Когда Локи встретил Дарси

Предвкушение от встречи с родными на время рассеяло треволнения Дарси. Она не соврала Локи, говоря о том, что ставит семью превыше всего, и её сердце в самом деле истосковалось по отцу и по старшей сестре, которые были ей ближе всех остальных. Впрочем, не меньше она желала видеть и свою суетную маменьку, чьи манеры вызвали справедливое осуждение мистера Лафейсона, и взбалмошных младших сестёр, и всегда серьёзную Марию. Слушая болтовню Мэри Лукас и наблюдая из окна кареты за вполне живописными пейзажами, Дарси позволила себе отрешиться от мыслей о письме и подумать о тех, с кем она вскоре воссоединится. — Вы так рассеянно смотрите вдаль, мисс Дарси, — ласково обратился к ней сэр Уильям. — Горюете о том, что мы покидаем столь гостеприимных хозяев? Или же считаете минуты до встречи с сёстрами? — И то, и другое, — улыбнулась Дарси, хотя по Хансфорду она заскучать ещё не успела, а по Розингсу скучать и не намеревалась. — Я слишком долго была вне родных стен, хотя наша поездка, безусловно, удалась. — А я не вполне удовлетворена, — подала голос Мэри. — В таком старинном и роскошном поместье, как Розингс, мне хотелось бы провести куда больше времени. И там наверняка кроется столько тайн — мы же не разгадали ни одной! Её отец лишь добродушно усмехнулся, ничуть не смутившись такими речами дочери. Мэри выразительно взглянула на Дарси, намекая, что если бы последняя была посговорчивее, они бы непременно затеяли расследование и выяснили, какие секреты хранит Грандмастер, прикрываясь личиной господина Голдблюма. — Меня мучает лишь одна тайна, — сказала Дарси. — Зачем господину Голдблюму столько собственных портретов в доме? Все засмеялись, включая сэра Уильяма, который находил Дарси очень забавной молодой особой. — Господин Голдблюм имеет большой вес в обществе, а богатство его имения поражает воображение, — сказал он. — Стало быть, у него есть все причины быть собою довольным и оповещать об этом остальных, пусть даже в несколько необычной манере. — Счастлив тот, кто родился знатным и состоятельным, — задумчиво проговорила Дарси. — Ему простят любые причуды, любую бесцеремонность и любые поступки. Те же, кто не может похвалиться достатком и происхождением, ответят сполна за малейшие недостатки в поведении и в манерах. На это Лукасы не нашлись с ответом, а потому все трое продолжили поездку в молчании, которое, впрочем, продлилось не так уж долго, поскольку Мэри принялась обсуждать наряды, увиденные ею на вчерашнем приёме в Розингсе. Дарси слушала невнимательно, так как подобные темы никогда не занимали её, и к своему внешнему облику она относилась на удивление равнодушно, хотя порой в её гардеробе появлялись замысловатые шляпки, придававшие ей своеобразный, но прелестный вид. Чем ближе они подъезжали к Лонгборну, тем труднее становилось Дарси усидеть на месте. Тихая улыбка непроизвольно озаряла её лицо, а когда сэр Уильям предложил сделать остановку в одном из попутных городков, она едва сдержала протест, так как ей хотелось доехать до дома без всяких промедлений. Как оказалось, желание сэра Уильяма не было прихотью. Ещё за некоторое время до поездки он в переписке договорился с мистером Льюисом, что тот пришлёт за ними экипаж, в который они и пересядут здесь, а вместе с экипажем прибудут Китти и Лидия, которым не терпелось узнать все новости от Дарси. Для неё свидание с сёстрами стало приятным сюрпризом, и она с куда большей охотой, чем обычно, участвовала в их весёлой болтовне. Поначалу они напрочь отказывались рассказывать о том, как идут дела в Лонгборне, заверяя Дарси, что она первой должна поведать им всё о Розингсе. — Ты писала, что неожиданно туда нагрянул и мистер Фандрал, он такой душка! — хихикнула Лидия. Они остановились в гостинице и теперь сидели за обеденным столом. Лидия так спешила узнать сплетни, что едва успевала прожёвывать пищу. — И Локи Одинсон! — немедленно встряла Китти. — Ну уж он-то не душка вовсе, — заявила Лидия. — Такой зазнайка, просто кошмар! Так вот, Дарси, скажи, что же мистер Фандрал? — Весел и жизнелюбив, как и прежде, — ответила Дарси, хотя видела по горящим глазам сестёр, что такой краткий ответ не будет для них достаточным. — Равно как Локи Одинсон по-прежнему не душка. Она опустила ресницы, на миг смешавшись от нахлынувших воспоминаний, однако её затруднение осталось незамеченным. Мэри Лукас, пользуясь тем, что её отец великодушно предоставил юным леди возможность повидать друг друга без его присутствия и обедал отдельно, подняла тему, давно похитившую её мысли. — Это всё пустое, вы не о том говорите, — сказала она. — Китти, Лидия, вы бы видели хозяина Розингса, вот это во всех отношениях необычный человек! — Но он же, должно быть, уже стар, — поморщилась Лидия, недоумевая, как может быть интересен мужчина преклонного возраста. — Зато он, как я слышала, возглавляет масонский орден! — Ах! — Китти прижала ладонь ко рту. — Да ведь они поклоняются дьяволу! — Не может быть, чтобы мистер Голдблюм… — начала было Лидия, а потом осеклась и в совершеннейшем восторге воскликнула: — И они совершают кровавые жертвоприношения! Душечка Мэри, выкладывай скорее, что ещё ты выяснила об этом наводящем ужас человеке! Дарси тяжело вздохнула и поднялась из-за стола. Остановить этот поток бессмыслицы ей было не по силам, и она, хоть и в самом деле соскучилась по сёстрам, с горечью заметила, что их поведение успело утомить её, хотя с момента встречи не прошло ещё и часа. Их невежество не могло не удручать, а глупости, которыми были набиты их головы, заставляли краснеть от неловкости. К тому же, ей тоже хотелось бы поговорить с кем-нибудь о своих подозрениях в отношении господина Голдблюма, но таким человеком могла стать разве что Джейн, потому что даже отцу Дарси побоялась бы сообщить обо всём, что с ней приключилось. Тем временем оставшиеся за столом Китти, Лидия и Мэри обсудили всё, что могли, о мистере Голдблюме, и наконец-то разговор перешёл к делам лонгборнским. — Мистер Одинсон так и не вернулся в Недерфилд, — сказала Лидия, оборачиваясь к Дарси. — Хотя тебе и так наверняка известно об этом от розингских гостей. Тут она подмигнула и заливисто засмеялась. Дарси сдержанно кивнула, подтверждая, что отсутствие Тора для неё не новость. — Джейн всё киснет без него, — продолжала Лидия. — А я бы на её месте давно перестала предаваться меланхолии, так можно распугать всех женихов! — Много ли у Джейн завелось женихов? — с иронией спросила Дарси. — Не так уж и мало, — заметила Китти. — Она приглянулась одному проезжему дельцу, мистеру Ричардсу. Он держит рыбные лавки в Лондоне и то и дело говорит о щуках, окунях и форелях. — Усерднее всего он вещал Джейн о своих драгоценных лавраках, — подхватила Лидия. — А та витает в своих мыслях, и Ричардса даже не слушает. И тогда этот Ричардс спрашивает: «Вам, мисс Льюис, разве лавраки не интересны?» А Джейни, только представь себе, ему и отвечает: «Что вы, мистер Ричардс, я всегда рада поддержать разговор о ливреях»! Так и обнаружилось, что она все его речи пропустила мимо ушей. То-то смеху было, а маменька потом неделю убивалась над тем, как Джейн оконфузилась перед кавалером. — Я бы этого рыбного джентльмена тоже слушать не стала, что за скука, — сказала Мэри. — Если бы Джейн только его не слушала! — воскликнула Лидия. — Она даже мистера Скурджа отвергла, а уж как он галантен, как обходителен! Прямых намёков так себе и не позволил, но всё вился вокруг неё, всё смотрел так умильно-умильно! Дарси побледнела, не ожидая подобного поворота событий. Она не подумала о том, что Скурдж, оставаясь поблизости от Лонгборна, по-прежнему мог свободно видеться с её семьёй, и уж тем паче не подумала о том, что ему взбредёт в голову ухаживать за Джейн. Каков был его расчёт, Дарси знать не могла, и неизвестность только сильнее страшила её. Сёстры, ничего не замечая, продолжали нахваливать мистера Скурджа и пеняли Джейн за её холодность. — Счастье, что маменька всё равно вывозит нас на балы, — сказала Лидия. — В противном случае из-за Джейн мы бы так и просидели до седых волос дома, ожидая, когда она наконец выйдет замуж, чтобы и мы смогли выходить в свет. — Но ведь Джейн любит мистера Одинсона, — неуверенно проговорила Мэри. — Потому ей, должно быть, претит мысль о браке с кем-то ещё. — Если полагаться на то, кого ты любишь, можно весь век скоротать одной, — в голосе Лидии прорезались интонации, столь характерные для миссис Льюис. — К тому же, вокруг столько замечательных джентльменов! А Скурдж — военный, и хорош собой! О чём ещё мечтать? — Джентльмен в мундире и с приятной внешностью — не предел мечтаний, Лидия, — не удержалась Дарси, хотя и знала, что её замечания сестра не воспримет всерьёз. — Что же мистер Скурдж делает теперь, не добившись поощрения от Джейн? — Он стал оказывать внимание этой… — она щёлкнула пальцами, позабыв имя. — …мисс Кинг, — пришла ей на выручку Китти. — Эта девушка недавно получила щедрое наследство, и теперь она считается первой красавицей наших мест. Рассказ сестёр утвердил Дарси в мысли, что образ Скурджа, который она создала в воображении, далёк от действительности, и в поступках этого господина было много того, что заслуживало порицания. Дарси негодовала на саму себя, ведь она считала, что неплохо разбирается в людской натуре, а сама поспешила выразить Скурджу своё полнейшее одобрение, ослеплённая неприязнью к Локи. Теперь она убедилась, что эта неприязнь застелила ей взор. Оставалось только порадоваться, что Джейн не поддалась чарам Скурджа, поскольку стать избранницей такого человека Дарси никогда бы сестре не пожелала. Однако ей пришлось слушать о мистере Скурдже всю оставшуюся дорогу до Лонгборна. Лидия была, по всей видимости, очарована этим человеком, и не упускала случая упомянуть его. Когда показались знакомые пейзажи и очертания дома, Дарси, позабыв о досужих разговорах, перевела взгляд за окно и не отрывала глаз ни на мгновение. Она никогда не считала себя особой сентиментальной и подверженной ностальгии, но сейчас с трепетом рассматривала места, с детства ставшие ей родными. Встретили их ласково. Матушка заключила, что поездка пошла на пользу Дарси, и признала дочь весьма миловидной, а отец крепко обнял её, ничего не говоря — и объятия сказали ей больше, чем сказали бы слова. Джейн тоже была счастлива наконец-то увидеть сестру после долгой разлуки. Однако та, когда первая радость от встречи чуть успокоилась, вдруг поняла, что боится остаться с Джейн наедине. До этого момента Дарси стремилась поделиться с сестрой всем, что узнала, но теперь ей стало ясно, что сделать это будет очень нелегко. Подозрения лишь окрепли, когда Джейн с плохо скрываемой грустью поведала, что Тор так и не написал ей больше ни одного письма. — Мне следует забыть мистера Одинсона, — тихо сказала Джейн. Дарси печально вздохнула. Раньше она обязательно принялась бы разубеждать сестру, настаивая на том, что оба они, и Джейн, и Тор, испытывают друг к другу глубокое чувство, которое должно победить все препятствия. — Быть может, милая Джейн, так и в самом деле будет лучше, — вырвалось у неё, и глаза сестры, хорошо знавшей, что такие слова несвойственны Дарси, округлились от удивления. Джейн быстро справилась с собой и кивнула. — Но не будем об этом! Поведай мне лучше о своём пребывании у Коллинзов. Дарси ответила усталой улыбкой. Им предстояла долгая беседа.