***
«...We're broken We're broken We're broken We're broken people, oh. We're broken people, oh...» (Здесь должна играть Sirius Eyes – Hope) Утро встретило Дина не самым радужным образом. Тело нещадно ломило от неудобной позы, голова раскалывалась и звенела, а в глаза будто щедро насыпали песка. Еле перевернувшись на спину, Дин попытался открыть глаза. Получилось, но с трудом открыть сначала один глаз, а затем второй. Дом, как и всегда, был тихим и безжизненным. Словно здесь никто и не жил. Словно сам Дин был лишь приведением, застрявшим в этом месте неизвестным образом и вынужденным скитаться между стен дома до скончания веков. Повернувшись на бок, мужчина кое-как заставил оторвать свою тушу от кровати. Ступни мягко опустились на холодный пол, отчего по телу прошел электрический разряд, на мгновение заставивший проснуться. Дин тяжело поднялся с постели и маленькими шажками направился в сторону ванной комнаты, по пути врезаясь во все поверхности и раз ударившись о тумбу. Зашипев от боли, мужчина босыми ногами прошлепал по коридору и зашел в ванну, ступая на холодный кафель. Вздрогнув всем телом, Дин быстро подошел к душевой кабине и залез в нее, выкручивая кран с горячей водой на максимум. Еще сонное тело тут же окатило кипятком, отчего Дин резко дернулся. Наконец, привыкнув к температуре, мужчина взял с полки рядом гель и мочалку, выдавливая полупрозрачную приятно пахнущую жидкость на пупырчатую ткань. Отставив пузырек обратно на полку, Дин начал растирать гель по всему телу, намыливая жидкость. Вода постепенно уносила с собой остатки сна. Закончив, Дин смыл гель с тела и вышел из душевой, снимая полотенце с висящего рядом крючка и обматывая им бедра. Подойдя к умывальнику, мужчина посмотрел на себя в зеркале. В отражении на него смотрел красивый мужчина лет тридцати. Четко выраженные скулы, пухлые губы, прямой, слегка вздернутый нос, россыпь веснушек на щеках и красивые зеленые глаза, сейчас безжизненно смотрящие в зеркало. Намокшие волосы торчали ежиком. По шее стекали капли воды, продолжая свой путь на ключицы, очерчивая выступающие косточки, спускаясь к груди и ниже. Легкая щетина пробивалась на щеках, но Дину было слишком лень сейчас решать эту проблему, поэтому он отложил станок в сторону и взялся за зубную щетку. Выполнив все утренние процедуры, Дин вернулся в свою спальню и подошел к шкафу, проводя перед ним ладонью. С тихим шелестом автоматические зеркальные дверцы разъехались, открывая гардероб. На полках были в куче раскиданы носки, нижнее белье и штаны с джинсами. Кое-где вещи свисали с полок. Рядом на плечиках небрежно висели рубашки, футболки и пиджаки. Некоторые из них висели на одном плече, свисая к самому полу. Постояв с минуту и разглядывая вещи, Дин взял с полки нижнее белье. Откинув в сторону полотенце, мужчина быстро натянул вещь и вновь вернулся взглядом к вещам. Остановив свой выбор на просторной серой футболке, рубашке в красно-черную клеточку и свободных темных джинсах, Дин, захватив еще и носки, щелкнул пальцами и подошел к кровати. Дверцы шкафа закрылись, открывая зеркальную поверхность. Скинув вещи на не застеленную постель, Дин потянулся и принялся одеваться. Вскоре Дин спустился вниз. На стойке возле входной двери лежали счета, которые требовали оплаты в ближайшее время. Дин сделал для себя пометку сегодня же заехать и заплатить. Если он не забудет об этом, конечно же. А если забудет, то останется по меньшей мере без электричества. Мужчина прошел на кухню и открыл холодильник. Из камеры на него одиноко смотрела недопитая черт знает когда бутылка пива и пара кусочков залежавшейся пиццы. Тяжело вздохнув, Дин сделал для себя еще одну пометку съездить в магазин, иначе вечером есть ему будет решительно нечего. Взяв из холодильника кусочки пиццы, Дин закрыл дверцу и полазил еще по шкафчикам, которые оказались пустыми. Холостяцкая жизнь определенно временами вставала ему поперек горла. Но с другой стороны, он больше не хотел печальных опытов совместной жизни. Встряхнувшись от невеселых мыслей, Дин быстро съел остатки пиццы и пошел к выходу, хватая куртку с вешалки. Выйдя на улицу, Дин вдохнул полной грудью. Мужчина жил достаточно далеко от шумного города, но и не в тихом пригороде. Его дом стоял с той стороны Детройта, где люди еще не успели тронуть природу своими грязными руками и гнилыми поступками, где он жил один на один с собой, и Дина это вполне устраивало. Мужчина прошел к гаражу, слегка ежась от утреннего мороза. В конце концов, осень уже подходила к концу, а зиму обещали очень снежной и холодной. «Неплохо было бы достать зимние вещи, а то черт его знает, когда мороз решит жахнуть» - с этими мыслями Дин прислонил свою ладонь к индикатору, находящемуся рядом с воротами. Датчик считал отпечаток ладони и загорелся зеленым светом, положительно пискнув. Массивные ворота начали подниматься, открывая вход в гараж. Зайдя в помещение, мужчина улыбнулся. Кончиками пальцев, он осторожно провел по блестящему черному крылу автомобиля, и его улыбка стала очень нежной. - Ну здравствуй, детка. Как ты тут без меня, скучала? – рука плавно прошлась по крыше автомобиля. Мужчина обошел свою машину по кругу, после чего открыл дверь и сел в салон. Дин вставил ключ в зажигание и повернул его. Машина отдалась громким довольным урчанием. Под капотом билась энергия в четыреста двадцать пять лошадиных сил. Дин сдал назад, и машина плавно повиновалась хозяину выезжая из гаража и отъезжая на дорогу. Повернув руль, Дин надавил на педаль газа, и машина поехала, тихо шурша колесами по асфальту в сторону города и громко рыча своим мотором. День обещал быть долгим.***
Дин напряженно смотрел на настенные часы. Этот чертов день должен же когда-нибудь закончиться! Но стрелки, будто насмехаясь над страданиями мужчины шли в размеренном темпе не спеша. Винчестер был готов уже свалить пораньше, но Бобби, с которым мужчина так некстати сегодня поругался, пристально следил за ним. И ведь из-за чего? Из-за андроида! Подумаешь, наорал на жестянку, которая затупила на половине пути и выронила набор инструментов, из-за которой, кстати, Дин чуть не убился под машиной благодаря все тем же инструментам. Но Бобби считал иначе и спорить с ним можно было до хрипоты и покрасневшей рожи и все было тщетно. Чертов старик, поддавшийся благам цивилизации и раскошелившийся аж на четыре андроида-помощника в мастерской и одного андроида на ресепшене. Чертовы железки, из-за которых ежедневно тысячи людей теряли работу, потому что в отличие от людей, андроиды выполняют все строго, не пререкаются, не требуют зарплаты, не имеют собственного мнения. Не то, чтобы Винчестер сам находился на грани увольнения. Нет. Он был слишком хорошим автомехаником, чтобы его можно было так просто выгнать с работы, просто эти человекоподобные машины вызывали в нем смешанные чувства неприязни и отвращения. Да и Бобби был мужчине, как отец и прогнать его он никак не мог. Только наорать и дать подзатыльника. Дин недовольно поморщился. Он стоял рядом с автоматом, опираясь на него и медленно потягивал отвратительный горячий кофе. Лучше бы Сингер на это потратился и поставил нормальную кофемашину, а не завел себе механических питомцев. Мимо как раз прошел один андроид и, посмотрев на Дина, улыбнулся служебной улыбкой. Винчестера чуть не вывернуло от неестественности этого действия, и он уже подумывал кинуть в андроида остатками кофе, но тут в мастерскую вплыл Бобби и сразу же грозно глянул на мужчину, одним взглядом говоря: «Только попробуй» Дин закатил глаза, после чего бросил стакан с недопитым напитком в рядом стоящую урну и пошел к своему рабочему месту. До конца рабочего дня оставалось не так долго, времени как раз должно хватить, чтобы доделать свою работу и сдать ее Сингеру. На самом деле Дин обожал работать. Ему нравилось быть автомехаником. И он обожал машины. Он мог часами копаться под капотом автомобиля, или лежать под ним, стараясь найти причину поломки и устранить ее. Но с появлением андроидов в мастерской все желание медленно, но верно начало сходить на нет. Роботы допускали минимум ошибок, делали работу почти идеально, вовремя и постепенно вытесняли обычных рабочих. Нет, Бобби никого не выгонял и не увольнял, но рабочие уходили сами. Механики чувствовали себя неуютно рядом с недолюдьми, в которых была накачана куча информации о починке машин с разной сложностью выполнения ремонта. Не каждый человек мог то, что могли эти чертовы жестянки и это неимоверно раздражало. Тяжелой поступью Дин подошел к ожидающей его машине и нежно провел по блестящему корпусу Mercedes W 140 1991 года. Винчестеру нравились машины, как этот Мерседес, встретить которые сейчас было почти нереально, а достать на них детали еще нереальнее. Винчестер считал подобные машины в своей работе настоящим раритетом и брался за такие заказы с особой охотой. Лучшее, что мог создать человек – это машины. Их скорость, удобство, красота, изящество все это пробуждало в Дине какой-то детский восторг, привитый ему еще с детства его отцом, а впоследствии и Бобби. Настоящие произведения искусства. Машина блестела серебром в свете люминесцентных ламп и несмотря на свои немалые годы пышела энергией и силой, готовая в любой момент сорваться с места и понестись вдаль, только бы закончился ремонт. На Дина накатила какая-то грустная ностальгия при взгляде на этот автомобиль, но быстро взяв себя в руки, он решил закончить с ремонтом побыстрее и отдать машину законному владельцу. Мужчина заглянул под капот машины, на глаз определяя все ли он закончил, после чего закрыл его и открыл переднюю дверь, садясь на водительское кресло. По машине было видно, что ее владелец содержит ее в благоприятном виде и это невольно грело душу автомеханика. Дин вставил ключ в замок зажигания и, зажав сцепление, перевел рычаг в нейтральную позицию, проворачивая ключ. Машина сразу же завелась и двигатель довольно зарычал. Дин дернул ручник и пару раз надавил на сцепление, отчего автомобиль то громче, то тише рычал, выказывая свое недовольство простоем. Заглушив машину, мужчина вылез из нее, предварительно вытащив ключ из зажигания и захлопнул дверцу. Механик направился в сторону кабинета Бобби, покручивая ключами на пальце и подмигнул стоящей неподалеку стажерке, недавно взятой на работу. Блондинка сразу же зарделась и поспешно отвернулась, изображая активную деятельность. Мужчина хмыкнул под нос и с довольной улыбкой зашел в кабинет, предварительно постучав. - Я закончил. Вот ключи. – Дин небрежным движением положил ключи на край стола и плюхнулся на стоящий перед столом стул для посетителей. - Балбес. – пробубнел Сингер, забирая ключи и протягивая Винчестеру бланк. – На. Заполняй. - Бобби, неужели нельзя обойтись без бумажек? Я в конце концов автомеханик, а не какой-нибудь офисный клерк, чтобы постоянно копаться в бумажках. - Ага, а еще ты неебически потрясающий автоэлектрик, похититель дамских сердец и ярый противник андроидов. Заполняй говорю и вали отсюда. Глаза б мои тебя не видели. Дин недовольно поджал губы и вырвал из рук Бобби бланк, другой рукой хватая ручку и поспешно заполняя нужные поля, ставя в конце размашистую роспись. - Бумажки бесполезные. На кой черт они тебе, когда все можно хранить в компьютере? Тем более в терминале я уже отметился. - Бумажки бумажками, компьютеры компьютерами, но если что-то, не дай Бог, произойдет с тем или тем, то должен быть альтернативный вариант, дурень. Неужели не доходит? Вон, недавно у Дженкинса, все кичился на меня за эти же самые бумажки, говорил, мол: «Зачем они тебе? Делать нечего? Я все в компьютере храню», так и погорел на этом, когда у него там контакты где-то замкнуло и сгорело все к хренам собачьим. И восстановить даже не удалось. А у нас архив. Слетел комп, пошел по бумажкам проверил и все нормально. Тоже самое, если с бумажками что-то случится… - А если и то, и то к хренам полетит? – Дин подался вперед и нагло ухмыльнулся. - А если и то, и то, то я вырву твой язык к хренам и засуну его тебе же в задницу. – Бобби посмотрел на механика так, что Винчестер сразу же стушевался и неловко поерзал на стуле. – Все, свали с глаз моих долой. Видеть тебя не могу уже. - И тебе очешуенного вечера, Бобби. – мужчина встал со стула и, шутливо отсалютовав старику ,быстро вышел за дверь, пока в него что-нибудь тяжелое не полетело. За дверью Дин довольно вздохнул и пошел в раздевалку. Там, быстро скинув с себя комбез и искупнувшись в душе, он переоделся в обычную одежду и, отметив карточкой завершение смены, пошел к стоянке, где его дожидалась красавица Импала, сверкая начищенными черными боками. Винчестер бухнулся на сиденье и тяжело вздохнул. День был трудным, тяжелым и бесконечным, но дома вроде еще были кусочки пиццы и пиво, а завтра как раз был выходной, поэтому можно позависать в телек допоздна. Заведя машину, Дин включил магнитолу и из динамиков полилась Kansas – Carry On My Wayward Son, подпевая невпопад, он выехал со стоянки и поехал домой. Лучи закатного солнца отражались на блестящих боках машины.