Ягодка Раздора

      Тот день навсегда остался в моей памяти.       Мы с отцом жили в приморской провинции. Он один растил меня, а кто моя мать — я никогда не знал. Папа не поднимал этой темы, а я и не задавался таким вопросом до определенного возраста. А потом как-то и самому не хотелось рыться в прошлом: ведь если отец скрывал, значит, у него были причины. Хотя теперь я вовсе сомневаюсь во всем, что касается его личности…       Мы были не очень богатыми. Пока я был маленький — отец обеспечивал наше существование тем, что ловил рыбу в море с другими монстрами и торговал ею на рынке, еще иногда получалось получать дополнительный заработок через морские экскурсии. Некоторым туристам нравились прогулки на небольшом катере к островам в нескольких милях от берега. Потом, когда стало сложнее делать это все законно, да и с островами что-то случилось из-за смены уровня моря, источников дохода стало не хватать, и отцу пришлось продать лодку и устроиться работать на какой-то молочный завод. Помню, как я радовался, что наконец от него не будет пахнуть рыбой. И у нас хотя бы теперь было стабильно молоко и творог на завтрак, обед и ужин. Однако этой работы тоже с трудом хватало на жизнь. Я совмещал школу и всевозможные подработки. Перепробовал я много чего, начиная от официанта и заканчивая даже моделью для местных студентов из художественного колледжа. Последнее было особо странным и несколько смущающим опытом, хотя ничего переходящего границы приличия не было. Но и задерживаться в этой роли надолго я не хотел. Моей мечтой все же было удачно сдать экзамены и поступить в университет в столице. Ведь если я выучусь на хорошего специалиста, то и работу получу куда лучше прежних вакансий. И ведь я почти достиг своей цели.       Помню, с каким волнением я ждал своей очереди в почтовом отделении, держа заветное извещение о приходе письма из университета. Я прямо там его и вскрыл. А потом танцевал от счастья: я поступил, и даже больше того — меня взяли на бюджет. К сожалению, тогда у меня не было мобильника, чтобы сообщить отцу эту радостную весть. Он бы наверняка гордился мной. Поэтому оставалось лишь ждать мучительные несколько часов до конца рабочей смены, чтобы потом скорей помчаться домой.       Однако мне не стоило возвращаться туда.       Наш дом находился на окраине городка, в его низине. Хоть это и не было особо роскошным жилищем, но в нем была своя романтика, своя красота. Особенно в сумерки. Когда солнце только-только зашло за горизонт, когда небо с одной стороны еще имело малиново-розовые оттенки, а с другой уже погрузилось в темный ультрамарин, наш домик в этом бархатно-прохладном сумраке вычерчивался контрастным почти что сказочным силуэтом. Вверху — пушистые разводы сиренево-сизых облаков, внизу — гладь степи, колышущейся от морского теплого бриза, что окаймляла наш маленький двор за пределами простенького деревянного забора, покосившегося от времени. И тепло-желтый свет из окошка, который всегда горел, обязательно встречая меня после поздних вечерних и даже ночных смен. Но только не в тот раз.       Вместо этого теперь на темный, как казалось, дом лился холодный и колкий совсем чужой свет фар. Во дворике стояло два незнакомых черных авто. Во мне это вызвало беспокойство, а потом и страх. Уже было не важно, что случилось до этого, меня волновало, что сейчас с отцом и кто находится в доме. Я думал, что до этого бежал как никогда. Но нет. Я буквально влетел в дом, чуть не сбив двух огромных высоких монстров, что стояли у входа внутри. И я увидел картину, которая до сих пор иногда приходит ко мне во снах. Мой отец, со следами ударов на лице, стоял на коленях перед высоким скелетом в черном смокинге. В его руке был пистолет, дуло которого он приставил ко лбу моего отца. Папа дрожал, как осиновый лист. Он плакал, словно маленький ребенок.Он молил о пощаде, будто грешник у святого. Я не мог разобрать его слов. Что-то о долге, деньгах… Для меня уже было все, как в тумане. Я бы никогда не подумал, что в моей жизни случится такое. В голове не укладывалось, что мой отец связался с криминалом, став должником у какого-то преступного авторитета. Словно сцена из какого-то бандитского боевика. От шока мои ноги стали ватными, а тело точно подплавленный воск. Голова моментально закружилась, и сознание уже было готово утонуть в водовороте переполняемых чувств и потоке беспорядочных мыслей. И что теперь? Его убьют? Что будет дальше? Какая судьба ждет меня? Неужели… это и есть конец?       Словно в ответ на все эти вопросы, меня буквально вырвали из небытия крепкие и до жути грубые руки тех монстров-амбалов. Мое сознание в миг пришло в стеклянную ясность, и теперь уже адреналин от паники не давал потерять связь с этой реальностью. Тот скелет в смокинге заметил меня и обернулся. Мы встретились взглядами. Немного странная форма лица для монстра нашего вида. От его глаз вверх и вниз шли параллельные длинные трещины-шрамы. В глазницах сияли два алых огонька магии. Его взгляд, холодный и равнодушный, проникал в самую душу, пронзал насквозь и словно цепко высматривал всю твою суть. Но неожиданно он изменился. Теперь в его взоре читалось едкое самодовольство. И насмешка полного превосходства.       — Эй, Ривер. А знаешь, кажется, я знаю, как ты можешь вернуть нам долг. Это же твой сын? — низким, чуть вибрирующим и хриплым баритоном произнес незнакомец. Медленно, даже издевательски заигрывающе, словно смакуя каждое слово. Обернувшись, он за два шага сократил между нами расстояние. Теперь уже ко мне он приставил пистолет, но скорее просто поддев им мой подбородок и заставив посмотреть на себя. У меня сперло дыхание, я словно забыл, как дышать. Всё тело свело в судороге от напряжения, страха и абсолютной беспомощности. Я не мог и двинуть кончиком пальца, в голове было звеняще пусто, язык вовсе не шевелился, да и голос явно бы в этот миг пропал. Увидев в моем лице что-то свое, монстр снова посмотрел на отца. Хищная улыбка этого негодяя не предвещала ничего хорошего: — Как насчет того, чтобы он отработал за тебя? Что скажешь?       Я посмотрел на отца.       Избитый, сломленный, напуганный и полностью загнанный в угол. Сейчас он мне казался таким маленьким, слабым и даже немного стареньким. Его поставили в безвыходную ситуацию. Жестокий ультиматум. Я прекрасно понимал, какие дичайшие и поистине безнадежные обстоятельства сжали его в тиски. Нам обоим было страшно. Нам обоим угрожали. Но, наверное, я был слишком большим эгоистом. Осознавая всю опасность, зная, что сейчас наши жизни полностью во власти этих бандитов, и что моего отца за отказ могли убить… я ожидал, что он откажется. Я не знал, сколько задолжал он этим монстрам. Но неужели столько, что это стоило моей свободы? Ведь возможно, мы больше никогда не увидимся, да и кто знает, что сделают они со мной. С другой стороны, на чаше весов была его жизнь. Наверное, выбор был очевиден. Однако в страхе и отчаянии я все еще надеялся на чудо.       Однако чуда не случилось. Отец кивнул, подписав тем самым мой приговор. В тот момент весь мой прежний мир рухнул…