Марсель, Хуан и Сволочь

Встречать Зимний Излом в одиночестве Марселю Валмону было в новинку. Некоторые любят запереться в четырех стенах и тупить в телевизор до рассвета, им это даже кажется милым, а ему такой досуг всегда казался уделом неудачников. Праздник должен быть проникнут «духом праздника» — шумные веселые гулянья, пьяный угар, вереница знакомых и не знакомых лиц вокруг, фейерверки, всё такое... Вот только в этот раз у Марселя почему-то не было ни сил, ни желания окунаться в Изломную кутерьму. Наверное, потому что накануне он расстался с любовником, которого на самом деле любил. Он-то любил, а эта козлина бакранская вдруг заявил, что Марсель очень хороший, но «недостаточно глубокий как личность». И ушел, да не просто так, а к коллеге Марселя, и сейчас эти двое, как пить дать, грелись на частном пляжике где-нибудь в Лазурном океане, потягивая коктейли из стильных бокалов. Картина чужого счастья мерцала в воображении столь ярко и назойливо, что Валмона в конце концов стошнило, и вовсе не радугой. А потом заболела голова, и как заболела — любо дорого! Уж если «везет», то по всем фронтам: таскаясь по бутикам в поисках подарка для истеричной матушки, Марсель подхватил какой-то вирус, но осознал это только сейчас, в Излом. Впрочем, может и к лучшему? Есть хоть какое-то оправдание бесславному прозябанию дома. Какая жалкая картина — одинокий красавец тридцати пяти лет с разбитым сердцем и, как оказалось, мелкой непривлекательной душой, да еще и с сопливым носом... Марсель в очередной раз напомнил себе, что Валмоны не сдаются и, закинувшись таблетками от головной боли, нырнул под одеяло с твердым намерением провалиться в сон и встретить Зимний Излом без нытья и соплей. Не прошло и секунды, как многоквартирный дом сотрясся от грохота. Валмон со стоном уткнулся в подушку. Грохот повторился. И еще, и еще, и еще раз... Звук был такой, словно кто-то со всей дури бьет чем-то металлическим по чему-то металлическому. — Просто. Нет. Слов. — Марсель высунул руку из-под одеяла и набрал телефон службы безопасности жилого комплекса. Служба не отозвалась, Марсель мысленно выругался — вслух было лень — и набрал местный полицейский участок. Длинные гудки долго стучали в мозг, но трубку так никто и не снял (перепутав две цифры, Вальмон звонил в частное владение, но так и не заметил этого — грохот продолжался и отвлекал его). — Ну жеваный ызырг, ну что ж такое... С болью и ознобом во всем своем существе Марсель понял, что останавливать безобразие придется самолично. Соседи разъехались на каникулы по заграницам, кто-то удрал в ресторан, кто-то — в гости к второй половине и, похоже, он единственный, кому неизвестный мизерабль портит и без того испорченный праздник. Проползая мимо зеркала в гостиной, Марсель по привычке оценил свой внешний вид и, как ни странно, счел его удовлетворительным. Ну, похудел слегка с недосыпа, так это даже к лучшему. Домашний свитерок от кутюр теперь сидит как влитой, а тени под глазами и острые скулы — это модно. Наверное. В память о своих далеких аристократических предках Валмон никогда не следовал моде — он предвосхищал её. Миновав персональный и общий коридоры, Марсель вырулил к лифтам и начал озираться, пытаясь понять, откуда идет грохот, сверху или снизу. — Мааааааау. «Это что еще за ..?» — Марсль удивленно заглянул за угол. Возле черной лестницы сидел огромный черный кот и лизал свои... бубенцы. Уловив, что на него смотрят, котяра неспешно оторвался от наведения чистоты в паху, вперил в Марселя желтые глаза-плошки и, разверзнув пасть, повторил: — Мааааааау. Марсель удивленно моргнул — впервые в жизни он видел такого здоровенного котяру, но, в конце концов, лишний вес домашнего животного касается только его хозяина. Странным и возмутительным было само присутствие животного на общей территории — жилой комплекс «Звезда Олларии» с самого своего открытия слыл местом проживания интеллигентных высококультурных индивидов, преимущественно холостяков и геев, и традиция не выпускать за дверь свои маленькие слабости была почти священна в этих стенах. «Может быть, кот дикий?!» Марсель с отвращением поморщился, но кот в очередной раз мяукнул на него — судя по интонации, обозвал каким-то нехорошим кошачьим словом — и, махнув холеным хвостом, удалился в сторону лестницы. Определенно, он был домашним, и что-то Марселю подсказывало — владелец обнаглевшего кота и источник наглого закатного шума вполне может оказаться одним лицом. Марсель пошел за котом. Тот вразвалочку взбирался по ступеням, вроде, никуда и не спеша, но догнать толстяка не получалось. «Почему эта скотина не пользуется лифтом?!» — зло отдуваясь подумал Марсель. Внезапно вспомнился абонемент в спортзал, мирно похороненный в баре под запыленной бутылью коньяка «Алвасетский». Марсель любил спорт немногим больше, чем коньяк, но сожалеть о неспортивности приходилось редко, только в таких идиотских ситуациях, как нынешняя. После десяти пролетов он сдался и, держась за ноющий бок, потащился к лифту. Будь проклят этот комок шерсти, бегать за ним нет никаких сил, а ведь впереди ещё разборки с возмутителем спокойствия. По прикидкам Марселя шум исходил с последнего этажа, где квартировал техперсонал. По-другому и быть не могло, собственно — приличная публика, когда изволит шумно веселиться, колотит алатским хрусталем о камин, а не чем попало по чём зря. Чутье не подвело Валмона. Источник грохота был совсем рядом. Двери лифта распахнулись, выпуская его в скромно окрашенный коридор. Никаких тебе дубовых панелей, мраморных плит и прочих дизайнерских изысков в стиле Эпохи Ветра. Бесшумно ступая по чистенькой ковровой дорожке, Марсель добрался до первого поворота и заглянул туда — пусто. — Маааааау. Усатый интервент вынырнул из-за спины, обогнал Марселя и скрылся за вторым поворотом. «Какая прелесть, кто-то из обслуги выпускает живность гулять по дому», — Валмон недобро улыбнулся и последовал за котом. Перспектива вкатить кому-нибудь выговор гаденько грела неглубокую душу. Увидев свою «жертву» со спины, Марсель невольно притормозил. На площадке с четырьмя дверьми, каждая их которых, очевидно, вела в отдельную квартиру, было довольно мало места, и почти всё его занимал высокий мужик кэналлийской наружности. В мускулистой волосатой руке он держал длинный металлический инструмент типа палки и весьма прицельно колотил им по замку двери, а потом, поддев щель острым концом палки, пытался её открыть. Преграда не поддавалась ни в какую, хоть и была уже порядком раскурочена. Как именно называется инструмент Марсель не знал, но в мозгу всплыло слово «монтировка» и присказка одного знакомца: «против монтировки не помогут тренировки». БУМ, БУМ, БУМ! Вблизи грохот был столь ужасающим, что Марсель невольно вздрагивал от каждого удара. Зато голова перестала болеть — теперь вместо мигрени в ней крутились панические мыслишки: «Высокий мускулистый незнакомец увлеченно ломает дверь. Если он вор, пожалуй, лучше ему не мешать, потому что вор, действующий столь открыто, очевидно, еще и психопат. И очень упорный психопат.» От усердия мужчина так вспотел, что его белая футболка промокла на спине и подмышками, очень интересно обтягивая накачанную фигуру. Когда взломщик повернулся вполоборота, Марсель узнал, что у него хищный профиль с выделяющимся мужественным подбородком. Лицо тоже было в поту — кэналлиец смахнул со лба прилипшую черную прядь, а потом решил утереть лицо. Платком ему послужила рубашка, валяющаяся на странного вида сумке. Из сумки торчали какие-то тряпки и... Марсель пригляделся... кошачий хвост! «Вор, который ходит на дело с котом?! Срочно бежать отсюда!» — возопила осторожная часть Марселя. Но авантюрная часть натуры отвесила ей подзатыльник и взяла инициативу на себя. — Гм-гм, любезный... — обратился Марсель к незнакомцу. — Добрый вечер, хотя добрым я его называю из чистой вежливости. Кэналлиец резко выпрямился и обернулся. Длинное неприятное мгновение Марселю казалось, что сейчас ему проломят голову, но обошлось. Интуиция его не подвела — мужик просиял типа приветливой, но как это всегда бывает с южанами, наглой улыбкой, представился Хуаном Суавесом и выудил из заднего кармана новенькое удостоверение. На карточке, вполне похожей на настоящую, значилось, что вот и он — долгожданный глава охраны комплекса. Марсель обычно спал на собраниях жильцов, но подходящий случаю обрывок информации в голове, как ни странно, отыскался. Действительно, им сулили прислать толкового человека в охрану, он должен был появиться ещё осенью. Теперь со слов Хуана выяснялось, что он полтора месяца не мог получить расчет на прежнем месте службы, прилетел из Хексберг буквально сегодня и по отчетности понял, что в доме нет ни одного жильца. Было похоже на правду — Марсель действительно, забыл передать охране, что гребаный Излом проведет дома, а не на острове в Лазурном океане. Оставалось прояснить лишь один, но самый острый вопрос. — А почему в служебную квартиру нельзя попасть... эээ... более традиционным способом? Я имею в виду — с помощью ключа. — Традиционные способы — мои любимые способы, — мило улыбнувшись, ответил Суавес. — Вот только, если помните, мой предшественник смотал удочки, не позаботившись передать дела, а уж о ключах и речи не шло. Кстати, это — тоже ключ, — потряс железякой Хуан. И уточнил: — Кэналлийский. — Да что вы говорите... — Ну, вы же знаете, в Кэналлоа всё больше, чем тут, на севере. — Ха-ха, — Марсель дежурно улыбнулся дежурной шутке, но глаза-предатели очень заинтересованно скользнули к паху кэналлийца и, надо сказать, брючная ткань бугрилась в этой области весьма многообещающе. — Что ж, добро пожаловать, — теперь улыбка была искренней, но Суавес в ответ не спешил улыбаться. Мужик оказался не только проницательным, но и прямолинейным. — Думаете: «Вот складно врет, а у самого монтировка в руке», — узкие губы сложились в ухмылку, сделав хищное лицо немного добрее. А еще Марселю почудилось, что-то очень знакомое. С таким выражением лица к нему иногда подкатывали в барах веселые самоуверенные самцы, чтобы через пару бокалов предложить кое-что очень неприличное. И, если уж начистоту, Марсель чаще соглашался, чем наоборот. До романа с Хорохе он вообще вел распутную жизнь, это потом как отрезало... — Нет-нет, ничего подобного, — Марсель потер висок, пытаясь собраться с мыслями. Несвоевременное воспоминание о любовнике выбило его из колеи, да еще этот дурацкий вирус... — Я думаю... Я хотел спросить... Это ваш кот? — Кот? — не понял кэналлиец. А потом разулыбался еще теплее. — Ах этот... Скотина, вылезай, все свои, — ласково позвал он. Усатая морда по имени Скотина высунулась из сумки и недовольно уставилась на хозяина, мол, чего звал? — Впервые вижу, чтобы кот слушался команд! — искренне восхитился Марсель. — Он не слушается, а снисходит, — хмыкнул кэналлиец. — И то пришлось дрессировать. — Вот я бы не отказался посмотреть, как вы дрессируете... кого-нибудь. Слова сами сорвались с языка, Марсель был ни при чем. Пришлось сделать невинное лицо, типа пошутил, но с этим Хуаном приятно было иметь дело. Он игнорировал намеки и уловки, как трехтонный грузовик игнорирует ланей, дрожащих в свете его фар. — Когда кончу с этим, — элегантный взмах монтировкой в сторону изувеченной двери, — милости просим, приходите посмотреть. «И захватите презервативы» — Марселю показалось, что он слышал это, но окончание фразы смазалось из-за очередного, на сей раз победного удара по замку. Дверь с грохотом распахнулась, открывая перед ним заманчивые перспективы и, может быть, даже новую страницу жизни. Так начался его Зимний Излом. tbc