Система Шанси. Поле обломков на месте боевого столкновения.
Разгром оказался не таким уж страшным. Вымпелы второго и первого ранга уцелели все, москитный флот лишился тридцати машин и восемнадцати пилотов. Наших «Соколов» спешно залатали и отправили на патрулирование, обвесив «Экзосетами». Об этом нам поведал полковой особист во время общего собрания на следующий день после боя. Вначале объявили о «Факторе К» — сценарии, который раньше казался невозможным — все предыдущие встречи оказались относительно мирными, когда удавалось быстро найти общий язык и урегулировать взаимоотношения. Затем перешли к разбору полётов. Как оказалось после разбора обломков, у чужих действительно нет москитов — только атмосферные транспорты. Или их просто не нашли, такое тоже может быть — после линкорных снарядов обычно мало что остаётся. Можно сказать, только чудом удалось получить более-менее целый корабль, который буквально разобрали по винтикам. Следов люксогена на борту не обнаружилось. Зато дейнекс-камера была явно слишком большой, и лучше смотрелась бы на линкоре, чем на эсминце. Броня также не имела следов хризолита — важной легирующей добавки в металлургии. Щиты оказались каким-то сущим извращением — спокойно пропускали лазеры, и при этом удерживали снаряды твердотелок. С плазмой пока непонятно — щит то держит выстрел, то нет. Вроде как держат, но щиты ломает на «раз». То ли генераторы выгорают, то ли автоматика отключает. В общем, с наших РОКов сняли и «Ирисы», и плазменные «Огоньки», поставив везде штурмовую «Молнию». По расчетам, слитного залпа шести излучателей хватит, чтобы пробить броню даже фрегата, а пара секунд фокуса нанесет серьезный вред даже эсминцу, залив его потоками жесткого излучения, от которого никому лучше не станет. — Оружие. С этим проблемы: враг использует в качестве системы объектовой обороны лазеры, в синем диапазоне. Согласно послебоевому анализу, такие лучи спокойно оплавляли броню флуггеров, превращая дорогущие машины в куски металла. Поэтому всем вам будут установлены экспериментальные генераторы энергетических щитов. — полковник одной очень скрытной конторы говорил тихо, но слушали его затая дыхание. Среди пилотов прошёлся одобрительный гул. Полноценные генераторы щитов, как на линкорах, авианосцах и фрегатах, были розовой мечтой всех истребителей, и новость о том, что их сокровенное желание превратилось в реальность, мгновенно подняла всем настроение. Но последующая информация холодным душем прошлась по мечтательным мыслям о том, что «да с щитами мы любую ПКО без потерь подавим, и вообще — выше нас только космос, круче нас только яйца»: время работы — всего пять минут, потом можно выбрасывать. Для флуггера слишком мало, такое разве что торпедам хватит, и то не факт. Габариты — влезет разве что на тяжёлый «Хаген», вместо второго пилота — с ним не хватало места. Ну и вишенкой на этом «тортике» было то, что про спуск в атмосферу с щитом можно было забыть: атмосферное трение быстро перегружало его, и тот начинал расплавляться с неизвестными, но явно неприятными последствиями. Оба прототипа просто взорвались, неизвестно почему. Несильно успокоило то, что прототипы будут постоянно совершенствоваться, и через некоторое время сделают нормальный генератор. Но это потом, а щиты надо уже сейчас! В общем, как показала практика, бить чужаков можно. И даже без лишних потерь. Осталось выяснить вопрос: а кто, собственно, это был?ЗС-2547 по каталогу Сферы Великорасы. Таэтрус
Десолас Артеритус был в тихой панике. По лицу этого нельзя было сказать, но внутри командиру патрульной флотилии было страшно. Из 93 дивизии на базу вернулись лишь два фрегата и эсминец, да и тот сильно потрёпанный. Выбитая система ПОИСК, оплавленные борозды на броне, в часть отсеков нельзя лезть без противорадиационного скафандра (и это при турианской защищённости от всякой радиации — природный панцирь был крайне полезен при работе на неблагоприятных планетах и в открытом космосе) — оттуда неслабо фонило рентгеновским излучением. Но гораздо страшнее были вести, которые они принесли… Красная тревога[1]. Последний раз её объявляли полтора столетия назад, когда экспедиция на планету ягов окончилась гибелью дипломатической экспедиции. С тех пор ту систему, и находящийся там ретранслятор охранял целый ударный флот, ожидающий возмездия. Но оно пока не приходило, и казалось, что всё затихло. И тут из патрулирующей дивизии остаётся три корабля, и выжившие приходят с требованием объявить общегосударственную тревогу, со всеми сопуствующими, вроде тотальной мобилизациии и перевода экономики на военные рельсы. С одной стороны, их надо отправить на гауптвахту, за нарушение субординации, но потеря в одном столкновении почти всего соединения заставляла тревожиться. Иерархия не настолько богата, чтобы просто так позволить себе потерять почти тридцать кораблей. И к тому же, они поступали по законам Цитадели — пресекали правонарушение. Не их вина, что «нарушители» оказались вооружены куда лучше «стражей порядка»… Легат открыл отчёт. Как доложил старший офицер выжившего эсминца, это была последняя передача с флагманского крейсера. После этого, согласно его словам, корабль был уничтожен огнём вражеского дредноута. Ничего, в общем-то удивительного, крейсер, тем более устаревший, против корабля классом выше не имеет никаких шансов. Тут надо или соединение эсминцев (как минимум по дивизиону на каждый, и желательно связать врага артиллерийской дуэлью) или другой крупный корабль. А исходя из показаний сенсоров, таких у врага было аж четыре единицы, и это не считая примерно шестнадцати эсминцев. Плюс ещё в докладе было отражено, что противник массово использует лазерное и плазменное оружие… А вот это уже было интересно. Лазерам традиционно отводилось место в системе ПКО, а создание полноценного плазменного оружия удавалось разве что саларианцам, но и у них не получалось удержать плазму достаточно долго, чтобы сравниться по эффективной дальности с кинетикой. Возможное преимущество в игнорировании щитов оказалось пшиком — кинетические барьеры всё же удерживали плазмоиды, пусть и разряжались после первого же залпа. Здесь же наблюдалась аналогичная картина — плазма использовалась на максимально близкой дистанции, и барьеры держали первый залп… до того, как корабль просто заливали потоками адски горячего вещества, словно из огнемёта. Лазеры же, судя по показаниям команд борьбы за живучесть, были и вовсе рентгеновского диапазона, что давало им хорошую (для своих размеров) мощность выстрела. Короткие секундные импульсы не успевали прорезать броню даже фрегата, но стоило дронам чужаков удерживать луч еще хотя бы полсекунды — и все было бы еще печальнее. «Хотя куда еще-то. По крайней мере, теперь понятно, почему чужаки так массово используют москитный флот. Интересно, откуда у них столько ВИ?» Теперь оставалось принять решение. Полную мобилизацию объявлять нельзя — это сразу заметит Совет, и в частности, азари. Десолас не любил их из-за пронырливости, доставшейся им от морских предков. Большинство пиратских соединений составляли именно они, и как любому порядочному турианцу, ему не нравился свойственный «кальмароголовым» анархизм и индивидуализм. А ещё, если Совет всё же узнает, то остальные члены обязательно потребуют урегулирования конфликта, разумеется, в свою пользу. К тому же, такое решение не по чину принимать ему или кому-то из его рода, давно занимавших высокие посты в государственной системе Иерархии. Это надо выводить на обзор самого Примарха, что займёт время. А времени как раз нет — раз пришельцы сразу выложили на стол четыре дредноута, то неизвестно сколько ещё тузов по ту сторону ретранслятора. Решено. Надо звонить патриарху рода, он сможет провести решение хотя бы о скрытной мобилизации. И желательно попросить бы о переброске сюда одного из крупных соединений — хотя бы Третий Линейный флот. Там как раз четыре новейших дредноута, а с такими силами уже можно и отбросить врага, и даже перейти в контрнаступление — дальние сканеры заметили в системе присутствие обитаемой планеты…Система Шанси. База ВКФ №24
Сегодня проводили учебные вылеты — тренировались воевать против маневренного противника. Дикая карусель на восьми субьективных «же», при которых ты буквально слышишь, как течет кровь и дрожат крылья планера. Сверкание плазменных вспышек и беззвучные огненные цветы твердотелок исчезли из космического боя, превратив его в фарс: два десятка флуггеров крутят фигуры высшего пилотажа в пустоте космоса. Внезапно один из них, покачивая крыльями, выходит — подбит. Во время тренировок лазеры ставились на полпроцента мощности — этого не хватало, чтобы повредить броню, но вполне достаточно, чтобы компьютер фиксировал попадания. Сегодня в роли корвета чужаков выступал «Фульминатор», а в роли загонщиков — три пары на «Соколах». Согласен, не сильно правдоподобно, но за неимением гербовой пишем на простой… — Сокол-12, это Дуб, прием. Завершаем маневры, и на базу, живо. Конец связи. Перегрузки отпускают. Теперь еще неделю буду ходить с мешками под глазами и лопнувшими сосудами. Ерунда, главное — выжить. Покачав крыльями, мы полетели в сторону базы, попутно собирая всю эскадрилью. Восемь звеньев по две машины плюс пара флуггеров ДРЛО, плюс пара комэска — для легких истребителей был принят такой штат эскадрильи. Шесть пар — для тяжелых, а торпедоносцы делили как бог на душу положит — и четверками, и шестерками, и десятками. Посадка. На наземку садиться всегда проще, чем на палубу — естественное притяжение задает направление верха и низа, тело само реагирует на завихрения атмосферы и прочее, прочее. При посадке на авианосец нужна ювелирная точность — допустимая скорость касания не более пяти метров в секунду. Высшим пилотажем считается «нулевая посадка» — когда флуггер зависает в десятке сантиметров от палубы. К нам на «Дзуйхо» как-то раз прилетал знаменитый ас-истребитель Горбовский, который по-пижонски выпрыгнул из машины и рукой опустил свой РОК-10 на палубу. На зеленых юнцов-первокурсников подействовало с силой линкорного снаряда — мы, наверное, курса до третьего пытались повторить его «подвиг». Двоих особо рьяных повторяльщиков даже исключили… Шасси мягко коснулось бетонки, и подбежавшие техники помогли мне вылезти из кресла. Это на самом деле сложно — за вылет пилот тратит столько калорий, что некоторые теряют сознание прямо в машине. Стимуляторы хорошая вещь, но злоупотреблять ею все-же не стоит. Сняв шлем скафандра, я тут же уселся на землю, привалившись к стойке шасси. Три минуты на отдых — и дальше, бегом, бегом, бегом… Неизвестно, когда враг перейдет в масштабное наступление: никто не верил, что эсминец и несколько вымпелов второго ранга — все, что есть у противника. Это было бы слишком просто. Нервозности добавляло и резко увеличевшееся количество «безопасников», которые вынюхивали какую-то чрезвычайно важную информацию. Однажды даже вывезли какой-то ящик, настолько ценный, что ради него прислали эскортный авианосец и авианесущий линкор. Вся эта суета несколько напрягала. Гарнизон работал в напряжённом ожидании. В космосе постоянно дежурили флуггеры, возле ретранслятора был оборудован пост наблюдения. Велись переговоры о перевозке на орбиту Шанси орбитальной крепости. Нас сначала гоняли, по два вылета в день — мы еле ноги волочили, а дня через два сбавили давление — один вылет в два дня. Мы с Венькой долго гадали, чем же закончится такое временное затишье. Сошлись на одном: это ещё не конец.