Последний мост

      Окончательный выбор сделан. Снова и снова констатируешь факт в своей голове. Уже несколько недель ты счастлив с Линдой, украдкой наблюдаешь за Джоанной, которая больше не твоя. А она теряется где-то на весенних улицах Парижа и заставляет тебя нервничать. К чему бы это? Уж не хочешь ли ты вернуть её?       Мотаешь головой, снова повторяя про себя, что теперь Линда — твоя судьба. А Джоанна — помутневшее воспоминание и безумно красивая девочка, которая живёт своей жизнью в тени молодых листьев платанов. Кошка, которая гуляет сама по себе. А ты наслаждаешься новой любовью, играешь на своих барабанах и учишься жить без Джоанны. Ты сам так решил. Тогда, в гараже, когда рассказал ей об «окончательном выборе».       «Ты ничего не поняла, Джоанна. Я люблю Линду». Громко смеёшься над собственной глупостью и вспоминаешь, что нужно поменять кожу на барабанах. Нервно убираешь фотографии Джоанны со стены, чтобы освободить в душе место для Линды. Водружаешь на прикроватную тумбу рамку со снимком белокурой голубоглазой фотомодели — твоей новой возлюбленной, которая неискренне улыбается и проникает под кожу, заставляя думать о прошлом. Складываешь фотографии Джоанны в большую картонную коробку с намерением вынести на помойку сейчас же вместе с чувствами. Перебираешь снимки, рвёшь один в клочья. Склеиваешь его скотчем, а заодно — и своё сердце. Ждёшь встречи с Линдой и живёшь исключительно прошлым. Убираешь коробку в шкаф, на самую дальнюю полку, чтобы случайно не выбросить.       Ты больше не можешь находиться в комнате, в полнейшей тишине, глядящей с укором. Как Линда на фото. Бросаешь на него злобный взгляд, мысленно называешь себя идиотом и хватаешь трубку телефона. Умоляешь небо, вселенную и чёрта лысого, чтобы Джоанна была дома. Улыбаешься, едва слышишь её голос.       — Мне нужно с тобой поговорить, — вот так просто, без объяснений, как раньше. Уверен, что она не откажет.       Слышишь, как она вздыхает. От того, что ты не можешь отпустить прошлое, цепляешься за него — как самоубийца, летящий с моста, хватается за воздух. А ей просто нечего тебе сказать, и так кстати она вспоминает, что заканчиваются духи. Ты умоляющим взглядом смотришь в потолок. Хватаешь со стола книгу, швыряешь в рамку с фотографией Линды. Победно улыбаешься, глядя, как та впечатывается в шкаф, который заставляет стекло и твой «окончательный выбор» разлететься вдребезги.       — Мы совсем скоро встречаемся с ребятами у Альфредо. Разве вы с Линдой не собирались туда?       Пожимаешь плечами. Молчишь, разглядывая перед глазами чёрные точки и образ Джоанны в воображении.       — Наедине, — продолжаешь, словно не дождавшись ответа. Тебе не хочется много говорить, предпочитая умирать душой в полном молчании под едва уловимый звук её дыхания в телефонной трубке.       — Кристиан… — в голосе Джоанны пряная горечь, укор и отчаянное нежелание встречаться с тобой тет-а-тет.       Молчишь. Ждёшь, когда она согласится, не сомневаясь в этом ни секунды. В память о «вас» она должна…       — Ну хорошо, через полчаса в кафе.       Кладёшь трубку. Её голос действует одурманивающе, болезненно вынимая душу из бренной, потасканной оболочки. Укутываешься в ностальгию, словно в саван, пытаясь спрятаться от реальности, в угол которой загнал себя сам. В сердце вспыхивает робкая надежда на её прощение и угасает бесцветная с оттенком серого страсть к Линде. Смотришь в пустоту, разделяя жизнь на «с ней» и «без», торопишь медлительное время и отчаянно веришь в скорое «с ней».       Засмотревшись в тишину пустой комнаты, вдруг понимаешь, что опаздываешь, хватаешь куртку и устремляешься навстречу счастью в обличье Джоанны. Хлопая дверьми, врываешься в полупустое кафе. Тебя пробирает дрожь, едва встречаешься взглядом с её глазами. В твоей голове листопад из мыслей, в душе — пронзающая боль. Она держит в руках твоё сердце и стакан с любимым апельсиновым соком. Стремительно подходишь к ней и забываешь, зачем ты здесь. Садишься напротив и, не дав Джоанне опомниться, выдыхаешь:       — Я люблю тебя.       Она усмехается. Затуманенные изумлением глаза спрашивают, где ты был раньше, когда она умирала после твоего выбора не в её пользу. Ты желаешь сгореть под пристальным взглядом, но она смотрит сквозь тебя. Ощущаешь на плечах прикосновение и оглядываешься, досадливо поморщившись. Линда. Смотрит в упор, видимо, став невольным свидетелем твоего фиаско. Косишься в сторону Джоанны, ловишь на себе смеющийся взгляд и понимаешь, что никогда не переставал любить эту «сумасшедшую американку».       Линда садится рядом. Тут же в кафе появляются ваши друзья. Они что-то говорят, смеются, заваливают вопросами Джоанну, а ты ничего не слышишь и просто не отводишь от неё взгляда. Смотришь пристально, ощущая страстное желание слиться с ней воедино и сумасшедшую жажду. В её глазах нет больше слёз, которым ты причина. В твоих — отрезвляющая тоска по ней, ненависть к себе и отражение лицемерной любви Линды.       Будто вдалеке, слышишь восторженный голос Элен:       — Джон! Что ты здесь делаешь?       Мрачное предчувствие застревает в горле нервным смешком. Губы сами растягиваются в улыбке, а душа, умирая, стонет и мечется. Так и есть — Джон садится рядом с Джоанной и целует её. Друзья взрываются аплодисментами и радостными возгласами. Ты скрываешь раздражение, пытаясь утопить его в стакане вишнёвого сока. Джоанна сжигает последний мост между вами.       Она когда-то изменила тебе со звукорежиссёром Джоном Уандером, сегодня ты изменил себе, обнимая Линду. Джоанна счастлива. Ты тяжело дышишь и рассеянно улыбаешься, делая вид, что тебе плевать. Но вздрагиваешь от фразы:       — Через неделю мы с Джоном улетаем в Соединённые Штаты. В Нью-Йорке ему предложили…       Она, счастливо улыбаясь, что-то рассказывает. Ты чувствуешь адскую, жгучую боль в груди, ощущаешь, как уходит почва из-под ног и руку злосчастной невесты на своём плече. Линда вдруг тянет носом воздух вокруг тебя и наклоняется к самому уху:       — У тебя новый парфюм?       — Да, — усмехаешься, — называется «Рухнувшие надежды».       Исподлобья смотришь на парфюмера Джоанну Маккормик. Она, впившись в Джона упоённым, долгим поцелуем, сейчас больше похожа на палача, приводящего в исполнение неоспоримый смертный приговор. Ты чувствуешь терпкий вкус её губ, напоминающий красное полусладкое. Ты ещё помнишь, она забыла в объятиях Джона Уандера обо всём.       Все пьют шампанское, едят сладости и не обращают на тебя внимания. Ты исподлобья наблюдаешь, как Джоанна запивает пирожное апельсиновым соком, смеётся над шуткой Джона и больше тебя не любит.       Твои чувства тобой же грубо растоптаны, ты подавлен и уже мертвее, чем любовь Джоанны.