***
Очередная тренировка. Для Намджуна и Джина это подобно каторге, из-за чего они даже подниматься с кровати утром не хотят. Хосоку и Тэхену плевать, по сути, они привыкли, поэтому уже давно пьют кофе на кухне, а Юнги всегда на все похеру, да настолько, что Мин даже с постели не встал. Чимин же одевается, а Чонгук, лёжа на кровати, наблюдает за ним. Наблюдает за тем, как медленно Пак стягивает с себя футболку, и как она летит куда-то в сторону кровати, но попадает в Чонгука. За тем, как улетают спальные шорты, правда, уже в нужную сторону. За тем, как Пак уже в одних только боксерах слоняется по комнате, ища что-то из спортивного. Чонгук сглатывает; старший сейчас блуждает перед ним почти голый, да и боксеры у него довольно обтягивающие, что позволяет Чону разглядеть все немалые прелести Чима. Пусть по интернету и ходят шутки про то, что у Пака «перчик», но это совершенно не так: Гук знает. Знает, видит, а иногда, когда Чимин спит рядом, даже чувствует. Младший выдыхает; к члену начинает приливать кровь, поэтому он рывком встаёт и уходит к Тэхену с Хосоком под удивлённый взгляд Чимина. Стоит только двери закрыться, Пак усмехается: — Значит так, да? Что ж, а это уже интересно.***
На тренировке Чимин снова в своих любимых леггинсах; они плотно обтягивают подкачанные ноги и упругий зад Пака, выделяя и то, что спереди, но это успешно прикрыто свободной майкой, которая открывает бока до самой талии. Под одеждой же — козырь — женское белье в розовое кружево, которое Чимин вообще не понимает, зачем купил. Чонгук заходит последним и сглатывает вязкую слюну; Чимин в этот момент нагибается и уже определённо точно специально поворачивается к Чонгуку пятой точкой. Во рту младшего моментально сохнет, он чувствует, как обливается потом раз так семь, а после — тугой, тянущий и даже болезненный узел внизу живота. Член реагирует моментально, наливаясь кровью и не менее болезненно пульсируя: больше Чонгук ждать не может. Он подходит к Чимину и хватает того за запястье слишком сильно, уходя прочь из тренировочного зала и поднимаясь с ним по лестнице вверх — к техничному этажу, где никто уже не ходит. Тэхен присвистывает, смотря им вслед, Юнги фыркает, а Хосок ржет, согнувшись пополам и чуть ли не на полу валяясь, потому что Джин снова обижается на Намджуна за его стояк. Чонгук буквально впечатывает Пака в холодную стену и впивается в его губы, сминая своими, кусая, водя языком. Он рвёт футболку на теле старшего и спускается ниже; Чимин слишком горяч и стонет во всю, в воздухе мускусный аромат вперемешку за запахом пота. Поцелуи слишком сбивчивые, слишком горячие, развратные и болезненные, потому что практически после каждого, на теле Пака остаются ало-фиолетовые отметины, через некоторые из которых идёт кровь. Чимин задыхается в собственных охах, вдохах и стонах, прогибаясь в руках Чонгука дугой и видит искры перед глазами. Чонгук же, как изголодавшийся вусмерть зверь, кусает и вылизывает старшего, желая забрать его всего и сразу. В брюках обоих до невозможности больно и тесно, но оба терпят, лишь жадно целуя друг друга. Чонгук рычит, когда Пак сжимает волосы на его затылке и снимает с Чимина всю нижнюю часть одежды, оставляя его полностью обнаженным, и Пак не заставляет ждать: раздевает младшего следом и садится перед ним на колени. Он ведёт холодными языком по горячей головке, сжимая в руке каменную плоть, и Чонгук сразу стонет, чувствуя, как узел затягивается все сильнее. Гук опускает руку на голову Чимина и мягко поглаживает, но когда тот одним рывком берет всю плоть разом, начиная двигать головой в нереально бешеном темпе — Чонгук рычит и беспомощно скулит, сжимая волосы Чимина. Макнэ готов смотреть на старшего в этом положении вечно; наблюдать за тем, как его пухлые губы охватывают собственный член, как умело ласкает этот же член шершавый язычок, как похотливо смотрит Чимин в ответ, но, увы, счастье длится не долго, потому что почувствовать старшего изнутри хочется до дрожи в коленях. Чонгук тянет его за волосы чуть вверх, и Чимин поднимает, что нужно делать, поднимаясь сразу и целуя Гука жадно. Тот подхватывает Чимина под бедра, сжимая упругие ягодицы в кулаках и снова впечатывает того в стену. Он собирается проникнуть в Чимина одним пальцем, но в Пака сразу с непонятной лёгкостью входят три, и это вызывает у Чонгука такую яркость, какую не возникало ничто и никогда. — Кто? Кто, блять, посмел тебя тронуть? — Рычит он, метая молнии взглядом, но Чимин лишь смеётся: — Я сам. Сегодня утром. В надежде, что после во мне окажутся не только пальцы. Чонгук рычит снова, вытаскивая из Пока пальцы и вгоняя сразу всю длину. Он блаженно стонет, а Чимин уже кричит. В Паке невероятно узко и жарко; его бархатистые стенки приятно охватывают член Чонгука. Младший начинает двигаться сразу быстро, каждый раз входя по максимуму глубоко и стараясь доставить Чимину как можно больше удовольствия. Он лижет и покусывает вставшие соски старшего, рукой лаская не менее твердый, чем свой, член, который выделяет слишком много предъэякулята. Чимин же ловит неимоверный кайф от всего того, что происходит; он давно хотел, чтобы этот мелкий его трахнул. Обычно, Пак делал это самостоятельно — пальцами — представляя вместо них твердый член Чонгука. Младший проезжается по простате, и Чимин уже хочет кончить, но Гук ему не даёт, перехватывая член у основания, что вызывает у Чимина недовольный скулежь. — Проси. — Приказывает Чонгук. — Ах, Гукки, я… Пожалуйста. — Выдыхает Чимин, хмурясь и пытаясь толкнуться в руку Чана, но его крепкая хватка не позволяет этого сделать. — Чего ты хочешь, малыш? — С ехидной улыбкой, будто специально издеваясь над Чимином, интересуется тот. — К… Кончить. Умоляю, Чонгук, дай мне кончить. П… Па~ах~почка~а~ Чон усмехается и убирает руку, надавливая на простату, и Чимин кончает с криком, чувствуя, как все тело мелко содрагается и как закатываются глаза; организм пробирает слишком сильно. Чонгук кончает следом прямо внутрь Чимина и еле удерживает дрожащее тело. Чимин отходит только спустя минуту, тяжело дыша и пытаясь привести себя в чувство; по бедрам стекает сперма Чонгука — по животу — его собственная. Но, черт возьми, он никогда не чувствовал себя более счастливым и удовлетворенным, чем сейчас, стоя на лестничной клетке и обнимая не менее уставшего Чонгука. — Ты мой. — Рычит Чон. — Твой. — Соглашается Чимин, вовлекая его в поцелуй. Между прочим, не такой уж он и невинный…