объявлено мертвым

Оттенки розового на бумаге напоминают Кэссиди о малиновых закатах около дома, в пять всегда было лучше, чем в восемнадцать — никакой крови, застревающей в глотке, и перманентного желания сдохнуть. Шерил дорисовывает бледное зимнее солнце, призраком повисающее на картине, у Кэссиди ее творениями усеяна маленькая узкая квартира, пропахшая дешевым алкоголем и масляными красками; солнце тает на глазах, бледнеет, в жизни Шерил Блоссом только покрывшая ее ночь, ценящая темноту души чуть больше. Он находит ее в своей комнате, квартира, которую они снимают, совсем тоненькая и несуразная — рваные и несколько раз заклеенные обои, грязный пожухлый линолеум и кривой пол спустя месяц становятся привычными; Шерил губы поджимает алые недовольно, сгоревший особняк Блоссомов в худшие времена кажется дворцом по сравнению с новым грязным жилищем. Кэссиди в квартире — часть отвратительного интерьера, в майке и видевших не лучшее время джинсах, Шерил здесь чужая. Кэссиди пьет дешевое пиво, Шерил предпочитает исключительно красное полусладкое, простоявшее в погребе отца полстолетия, Шерил привыкает к змеиным перешептываниям матери, Шерил скучает по теплым ладоням Тони вокруг, по розовым прядям, по непривычной вере; Кэссиди запивает все кровью, мать выбрасывает Шерил на улицу на выпускной, открытые платьем плечи покалывает от накатившего ночью холода, Вероника на звонки не отвечает, у всех находится кто-то более важный, Тони погибает неделей раньше, когда влезает не в ту драку, Шерил ногтями вцепляется в бродягу, который местный король со светловолосой королевой, у него печаль на лице вечная, ей тошно и больно, Свит Пи говорит, что лучше бы любой другой из них умер, и Шерил виснет на его плече, метку соскребает змеиную и ненавидит. Кэссиди теряет связь с Тюлип и Джесси, которые в Анджелвилле застревают на вечность, он в Новом Орлеане новую жизнь не начинает — слишком часто не получалось, он Шерил притаскивает дорогой мартини, она догадывается, что он стащил его прямо из-за барной стойки. Шерил сердцем зачерствевшим, с единственным человеком на всю жизнь прописанным вдоль, Тони внутри остается болью и ночными кошмарами, Тони глупыми мечтами приходит, громкими обещаниями и теплыми поцелуями по памяти; Блоссом забывать не умеет. Кэссиди за сотню девятнадцать лет назад переваливает, он устает еще в восемнадцать, Кэссиди — наркоман, алкоголик и вампир, Кэссиди не подходит идеальным девочкам класса люкс с дорогим вином по венам и купленными шансами; у Шерил все не то. Кэссиди любовь к Тюлип за грудиной как данность принимает, для Шерил чувства — болезнь, которую выжечь только, Шерил себя ненавидит за размазанные по щекам слезы вместе с тушью, она ни с чем не справляется, она в Тони нуждается спустя полгода и вечность; Кэссиди разливает краденое вино, она улыбается ему и плачет с каждым разом меньше. Она находит его на улице раз в неделю, пакет крови засовывает в глотку и встать помогает, Блоссом дешевым пивом и кровью пахнет после долгих тасканий, Шерил запах этот принимает, он не так и далек от того, что царил дома — там кровь предпочитали семейную, поданную вместе с кленовым сиропом; имя Джейсона остается рядом с Тони. Шерил в агонии не бьется, она боль свою принимает, Шерил вспоминает рыжее пламя огня, мать и дядю поглотившее, мстит она за всех сразу — за себя и за Джейсона, за пущенную и забытую кровь, за равнодушие и нелюбовь; Кэссиди плечами пожимает только, история ее не худшая, половина произошедшего с Кэссиди и Тюлип идеально вписывается в рамки преступления, но "это законно, пока нас не поймают" О'Хары работает идеально. Шерил картины рисует в розовых оттенках, в большинстве своем — закаты, иногда — черты лица прекрасной девушки, которые стереть из памяти не получается, которые смертью не убираются, все еще болят, приходят ночью во сне; Блоссом любит только однажды, даже если шесть месяцев назад объявленную мертвой. Кэссиди наблюдает за ней, за завораживающим профилем, выражением лица, застывшим в желании точно передать представляемое, в такие минуты их квартиру накрывает тишина, можно расслышать только мазки кистью, он за легкостью движений смотрит, замирает вместе с ней, не дышит; брошенная всеми девочка правду принимает просто, не дергается и не пугается, на его "вампир" отвечает "моего брата убил отец, мать выкинула меня из дома, и я сожгла ее вместе с ним". Кэссиди хрупкую поломанную девочку за грудиной выводит, чувствует как предательски пробирается ненужное чувство, врастает, он любит подобно Шерил — крепко и сильно — он не умеет оставлять в прошлом, номер Тюлип набирая раз в неделю, чтобы услышать ее хриплый голос, но на другом конце давно глухо; Кэссиди про ее черствое четырехкамерное знает, змеиный образ на куртке расцветает, Кэссиди любовь тихую прячет и давно не надеется, хрупкое сердце Шерил Блоссом в июне объявляют мертвым.