Родительский долг

       Под громких хохот курсантов, автобус въехал в кованые ворота с облупленной зеленой краской. Хэнк уставился в окно, рассматривая хозяйственные постройки, покрытые такой же старой зеленой краской, как и ворота.        - Да, этот не лучший приют в Америке, но… Он единственный на всю округу. – Джеймс сидел рядом, перелистывая листы в толстой папке, а где-то на задних сидениях снова раздался хохот.        Хэнк скривился и рявкнул:        - А ну заткнулись!        Кто-то недовольно пробурчал, но все, наконец-то, замолчали и Андерсон вздохнул с облегчением.        Он, курсант полицейского колледжа, был лучшим на своем курсе по всем направлениям: теория, физическая и психологическая подготовка. Везде Хэнк Андерсон был первым, поэтому именно его выбрали в группу, что организовывает праздник для одного из приютов на Недели Профессий. А также Хэнк был первым по количеству выговоров, поэтому отказаться он не мог, хоть и очень хотел.        Им надо было все организовать так, чтобы детишки от пяти до пятнадцати поняли, в чем заключается быть полицейским. Благо, Андерсон в представлении лично не участвует, лишь наблюдает, чтобы все прошло гладко.        Они высадились на заднем дворе, где было уже не так тоскливо: новая детская площадка сияла на солнце, а светло-голубой, явно недавно отреставрированный, фасад радовал глаз.       Их встретила невысокая женщина с непроницаемым лицом – директор приюта.        - Прошу сюда, господа. – она завела их на небольшую поляну за площадкой, где уже был установлен деревянный настил. – Дети сейчас на занятиях, потом обед. У вас на подготовку три часа.        У Хэнка возникло ощущение, будто они не покидали полицейский колледж.        Спустя три с половиной часа, когда все было готово, на улицу вывалилась группа детей, и Андерсон совсем растерялся. Они стали кучкой посреди полянки и не собирались куда-либо двигаться, хоть и рассматривали курсантов с легким налетом интереса.        Нет, он любил детей и с удовольствием гулял с племянниками и племянницами и, в обычное время и в обычном месте, он бы подошел, хлопнул по плечу, спросив как дела у родителей и в школе, отвел ребенка к ларьку с мороженным. Но что делать сейчас? К счастью, неловкую ситуацию разрешили воспитатели и пару бойких курсантов, и дети разошлись по поляне к стендам.        Через время воспитанники приюта уже с радостью участвовали в приготовленных для них конкурсах, чем радовали и курсантов.        Хэнк, поняв, что без него все отлично справляются, решил пройтись. Он заранее спросил, где здесь уборная и был рад зайти в прохладное помещение приюта.        Сразу у входа находилась столовая, а за ней была арка, что вела в игровую комнату. Андерсон остановился, рассматривая аккуратно сложенные игрушки и чуть затертые книжные полки.        - Сюда нельзя в обуви, сэр.        Хэнк обернулся на тонкий голос. Между столиком для рукоделия и книжным шкафом сидел мальчишка лет десяти с растрепанными каштановыми кудрями. Он посмотрел на курсанта грустными карими глазами, а после снова уткнулся в книгу, что держал в руках.        «Приключения Шерлока Холмса и Доктора Ватсона» - прочитал Хэнк на обложке.        - Ох, прости… - Андерсон уже собирался уйти, как вдруг замер. – А ты почему здесь? Обидел кто?        Мальчишка нахмурился, снова посмотрел на парня.        - С чего вы взяли, что меня кто-то обидел?        - Ну ты сидишь здесь, один… - Хэнк пожал плечами. - … грустный.        Мальчишка фыркнул и, подогнув под себя ноги в серых носках, пробурчал, что «он не грустный, у него лицо такое».        - Но все таки? Почему ты здесь? Там, во дворе, типа праздник… - парень разулся и присел рядом с ребенком.        Тот вздохнул и отложил книгу, не забыв аккуратно вставить закладку. Андерсон заметил рядом с ним игрушечную полицейскую машинку без одного колеса.        - Этот «типа праздник» проходит каждый год. Только с вашего колледжа приезжали уже раз пять. Надоело.       - О. – Хэнк был в растерянности. – Тогда почему?...       - Почему они были так рады вас видеть? – перебил мальчишка. – Вы принесли игрушки, вкусную еду и немного внимания. Что еще надо? Дети сделают вид, что только вы дарите им столько радости, и вы снова приедете. С едой, игрушками и вниманием.        Молодой курсант был поражен тем, как и что говорит мальчик. Тот не смотрел на собеседника, уставившись в тусклый ковер. Было в его взгляде что-то взрослое и даже усталое.        - А ты, значит, не такой? Не хочешь игрушек, внимание и вкусной еды?        Мальчишка насупился, обхватив свои колени. Теперь он выглядел не грустным, а будто бы расстроенным.        - Смысл? Через месяц игрушки станут общими, к еде я равнодушен, да и живот у меня после сладостей заболит… А все, что вы там рассказываете, повторяется из года в год.        - Значит, ты хочешь узнать что-то новое? Уверен? Работа в полиции – дело нелегкое и, иногда, даже противное.        - Вы откуда знаете? – с подозрением спросил тот. – Вы только курсанты…        - Я лучший на курсе. – едва ли не с обидой ответил Хэнк. – И многое знаю.        - Тогда… - Андерсон с улыбкой отметил, как забегали карие глаза. – Расскажи, как делается профиль!        Курсант удивился, услышав такую просьбу, но, тем не менее, начал рассказ.        Они проговорили несколько часов, пока паренек не уснул прямо на плече Хэнка, а тот улыбался, поглаживая каштановые кудри. Так их и застала директор приюта. Она показала, где кровать мальчишки, которого, как было написано на изголовье, звали Коннор. Туда Андерсон его и отнес.       Некоторое время он еще стоял над мальчишкой, смотря, как тот закутывается в простынь, так и не проснувшись. Хэнк достал ручку и отцепил брелок с гербом полицейского колледжа, который потом оказался под подушкой мальца с нацарапанной на обратной стороне надписью: Коннору от Х. Андерсона