Глупый шмель

В тот день была сильная гроза. Ливень срывал мелкие листочки на деревьях, могучий ветер заставлял высокие, но тонкие деревья пригибаться к самой земле, опасно треща стволами. Темное мрачное небо, казалось, укрыло землю холодным одеялом, которое становилось все тяжелей. Опасные, но красивые молнии сверкали после каждого тяжелого грома, от которого тряслись даже самые могучие горы. Все живое спряталось по своим углам и молилось, чтобы гроза, наконец, прошла, и выглянуло дружелюбное солнце. Но одному маленькому шмелю не повезло. Когда только первые тяжелые капли стали опускаться на землю, он был слишком далеко от дома. Шмель было сунулся под листья какого-то низкого растения, но оттуда его с возмущениями прогнали осы. В другое время ему ничего не стоило бы показать им, кто тут сильнее, но из-за внезапной перемены погоды он так растерялся, что мог лишь позорно отступить и продолжить поиски укромного местечка. Однако дождь пошел слишком быстро, и свободного сухого места не осталось. Крылья за спиной сильно намокли, усы слабо шевелились от холода, и тогда у шмеля мелькнула почти человеческая мысль, что сейчас он умрет. Обреченно прижав к себе лапки, он позволил своему толстому маленькому тельцу остановиться, и земля стала быстро притягивать его к себе. Насекомое закрыло глаза, готовое к тому, что его расплющит по мокрой почве, а холодные капли дождя утопят его безжизненное тело, смешав с землей. Шлепнулся шмель довольно быстро, но на что-то крепкое и очень теплое. Не открывая глаз, он почувствовал, как маленькие ручьи сбегали по нечто, что держало насекомое. Не в силах сопротивляться, насекомое почувствовало, как его что-то мягко накрывает, и он погрузился во тьму. Очнулся шмель от сладкого запаха. Было очень тепло, даже жарко. Он попробовал подняться на лапки, но те лишь разъехались в разные стороны. Тогда насекомое открыло глаза. -О, зашевелился! – Над ним стоял светловолосый человек. Это было очень плохо: от людей можно было ожидать всего, что угодно, и чаще всего – беды. Шмель попытался отползти в сторону и задом уперся в стекло. Тут он едва не помер от страха. Схватили! Посадили! В стеклянной банке было достаточно воздуха, но насекомому показалось, что он задыхается. -Ты уж прости за это.- Человек махнул рукой в сторону окна своего домика. Такого дома шмель ещё не видел, а ведь облетел почти всю знакомую местность. – Работа у меня такая. А то солнце пожжет всю землю, потом совсем плохо будет. Шмель немного успокоился. Странный человек говорил с ним и, похоже, даже извинялся. Это было что-то новое. От насекомого испуганно убегали, отмахивались и гнали прочь. А этот человек… А человек ли это? Насекомое поводило усами. Через открытую банку просачивался вкус чего-то сладкого и запах этого существа. Пахло оно совсем не так, как люди. Скорее как летний луг или скошенная трава. И он будто светился, как солнечный луч, который несмело выглянул из-за туч. -Вовремя я тебя поймал. – Заметило существо, деловито расставляя что-то на маленьком блюдце.- Хорошо, что прогуляться решил, а то бы… - Солнечный человек аккуратно поставил маленькую посудку в большую банку.- На, поешь. Я не помню, что шмелям можно, но думаю, что-то тебе понравится. Шмель недоверчиво пошевелил усами. На блюдце было много меда, запах которого разбудил насекомое, какие-то полевые цветы и кусок яблочного пирога. От цветов шмель отказался и взялся сразу пирог. Если убьют, так он хоть поест хорошо. Но шмеля не убили. Через пару дней он смог свободно летать по домику и даже вылетать в окно. Далеко не улетал и всегда возвращался назад. В банку не вернулся и сердито жужжал, когда видел её рядом. Кормили его вкусно, дом был приятным, да и это существо было очень дружелюбным. Как выяснилось, его звали Дарием. Зачем он представился, шмель не понимал, ведь говорить насекомое не умело. Зато все понимало. Дарий был самим воплощением Лета. Из-за него так жарко светило солнце, росли ароматные деревья и свежие фрукты. И, конечно, шли дожди. Дождь шмель не любил, о чем он однажды сообщил Дарию. Но тот ничего не понял и, смеясь, легко отмахнулся от него. Очень здорово было спать на Лете. Он снимал с себя майку и позволял шмелю устраиваться у него на могучей груди. Она вся пылала огнем и такой мощной силой, что шмеля порой распирала гордость: он спал на таком могучем существе. В дождливые ночи насекомое сильней прижималось к своему покровителю, и тот мягко накрывал его своей ладонью, словно отчего-то защищал. Когда Дарий выходил на прогулку, шмель сопровождал его. Он важно жужжал рядом, хвастаясь перед сородичами. А те завистливо провожали их взглядами. Но однажды Дарий все испортил. Он вдруг остановился и махнул к себе рукой. Рой шмелей поднялся и потянулся за ними. Испугавшись, шмель забрался Лету под рукав и затих там. Вылезти пришлось лишь тогда, когда Дарий мягко, но настойчиво стал трясти рукав. Ещё приходилось держаться от Лета подальше, когда он навещал людей. Чаще всего это были девушки. Каждую из них Дарий нежно брал за руку, целовал их пальцы и нежно смотрел в глаза. Однажды шмель поймал себя на мысли, что хотел бы хоть раз ощутить этот взгляд на себе. С тех пор он слишком часто кружил перед глазами Дарий. Натыкался на не понимающий, весёлый, дружелюбный, а порой и злой взгляд. Но не было нежности в его больших, но прекрасных глазах. Лето мог ласково говорить с ним, но для него шмель оставался лишь полосатым насекомым, забавным фамильяром. Это сводило с ума, и все чаще шмель начинал сердито шуметь и бешено кружиться по домику, пока его хозяин уходил. И однажды он решил, что ему не было смысла жить. На самом деле, он должен был умереть уже давно. Срок у шмелей недолог, но Лето нарушил этот маленький закон, позволив полосатому насекомому дольше жить. Но было ли счастье в такой жизни, когда единственное теплое создание не могло разделить с ним трогательные чувства. Шмель не знал, как умирают правильно. Поэтому он просто упал спиной на стол, прижал к себе лапки и стал ждать смерти. За окном уже темнело, нежное теплое солнце почти скрылось за горизонтом. Поднялся холодный ветер- предвестник скорой осени. Не было вечера приятней для смерти. И шмель заснул, убаюканный колыбельной природы, уверенный, что скоро умрет. -Ты чего? Эй, а ну не помирать! – Встревоженный голос Дария вырвал шмеля из его сладко пахнущих снов. Неохотно насекомое открыло свои маленькие глаза и встретилось с большими синими глазами Лета. Как же они смотрели на него! В этом взгляде были смешаны тревога и забота и…Шмель чуть не задохнулся. В глазах Дария читалась нежность к нему, маленькому существу, противному насекомому. -Ддддд-жжжжарррриий.- Слабо прожужжал шмель и перевернулся на лапки. -Фу-ты, черт.- Лето протер глаза.- Я уже испугался, ты помер.- Он задумчиво посмотрел на насекомое и вдруг вытянул к нему палец.- Значит так, дружок, слушай и запоминай. Я к тебе привязался, полюбил, а значит, не смей умирать! Раз судьба свела нас вместе, значит, так тому и быть. Смирись с этим. У шмеля от нахлынувших чувств закружилась голова. Лицо и палец Дария стали расплываться, и насекомое сделало пару слабых шажков к нему и упало со стола. Дарий едва успел поймать его. С тех пор они всегда были вместе. Лето больше не прогонял его и позволял шмелю кружиться рядом даже на своих свиданиях. А шмель больше не старался смотреть на глаза Дария, когда он обращался к девушкам. Ведь все равно, больше Лето никогда так не посмотрит ни на кого на свете, как тогда, когда думал, что его фамильяр умер. Это шмель знал с твердой уверенностью и крепкой любовью.