Равноценно.

Приобрести что-то можно, только если дать что-то взамен? Я более, чем кто-либо в этом мире, понимаю это. Жизнь матери в обмен на близость с братом. Жизнь самой дорогой и любимой женщины, от улыбки которой было стыдно даже плакать, а напротив, появлялось желание совершать новые подвиги. Пусть если это просто дерево, на которое можно залезть и достать для неё яблоко. Самой любимой, ради которой можно было перебороть уважение и боязнь перед отцом, чтобы защитить её. И неважно, о чем спорят взрослые, главное, чтобы мама не грустила. Утешать ее, говорить, что все будет хорошо, по-другому ведь и быть не может, пока она рядом. И наивно верить в это, согласно кивать, переспрашивать, правда ли, что ангелы действительно всегда будут защищать его, как и сказала мама. Довольно и счастливо улыбаться, зажмуриваться из-за поцелуя, довольно переворачиваться на бок, обнимая своего плюшевого мишку, и засыпать самым счастливым ребенком на планете. Близость с самым близким, любимым, дорогим и важным человеком. Самым важным. Ничего важнее его никогда уже не будет и не должно быть. Так ведь правильно. Верно? Так и должно было быть всегда. Он — главное. И. Это. Правильно. Так всегда говорили. Все. Даже она. Она отдала за него жизнь. Отец отдал за него жизнь, чтобы Дин мог и дальше защищать младшего брата от всего на свете. От всего. Даже от самого себя. Главное — от самого себя. И каким он будет старшим братом, если не сможет сделать этого? Правильно, паршивым. А он же самый лучший охотник, он не может так подвести. Их. Её. Его. Сэмми. Только его. Спасти. Всегда. Не позволить никому его убить или хоть как-то навредить. Это же твоя работа, Дин Винчестер. Всегда. Что бы ни случилось. Что бы он ни сделал. Простить и продолжать защищать его долбанный младший эгоистичный зад. Жизнь невинного в обмен на собственную. Может, этот парень и заслуживал смерти — понятия не имею. Не я судья. У самого полжизни в разном дерьме, за которое я, не будь праведником и не спасая людей, горел бы в аду после смерти. Но я выжил. Судьба. Фортуна. Чей-то стеб или злая шутка. Выжил. Должен был сдохнуть на этой чертовой кровати, в этой гребанной больнице, с жалким видом, слабо улыбаясь брату и говоря, что все нормально. Выжил. Интересно, если бы все-таки сдох, что было бы тогда? Сэм продал бы за меня душу? Было бы всё то же самое, только наоборот? Апокалипсис начался раньше? Все полетело в анальное отверстие, только немного по другому сюжету? Эй, Сэм, а мы бы все равно были вместе? Как ты считаешь, братишка? Жизнь отца и кольт в обмен на мой выход из комы. И это действительно того стоило? Стоило это делать? Если даже мне кажется, что это слишком много, то о чем думал ты, пап? Он всегда был любимым сыном, если не обожаемым. А я не ревновал. Никогда. Только бесился из-за собственных ограничений ради него, но со временем прошло и это. И тоже начал обожать его, возможно, даже сильнее, чем ты. Даю голову на отсечение, ты даже в тот момент думал исключительно о нем. Спасти или убить? Пап, что за бред? Ты меня всю жизнь дрессировал на защиту этого засранца. И знал, что я не смогу этого сделать. Тогда зачем? Зачем ты пытался заставить меня страдать ещё сильнее? Ты хотя бы примерно представляешь, как это больно? Быть спасенным тем, кто для тебя всегда был чем-то большим, чем просто отец. Знать, что он к тебе относится не так, как тебе бы хотелось. И что твоя жизнь нужна немного для другого, чем для простого существования. Знаешь, что самое паршивое? Я не против. Честно. Полностью. Не против. Это же ради него. Во благо него. А то, что больно — это пройдет. Прошло. Да. Точно. Моя жизнь в обмен на жизнь Сэма. Наверное, это самый равноценный обмен за всю мою жизнь. О котором, конечно же, я не жалею и никогда не буду жалеть, что бы мне ни говорили. Пусть заткнутся. Сэм. Ты мой брат. Ты единственный, кто у меня есть. Я отдам за тебя жизнь. Не раз. Ты — моя жизнь. Пускай дали год, я бы согласился и на такую, как у отца. Без кольта и Импалы. Да, братишка. Настолько сильно я тебя люблю, что готов отдать за тебя самое дорогое. Простить тебе всё, что угодно. Даже предательство. Быть не в состоянии тебя убить при любых обстоятельствах. Знаешь… Иногда мне кажется, что у нас с тобой даже не «Пока смерть не разлучит нас», а еще сильнее. Ведь даже у него не получилось. Это круто, да? Жить, пока ничто нас не разлучит. Преданность ангелам за право быть с тобой. «Нет» Михаилу за право быть с тобой. Весь мир к чертям собачим за право быть с тобой. Сотни жизней, близких или нет, за одно лишь право быть с тобой. За «ненормального» в мой адрес пущу пулю в лоб любому. Я не ненормальный. Я больной, неизлечимо. Тобой. Банально, избито, даже немного приторно и слащаво, меня же вырвет. Зато правда. Ты — моя болезнь, которой я хочу болеть вечно. Я наркоман, а ты моя доза. Снова слишком, да? Меня тоже блевать тянет, но… Дорогу, крошку и тебя рядом — особенно тебя рядом — я хочу страстнее чего-либо ещё в этом чертовом мире, потому что именно ты делаешь его не таким хреновым, какой он есть. И самое забавное, что ты умеешь делать его одинаково и лучше, и гораздо хуже. Ты всегда был особенным, Сэмми. Тебя за мир. Равноценно? Справедливо? Да черта с два! Нет в этом мире таких понятий. Нет, и не может быть. Не может. Всегда отнимать самое дорогое, и никогда не получать что-то равноценное взамен. Ты — мир, но мир не может заменить тебя, братишка. Никак не может. Почему ты так поступил со мной? Почему снова врал, что всё в порядке? Что всё, блять, будет нормально? Нормально не было. Тебя не было. Второй раз на глазах терять тебя. Это жестоко. Очень. А ещё ты обещал, что никогда больше не предашь. Так почему? Почему, я тебя, чертова сучка, спрашиваю? Почему мы не можем просто жить? Разве этого мало? К чему нам быть особенными, если это мешает? Признайся, ты решил взять на себя обязанность убивать. Впервые послушался отца, да? Сэм. Почему ты каждый раз убиваешь меня? Год жизни без тебя на тебя же, но без души. Я уже вроде упомянул, что справедливости нет. Никогда не было. И не будет. На наш мир она не рассчитана. Кто-нибудь, позвоните создателю, пусть, наконец, исправит свою ошибку. Почему все должны страдать из-за его беспечности? Настолько сильно, что даже я начал изрыгать умные и гениальные мысли! Знаешь, даже если это был не совсем ты, за эти месяцы с тобой таким я все равно был счастливей, чем за этот год без тебя. Ты же рядом. Остальное будет. Жизнь людей и моя беспечность за твою душу. Я идиот, спору нет. Хуже любых тварей, намного. Потому что я человек. И сделал всё только хуже. Но теперь ты с душой. Знаешь, если так посудить, то я видел твою смерть третий раз. В итоге — я умирал пять раз. Поправка. Шесть. Я умирал шесть раз. Сэмми, что ты со мной только творишь? Кого ты из меня делаешь? Я… Я уже другого определения себе, кроме как «Дин Винчестер, его старший брат», дать не могу. Да и то, «твой старший брат» идёт на первом месте, потом уже моё имя. Разве так вообще можно? Реально жить так? Полностью завися и существуя только ради одного человека? Жить ради него, жить им, дышать им. Да я на тебя могу даже боготворящим взглядом смотреть. Или плакать из-за тебя. Делать то, чего никогда не сделал, если бы не ты. Приобрести что-то можно, только если дать что-то взамен? Видимо, мы похерили свои и не только жизни, обрекли весь мир, всего лишь ради того, чтобы быть вместе, по возможности всегда. Как ты думаешь, это равноценно? А, Сэм?