Deus Caritas Est

Дублин, июль 1972 год. Собор Святой Марии, исповедальня – Святой отец, я согрешил. – Слушаю тебя, сын мой. – Я Рори Бэрк из Нортгемптона, англиканец… пока еще. – Я знаю кто ты, Рори Бэрк. Ты приехал с Патриком из Дерри. Ты был военным, ты убивал? – Да, я убил Джона Томпсона. Он был рядовым в моем подразделении. В Дерри. Я ехал в Дерри с четкой установкой – убить как можно больше членов ИРА. А потом… – Убийство это страшный грех, ему нет прощения, – отец Кларк перекрестился. – Но я буду молиться о спасении твоей бессмертной души, Рори Бэрк. – Спасибо, отче. – Это ведь не все? Что еще гложет тебя? – Да, не все… Я… Мы… с Патриком… – уже очень давно Рори не было так стыдно, а возможно именно так и никогда. Даже когда в детстве мама ругала за сорванные в соседском саду яблоки, так стыдно не было. – Deus Caritas Est*, сын мой. – А как же Содом и Гоморра? – щеки горели огнем, хорошо, что никто не видит. – Библию писали люди. Писали и переписывали. Я верю, что придет время, и церковь наконец-то примет свои же истины. – Вы точно католик, отче? – у Рори вырвался нервный смешок. – Точно, – отец Кларк тоже улыбнулся. – А рассуждаете как реформатор. – Я просто не живу прошлым. – Святой отец, я плохо знаком с католическими обрядами, подскажите, что еще нужно сделать перед крещением? – Ты хочешь принять католицизм? – Да, ведь католиков и протестантов хоронят на разных кладбищах. – На разных… И в горе, и в радости, пока смерть… Ты действительно так сильно любишь Патрика? – Да. И даже смерть не сможет. – Живи по совести. Молись хотя бы изредка. Люби так сильно, как только можешь. И постарайся сильно не грешить. Через два дня придешь после утренней службы, и возьми длинную рубаху для омовения. – Спасибо, отец Кларк. – Храни вас Бог, дети мои. Тебя и Патрика. Выйдя из собора Рори пожалел, что плохо высушил волосы, на улице было достаточно прохладно, и голова замерзла сразу. Он не ощущал себя рожденным заново, лишь немного обновленным. Матери так и не удалось привить ему священный трепет перед церковью. Живя в Дублине уже полгода, сегодня он лишь во второй раз был в соборе. В отличие от Патрика Рори не ходил на службы, не молился за столом на общих обедах, лишь делал вид. Но если без «я католик» его не до конца принимали в Ирландии, а после смерти вообще похоронили бы на другом кладбище, то ради Патрика он был готов на все. Зайдя в квартиру, Рори был атакован справа, из коридора, который оставался плохо освещенным даже днем, на него набросился Патрик. – Где ты был? Я пришел со службы, а тебя нет. – Гулял. Это тебе, – протянув Патрику небольшой букет вереска, Рори залюбовался удивленным выражением лица О'Коннелла. – Спасибо. Знаешь, мне еще никогда не дарили цветов, а это оказывается приятно. – Представляю себе, ты весь такой суровый волонтер ИРА сурово рассказываешь подробности будущей операции, а тут один из бойцов протягивает тебе букетик. Это выговор с занесением по морде как минимум, – пока Патрик разглядывал цветы, Бэрк принес из кухни высокий стакан с водой, вазы у них не водились. – Ага, с ноги по морде, – опустив букет в стакан, Патрик переключился на Рори. – Хочу тебя. – В спальню? – Нет, здесь хочу, – прижав Рори к стене, О'Коннелл впился ему в шею. – Неугомонный, тебе ночи было мало? Имей совесть, я старше тебя почти на пятнадцать лет. – Еще скажи, что ты старый больной человек, – оторвавшись от зацелованной шей, фыркнул Патрик. – У меня с моей совестью мирный договор, я не трогаю ее, а она меня. Лучше ты меня… имей. Ну же, Рори, давай! – дернув рубашку за воротник в разные стороны, Патрик подавился несказанными словами. – Это… это… – Да, это то о чем ты подумал. Я принял католичество, не сказать, что стал сильнее верить, на службы все равно ходить не буду, но так мне спокойней, – Рори обнял обомлевшего Патрика. – Сегодня? – для самого О'Коннелла этот шаг значил несказанно больше, чем мог подумать Бэрк. – Да, два дня назад я ходил к отцу Кларку на исповедь, и он практически нас благословил, – на этих словах Рори ткнулся Патрику в губы. Дублин, ноябрь 1975 год. Вернувшись, домой с вечерней смены в магазине, Рори застал Патрика на кухне в компании Бушмилса* – Ты пьян, – не вопрос, констатация. – Да, – Патрик выпил прямо из горла. – И по какому поводу? – Рори сел напротив и забрал почти пустую бутылку. – Делма беременная, – заглянув в пустой стакан, Патрик печально посмотрел сначала на Рори потом на Бушмилс. – Не похоже, что ты пьешь на радостях. – Я рад за Риана и Делму, но… Теперь последует массированная атака со стороны родителей, – Патрик уперся лбом в сложенные на столе руки. – Опять заведут свою шарманку о внуках, которых от меня они никогда не дождутся. – Ты так переживаешь о том, что они подумают или скажут? – О, Рори, ты все еще плохо знаешь мою маму! Она из категории людей, с которыми проще согласится, чем объяснить, почему ты против. – И? – Но я против… Я даже согласен на третье пулевое, чем на предстоящий разговор. – Хочешь, я пойду с тобой? – Нет, не нужно. Не хочу, чтобы она пыталась сделать виноватым тебя. Ты не виноват, что ее сын гей. – Только не делай глупостей. – Постараюсь, но не обещаю. –…Возможно, ты найдешь себе милую девушку. Дочке моей подруги двадцать пять. Ее зовут Файона, стройная рыжеватая блондинка с зелеными глазами. – Мама! – У вас будут очень красивые дети. – Мама, ты себя слышишь? – А что я не так сказала? – Рори, мама, я люблю Рори. Мы вместе уже почти четыре года. – Я все же хочу, чтобы он был просто твоим другом, – миссис О'Коннелл была непреклонна. – Друг?! – Патрик метался по комнате. – Он мой любовник, и можешь не закрывать глаза. Мы спим вместе. Сексом занимаемся. Смирись, твой сын содомит, и ничего ты с этим не сделаешь. – Боже! Патрик, это ужасно! Неужели ты хочешь попасть в ад? – Ад на земле сейчас устраиваешь мне ты! – хотелось биться головой о стену. – Не кричи на мать, – подал голос мистер О'Коннелл, который сидел в другой комнате и предпочитал не вмешиваться, себе дороже. – Дети, а как же дети, Патрик? Ты хочешь оставить нас с отцом без внуков? – Дети… – посмотрев на маму совершенно сумасшедшим взглядом, Патрик зло прошипел. – Если бы я мог, я бы уже давно сам родил этих детей от Рори. – Господи! – воскликнула миссис О'Коннелл. – Убирайся из моего дома, видеть тебя не хочу! – С удовольствием. Не дождавшись Патрика, Рори не мог лечь спать, он то включал, то выключал телевизор, то смотрел в окно, пытаясь разглядеть знакомый силуэт. Бэрк все же настаивал, что пойдет к родителям с ним, но Патрик настоял на том, что хочет разобраться во всем сам. Рори уже дважды звонил Риану, узнать, не у них ли Патрик. Но Дейли заверил, что если О'Коннелл объявится, то сразу позвонит. Звонок раздался в час ночи. – Рори, Патрик в гарде*. Подрался с кем-то в пабе, это не страшно, а вот сопротивление полиции уже серьезно. – Он сам позвонил? – Да, один звонок и все такое. Не накручивай себя, что не тебе. Стыдно ему, да и мой телефон легче вспомнить, чем свой. – Диктуй адрес участка, я приеду, – записав адрес, Рори спросил. – Какой залог? Сколько за него хотят? – Много, если бы это был первый привод в полицию, а так… Ай, сейчас наберу куратора из Фейн*, им уж точно не выгодно, чтобы Патрика закрыли. Пускай платят. – Ты полиции зачем сопротивлялся? – Рори рассматривал наливающиеся синяки на скуле и под глазом. – Специально, чтоб по морде сильней получить, – откисая в ванной, Патрик повернулся спиной, пряча лицо. Рори провел мыльной мочалкой по плечам и, потянув за волосы, прошептал на ухо: – Я тебе еще сам добавлю, чтоб мало не было. Наломаю веток тиса во дворе и выпорю. – Мне сдохнуть хочется, так что можешь даже застрелить. Лучше бы я в 71-м истек кровью. – Не говори так. – Но это правда… Я сказал матери, что если бы мог, то уже давно сам родил бы им внуков от тебя. Видел бы ты ее лицо, – смеяться было больно. – Патрик, посмотри на меня. Я люблю тебя, и это правда, самая главная правда. – У нас запланирована акция через неделю. – И ты говоришь об этом только сейчас? Ты же к ней не готовился?! – Узнал в день, когда Риан сказал про беременность Делмы. – Прошу тебя, – голос Рори срывался. – Если ты решил на ней подставиться, то скажи мне об этом сейчас. Если ты хочешь умереть на этой акции, я должен быть готов к этому… – Если бы не ты, я бы так и сделал, а что, героическая смерть в бою с британскими оккупантами. Но я знаю, что дома меня ждешь ты, и так просто я от этого не откажусь. К юго-востоку от Кроссэмглена, графство Арма, Северная Ирландия, 21-22 ноября 1975 года. – Патрик, он мертв*! По машинам, едем! – Дейли взял командование отрядом на себя. – Все, Патрик, он умер, ты его не оживишь. Парни, забирайте Нолана, – оттащив О'Коннелла от погибшего Нолана Муррея, Риан обнял друга. – Он выскочил из укрытия под автоматную очередь, ты бы его все равно не успел спасти. – Я мог закрыть его собой. – И умереть вместо него, хороший план. – Да, вместо него! Риан, ему было всего двадцать! Пацан! Зачем я вообще его с нами взял?.. – Его все отговаривали, но он упертый. «Сказал я еду с вами, значит я еду с вами». – Он же был из местных? – Да, но месяц назад семья переехала на нашу территорию, в Монахан. Монахан, Ирландия, 22 ноября 1975 года. Машины подъехали к небольшому домику, из которого вышла женщина лет сорока пяти, а за ней выбежала маленькая девочка. – Ты уверен? Может, давай я? – Нет, Риан, – Патрик повернулся к парням. – Не выносите т… Нолана, пока я вам не махну. – Миссис Муррей? – Да… – она уже все поняла, иначе сын бы вышел сам. Патрик подхватил оседающую на землю женщину. – Ваш сын погиб в бою с британцами. – В каком бою?! Вы сами на них напали, вы сами их провоцируете! Из-за вашей игры в войнушку моего сына убили! – миссис Муррей кричала сквозь слезы, она колотила Патрика по груди. – Как тебя зовут? Лет сколько? – Мне тридцать три, я Патрик О'Коннелл, – услышав имя, миссис Муррей пришла в бешенство. – Ты! Только ты во всем виноват! Нолан только о тебе и говорил последнее время! Патрик О'Коннелл то, Патрик О'Коннелл се! Капитан святой Патрик! Это ты должен был сегодня умереть, а не мой сын! В каком там году ты истекал кровью? – В 71-м… – Вот! Еще тогда! Нолан был бы жив… Отдайте мне тело сына и убирайтесь вон! И чтоб на похоронах никого из вашей проклятой ИРА я не видела! – Патрик махнул рукой, отдавая сигнал. Дублин, 22-23 ноября 1975 года До возвращения Патрика Рори уже был дома, и знал о случившемся, Риан позвонил ему из Монахана, когда все бойцы отзванивались домой, что живы и скоро приедут. Риан не выпускал Патрика из виду, и забрал у того пистолет, а в Дублине передал с рук на руки Рори. Патрик сидел на балконе и курил, отобранные у Риана сигареты. – Ты же не куришь? – Ну, виски же ты мне не даешь, – с непривычки и большого количества сигарет голос Патрика звучал сипло. – Идем в постель, тут холодно, а ты еще и на полу сидишь, – Рори протянул Патрику руку. – Трахни меня, – в глазах О'Коннелла не было и капли желания. Рори поцеловал сомкнутые губы, погладил Патрика по бедру, но тот никак не реагировал. – Ты не хочешь, – Бэрк пытался понять, зачем Патрик попросил, если явно не заинтересован. – Боже, Рори! Трахни меня, мать твою! Сделай хоть что-нибудь! – это была истерика, слезы потекли произвольно, кажется, Патрик их даже не заметил. – Успокойся! – отвесив ощутимую пощечину, Рори прижал к себе Патрика. – Давай я лучше принесу тебе снотворное. Да, у меня есть снотворное, – ответил на не заданный вопрос Рори. – А как ты думаешь, я сплю, когда ты где-то в Северной Ирландии? Пока Рори на кухне искал таблетки и наливал в стакан воду, Патрик достал из-под кровати коробку, в которой прятал пистолет «на всякий случай, а вдруг». Высыпал патроны назад в коробку, оставив один, и прижал дуло под подбородком, снял с предохранителя и прижал палец к курку. Стакан упал на пол, но не разбился, таблетки рассыпались по коридору. Рори понадобилась сотая доля секунды, чтобы в один прыжок оказаться возле кровати и выбить пистолет, пуля лишь слегка зацепила щеку Патрика, оставив поверхностную царапину, и вошла в стену. – Придурок! – на Патрика посыпался град ударов. – Ты просил тебя трахнуть? Сейчас получишь! – Рори развернул не сопротивляющегося О'Коннелла лицом в подушку, стянул белье, и по одной слюне резко вошел. – Так ты хотел? Так? Я кого, блять, спрашиваю? – от такого выброса адреналина Рори быстро кончил, причинив на свой взгляд не достаточно боли. – Я должен был закрыть собой Нолана. Я должен был умереть, а не он. Из-за своих переживаний я позволил взять на операцию нулевого новичка. Он умер из-за моей ссоры с матерью. Я пошел на поводу у эмоций, – Патрик повернул голову к Рори, размазывая кровь со щеки по подушке. – Не дергайся, – Рори осмотрел Патрика, громко вздохнул и уткнулся лбом в плечо. – Кровь… Кажется, я тебя порвал. – Если бы Риан не забрал у меня пистолет, я бы застрелился в Монахане, возле дома Мурреев. – Ты слышишь, что я тебе говорю? – А ты? Я все еще жив, хоть и не хочу. Заживет. Если что попью антибиотики или противовоспалительное. – Патрик, пожалуйста, не делай так больше, ты ведь убьешь не только себя. Моя смерть тоже будет на твоей совести. Без тебя я жить не собираюсь. В глазах О'Коннелла появился маниакальный блеск, что напугало Бэрка лишь немного меньше, чем дуло пистолета под подбородком. – Я поеду в Белфаст, сдамся местным властям. Меня как особо опасного террориста приговорят к пожизненному, а может даже расстреляют. – Тогда поедем вместе, мне светит такой же приговор. Дублин, 24 декабря 1975 года, Сочельник – Мама?! Папа… – Пустишь нас? – миссис О'Коннелл грустно улыбалась. Она не видела своего сына больше месяца, а вот Рори – практически каждый день. Вызвав Делму и Риана приглядывать за Патриком, Бэрк отправился к дому О'Коннеллов. Сначала из дома доносились крики, соседи даже хотели вызвать полицию, но потом все успокоилось. Рори рассказал родителям Патрика об аресте, последней акции, смерти Нолана и попытке суицида их сына, что сейчас он на антидепрессантах, и к ним через день заходит отец Кларк. – Проходите. – Патрик… Прости меня, если сможешь. Я очень виновата перед тобой и Рори. – Мы оба виноваты, – поправил жену мистер О'Коннелл. – Ивонн, Лиам, добрый вечер. Проходите, – Бэрк подошел сзади и обнял Патрика. – Здравствуй, Рори, – Ивонн поцеловала Рори в щеку. – Ты подружился с моими родителями? – Патрик повернулся в кольце рук лицом к Рори. – Сначала я на них хорошенько накричал и высказал все, что накопилось, а потом, да, подружился, – Рори потерся носом о щеку Патрика, на которой остался почти незаметный шрам. – Они смотрят на нас, – Ивонн помахала им рукой из гостиной. – В 72-м году отец Кларк сказал мне: «Deus Caritas Est», твоя мама наконец-то с этим согласилась. Патрик еще раз посмотрел на своих родителей, и втянул Рори в долгий поцелуй. Deus Caritas Est – Бог есть любовь (латынь) Бушмилс – ирландский виски Гарда – полиция по-ирландски Фейн – Шинн Фейн В операции к юго-востоку от Кроссэмглена, графство Арма, Северная Ирландия, 21-22 ноября 1975 года погибло 3 британских солдата, один был ранен, никто из ИРА не пострадал.