Одни в гильдии

«Вечность» складывается из витьеватых позолоченных букв на обложке книги, языки пламени облизывают кирпичную кладку камина, Эрик делает глоток кофе и поворачивает голову к окну, разминая шею. На улице ноябрь и нескончаемый ливень, а у драгонслеера в руках книга, которую он пообещал Макбету дочитать. Хотя с его-то почти отсутствующим зрением, стоило бы подождать иллюзиониста, который прочёл бы ему, но Кобра всё же не беспомощен, и в состоянии сделать это сам. Однако лично для себя волшебник уже давно признался, что каждый раз, когда Миднайт будет предлагать почитать ему, Эрик будет соглашаться, потому что голос у Макбета чудесный и отрицать это невозможно, особенно когда у тебя сверх слух. — Погода примерзкая. — заявил Миднайт, переступая порог дома. Эрик отложил книгу и посмотрел на раздражённого иллюзиониста, с которого водопадом стекала вода. — И тебе привет. — сказал Кобра, вставая с кресла, чтобы помочь другу. — Я дважды попал под дождь. — продолжал жаловаться мужчина, снимая верхнюю одежду. — А утром, как на зло закончилась водостойкая подводка. Ты только посмотри на меня! — Макбет поворачивается к Эрику и рукой показывает на своё лицо. — Я бы, конечно, мог сказать, что выгляжу как панда, но панды милые, а я с растёкшейся подводкой нет. — драгонслеер забирает мокрое пальто. — Спасибо. — говорит иллюзионист и скидывая ботинки, проходит дальше по коридору к лестнице. — Ты в душ? — спрашивает Кобра. Вешая чужое пальто на сушилку. — Да. — раздаётся в ответ уже со второго этажа. Губы растягиваются в насмешливой улыбке: — Капучино или латте? — драгонслееру приходится говорить громче, потому как собеседник не обладает столь тонким слухом. — Ты серьёзно? — Миднайт возвращается к лестнице уже с полотенцем в руках. — Скажи, что ты шутишь. Скажи! Иначе книжная пятница отменяется. Эрик смеётся, и Макбет присоединяется к нему. Драгонслеер прекрасно знает, что иллюзионист пьёт всё кроме кофе. — Я бы не отказался от чёрного чая.- прекращая смеяться, говорит Миднайт. — Но если приготовишь горячий шоколад, я весь твой, хоть под венец веди. — мужчина снова смеётся, скрываясь за поворотом. — То есть, позвать тебя замуж было так просто? — Кобра направляется в сторону кухни, сопровождаемый звонким смехом со второго этажа. Так уж вышло, что несмотря на долгие годы нахождения в одной гильдии, участники бывшего Орасион Сейс практически не общались между собой. Более того они не знали друг о друге ничего кроме псевдонимов, возраста и магических способностей. Этому поспособствовали несколько факторов. Во-первых - Брэйн, который воспитывал детей по принципу «каждый сам за себя». Он был крайне негативно настроен к дружеским отношениям внутри гильдии и приветствовал только деловые. Во-вторых, пол своей жизни волшебники провели за решёткой, сначала в Райской Башне, после в тюрьме, а там не было ни времени, ни возможности устроить беседу, чтобы узнать друг друга получше. Так что познакомиться по-человечески у них получилось лишь после того как Жерар завербовал их в «Ведьмины Грехи». Оказалось, что Энджел, она же Сорано, на самом деле не бездушная стерва, а очень даже милая девушка, которая скучает по своей младшей сестре и фанатеет по мифологии древних, астрологии и красавчикам. У Ричарда как выяснилось, тоже есть брат, которого он мечтает найти, а излюбленная Хоттэем фраза «это любовь» принадлежала персонажу из какой-то мелодрамы, которую мужчина увидел ещё в детстве. Рэйсер, он же Савьер, оказался весёлым парнем заводилой, и хотя порой его юмор не видел личных границ, мужчина получил звание шутника, чему, кстати, был не против. К слову Макбет, который прежде только спал и был самым мрачным и пугающим из всех, оказался невероятно приятным собеседником. Он мог поддержать беседу о чём угодно: книги? Сочетание жанров на любой вкус и цвет. Мода? С таким макияжем это явно его второе имя. Кулинария? Как ни странно иллюзионист вполне способен поделиться сто и одним секретом успешной выпечки. Фильмы и сериалы? Кинозависимость это не болезнь, а состояние души. Помимо того, что Миднайт был очень эрудирован, он также имел хорошее чувство юмора, правда его личные шутки были как правило из категории чёрного или двусмсленного юмора. И этим он был похож на Эрика, который любил сарказм и был «острым» на язык. Однако токсиком Кобра не являлся, он был хорошим другом и заботился о других, за что кстати получил несколько шуточных прозвищ из разряда «мама», «мамочка» и «дракон-наседка». В общем бывшие тёмные волшебники оказались хорошими ребятами. На лестнице вновь раздались шаги, пара ступенек заскрипела и Эрик улыбнулся, когда Макбет наконец зашёл на кухню. Иллюзионист вдохнул запах вкусного ужина, приготовленного драгонслеером и только сейчас понял насколько сильно хотел есть. Прекращая сушить волосы и оставляя полотенце на плечах, Миднайт садится за стол, Кобра наливает себе кофе и занимает место напротив. — Как прошла миссия? — спрашивает Эрик и подпирает подбородок кулаком. — Весьма забавно. — усмехается Макбет и отправляет ложку супа в рот. — И что же такого забавного случилось? — драгонслеер правда очень заинтересован. — Как ты знаешь, я должен был разобраться с группой тёмных магов сектантов в пригороде Магнолии. — рассказывает иллюзионист, делая паузы на еду. — По началу всё шло именно так, как я и планировал: сектанты собирались у старых руин для своего обряда, а я просто ждал начала, чтобы накрыть их всех разом. И вот когда эти чудики начали своё фирменное приветствие, откуда ни возьмись появляется Нацу и начинает просто валить всех на право и на лево. Затем к нему присоединяются его друзья: блондинка заклинательница, Титания и этот…— Миднайт щёлкает пальцами пытаясь вспомнить. — Брюнет отмороженный. — подсказывает Кобра. — Да. — Макбет улыбается и продолжает. — Я конечно сначала охренел от такого поворота событий, но быстро пришёл в себя и стал им помогать. Как оказалось эти сектанты для своего ритуала спёрли несколько очень ценных вещей из музея, но конечно же спалились. Директор побоялся привлекать рунных рыцарей комиссии, поэтому отправил срочную заявку в «Хвост Феи», а в гильдии эту миссию взяла команда Нацу. — мужчина встаёт из-за стола и убирает чашку в раковину. — Хотя я даже рад, что встретил хвостатых – меньше самому со всем этим возиться пришлось. — иллюзионист садиться обратно, беря в одну руку кружку с чаем. — Ну, это хорошо, если ты рад. А как отреагировали феи на твоё появление? — драгонслеер накрывает чужую ладонь своей, переплетая пальцы. Миднайт смеётся, вспоминая реакцию ребят из «Хвоста Феи» и чуть сжимает руку Кобры: — Нацу сразу же предложил смахнуться, Люси, так кажется блондинку зовут, начала его успокаивать, Эльза стала расспрашивать о нашей гильдии, ну в частности о Жераре… Макбет продолжал увлечённо говорить, но Эрик его уже не особо слушал. Дело вовсе не в том, что рассказ был каким-то не интересным, как раз наоборот всё что говорил иллюзионист автоматически становилось важным для драгонслеера, просто сцепленные в «замок» ладони привлекли на себя абсолютно всё внимание, вытиснив рассказ куда-то на задний план. Миднайт как кот очень любит объятия, поглаживания и прикосновения, но вот ведь ирония никого к себе не подпускает, что впрочем делает его ещё более похожим на кота. А Кобра это некое исключение из правил, потому что ему можно и обнимать, и гладить, и прикасаться как и когда угодно. Драгонслеер знает об этом и знание этого льстит, ведь невероятно приятно быть особенным для того, кто занимает важное место в твоём сердце. В свою очередь Макбет для Эрика, как глоток воды в знойной пустыне - такой же необходимый, потому что рядом с ним дышать становится проще, словно весь окружающий мир стал тише и спокойнее, и по всему телу разливается бесконечная нежность, столь не свойственная драгонслееру. Из потока всех этих сладких мыслей и ощущений Кобру выдёргивает несколько взволнованный голос Миднайта: — Всё хорошо? — спрашивает иллюзионист, заглядывая в глаза. — Да просто немного задумался. Прости. — Эрик проводит ладонью по лицу и слегка улыбается. — Так, что там говоришь, на обратном пути случилось? — Я столкнулся с карманником и ему очень не повезло. — Макбет тянет «о» в слове очень и выглядит в этот момент весьма игриво. — Слушай… — Да. — Может, продолжим нашу беседу в твоей комнате? — вопрос звучит скорее как утверждение, что в целом устраивает обоих волшебников. — Конечно. Иллюзионист встаёт из-за стола и расцепляет руки, чтобы убрать кружку, он обязательно её помоет, но не сейчас, драгонслеер ждёт у лестницы. Когда Миднайт подходит, Кобра тянется, чтобы вновь взять его за руку, но мужчина, не заметив этого, стягивает со своих плеч полотенце и уходит вешать его на сушилку. Эрик же продолжает идти в свою комнату, сжимая руку, словно пытаясь ощутить фантомное тепло от недавнего прикосновения. Макбет переступает порог и делает глубокий вдох, приятно пахнет смесью ночных трав, которые он собирал этим летом, волшебник улыбается и падает на кровать. Ему нравится в комнате драгонслеера, он настолько часто здесь бывает, что многие вещи иллюзиониста попросту перекочевали из его обители в эту. Впрочем, тоже самое можно сказать и о Кобре, мужчина так часто посещает комнату Миднайта, что половина вещей там принадлежит ему. На самом деле всё это выглядит так, словно у них две общие комнаты, в которых они иногда спят по отдельности. Эрик садится на кровать и кладёт рядом книгу, взятую со столика на первом этаже. Макбет перекатывается со спины на живот и, подложив одну руку под голову, второй ведёт к смуглому запястью. — И так ты прочитал эту книгу? — до желанного соприкосновения ещё чуть-чуть. — Почти, осталась лишь последняя глава. — драгонслеер берёт томик в руки, ускользая от иллюзиониста. — Прочитаешь её мне? — Конечно. — Миднайт грустно вздыхает, садится рядом и забирает книгу, начиная её листать в поисках нужной страницы. Лёгкая печаль не может скрыться от Кобры, он аккуратно обнимает волшебника за талию и кладёт голову ему на плечо. — Говорил же, не стесняйся ко мне прикасаться, это очень приятно, правда. Если тебе хочется взять меня за руку, возьми я не против. — и как бы в подтверждение своих слов Эрик протягивает одну руку ладонью вверх. Макбет закрывает книгу и поворачивается, не расцепляя объятий. — Так мы обсудим это? — Что именно? Книгу или … — договорить драгонслеер не успевает. — То что между нами происходит. Все эти двусмысленные фразы и неоднозначные ситуации. Они заставляют меня волноваться даже несмотря на то, что всё происходящее мне нравится. Просто… — иллюзионист делает глубокий вдох, затем выдох. — Ты ведь знаешь, что я расцениваю их далеко не в дружеском плане? Поэтому прямо здесь и сейчас я хочу узнать. Ты любишь меня или я просто твой очень хороший и близкий друг? — Миднайт сейчас очень серьёзен. — После всего что между нами было, я думал это очевидно. — Кобра удивлён столь неожиданному разговору. — Ну, мало ли что очевидно! — иллюзионист вскипает. Драгонслеер перехватывает чужие руки, заставляя замолчать. — Тогда в райской башне я встретил мальчика и был им очарован. Прошло больше пятнадцати лет с той встречи, а я всё ещё считаю тебя потрясающим. Столько всего с нами случилось за это время. Тысяча и одно препятствие вставали между нами, а порой и мы сами были этими препятствиями. Но. Я ни разу не смог солгать себе о том, что ты мне безразличен. Мне жаль, что очередная недомолвка породила сомнения и неуверенность. Поэтому здесь и сейчас я клянусь тебе, что сделаю всё возможное, чтобы это стало нашим последним недопониманием. — мужчина делает паузу. — Макбет я люблю тебя. — Эрик покрывает иллюзиониста россыпью поцелуев: щёки, губы, лоб, плечи, шея, запястья — везде куда может дотянуться. — А я тебя. — Миднайт с удовольствием подставляется под ласки. — И боже правый ты был сейчас таким сентиментальным. Волшебники смеются, заваливаясь на подушки. Кобра отпускает чужие руки, чтобы убрать с лица напротив чёрные и белые пряди всё ещё влажных волос, а после целует, слегка прикусывая мягкие губы, тем самым вызывая сладкие стоны у иллюзиониста. Языки сталкиваются, сердца громко бьются, а тела пронзает удовольствие. Драгонслеер отстраняется. — Что ж, полагаю теперь мы можем вернуться к книге. — ехидная усмешка. — А я уж понадеялся на что-то большее, чем поцелуи. — Макбет отворачивается, наигранно обижаясь. — Обязательно. — говорит Эрик и оставляет множество невесомых поцелуев на бледных ключицах. — Но после того, как ты прочитаешь мне главу, я очень хочу знать чем там всё закончится. Иллюзионист тянется за ранее упавшей книгой, а после садиться между ног драгонслеера, спиной откидываясь на его грудь. — И так глава последняя «Кое-что вспомнили»… Эрик блаженно закрывает глаза, Макбет рад, что все его сомнения развеялись. В столь уютном и нежном мгновении они счастливы.