Go Fuck

Ещё с того момента, как Марк закрадывается в комнату после того, как снимает мокрую куртку, Джексон чувствует, что сегодня что-то будет. Старший забирается к нему на кровать, наползая на расслабившегося от звуков дождя снаружи младшего, и его расширенные глаза лихорадочно блестят в темноте какой-то идеей. Марк усаживается ему на бедра и, дождавшись пока Джексон уберет свой телефон, наклоняется близко-близко, так, чтобы глаза в глаза. Младший улыбается и смотрит в ответ без какого-либо стеснения, устраивая руки у Марка на пояснице. Тот в ответ нежно прикасается к его губам, целуя осторожно и как будто в первый раз, позволяя себя вести и направлять. Джексон сверкает изнутри своей любовью, это легко можно прочесть по его глазам - Марк обхватывает его лицо руками и поочерёдно целует закрытые веки, наслаждаясь, напитываясь таким родным и тёплым младшим. Тонкие пальцы гладят крепкий пресс и Джексон невольно покрывается мурашками от того, насколько это приятно. Марк кусает его за подбородок и вновь припадает к губам, целуя вдруг глубоко, напористо, жадно. Джексон мычит и пытается вновь вернуть себе лидирующую позицию, но Марк отстраняется и прижимает палец к его губам: - Тшш, детка, сегодня ты получаешь удовольствие. Джексон непонимающе хмурится и Марк разглаживает складку на его лбу губами, после спускаясь поцелуями на шею и дальше вниз, вслед за одинокой каплей воды со своих волос. - Ч-черт, - ругается Джексон, крупно вздрагивая, когда Марк вновь делает это, вновь щекочет кромку его штанов своими невозможными пальцами. Он вдруг становится поразительно покладистым, возможно, потому что Марк не часто радует его такой инициативностью в постели. Скорее всего, тот снова что-то снюхал на работе, и это немного беспокоит Джексона, потому что так и зависимым стать недолго. Старший улыбается и глядит из-под тёмной чёлки так, будто недалеко ушёл от суккубов, и Джексон вдруг теряет способность связно мыслить и начинает мелко-мелко дрожать, предчувствуя что-то необычное, но обязательно яркое и запоминающееся. Он закусывает губу в волнении, когда Марк поддевает пальцами резинку его пижамных штанов, и приподнимается на локтях, протягивая руку к чужим волосам, вдруг понявший, что слишком долго бездействует. Но Марк без труда валит его обратно на подушку, только надавив на грудь одновременно с пальцами, скользнувшими в штаны. Джексон дышит сбивчиво и шумно, почти всё время носом - он всегда так делает, когда старший ему отсасывает или дрочит, в то время как сам Марк любит держать рот открытым, чтобы Джексон мог насладиться его стонами. Марк внимательно следит за выражениями чужого лица, стараясь не пропустить ни малейшего изменения - это, наверное, самое любимое его занятие. Джексон всегда был ярким, открытым, эмоциональным, и Марку ещё со времён их знакомства нравилось ловить его улыбки. Они у него какие-то особенно красивые - искренние, сверкучие, счастливые. И сейчас Джексон тоже улыбается и гладит зависшего Марка рукой по голове, и у того вдруг как-то сжимается в груди всё от счастья. Оно накатывает огромной волной, и Марк слепо тычется Джексону в шею носом, цепляя зубами ярёмную впадинку, вдыхая любимый аромат и продолжая надрачивать. Младший давится воздухом, кладёт руку ему на загривок, слегка массируя кожу, успокаивая и ободряя, и Марк преданно лижет его ключицу в ответ на такую ласку. Он оставляет багровеющий засос и ещё некоторое время любуется им, пока Джексон тоже не тянется к его штанам. Марк цокает и перехватывает его руку, целуя безымянный палец. Когда-нибудь, в своих самых сокровенных желаниях, самых глубоких и самых значимых, он мечтает уехать куда-нибудь далеко-далеко, туда где тепло и ласковое море лижет песок под ногами, и надеть на него обручальное кольцо. - Сегодня ты получаешь удовольствие, малыш,- напоминает Марк, но ладонь не отпускает, вместо этого переплетая их пальцы. Джексон ёрзает, потому что не знает, что его ждёт, но к нему в голову закрадывается предчувствие, что сегодня сверху будет не он. И это... немного волнительно. Марк улыбается обольстительно, читая всё по глазам и успокаивающе гладит большим пальцем чужую ладонь в своей.- Не волнуйся. Вместо ответа Джексон тянется к его губам, и тут Марк уже не отказывает, целуя напористо, сплетаясь языками. Он наконец тянет штаны Джексона вниз, обнажая полувозбуждённый член, и слегка дует на красную головку, сползая вниз. Он берет в рот правильно и технично, именно так, как надо Джексону, чтобы кончить - проводит языком вдоль всего ствола, а потом глубоко заглатывает, так чтобы член упирался ему в глотку и стонет едва слышно, посылая вибрацию. Джексон шумно дышит и хватается пальцами за простыни совсем рядом со своими бедрами, потому что знает, как Марк не любит, когда кто-то трогает его волосы во время секса. В те времена, когда они ещё не встречались, у них был опыт секса втроём с тонким миловидным парнишкой из клуба, оказавшимся, однако, профессиональной шлюхой. Тот тоже пытался цепляться за мягкие прядки, но быстро получил по рукам и по губам и отказался от этой идеи, а Джексон намотал на ус. Марк отрывается с пошлым чпоком, и развязно слизывает естественную смазку и собственную слюну с чужого живота. Он ползёт вверх, цепляя зубами чуть выступающие рёбра и сосок и сжимая пальцами талию. Он целует точно так же, с неприкрытой похотью, облизывая чужие губы, иногда кусаясь. Джексон теряется даже немного от такого напора, но послушно открывает рот, отвечая на поцелуй. Марк слегка двигает своими бедрами, и Джексон шипит от соприкосновения с хлопчатобумажной тканью его штанов. Старший улыбается как-то дьявольски, когда Джексон закрывает свое смущённое лицо локтем и продолжает имитировать то, что будет уже совсем скоро. Когда Марк под кайфом, он становится неуправляемым, поэтому он так любит время от времени нанюхаться перед сексом, чтобы потом прийти и вытворить такую дичь, чтобы запомнилось надолго. Он становится слишком - слишком пошлым, слишком сильным, слишком властным, причём независимо от того, сверху ли он, и здесь у Джексона тоже наблюдается финиш. Он жмурится от ощущения того, что вот она, точка невозврата, когда Марк просит его перевернуться на живот и подкладывает подушку под него. За три года их отношений он был снизу всего несколько раз, когда Марк приходил с работы обдолбавшимся совсем в говно, так чтобы до потерянных где-то мозгов по дороге домой и набрасывался буквально с порога. В такие моменты он напоминает ему вампира - бледный, с лихорадочно блестящими глазами, развязанно-пошлый, всё время жаждущий поцелуев и обожающий кусаться и всячески оставлять свои следы на Джексоне. Он никогда не включает свет, когда они собираются заняться сексом, и это ещё один повод считать его вампиром. После таких ночей младший ещё долго приходит в себя, раз за разом прокручивая произошедшее в голове и машинально поглаживая багровеющие засосы. Марк трепетно целует острые лопатки, после кусает Джексона за загривок и неаккуратно проливает часть холодной смазки ему на поясницу. Джексон крупно вздрагивает от ощущения тонких пальцев, растирающих эту лужицу дальше вниз на ягодицы, и гадает, что может ждать его дальше. Марк резко вставляет в него сразу два пальца и Джексон весь напрягается от этого подзабывшегося чувства наполненности. Марк медленно вертит пальцами внутри, шаг за шагом разрабатывая анус, а другой рукой сминает чужую потрясающую ягодицу. Жопа у Джексона действительно как орех, и это едва ли не первый комплимент, который младший получил от него. Марк, изловчившись, кусает её и оставляет до кучи ещё с десяток засосов, продолжая двигать пальцами внутри. Однако очень скоро ему надоедает, и он вынимает пальцы, подтягивая Джексона к себе за талию ближе, упираясь возбуждённым членом ровно промеж его ягодиц. Марк любуется своей работой - лопатки у младшего сведены и он крупно дрожит в ожидании, плечи усыпаны засосами и укусами, округлые ягодицы блестят от пота и смазки в свете луны. Он двигает рукой вверх по спине к шее, и вцепляется Джексону в плечо, резко входя наполовину. Младший сжимается и болезненно мычит в подушку, когда Марк наваливается на него и проталкивает свой член до конца, одновременно шлёпая его по бедру и слегка щипая кожу после. Он глухо рычит от того, насколько Джексон узкий и горячий там, внутри, и ведёт ладонью вниз по его предплечью, цепляя чужую ладонь, а после заламывая руку за спину. Он медленно выходит и резко вгоняет член до основания, тяжело дыша и смотря на любовника расширившимися от возбуждения зрачками. Джексон выгибается под ним, пытаясь прижаться ещё плотнее, зная, что потом будет хорошо и приятно, потому что Марк умеет доставлять удовольствие. Старший скользит второй ладонью от ягодиц к истекающему смазкой члену, одновременно вылизывая чужой загривок, как настоящее животное. Он проходится кончиками пальцев по стволу, задевает большим пальцем головку и надавливает на низ живота, в этот же момент проезжаясь по простате. Джексон стонет надломленно, а Марк давится слюной от этого звука, прижимаясь ещё ближе, чувствуя, как его член двигается там, внутри, под его ладонью. Джексон хнычет что-то нечленораздельное и комкает рукой простынь рядом с головой, упираясь лбом в смятое постельное бельё - он давно не ощущал себя так хорошо. Марк выпрямляется и наконец отпускает заломленную руку, скользя ладонями по спине вверх, оглаживая выступающие лопатки. Он заметно ускоряется, придерживая Джексона за поясницу и выбивая из него непонятные полувскрики-полувсхлипы, и то и дело шлёпает его, оставляя горящие следы собственных ладоней. Джексон приближается к разрядке достаточно быстро, поэтому Марк, предчувствуя это, выходит из него и целует опухший анус. Он вставляет сразу три пальца и надавливает точно на простату, после подключая язык. Джексон крупно дрожит под ним, пока Марк его вылизывает, и его анус судорожно сокращается вокруг чужих тонких пальцев. Старший опускает руку на его член, начиная резко, быстро надрачивать и Джексон отпускает себя, изливаясь на мятые простыни, когда чувствует такой не соответствующий привычному предоргазменному Марку нежный поцелуй в висок. Старший доводит себя до конца в несколько резких движений и кончает на блестящую поясницу, после слизывая всё до последней капли. Младший щурится на него из-за плеча, и Марк довольно облизывается, подтягиваясь выше и целуя чуть опухшие джексоновские губы. - Я люблю тебя,- шепчет Марк с утра, прижимаясь к Джексону сзади, пока тот чистит зубы, осматривая в зеркале свои засосы на плечах, шее, ключицах, и осторожно гладит его руку. Вчера он прямо таки выворачивал её, так что сегодня младшему наверняка некомфортно двигать ей. Он наполняется виной и корит себя за то, что опять пришёл домой в таком состоянии. - Я тоже, Марки,- мямлит Джексон в ответ, почесывая чужой загривок. Он поворачивается и чмокает его в щеку, пачкая её пастой.- Не придумывай себе ничего, пожалуйста, я тоже тебя люблю. Больше всех!- Джексон счастливо улыбается, несмотря на то, что рука действительно саднит, но главное, что он ловит неуверенную улыбку родного человека в ответ. У них всё хорошо.