Flymer

Несмотря на все частые ссоры и иногда чрезмерно неправильную заботу, Джексон всегда будет возвращаться к Чжебому, потому что без него он не чувствует себя тем самым Джексоном Ваном, который всегда может поднять кому-то настроение и дать какой-то дельный, но до ужаса смешной совет. Хотя, в некоторые моменты Ван всё-таки жалел о том, что они общаются. В шутку, конечно же. Например, такие, как сейчас. Младший позвал своего друга к себе на работу, пока у него образовался небольшой перерыв, а точнее — обед. Работает Джексон помощником у друга своего отца, который в свою очередь является главным директором по каким-то делам. Если честно, Ван особо никогда не вникал в суть этой работы, потому что всё, что от него требовалось — устанавливать какие-либо договорённости на те или иные контракты. Работа до ужаса скучная и нудная, особого интереса парень к ней никогда не проявлял, но сидеть на шее у родителей не хотелось куда больше, поэтому он с радостью принял предложение друга их семьи. Каждый обед или же перерыв Вана проходил абсолютно одинаково: он выходил покурить, звонил или писал Чжебому, чтобы тот подъехал к нему и они отошли пообедать в какое-нибудь ближайшее кафе, а после возвращался обратно и бесконечно много разговаривал с разными клиентами, из-за чего всегда чувствовал дикую усталость. Сегодняшний перерыв не стал исключением. Им уже сидит напротив младшего, активно поглощая всю еду, которая была на его тарелке (и не только его), пытается рассказать своему другу о том, как ему надоела учёба и что он уже двести раз пожалел о выборе второго высшего образования. И всё было бы как обычно, если бы Джексон слушал Чжебома. Но в данную секунду парень занят перепиской, которая раз за разом вызывает у него лучезарную улыбку. В какой-то момент старший прекращает закрывать на это глаза, откладывает приборы по обе стороны от тарелки и скрестив руки на груди, просто наблюдает за своим другом, который до сих пор активно кивает головой, будто слышит, что ему рассказывают, улыбается и при этом ещё умудряется отвечать многозначительное "ага". И, кажется, младшего совсем не волнует, что Чжебом молчит. — Увлекательная история, не правда ли? — спрашивает Им, криво улыбаясь при этом. — Конечно! Супер! Это так смешно, я подобного ещё не слышал! — с поддельным энтузиазмом отвечает Ван и начинает фальшиво смеяться, до сих пор не отводя взгляд от экрана своего телефона. — Рассказывай, я тебя слушаю, — добавляет Джексон для приличия, но это лишь потому, что он не хочет сам говорить что-то. Легче кивать головой и строить из себя хорошего слушателя. Чжебом закатывает глаза. — С кем ты переписываешься? — задавая этот вопрос, Им очень надеется услышать, что это тот парень, которого тогда он встретил после разговора с Джексоном. Чжебом всё ещё не знает, согласился ли он на его просьбу помочь Вану или же благополучно забил на это. Какое-то время младший молчит и не решается ответить. Он даже отрывает взгляд от экрана телефона, что уже очень много значит, но всё также продолжает молчать. Джексон ещё раз проверяет наличие нового сообщения, после чего переводит взгляд на лучшего друга, улыбаясь уголками губ. — Помнишь, я рассказывал тебе о странном парне, который заказывает себе холодный фраппе? — после этого вопроса внутри Чжебома появляется огромное облегчение, потому что насколько ему не изменяет память, эти два события в его голове, связаны с одним и тем же человеком. — Помню, — многообещающе отвечает старший и старается сдержать ухмылку. — Неужели ты позволил себе разговаривать с кем-то из реальной жизни? Только после того, как Чжебом произносит эти слова вслух, он понимает, какую глупость только что сказал и сразу же извиняется перед другом за это. Он помнит, как задевают Джексона разговоры о том странном парне в интернете, но это так достало Има, что он уже просто не может дождаться, когда его друг будет надоедать ему рассказами о каком-то парне из реальности. Он даже готов терпеть разговоры о поцелуях, как бы противно это не было слушать. Чжебому просто хочется, чтобы его друг наконец-то был по-настоящему счастлив. — Ну, вот с ним я и переписываюсь, — быстро отвечает Джексон и снова возвращает всё своё внимание на экран телефона, где высвечивается очередное уведомление о новом сообщении. Им в удивлении поднимает одну бровь вверх, потому что явно ожидал рассказа куда больше и интересней. — И это всё? — спрашивает Чжебом, рассматривая выражение лица Джексона, которое в данную секунду выражает только счастье и безграничную радость. Это совсем не похоже на его друга в обычные дни. Он не шутит глупые шутки, не требует к себе много внимания и не делится тем, что его радует. И уж тем более, Ван не ведёт себя, как тот, уже довольно привычный, нытик из интернета. — А ты ещё что-то хотел услышать? — искренне удивляется младший, потому что он не совсем привык к тому, что его друг может интересоваться подобным с неподдельным интересом. — Между вами уже что-то было? — Чжебом решает не оттягивать суть своих вопросов слишком далеко, поэтому сразу же спрашивает то, что его интересует. Он не любит лезть в чужую жизнь, ему просто интересно, успел ли младший натворить ошибки. И если да, то в каком количестве и какой степени сложности. — Практически, — Ван кусает нижнюю губу, в попытке сдержать тёплую улыбку, потому что в голове сразу же всплывают все воспоминания их первого совместного вечера. Как и писал Джексон тогда в сообщении Туану, он действительно считает все те события волшебными. Ему понравилось обнимать Марка, чувствовать его заботу, прикосновения, тепло чужого тела рядом со своим, и ему понравилась даже чашка горячего шоколада с утра, приготовленная старшим. Ван не знает, как люди в реальности могут проявлять заботу к нему. Всё, что он испытывал — это обычные сообщения в интернете с приятными милыми словами, но даже без обратной связи. Джексон просто полностью отдаёт себя Флаймеру на протяжении нескольких лет, а тот об этом даже не подозревает. — Я не знаю, что сказать, — честно признаётся младший, всё ещё не скрывая тёплую улыбку на своих губах. — Марк волшебный, — эти слова вырываются из его уст быстрее, чем Джексон успевает обдумать их смысл, поэтому в следующую секунду глаза парня расширяются в удивлении. Ван никогда раньше не позволял себе делать кому-то комплименты, если дело касается каких-то других людей, кроме загадочного Флаймера. Он всю свою жизнь считает, что комплименты подобного рода можно сравнивать с первым поцелуем. Красивым или талантливым можно назвать любого, чтобы заставить человека улыбаться, а вот такие особенные слова удаётся подбирать только для тех людей, которые действительно вдохновляют тебя говорить такие вещи. Сложно поверить, что спустя действительно долгое количество времени на сердце Джексона может претендовать кто-то ещё, помимо странного парня из интернета. Ван просто отказывается думать об этом, напрочь отключая здравый смысл, мозг и собственные чувства. Не зря ведь он так долго добивается внимания Флаймера. Наверное, не зря. Чжебом молча наблюдает за своим другом, пока на его лице стремительно меняются эмоции, и только после того, как младший шумно выдыхает, зарываясь пальцами в тёмные волосы, Им горько улыбается. Ему не нужно спрашивать Джексона о том, что он чувствует. Ван иногда даже догадывается о том, насколько хорошо старший знает его. — Ты уверен в том, что делаешь? — аккуратно спрашивает брюнет, боясь, что он снова скажет что-то не так. Этот вопрос ставит Вана в тупик. За всё это короткое время после совместного вечера с Марком, он ни разу не спросил себя, уверен ли в своих действиях. Единственный фактор, который побуждает его на какие-либо поступки — это песня Флаймера, и в этом нет ничего удивительного. Джексон пожимает плечами, после чего поднимает голову и смотрит лучшему другу прямо в глаза. — Не знаю, — искренне говорит младший, делая небольшую паузу, а затем продолжает. — Но мне кажется, сам Флаймер хочет, чтобы я это сделал. Он чувствует меня, — голос Вана звучит мягко и с небольшой дрожью. От весёлого и улыбающегося Джексона не остаётся и следа. Чжебом глубоко вздыхает и закатывает глаза, действительно раздражаясь прямо сейчас. Он устал слушать одно и то же. Им не из тех, кто верит в отношения на расстоянии или ещё в какую-то подобную чепуху. Парень на сто процентов уверен, что таким, как Ван, жизненно необходимо физическое присутствие рядом, объятия, поцелуи, да даже банальная поддержка. И старшему действительно искренне жаль, что его друг этого не понимает. Схватив правой рукой свой телефон, который всё это время лежал на столе рядом с тарелкой, Чжебом поднимается со своего места и делает шаг вперёд, наклонившись к Джексону. — Собираешься разбить человеку сердце из-за странного идиота из интернета? — голос старшего звучит холодно, потому что он по-настоящему зол сейчас. — Ты никогда не станешь счастливым, если не будешь замечать, кто действительно в тебе нуждается, — буквально шипит Им, после чего резко разворачивается и выходит из помещения. Джексон нервно сглатывает, несколько раз прокручивая в голове слова своего друга, и вздрагивает, когда телефон в руках вибрирует, оповещая о новом сообщении. Марк: Я буду ждать тебя возле набережной через два часа. Ван всё ещё запутан, но впереди двадцать девять дней.

###

Джексон опаздывал не из-за того, что примерно минут сорок выбирал одежду, в которой пойдёт на встречу с Марком. И не из-за того, что ещё столько же стоял возле зеркала, оценивая свой внешний вид по школе от одного до десяти. Правда, не из-за этого. Ему больше нравится думать, что он просто настраивал себя на ещё один хороший вечер. В какой-то момент Ван просто забил на свой внешний вид, потому что каждый вариант, который он себе подбирал, отбивал всякое желание появляться в этом среди людей. В конечном итоге, он ушёл из дома в майке фиолетового цвета, длина рукавов которой полностью открывала возможность смотреть на его руки. Собственно, этот факт и смутил Джексона, поэтому сверху он надел рубашку в неравномерного размера клетку, которая состояла из трёх цветов, ну и конечно же обычные чёрные джинсы. Ван понятия не имеет, почему его не переполняет волнение перед предстоящей встречей или почему в его мыслях нет сотни сомнений по поводу того, нужно ли это делать на самом деле. Он делает вывод, что его успокаивают сообщения Марка, которые приходят одно за другим, пока он добирается до той самой набережной, около которой его уже ждёт старший. Туан писал всякую ерунду, чуть ли не описывая каждый свой шаг. Он не подозревал о том, что именно этим поднимает настроение Джексону, но из-за того, что не видел никакого сопротивления, продолжал присылать глупые смайлики и непонятные шутки, над которыми младший всё равно смеялся, заставляя водителя такси всё время странно коситься на него взглядом. Перед тем, как выйти из машины, которая остановилась у входа на набережную, Ван успел несколько раз извиниться перед Марком за то, что он опоздал и заставил его ждать. Он просто не знал, как будет чувствовать, проговаривая это всё, глядя парню прямо в глаза, поэтому вариант с сообщениями показался куда лучше. И, конечно же, Туану не нужно знать причину, по которой Джексон явился на полтора часа позже. Глубоко вздохнув, Ван расплачивается за такси и выходит из машины, сразу же замечая Марка, который счастливо улыбается, находясь внизу лестницы, которая ведёт к озеру и большой аллее. Джексон замечает, что старший держит руки за спиной, явно пытаясь что-то спрятать от него, поэтому он спускается к нему как можно быстрее. Когда Ван оказывается рядом, Марк не может сдержать счастливую улыбку, поэтому сразу же выдаёт себя, широко улыбаясь. Он буквально светится от счастья и совершенно не знает, что говорить. Поэтому, вместо каких-то слов, он разводит руки в стороны, тем самым раскрывая то, что всё это время прятал за спиной. В правой руке Туана находится бутылка вина, что заставляет Джексона засмеяться. — Тебе не кажется, что ещё слишком рано, чтобы на улице пить вино? — младший не перестаёт смеяться, чем заставляет Марка улыбаться ещё больше, хотя казалось, что это уже невозможно. Наигранно закатывая глаза и цокнув языком, Туан отрицательно машет головой из стороны в сторону. Они начинают идти вперёд, чтобы выйти к аллее, которая идёт вокруг самой набережной и захватывая небольшой кусочек так называемого парка. — На улице прекрасная погода, — Марк кружится вокруг, указывая руками вверх, где сейчас ярко светит солнце, а после опускает руки немного ниже. — На набережной никогда никого нет, так почему бы и не провести хорошо время? — смеётся Туан, ловким движением руки положив бутылку в боковой карман своего чёрного рюкзака. — Иногда у меня складывается такое впечатление, будто люди в нашем городе забыли об этом месте. Погода в Лос-Анджелесе, как правило, иногда бывает нестабильной, поэтому, про такие банальные места времяпровождения, как набережная или парки, постепенно перестали привлекать людей. Всем больше полюбились нестандартные места. Всем, кроме Марка, естественно. — Ладно, ты победил, только сначала предлагаю немного пройтись, — Джексон неожиданно даже для себя протягивает руку вперёд, жестом показывая, чтобы Марк сцепил их руки в замок. Он думает, что зря сделал это, но уже в следующую секунду чужие пальцы переплетаются с его собственными, что вызывает у младшего мягкую улыбку. — Ты выглядишь каким-то загруженным, — замечает Марк, когда они делают несколько шагов вперёд, вдоль аллеи. Ван не стал перечить, поэтому сразу кивает головой и тяжело вздыхает. Стоит ли скрывать что-либо от человека, который тебе помогает справиться с подобными чувствами? Джексон думает, что нет. Он не тот человек, который пользуется чужой заботой, но именно сейчас Марк кажется единственным, кто может помочь с этим. Отводя взгляд немного в сторону, чтобы было легче начать разговор, Ван чуть крепче сжимает чужую ладонь в своей. — Я не хочу причинить тебе вред, — признаётся Джексон, когда взгляд Марка направляется прямо ему в глаза. Это смущает младшего. — Что ты имеешь в виду? — пытается уточнить старший, лениво перебирая ногами по земле, чувствуя, как расстояние между ними постепенно сокращается и плечи начинают касаться друг друга. — Когда эти двадцать девять дней закончатся и я вдруг пойму, что мне ближе то, что находится в интернете... — Ван делает паузу. Он даже не подозревал, что произнести эти слова вслух перед Марком будет настолько тяжело. — Что ты будешь делать? Пошлёшь меня? Убьёшь? Или же просто перестанешь со мной общаться? — горько усмехается парень. — В любом случае, я приму каждый из этих вариантов. Марк вдруг слабо смеётся, что становится совершенной неожиданностью для Джексона, после чего пожимает плечами, поглаживая большим пальцем чужую ладонь. Этот жест ни в коем случае не остаётся без внимания младшего. — Пойму тебя, — может Туан и врёт сейчас, но пока он находится рядом с Ваном и может вызывать у него улыбку, совершенно не хочется задумываться о том, что будет в том случае, если идея с отсчётом в месяц окажется провальной. Было бы глупо врать самому себе, если бы Джексон сейчас не признался собственным мыслям, что этот ответ действительно порадовал его. В любом из вариантов, который станет финишем для их запутанной идеи, Ван чувствует острую необходимость в том, чтобы не потерять Марка. И, если честно, нет времени задумываться над этим ещё глубже. Спустя какое-то время Туану кажется, что он мог бы каждый день проводить время в компании с Ваном. За несколько часов он успел привыкнуть к его смеху, улыбке, реакции на различные темы, узнать, что ему нравится, а какие вещи приносят дискомфорт. Они совершенно перестали следить за временем, как только начали обходить территорию аллеи раз четвёртый, если не больше. Ноги не уставали, а щёки болели от смеха. Джексон чувствовал себя самым счастливым человеком на земле, пока улыбался в ответ на глупые шутки и раз за разом обещал себе, что сейчас он точно не позволит себе засмеяться, но с каждой новой шуткой смеялся всё громче. Несколько раз Ван отключался от всего мира и просто переставал слушать Марка, рассматривая черты его лица и зачем-то запоминая каждую деталь, которая ему якобы пригодится. Джексон заметил, что когда старший улыбается особенно сильно, вокруг его глаз появляются маленькие морщинки, а руками он старается прикрыть свою улыбку, потому что, судя по всему, стесняется, как она выглядит. Он считает Туана милым, красивым и... завораживающим. Снова тот комплимент, который парень катастрофически сильно боится произносить вслух. За своими личными наблюдениями, он совсем не замечает того взгляда, который каждую секунду буквально съедает его. Марку кажется, что он никогда в своей жизни не видел настолько красивых и открытых людей. Хотя, всё его окружение — это Югём и с недавних пор ещё и Йевон. Они тоже кажутся ему искренними и готовыми к общению, но Джексон... Он особенный, и именно сейчас парень убеждается в этом. До того момента, как они всё-таки решают приземлиться на первую попавшуюся лавочку на набережной, проходит примерно два или три часа. Солнце постепенно садилось, погружая улицу в тёмные цвета, а воздух на улице становился немного прохладней. Марк очень любит Лос-Анджелес за то, что несмотря на время года, здесь всегда будут дни, когда на улице можно гулять даже ночью без какой-либо тёплой одежды. Он даже сегодня предал свою традицию и сверху футболки, которая на пару размеров больше, надел не старую потёртую джинсовку, а рубашку серого цвета из лёгкой ткани. Они садятся на лавку, наконец-то чувствуя, как сил начинает немного не хватать, но при этом не перестают тепло улыбаться, рассматривая закат, который они видели перед собой. Не полностью, конечно, но вид всё равно завораживал. — Так банально, — вдруг выдаёт Марк и достаёт из своего рюкзака бутылку вина, которая долго ждала своей участи. Джексон усмехается, наблюдаю за парнем, который уверенно открывает бутылку и сразу же делает два глотка прямо из горла. — Что именно? — интересуется Ван, а после протягивает руку, чтобы обхватить пальцами бутылку и уже самостоятельно отпить из неё небольшое количество содержимого. — Закат, набережная, вино, — Туан начинает слабо смеяться, складывая ноги на лавку, пока сам он разворачивается спиной к Джексону, чтобы облокотиться о его руку спиной и положить голову на чужое плечо. — Я такой банальный, прости. Младший не выдерживает и тоже начинает слабо смеяться, снова сделав несколько глотков из бутылки, передавая её Марку. В отличии от Туана, он не считает, что это банально. Как минимум, главной причиной этому является отсутствие всякого опыта у Джексона в плане свиданий. Так что, для него даже прогулка в парке аттракционов с мороженым в руках будет казаться чем-то невероятным. — Ты зря о себе так отзываешься, — искренне говорит младший и расслабляется, тем самым ещё больше чувствуя тяжесть чужого тела на себе, и опираясь о спинку лавки, на которой они сидят. — То, что ты называешь банальным, мне может только сниться. Джексон хочет быть искренним с Марком, и тот это чувствует, поэтому молчит, давая возможность Вану продолжить то, что он начал. — Я не был ни на одном настоящем свидании, не обнимал никого так, чтобы мурашки бегали по всему телу, не смеялся до слёз из-за кого-то, и уж тем более, не пил вино на набережной вечером с тем человеком, с которым мне действительно комфортно находиться, — Ван произносит это практически на одном дыхании, поэтому когда его небольшой монолог заканчивается, он даёт себе несколько секунд, чтобы отдышаться, а затем продолжает. И, конечно же, он не оставляет без внимания то, что Марк всё ещё молчит, внимательно слушая его. — Это самый лучший второй день в месяце, — уже чуть тише произносит Джексон, не замечая лёгкой смущённой улыбки на лице старшего. — Значит, тебе со мной комфортно? — спрашивает Марк, поворачиваясь чуть в сторону, чтобы ему было удобно обнять младшего. Он практически лежит на нём, но, кажется, это не приносит никакого дискомфорта никому из них. Перед тем, как ответить, Джексон поднимает левую руку вверх, чтобы запрокинуть её за спину Марка и прикоснуться холодным пальцами к коже на его шее. Туан вздрагивает от неожиданности, но ни в коем случае не отстраняется. Пальцы младшего запутываются в чужих волосах, приятно перебирая мягкие пряди, и только после этого парень поворачивает голову, чтобы посмотреть старшему прямо в глаза. — Безумно, — шепчет Ван, чувствуя, как рука Марка, которая лежит на его талии, крепче сжимает и прижимает к себе. Они оба улыбаются друг другу нежной улыбкой, совсем не обращая внимания на тот факт, что расстояние между ними сократилось к нескольким миллиметрам. Марк снова опускается на чужое плечо, а Джексон касается щекой его макушки, слабо смеясь с того, как волосы щекочут кожу, и сразу же вспоминая тот вечер и темноту в своей комнате. Туан действительно волшебный, и сейчас Ван понимает, что только он заслуживает этих слов. Не кто-то из интернета, а именно Марк. Живой, настоящий, нежный.

Второй день из тридцати.