***
Она закрыла глаза сразу после того, как Хатаке начал целиться, и послушно не произнесла ни слова за всё время операции. А длилось это недолго, он, как и его отряд, не церемонился. Да, она понимала, что это его работа и занимается он подобным не первый год, однако облегчения это не приносило. Они убивали людей, пусть эти люди и были отребьем, но они всё равно убивали их слишком легко… Он убивал. И её бы убил при первой их встрече, будь она из плоти и крови. Мужчина заходит в туалет и, стащив затертые перчатки, тщательно вымывает руки. Снимает маску, быстро ополаскивает лицо и возвращает ткань на место, хотя на него никто и не смотрит, она не смотрит. Затем, подумав пару секунд, заходит в кабинку и закрывает за собой дверь. Находиться в мужской уборной крайне неловко, однако, судя по всему, это меньшее из зол, к которому ей нужно привыкать. Усталости нет, но сейчас очень хочется прижаться к кафелю лбом, почувствовать идущую от него прохладу или опереться спиной о стену. Хочется уснуть, чтобы хоть немного унять жужжащие в голове мысли, чтобы хоть на несколько часов забыться. Она вымоталась морально. — Что с лицом? — вновь пройдя к умывальникам и не глядя в её сторону, спрашивает мужчина. — Ничего, — едва слышно выдавливает из себя девушка. — Оно и видно, — скосив в её сторону взгляд, бормочет Хатаке, вытирая ладони бумажным полотенцем. — В-вы… — болезненно морщится девушка и отворачивается. — Я понимаю, что убивать это тоже часть Вашей работы, но… — Ясно, — резко перебивает её мужчина, и голос его неожиданно заметно смягчается. Она отрывается от изучения пола и переводит взгляд на своего спутника. Мужчина делает пару шагов в её сторону, сокращая расстояние. Складывается впечатление, что, будь она осязаема, он бы прикоснулся к ней. — Но ты молодец. Сделала, как просил, хотя я был уверен, что не сможешь. Похвала? Слышать от него что-то в подобном тоне было странно. Конечно, они совсем не знакомы, но почему-то девушка была уверена, что довольно хорошо разбирается в людях, именно поэтому ей казалось, что Хатаке не часто кого-то хвалит. Особенно из малознакомых. — Вам, должно быть, очень тяжело с этим жить, — скорее констатируя факт, чем задавая вопрос, произносит девушка. Какое-то совсем хрупкое, почти звенящее ощущение заполняет пространство. Она четко видит, что на мгновение его глаза чуть расширяются, но потом он отворачивается, необъяснимо фыркает в маску, и то невесомое ощущение исчезает. Дверь шумно открывается и девушка коротко вздрагивает, а в помещение заскакивает Обито. Он некоторое время молча наблюдает, как, упираясь в холодную поверхность умывальника, неподвижно стоит Какаши, будто что-то обдумывая, но уже через пару секунд Хатаке медленно переводит уставший взгляд на вошедшего. — Опять сам с собой разговариваешь? — направляясь к умывальникам, праздно спрашивает Учиха. — Возможно да, а может быть и нет. Или я просто сошёл с ума. Обито непонимающе хмурится, с недоверием осматривая пустое помещение, а затем подозрительно косится на капитана. Девушка приоткрывает рот, будто желая что-то сказать, но в следующий миг уже плотно сжимает губы и отворачивается.***
Шаги капитана глухим эхом отражаются в подвальных стенах. Он говорит монотонно и по сути. Девушка равнодушно поглядывает то на притихшего Учиху, то рассматривает место, куда её притащили. Помещение выглядит будто тайный штаб каких-то мальчишек подростков — простым, захламленным и скучным, только вот начинка здесь взрослая. Средних размеров комнату освещает несколько не особо ярких ламп, на стенах висят какие-то карты, схемы, фотографии множества людей, в основном мужчин. Не особо тщательно вытертая доска с датами, цифрами и графиками. Холодильник, компактная плита и столешница, на которой стоит кофе-машина и электрочайник, несколько рабочих столов, на каждом из которых по монитору. Вдоль стен теснятся металлические стеллажи с разной экипировкой, деревянными ящиками и парой аптечек. Рядом с так называемой кухонкой стоит квадратный столик, за которым, собственно, и сидит Учиха, внимая россказням своего товарища. Обито крутит в руках пустую чашку, затем, когда Хатаке замолкает, ставит её рядом с точно такой же, в которой уже давно остыл кофе. — Такие вот дела. — Какаши садится на стул рядом, откидывается на спинку и, показательно игнорируя скептический взгляд товарища, подхватывает маленькую чашечку и в два глотка выпивает крепкий напиток. А вот девушка с беспокойным интересом наблюдает за притихшим Учихой. Она видит, как медленно меняется его мимика, как морщится и без того исполосованное шрамами лицо. Он пристально смотрит на крайне серьезного друга, и его собственный взгляд становится более жёстким. Она видит, как сходятся брови на его переносице, а к виску прижимается указательный палец. — Ты же нигде головой не ударялся, верно? — наконец-то спрашивает Учиха, и Какаши переводит на него спокойный взгляд, бессильно мотая головой. — И ничего не принимал, не пил? — Слушай, кто-кто, но ты-то уж мог бы и не задавать подобных вопросов. — Какаши неосознанно облизывает оставшуюся на губах гущу, несильно хмурится и натягивает маску на лицо, перед тем аккуратно поставив чашку обратно на стол. Обито молчит некоторое время, затем резко вскидывает подбородок, и его единственный глаз меняет цвет. Девушке от этого становится жутко, и она инстинктивно отдаляется на самую дальнюю дистанцию, которую может. — Где? — коротко спрашивает Учиха. — За моей спиной, — будто зная, что так и будет, говорит Хатаке. — Ничего не вижу, — хмурится Обито, смотря сквозь невидимку. Девушка чувствует тепло и какое-то беспокойство, а когда рисунок на его радужке меняет форму, ей становится действительно жутко и… жарко. — Хм… — только и может выдавить из себя Учиха, смотря прямиком на неё, и его взгляд будто опаляет её прозрачную неосязаемую кожу. — Ну привет, призрак. Какаши оборачивается и кивает девушке, заметив явный испуг на её лице. — Не переживай, — говорит мужчина ровным голосом и сдвигает в сторону повязку на своем лице; его левый глаз сейчас выглядит точно так же, как и глаз Учихи. — Обито я доверяю больше, чем себе самому. — Я могу видеть лишь едва уловимый образ. — Обито несколько раз моргает и, открывает глаз, девушка вновь видит нормальную радужку. — Ч-что это было? — наконец спрашивает она, всё ещё ощущая жар во всём теле. — Шаринган, модификация клана Учиха… — праздно говорит Хатаке. Обито странно улыбается. — Это же не стандартная модификация, — вдруг выдает незнакомка и Какаши меняется в лице. — Это развитая, улучшенная. Даже самые талантливые не всегда добиваются такого результата. — Откуда тебе это известно? — хмурясь спрашивает Хатаке и встаёт со стула, оборачиваясь лицом к девушке. Обито непонимающе смотрит на товарища. — Она знает, что такое мангекё, — поясняет Какаши, и Учиха чуть вскидывает брови. — Понятия не имею, — тут же стушевывается незнакомка. — Просто знаю. В голове мужчины сразу выводится несколько вариантов, к двум из которых он склоняется больше всего: либо она-таки вражеский агент, застрявший в таком состоянии по неясным причинам, либо она уже видела нечто подобное раньше. — А почему он у вас? — задаёт ещё один неожиданный и не совсем уместный вопрос девушка, но Хатаке благополучно его игнорирует. — Мне очень любопытно посмотреть на этот игровой автомат, — Обито улыбается. — И на твою спутницу. Хатаке незаметно закатывает глаза, узнавая этот тон в его голосе. Далее со стороны напарника льется поток совсем ненужных, по мнению Какаши, вопросов про совместные походы в душ, туалет, переодевания. Не забывает мужчина упомянуть и про недавнюю операцию, а затем рисует радужные перспективы дальнейшего нахождения вместе. — Она может отдалиться на достаточное расстояние, чтобы нам обоим было комфортно. Да и я сделаю всё возможное, чтобы избавить нас обоих от этого всего в ближайшее время, — в конце концов не выдерживает Хатаке, чем прерывает напускное веселье напарника. — А по поводу аппарата и самого парка развлечений, я уверен, Шикамару уже завтра даст мне ответы на некоторые вопросы. Я пока не понимаю зачем, да и, собственно, как кто-то мог такое провернуть? Обито пожимает плечами и встаёт. — Ладно, меня не забудь прихватить, очень люблю лунапарки. Какаши скептически хмыкает и тоже встаёт, подхватывает грязные чашки и ставит их в умывальник рядом с плитой. — Что касается нашего дела… — Шисуи уверен, что без Данзо и здесь не обошлось, — Обито немного медлит прежде, чем договорить. — А я уверен, что и нашу операцию тогда слил тоже он. И Рин… Голос мужчины резко превращается в хрип. Какаши громко звякает посудой, вздыхает и, подойдя ближе, хлопает друга по плечу. — Мы всё выясним, рано или поздно, но выясним. — Почти два года прошло. Девушка молча наблюдает за непонятным ей диалогом, делая только один вывод: эта Рин была дорога им обоим. И, скорее всего, её убили.***
Хатаке на ходу сбрасывает обувь, тут же в коридоре стаскивает носки и, шлепая босыми ногами по полу, валится на диван. В доме темно и душно, а ещё удручающе тихо, слышно только мерное дыхание мужчины и приглушённые звуки с улицы. Девушка хмурится, оглядывается по сторонам и наконец понимает, что в квартире должен быть пёс, но его нет. — А где Паккун? — взволновано спрашивает девушка и Какаши выдыхает немного громче, чем обычно, на мгновение приоткрывает один глаз, но потом вновь закрывает, так и не сказав ни слова. Девушку начинает раздражать откровенный игнор, и она сжимает руки в кулачки, готовая вот-вот разразиться негодованием и упреками. Однако, будто в ответ на её вопрос, замок входной двери щёлкает. Дверь тихо скрипит и раскрывается ровно на расстояние натянутой цепочки. Внизу в проёме виднеется довольная мордочка пса и чья-то нога. Паккун чавкает, фыркает и активно виляет хвостом. Девушка поднимает взгляд выше и видит, как внутрь заглядывает симпатичная темноволосая женщина. — Гляди-ка, а твой-то уже дома, — с насмешкой обращается женщина к псу. Какаши медлительно встаёт и идёт к двери. Девушка хмурится, с интересом наблюдая за внезапно появившейся гостьей. — Привет, Ханаре. — Мужчина прикрывает дверь, снимает цепочку и пропускает гостью с псом внутрь. — Давно не виделись, Какаши, — бархатным голосом произносит женщина, укладывает руки на плечи мужчины и легонько целует в губы через маску. Хатаке никак не реагирует на этот её жест, лишь устало вздыхает и шлёпает на кухню. — Я же тебе много раз говорила — приводи Пакку ко мне, если задерживаешься на работе. — Ханаре разувается и мягко, грациозно, словно кошка, ступает вслед за Хатаке, что уже успел наполнить миску питомца едой и молча наблюдал, как пёс чавкает кормом. Ханаре без каких-либо стеснений сбрасывает с себя тонкую рубашку и, оставшись в короткой маечке, прижимается пышной грудью к широкой спине мужчины, вызывающе запуская пальчики под выбившийся подол водолазки. Розоволосая раздражённо хмурится и отводит взгляд. Вот на это ей только и не хватало сейчас смотреть. — Спасибо, что выгуляла его, — безэмоционально говорит Хатаке и перехватывает проворные ладошки женщины, что уже полностью вытащили край водолазки из штанов, норовя и вовсе избавиться от неё. — Я не знал, что ты вернулась. — В этот раз мне очень хотелось вернуться, — нарочно тихо шепчет женщина и, вывернувшись из хватки мужчины, оказывается перед ним. — Всё думала, как ты тут совсем один. Руки Ханаре не унимаясь пытаются оголить хоть небольшой клочок кожи мужчины, а сама она, привстав на цыпочки, дотягивается до шеи хозяина квартиры и проводит по солёной коже языком. Какаши резко разворачивается, хватает её за талию и прижимает к столу, на что женщина удовлетворённо хохочет. Однако взгляд мужчины цепляется за розоволосую макушку. Девушка сгорбившись «сидит» к ним спиной на диванчике, поджав коленки к груди, и отчаянно прижимает ладони к ушам. Хатаке нервно мандражит то ли от её вида, то ли от того, что руки женщины уже принялись за молнию на штанах, и он отстраняется. — Прости, я сегодня очень устал, — неправдоподобно врёт мужчина, и женщина, чуть помедлив, так же неправдоподобно-понимающе улыбается и вскидывает руки вверх. Хатаке подаёт ей рубашку, и она не прощаясь уходит, тихо прикрывая за собой дверь. Какаши смотрит на девушку и видит, что она всё так же продолжает неподвижно «сидеть» к нему спиной. Становится как-то противно, и мужчина подходит ближе и садится на всё тот же темный диванчик. Будь она настоящей, то он непременно касался бы своим плечом её спины. — Не обращай внимания, — говорит Хатаке тихо, и девушка немного подымает голову и косится на него через плечо. — Я больше не создам столь неловкую ситуацию для тебя как эта, ну или та, что была в пабе. Девушка несколько раз моргает, и взгляд её зелёных глаз смягчается. Мужчина тоже мягко улыбается сквозь маску, но она может видеть только его прикрытые глаза. Ему почему-то хочется протянуть руку и потрепать её полупрозрачные волосы, но, понимая, что это невозможно, мужчина встает и вновь идёт на кухню. — Кофе любишь? — спрашивает он, и брови девушки непроизвольно ползут вверх. — Я же не могу… — Сделай вид, — ведёт плечом Какаши и оборачивается к ней лицом. — Так что, кофе любишь? — Нет, — чуть приободрившись, кивает головой незнакомка и улыбается, радуясь какому-то трепетному теплу, что внезапно просочилось сквозь эти чертовы стены. — Я люблю цветочный чай. — Цветочного нет, могу предложить с кардамоном, — на полном серьезе отвечает Хатаке и клацает чайник. Девушка вдруг широко улыбается, и он подмечает, что улыбка у неё очень красивая. — Давай с кардамоном. — Хатаке тоже улыбается. Его забавляет эта неразбериха в её голове, когда она не может определиться, обращаться к нему на «ты» или на «вы».***
— Ханаре соседка, живет этажом ниже, — вдруг говорит Хатаке, отпивая из своей чашки. Девушка дёргает плечом, но не отрывает взгляда от своей чашки. Её руки будто обхватывают бока ёмкости и она отчётливо чувствует тепло и аромат налитого для неё напитка. — Ничего особенного, просто пара ночей и три десятка несъедобных пирожков, — бесцветно добавляет Хатаке, и девушка вскидывает на него удивленный взгляд. Мужчина тянет один уголок губ в улыбке и вновь пьет свой кофе. — Можете не объяснять, это ваше личное дело, не моё, — чуть паникуя тараторит девушка, и это вновь смешит мужчину. — Если бы тебя не носило за мной, словно тень, то да, твоим бы это дело не было, — парировал мужчина. — А так тебя теперь касается всё, даже то, когда я пойду в уборную или душ. Девушка отворачивается, и Хатаке видит, как розовеют её щёки. Неужто и призраки могут смущаться?