Обольщение (Ты просто космос, Макс!)

I wanna jam it with you...* Bob Marley and The Wailers — Jamming.

Пожалуй, никогда я не пойму, чем же я так понравился этому нахальному парню. Казалось бы, как два нахала, желающих всем нравиться, могут сойтись вместе? Но в сновидениях возможно всё, как говорится. Даже такая невозможная вещь, как эти наши встречи. А вот и он — долгожданный берег моря, залитый яркими солнечными лучами. Мой партнёр, этот любитель глупых выходок, уже сидит на нашем любимом пляже, смеётся и болтает ногами, разбрасывая песок. Ветер раздувает тёмно-каштановые, почти чёрные вихры и беспощадно треплет их. — Merde!** Ну наконец-то ты пришёл! Грешные Магистры, это его «merde»... Любимый предмет разглагольствований генерала Бубуты превращается в устах обаятельного мерзавца в музыку для моих ушей. Я во сне, конечно, без труда понимаю его, но вот это ругательство предпочёл в своё время оставить на языке оригинала. Мой сон, что хочу, то и творю в нём — Вершитель же. Почему мне хочется ругать от души этого обаятельного слегка подкачанного парня? Он вызывает у меня смешанные чувства, в которых я вечно путаюсь: иногда мне хочется любить француза, а иногда убить его — всё зависит от того, как улыбается Валериан... Ва-ле-ри-ан. Когда он впервые представился мне во сне, я сразу не понял, откуда прибыл мой собеседник, державшийся с таким уверенным превосходством. И лишь акцент выдал с потрохами его происхождение. Но всё это сейчас неважно. Он — космический агент из двадцать восьмого века, я же — попаданец и Вершитель, обживший Мир Стержня... К чёрту маски, мы тут не для этого собрались. «Что, поплаваем?» — словно бы вопрошает улыбка агента. Грешные Магистры! В эту секунду я попадаюсь в свою любимую ловушку: когда Валериан так улыбается, я не могу понять, что мне больше хочется с ним сделать — отлюбить его или убить. Но убивать я не люблю, поэтому остаётся вариант один — оттрахать от души. Поскольку он тот ещё провокатор. Так и не пойму, как я попал под чары этого француза из будущего. Впрочем, утонуть в этом соблазняющем взгляде голубых глаз у меня сейчас получится не хуже, чем в море. И в этот момент я страшно жалею, что не обладаю способностями сэра Шурфа не тонуть. — А может, на пляже? — На пляже мы с тобой уже это делали, — хитро подмигивает Валериан. — И насколько я помню, тебе не очень понравилось. Ох. Он чертовски прав. Sex on the beach*** мне ни капли не понравился: ни коктейль (слишком сладкий для меня), ни сам секс. Но за то, как Валериан пытался его у меня отобрать, дерзко прихлёбывая напиток своим чувственным ртом... Десять из десяти. А француз тем временем прожигает меня своим взором. — Пошли, — откровенно вздыхаю я. И мы заходим в воду. Вода прозрачна, на моё удивление. Мне страшно, поскольку я никогда толком не умел плавать, и... — Умеешь же ты всё переиграть, Вершитель, — ухмыляется Валериан, облизываясь. Вот же негодяй, знает прекрасно, что меня это возбуждает! По моему желанию реальность сна трансформировалась в пляжные декорации, а мы вдвоём находимся в относительно неглубоком прозрачном бассейне. И рядом — белые ступеньки. Ну, хоть какая-то опора. Мне надоели откровенные провокации француза, поэтому я утягиваю его под воду. Но и там улыбка никуда не девается. Мы стягиваем трусы по очереди друг у друга. Два куска ткани мягко опускаются на ступени. Я выныриваю и, хлебнув свежего воздуха, резко хватаю своего партнёра за талию. Тот тоже поднимает голову над водой: — Что, совсем рехнулся, Макс?! Опять эта его чёртова улыбка, дырку над ней в небе! Я прохожусь головкой своего члена между ягодицами партнёра, но входить не спешу. Моё желание — помучить Валериана, и я это сделаю. В ход идут все приёмы, чтобы разогреть его член руками и оставить в последний момент, не давая кончить. Месть сладка — теперь уже улыбаюсь я. Валериан, похоже, тоже это понимает, поскольку теперь он, а не я, пылает яростью. — Merde! Да входи ты уже, я не могу больше терпеть! — в бешенстве шипит он мне на ухо. — Или же я сделаю это с тобой... Я утягиваю его под воду, вхожу и начинаю двигаться. Чуть-чуть подтягиваю Валериана ближе к верхним ступенькам, чтобы голова оставалась над водой. Француз хватается за ступеньки. Я же прибавляю скорости, искоса наблюдая, как раскачиваются в воде его предметы гордости от моих движений, как краснеет лицо Валериана, а капли пота срываются вниз, в воду. Его шумное дыхание перекрывает моё, а в особо сильных моментах агент даже вскрикивает от удовольствия, что заводит меня ещё больше. Но тут он меня останавливает. — Подожди, Макс. Я не люблю оставаться в долгу. Мы меняемся местами, и теперь уже Валериан вовсю трахает меня, при этом меняя позиции, стоит мне только попросить. — Эй, не захлебнись там от восторга, — подшучивает он, выходя из меня. Под конец мы дрочим друг другу и довольно ржём, наблюдая за тем, как две белесых струйки спермы расползаются в различные стороны. Валериан подталкивает меня к ступенькам. Дав воде стечь с нас обоих, мы не спеша возвращаемся на пляж и обтираемся полотенцами. Трусы сохнут где-то рядом на верёвке. Их туда закинул агент, после того, как выловил эти грешные предметы одежды из бассейна. Только я успеваю отметить это, как тут же валюсь на полотенце, сражённый одним из боевых приёмов Валериана. Мой французский любовник нежен, галантен и чуточку шаловлив, что не мешает ему вцепиться в мочку моего уха и шептать на своём языке различные глупости, которых я не понимаю. Просто слушать шипение его речи — особый вид удовольствия. — Ты просто космос, Макс, — наконец-то выдыхает Валериан мне в макушку. И я ехидно улыбаюсь — поймал, поймал! Я просыпаюсь, но мне давно так хорошо не было. Так хорошо, как с ним — вряд ли выйдет с кем-то ещё, да мне и не надо. И всё-таки я никак не пойму, чем же я обольстил этого нахала из будущего. Впрочем, кто кого из нас соблазнил сегодня — та ещё головоломка. И я не горю желанием её разгадывать.