Дыхание умирающей вечности

Главное - не дышать. Шепот наливается эмоциями умирающего лета. Твой вкрадчивый и почему-то бесконечно злой. Растворяется в ледяном дыхании любой намек на ласку. Болезненно незнакомые родные руки сжимают податливое горло. Мое. Синим смотрит мрачная обстановка, напоенная лунным светом, который не столько освещает, сколько холодит кожу. Долетающий из потустороннего августа ветерок приводит легкие занавески в движение. Чувствуешь? Это дыхание умирающего лета. Нашего. Не отводить глаз. Искажающаяся картинка неверного мира медленно уводит за собой куда-то далеко от этой комнаты. Холодные руки. Твои руки всегда обязательно холодные. Мое горло согласно согреть их. Но ты не позволишь, конечно. Дышать. Почему-то отдёргиваешь жестокие ладони. А ведь они умоляли дожать. Все вокруг умоляло. Но что-то такое в голосе умирающего сердца напомнило тебе о лете. И ты не дожал. Эта ночь могла бы быть идеальной для убийства. Впрочем, как и любая другая. Последний насовсем вдох идеально бы украл кусочек дыхания вселенной. Иногда в глазах богов можно заметить мысль. Ту, которая впоследствии приводит к геноциду какого-нибудь народа. Твои глаза из нее состоят. Но я не против. Пока мое горло может согреть твои злые ладони, я только рад поднять гордо голову. Пусть и после этого выступают отвратительные слезы. Кажется, такой сценарий повторяется постоянно. С одной лишь переменной. Иногда к твоим рукам присоединяется нож. Конечно, ты еще не решился погреть лезвие любимого клинка в моем горле, но с охотой вонзаешь его в бок или живот. Но я не против. Я все же не умру. А пугающая мысль в твоих глазах отступит немного при виде моей крови. Они снова превратятся в мои любимые, с капелькой луны из окна. Ты никогда не извиняешься. Порой я могу выйти из себя и надавить, потребовать, умолять об извинении. Но это все глупо. После твоей жестокой и (и, возможно, капельку усталой) улыбки все слова застревают в горле. Я ведь знаю, ты ненавидишь свои холодные руки, тянущиеся меня задушить. И ненавидишь свой любимый нож, и ту самую мысль. Но ничего не можешь поделать. Я не против. Если я все еще могу такими ночами после твоего срыва обнимать тебя, я в порядке. Мне достаточно луны в капельках с уголков твоих глаз, слегка потеплевших рук и в обиде отброшенного клинка. Мне хватит снова узнанного тебя. Горький вкус твоей улыбки на губах в такие ночи еще слаще. Я не могу запретить себе его вкусить, прости. Ритм наших бесполезных сердец ничего не обещает, но мы верим, что он значит вечность. А она наверняка будет постепенно умирать с доносящимся откуда-то легким ветром, пока я буду греть мои любимые руки серийного убийцы своим горлом. Потом я украду из твоего несколько вдохов поцелуем. Так мы немного душим друг друга из раза в раз, в конце концов непременно отступая, позволяя друг другу еще немного подышать дыханием умирающей вечности. Главное - дышать.