральном смысле признавая свою полную капитуляцию. Муэрте оценил этот жест широким оскалом и выпрямил спину, а руки крепко сжали щиколотки и широко расставили ноги в стороны, еще сильнее подчеркивая свою власть над партнером. — Непривычно, да? Когда тебя трахают? — Тебе идет быть мной, чувак. Может, на охоту завтра сходишь? — Заткнись и знай свое место, — с кайфом процедил шаман сквозь зубы и грубо втолкнул выскользнувший член обратно в уже без труда поддающееся отверстие. Ксартити обронил неожиданно для самого себя звонкий стон и запрокинул голову от того, с каким остервенением Муэрте принялся долбить его зад. Глядя в стену позади себя, он прислушивался к собственным ощущениям, как реагировало его тело и как реагировало его сердце. Стараясь ухватить ускользающий момент блаженства за хвост, он взял свой член в руку и попытался помастурбировать, но легкий разряд током заставил его одернуть ее. — Не-а, чел. Я не разрешал. — Пфт, брось. Это глупо-о-о… Ладонь колдуна сама обвилась вокруг твердого древка только, чтобы начать двигаться по нему в быстром темпе, пропуская легкие разряды, от которых все нутро сводило судорогой от удовольствия на грани боли, так что попка стала снова тугой, а напор шамана еще сильнее. Ксартити не привык чувствовать себя беспомощным, а потому он не знал, куда девать руки. Цепляя и расчесывая грубый ворс ковра, он боролся с соблазном попытаться задавить знахаря силой и вернуть все на круги своя. Он не боялся духов, он боялся, что это причудливое теплое ноющее чувство между лопаток пропадет, а пока оно как сладостный яд подтачивало внутри него что-то крепкое и упрямое, как сырое дерево, и охотнику нравилось это. Ему нравилось чувствовать себя беззащитным перед кем-то другим, потерять контроль не только над ситуацией, но и над собственным телом, принадлежать кому-то, пусть и на какие-то короткие мгновения. Очередной грубый толчок, головка синего члена крепко прошлась по простате и зеленый тролль попытался укусить свои бивни, пока перед глазами бегали белые пятна и искры. Он поднял голову, чтобы еще раз посмотреть на упивающегося своей новой властью шамана, и увидел позади его фигуры другие, множество чужих теней, которые не могли остаться от таких тусклых свечей. Они внимательно наблюдали за происходящим в молчаливом любопытстве. Осуждающем? Одобрительном? Безразличном? Ксарти решил оставить эти вопросы самим духам. — Эрте…, — жалобно простонал он. — Да-а-а? — Можно уже спустить? Пожалуйста. У меня яйца сводит. — Кто-то наконец научился манерам, ха? Нельзя, чел, нельзя. Только после меня. — А ты ско-о-ро? — Не хнычь, уже почти. Рука на зеленом члене остановилась у основания, и большой палец пустил искру по поджавшимся яйцам, так что тролль громко заскулил от этого на радость шаману. Муэрте наслаждался его новой ролью не меньше, все вышло даже лучше, чем он предполагал, и теперь так не хотелось, чтобы это все заканчивалось. Но бьющийся как в лихорадке охотник все же нуждался в разрядке как можно скорее, так что, чтобы не потерять только что приобретенный авторитет, он ускорился сам. Тугой мускулистый зад хорошо справлялся со своей задачей, и дойти до предела было гораздо легче, чем его отсрочить. — Гр-р-рх, ну все-все, тише, маленький, уже кончаю, — шаман успокаивающе, но все еще с легкой издевкой похлопал охотника по щеке. — Чувствуешь? — Да! Ксартити чувствовал, как горячая жидкость проникала туда, куда не смог забраться член, новая волна жара опять бросила его в пот, и прекращаться она будто не планировала, а все продолжалась и продолжалась. До зеленого еще долго доходило, что его уже прекратили наполнять, и теперь густое семя просто остывало в нем. Сразу после оргазма Муэрте осунулся и расслабился. С облегчением выдохнув, он медленно провел пальцем от раздолбанной и все еще судорожно сжимающееся вокруг члена дырочки по распухшим яйцам и члену, пока не остановился на головке и не ударил ее искрой. — Можно. Как по команде Ксартити вскрикнул не своим голосом и стиснул зубы, чувствуя как струи собственной спермы падают ему на живот, грудь, лицо и волосы. Глаза он старался не открывать и все еще выпускал маленькие порции семени себе на пупок, пока полностью не иссяк и не растянулся в бессилии на ковре во влажном отпечатке собственного тела. Муэрте осторожно лег сверху и медленно протер все вокруг его глаз, прежде чем охотник смог снова на него посмотреть. — Ну как там духи? — Говорят, у тебя отменная филейка. — Ха-ха, на сколько тянет? — Звездоче-е-ек где-то…, — шаман закатил глаза, считая что-то по пальцам. — Звездочек на пять, да. — Из скольки? — Ну, ты ночное небо видел? Ксарти возмущенно нахмурился и приподнялся на локтях от такого заявления. — Чува-а-а-к. Не круто. Шаман засмеялся и показал ему язык. — Расслабься, чел. Ты был великолепен. Мне закинуться нужно будет, чтобы не отбросить копыта. Это было мощно. Ты почти затрахал меня до смерти. — Я тебя?! — к возмущению добавилось еще и искреннее недоумение. — Ты свое отражение видел? Грешно с таким задом ходить и нерабочим. Я был как одинокий гном на руднике еле-еле вывез. Охотник хмыкнул и расслабленно повалился обратно, лениво разглаживая липкие волосы собрата на его затылке. Шаман охотно подставлялся под ладонь и ластился к ней сам, с нескрываемым облегчением переводя дух. — Знаешь, — голову Ксарти поднимать уже не стал. — Нам надо повторять это. — Тебе понравилось? — Ага. Было в этом что-то… Магическое, типа? Не знаю. Шаман задумчиво и слегка удивленно посмотрел на собрата. — Что мешает? Ксартити не ответил, только позволил своему телу отдохнуть еще несколько минут, прежде чем спихнуть с себя задремавшегося знахаря и вскочить на ноги. — Чувак, купаться. Быстро. — Да откуда в тебе вообще силы берутся? — Ты мне свои отдал. Вставай, чувак — Я сплю, не трогай меня. Муэрте попытался перевернуться на бок, но был больно схвачен за кончик уха и насильно выволочен под звездное небо. Как только в шатре никого не осталось, все свечи разом погасли, а тени исчезли без следа. Голоса на улице стали удаляться. — Я вчера купался, отстань. — Спать в сперме и краске — это совсем не круто. Идем. — Восемь лет спал и как-то не умер, пусти ухо! — Фу! Мерзкий шаман.