Стандарты современности

Life is a race and only love wins. In emptiness you are giving me wings. Love is a joy. Love is a pain. Love is a girl under the rain. Жизнь — это гонка, и только любовь выигрывает, В пустоте ты даёшь мне крылья. Любовь — это радость, Любовь — это боль. Любовь — это девушка под дождём. The Hardkiss — Rain

      В жизни девушки всё чаще бывает только две крайности личного фронта: до определённого возраста, если она воспитывается в строгой семье, ей запрещают гулять с мальчиками, опасаясь очевидных последствий, ну а после этой выдуманной черты наступает вторая часть, когда гулять можно и даже нужно, вот только возникает совершенно не очевидная на первый взгляд проблема — не с кем. Все хорошие мужчины либо женаты, либо сделали карьеру, и обычные девушки им просто не интересны. Итого остаётся суповой набор из экзотических ингредиентов, которые совершенно не подходят к обыкновенному блюду под названием «чета».       Сакура уже не единожды убеждалась в том, что современные мужчины потеряли когда-то хвалёное качество, всё больше деградируя и приближаясь к давно гуляющей в интернете теории о том, что девушки нынче не только коня на скаку остановят и в горящую избу войдут, но и отремонтируют в своём доме что надо, без проблем поставят запаску и, если сильно достанет, отыщут причину мелкого бага в своём компьютере, не говоря уже о том, что избавятся от неё раньше, чем в гости заявится айтишник-рыцарь, спешащий помочь даме в беде. Нет, в этом веке дела обстояли иначе, и Сакура всё чаще стыдилась называть своих знакомых парней сильным полом, потому что мужественного и невозмутимого в них почти не осталось.       Возможно, ей просто «везло» на таких мужчин, но обычно экзотика разделялась на несколько типов, ни один из которых Сакура не могла спокойно морально переварить. Первым вариантом были маменькины сынки: взрослые, казалось бы, мужчины, спокойно продолжающие жить в уютных домах родителей, где их систематически подкармливали любящие матери, собирая в корзину для стирки разбросанные по полу носки и выглаживая рубашки, пуговицы которых на пивных животиках их сыночков едва застёгивались. Такой тип мужчин привык быть окружённым комфортом, а это значило, что вместо взрослого и самостоятельного человека Сакура будет жить с ребёнком-переростком, который в лучшем случае хоть как-то сможет обеспечить их семью, а в худшем просто будет обузой, вторым и лишним дитём.       Таких экземпляров Сакура старалась избегать, благо они сразу бросались в глаза, и она успевала куда-то ретироваться, прежде чем такое чудо подходило к столику. Например, стоящий у барной стойки парень с рыжеватыми волосами, румянцем на пухлых щеках и бородкой. На нём был средней стоимости костюм, а пиджак, как и предполагалось, еле застёгивался в районе совершенно непривлекательного пуза. Рядом с ним находился представитель ещё одного подтипа мужчин, которые вызывали в Сакуре лишь отвращение: самый настоящий вуманайзер. Расстёгнутая рубашка, чтоб было видно слегка оголённую и не очень накачанную грудь, в руке бутылка пива, а взгляд хищно мечущийся от одной проходящей мимо юбки к другой. На его губах играла хитрая ухмылка, а немного вздыбленные каштановые волосы должны были создавать вокруг него атмосферу непринуждённости. С этим типом мужчин можно было провести ночь, не больше, а значит ничего стабильного от подобных отношений можно было не ожидать. Типичный бабник.       Среди прочих экземпляров встречались заумные зубрилки, которые иногда были весьма успешны в плане карьеры, но с девушками им не везло, потому что не каждая барышня готова вытерпеть бесконечный монолог на тему компьютерных программ, комиксов или чертежей будущего самолёта. Подмигивающие шутники, с которыми Сакура могла нормально общаться, обычно не видели в ней женщину — только друга; женатые мужчины, что на десять-пятнадцать лет старше, искали лишь кого-то, с кем можно было бы поразвлечься, забыть о детях и вечно недовольной жене. Некоторые уникумы могли дать больше советов касательно моды и макияжа, чем лучшая подруга Сакуры, что тоже отталкивало. Самовлюблённые павлины, депрессивные вдовцы и недавно разведённые почти банкроты — всё это совершенно не привлекало её, потому что, представляя себя в длительных отношениях с одним из таких мужчин, Сакура понимала, что, в принципе, ей гораздо выгоднее оставаться одной. Вот только мало кто разделял её точку зрения, что превращало её в какую-то чудачку: девушка ведь ни в коем случае не может быть одна.       Сакура была убеждена в том, что многого от своего избранника не требовала. Стандартный набор манер (хоть бы дверь перед ней открывал — и уже приятно), чуть выше среднего интеллект, симпатичнее орангутанга, как любила повторять её мама, с нормальной работой, чтобы обеспечить семью в будущем. Казалось, что Сакура вроде как не раскатывала губу, но почему-то такие критерии воспринимались её родителями и некоторыми подругами как слишком высокие, мол, выбирай из того, что есть, а то годы идут, а оставаться одной без мужа и детей негоже. Свет клином сошёлся на этом замужестве и пелёнках, что Сакуру крайне раздражало, поэтому она старалась избегать бесед на эту тему, ведь всё равно её логику не поймут. Она считала, что лучше остаться кошатницей, как над ней подшучивала её лучшая подруга Ино, чем сковать себя узами несчастливого брака. Увы, никто эту простейшую истину двадцать первого века не понимал, что было печально.       — Чёрт, дождь начался! — вернувшись из дамской комнаты и плюхнувшись на свой стул, недовольно фыркнула Ино. — Придётся вызывать такси, а у меня с собой нет налички.       — Так пусть Сай заедет за нами, — спокойно ответила Сакура, мельком рассматривая посетителей в баре, что уже вошло в привычку. — У него вроде бы машина есть.       — Мы разошлись на той неделе, — скривилась Ино. — Почему, думаешь, я сейчас с вами, дурёхами, в каком-то дешёвом баре на окраине города?       — Я перемен особо-то и не заметила… — пробормотала Сакура, покручивая соломинку своего коктейля пальцами.       — Я могла бы набрать Неджи, — предложила Тен-Тен. — Он писал недавно, что где-то тут с ребятами будет кататься.       Отношения у её близких подруг с мужчинами в последнее время также не шибко складывались. Ино ещё со школы встречалась с Саем, с которым они по несколько раз в год то расходились, то опять сходились, — сложно понять, когда какая крайность. Тен-Тен со второго курса сохла по двоюродному брату молча сидящей рядом Хинаты. Неджи был одним из крутых парней, которые смотрели на тебя холодным, пронзающим сердце взглядом, как на нечто чуть симпатичнее мокрицы. Он был байкером и вместе со своими друзьями любил щекотать нервы здешним полицейским незаконными уличными гонками. Сакура помнила, как Хината несколько раз заявлялась в участок, чтобы внести залог за своего горе-брата. Но таков был удел крутых парней: либо ты просочился этим делом до мозга костей, либо ты вылетаешь. Никакие уроки жизни пока не направили Неджи на путь истинный, поэтому он оставался идеальным объектом для пускания слюней: чертовски привлекателен, мужественный, смелый и дерзкий, но при этом Сакура понимала, что семью с таким бэд боем не создать. Слишком много любви к свободе и мотоциклу.       — А кто с ним? — вдумчиво спросила Ино, но её взор был прикован к тому бабнику у барной стойки; Сакура примкнула к своему коктейлю, пригубив ананасового напитка.       — Не знаю, могу спросить, — пожала плечами Тен-Тен. — Нас сколько?       — Ну-у, ты, я, Сакура и-и-и… Хината, ты как?       — За мной Наруто скоро обещал заехать, — робко ответила та. — Так что я пас.       — А то, что там льёт как из ведра, не помеха? — поинтересовалась Сакура. — Я бы не хотела разбиться на мотоцикле с незнакомцем только потому, что тот повезёт меня домой бесплатно.       — Да пока они сюда приедут, — отмахнулась Тен-Тен, — дождь прекратится.       — Звони тогда, а то я уже всё — наклюкалась, — слишком громко хлопнув ладонью по столу, скомандовала Ино, тяжело вздыхая. — Завтра ещё на это чёртово собрание утром, мать его…       Сорвавшись с места, как только услышала одобрение своей идеи, Тен-Тен кинулась искать тихий уголок в баре, чтобы позвонить объекту своего воздыхания. Сакура покосилась на прикусившую губу Хинату, прекрасно понимая, почему та отказалась видеться с братом: он в семье неправильный, а её все родственники считали эталоном, что очень раздражало Неджи. Если б Сакура не знала, что они родственники, то точно бы подумала, что Хината сделала в жизни что-то настолько плохое, что Неджи не беспричинно так откровенно испепелял её ледяным взглядом, сдерживаясь от желания убить; если б Сакура не знала, что они родственники, то посчитала бы их бывшими любовниками, которые разошлись на крайне плохих нотках. Хорошо, что у Хинаты был такой верный и хороший парень, как Наруто. Она счастливица, но завидовать не стоило, ведь каждому в мире предназначена своя половинка. Проблема в том, что некоторым везло и они находили друг друга сразу, а остальные скитались в повседневности, в упор не замечая друг друга.       Поток мыслей Сакуры прервала вернувшаяся к столу Тен-Тен. Её щёки пылали румянцем, и только по блеску в глазах можно было сказать, что звонок был успешным: за ними приедет Неджи с друзьями. На мотоциклах. В дождь. Блеск. Сакура вздохнула, мысленно обрадовавшись, что не была в юбке, и, обхватив губами соломинку, стала допивать свой коктейль, чтобы не раздражать друзей Неджи своей медлительностью. Сообщив подругам, через сколько к бару прибудут байкеры, Тен-Тен схватила свою сумочку и поспешила навести марафет в дамской комнате, чтобы иметь более привлекательный вид перед Хьюгой. Ино, пошатываясь, отправилась туда же, но Сакура сомневалась, что она хотела подправить макияж; скорее всего, Яманака попытается избавиться от лишней жидкости в теле, чтобы не произошло ничего постыдного во время поездки. Хмыкнув, Сакура перевела взгляд на Хинату, но та уже поднималась из-за стола, собирая свои вещи в сумочку.       — Наруто будет через пять минут, — сообщила она, поправив пелену длинных волос. — Я пойду на улицу. Хочешь со мной?       — Давай, можно немного проветриться, — согласилась Сакура и, достав из кошелька несколько мелких банкнот, бросила их рядом с пустыми стаканами в качестве чаевых для официантки.       — Ино и Тен-Тен нас найдут, — будто между прочим сказала Хьюга.       — Мгм, — следуя за подругой к выходу, ответила Сакура, расчёсывая пальцами длинные локоны.       Хината толкнула дверь, и они вышли на улицу, щуря глаза в полумраке. Ближайший фонарь работал через раз, и девушки решили остаться в свете вывески бара, чтобы Наруто и остальным было легче увидеть их. Точно как предрекала Тен-Тен: дождь почти прекратился, покрывая чёрный асфальт дополнительной моросью, а в остальном Сакура могла спокойно пешком отправиться домой, но инстинкт самосохранения и осознание того, что она была немного подвыпившая, останавливали её от принятия столь глупого решения. Какая идиотка рискнёт шляться ночью в полном одиночестве по этому району? Только та, что мечтала быть изнасилованной, похищенной или убитой. А может, и всё сразу. Сакура себя не относила ни к одной категории, поэтому поездка на мотоцикле не казалась ей столь плохой, особенно, если рядом будет какой-никакой, но парень. Не бросит же он её на растерзание бандитам? Хотя…       Из-за угла появился свет фар, и вскоре рядом с ними остановился автомобиль. Опустив окно и нагнувшись, к ним обратился Наруто Узумаки. Его приветливая улыбка всегда умела расположить к себе, и как человек он Сакуре нравился, пусть и был немного глуповат, на её взгляд. Тем не менее, Хината в своём парне души не чаяла — это было взаимно, и именно это было главным. Их счастью можно было позавидовать только по-доброму, ведь они с Хинатой подруги ещё с младшей школы. Наруто подмигнул им, сверкая ровными белыми зубами. На заднем сидении как всегда виднелась куча разного хлама, который он никогда не мог разгрести, и как-то Сакура не видела себя сидящей среди того барахла, поэтому заранее определилась с ответом, ведь знала, что Узумаки спросит:       — Привет, девчонки! Садись, Сакура, подвезу и тебя.       — Да нет, спасибо, — ответила она, наблюдая за тем, как Хината села на пассажирское место. — Я обещала Ино, что подожду её, так что всё нормально.       — Точно? — чуть прищурив лазурного оттенка глаза, спросил он.       — Ага, езжайте, — усмехнулась, обхватив себя руками, Сакура. — Спокойной ночи!       — И тебе! — подмигнул Узумаки, закрывая окно, а Хината в этот миг помахала ей на прощание рукой, на что Харуно машинально ответила идентичным жестом, ощутив, как ночной холод и сырость после осеннего ливня пробирали её до костей.       Машина с тихим гулом отдалилась, и позади раздался скрип двери. На улицу вышли Тен-Тен и Ино, слегка пошатываясь. От первой сразу же донёсся стойкий аромат сладких духов, от которого немного укачивало, и Сакура испытала волну сочувствия Неджи, ведь ему придётся вытерпеть эту газовую атаку. Ино выглядела немного бледной, болезненной, но ничего не сказала, устремив взор вдаль, где виднелись движущиеся огни фар. Вскоре звук моторов стал громче, пока перед баром не остановилось трое парней на спортивных мотоциклах. Сакура совершенно не разбиралась в этих двухколёсных махинах, поэтому не могла оценить всю красоту или крутость данного средства передвижения. Ну мотоцикл, ну зелёный, как киви, с какими-то узорами по бокам. Хотелось изогнуть в лёгком недоумении брови, но она понимала, что показывать своё недовольство не время и не место. Неджи не был терпеливым человеком, и, если кому-то что-то не нравилось, указывал на выход без разбирательств. Бескомпромиссность как ещё одна черта характера мужчины, которую Сакура с трудом терпела. Поморщившись от мороси, девушки подошли ближе.       — Ты приехал! — обрадовалась Тен-Тен, подойдя к своему всаднику на железном коне; если б она кинулась его обнимать, что не было бы удивительно, то испортила бы весь вечер.       — Садитесь, — скомандовал Неджи, отдав ей свой шлем. — Скажите ребятам, куда вас отвезти.       — Спасибо! — подмигнула Ино, пошатываясь, подступив к ближайшему из оставшихся байкеров.       Сакура окинула взглядом третьего парня, который стоял позади всех. Он так и не снял шлем, что можно было рассматривать как грубость, если б Харуно в данный момент не было абсолютно наплевать на подобные мелочи. Холод, что стелился по земле, пропитывая ночь, беспокоил её больше выкрутасов какого-то незнакомца. Сдерживая клацанье зубов, она медленно направилась к последнему мотоциклу, проходя мимо Ино, которая не очень грациозно взобралась на сидение, вцепившись пальцами в куртку неизвестного парня, попутно глупо хихикая над своим же фиаско. Обычное дело: пьяная Ино включала режим флирта, а это всегда выглядело не красивее коровы на льду. За спиной Неджи завёл мотоцикл и скрылся во мраке неосвещённой улицы, оставив в ушах звон от гула мотора. Сакура остановилась в шаге от своего «кавалера» и услышала, как второй мотоцикл с поворотом ключа ожил и в этот раз унёс прижавшуюся к спине парня Ино в сторону её дома. На мгновение повисла тишина, во время которой Сакура неподвижно смотрела вслед своим подругам. Ну вот, она осталась наедине с этим байкером. Всё будет хорошо. Должно быть — точно.       — Ты садишься или как?       Баритон, что раздался рядом, заставил её подпрыгнуть. Сердце из груди чуть не вырвалось, а по телу пролетела стая мурашек, скрываясь где-то в пятках. Она поспешно обернулась и встретила взгляд чёрных, как зимняя ночь, глаз. Её спутник за время, пока Сакура парила в облаках, снял шлем и, положив его перед собой, спокойно рассматривал незнакомку, дожидаясь, когда же они наконец отправятся к месту назначения. Но Харуно, несколько раз хлопнув ресницами, точно умственно отсталая, не сдвинулась. Она словно зависла, изучая черты лица этого парня, чего раньше не случалось. У него были чёрные как смола волосы, вздыбленные лёгким ветром и примятые шлемом; бледная кожа обтягивала высокие скулы, а ровные губы сжимались в полоску, не выражающую его настроения. Сакура подозревала, что он был высоким, в меру накачанные плечи не скрывала даже кожаная куртка — лишь подчёркивала это, точно назло. Приоткрыв губы, чтобы ответить, Харуно потерялась в своих мыслях. Парень, что дожидался от неё хоть чего-нибудь, был внешне настолько идеален, что Сакура боялась: вдруг ей это снилось?       — Время поджимает, — повторил он, но в голосе не было слышно раздражения. — Садись.       — А это не опасно? — сорвалось с языка, и Сакура мигом прикусила его зубами, чтобы не выдать какой-нибудь перло-ответ, что, кстати, часто случалось в ситуациях, когда она нервничала.       — А ты боишься?       — Нет, — насупив брови, промолвила она, ощутив, как придуманный идеальный образ этого парня давал трещину. — Просто кататься на мотоцикле в дождь не самое мудрое решение.       — Тебя никто не заставляет. Можешь пройтись до дома, мне всё равно.       Красивый, но безразличный ко всему, что не имело к нему прямого отношения. Почему-то Сакура вспомнила выражение «не суди книгу по обложке» или «конфету по фантику» — тот же мотив. Да, подобно Неджи, этот парень был чертовски сексуальным, но характером, видимо, не вышел. Чему она удивлялась? Все друзья брата Хинаты были из одной секты плохих парней, а там, наверное, кто-то специально подбирал их, чтобы соответствовали единому стандарту. Иного можно было не ожидать, но, наблюдая за тем, как незнакомец поднял свой шлем над головой, очевидно намереваясь уехать, Сакура поспешила подступить ближе, дав понять, что не отказывалась от предоставленной услуги. Он медленно опустил руки, чуть вскинув бровь, словно в голове пролетело отчётливое «бабы…». Протянув руку, Харуно приняла шлем и осмотрела его, визуально вычисляя, как он правильно натягивается на голову.       Холодные пальцы коснулись её запястья, и парень ловко отнял головной убор, притянув Сакуру чуть ближе к себе, чтобы помочь ей поскорее надеть шлем. Она стояла неподвижно, никак не отреагировав на то, что незнакомец случайно потянул её за волосы и прищепил немного кожу на шее, когда застёгивал там что-то. Харуно чувствовала себя глупо: голова казалась слишком большой и тяжёлой, будто кто-то нарядил её в костюм Микки Мауса. Парень убрал руки от её шеи — мгновенно исчезло столь приятное тепло его кожи — и стал настраивать GPS на своём мобильном телефоне. Сакура молча стояла, наблюдая за процессом. Этот человек слегка интриговал её, особенно — лёгким контрастом своей внешности и характера. Она знала, что анализировать происходящее не было смысла, так как вряд ли они ещё когда-нибудь увидятся, но мозг, как назло, работал сверхусердно, улавливая каждое движение этого парня. Отвыкшая от общества настолько симпатичных мужчин, Сакура чувствовала себя как минимум глупо. Да и голова в шлеме напоминала чупа-чупс, что никак не способствовало повышению самооценки.       — Адрес? — спросил он, не подняв на неё взгляд.       Харуно ответила, слегка огорчаясь, что поездка будет не через весь город: ей действительно недалеко до дома. Повернув ключ, он завёл мотор, что раздался резким и кратким рёвом по всей улице, из-за чего Сакура опять испуганно подскочила. Обратив к ней взор, парень выжидающе замер, опять вскинув чёрную бровь, точно в вопросе «чего стоишь?». Шмыгнув носом, радуясь, что шлем скрывал почти всё покрасневшее от стыда лицо, Сакура подошла к задней части мотоцикла, положив левую руку на плечо водителя, чтобы удержаться. Она перекинула ногу через сидение, устраиваясь поудобнее, чему, как поняла после нескольких секунд, не бывать, и обхватила сидящего перед ней парня обеими руками. Ногти вцепились в мягкую кожу куртки, что Сакура боялась оставить там следы в виде полумесяцев. Она даже не успела перевести дыхание, как колёса мотоцикла засвистели: железный жеребец нёс своих всадников по мокрому асфальту куда-то в ночь. Руки Харуно инстинктивно ещё крепче вцепились в торс сидящего перед ней парня, и, закрыв глаза, она прижалась к нему всем туловищем, чтобы скрыться от осеннего ветра.       Ощущение, будто она летела, наполнило грудную клетку, пропитывая каждую клеточку рук и ног, что до этого были очень напряжёнными. Она старалась дышать ровно, но каждое плавное движение сидящего перед ней парня, который направлял их железного коня на поворотах, заставляло Сакуру испытывать непривычное ей чувство невесомости, точно под рёбрами надулся воздушный шарик, готовый в любой момент лопнуть. Она боялась открывать веки, поднимать голову, так как ощущала себя в полной безопасности, лишь плотно прижимаясь к этому незнакомцу. Странно, что этот парень вызывал в ней такие чувства: обычно Сакура испытывала неловкость или уныние в кругу малознакомых людей. Может, всё дело в той мимолётной симпатии, которую она испытала к парню ранее? Не хотелось накручивать себя, особенно — если он обойдётся с ней грубо. Зная Неджи и его повадки, можно было ожидать чего-то подобного и от его друзей-байкеров. И всё же Сакура не могла откреститься от тех чувств, что возникли во время этого кратковременного полёта: красивый незнакомец был ответственен за их жизни, — хоть и на несколько минут, но всё же. Сакура пыталась не упрекать себя за такой поступок: довериться первому встречному — вздор.       Но руки, что обнимали его, буквально задубели от холода, и когда мотоцикл остановился у её дома, Харуно ощутила очередную волну позора: она не могла расцепить пальцы — настолько замёрзла в этой мороси и холоде во время поездки. Парень заглушил мотор, немного выровняв спину. Сглотнув робость, Сакура попыталась пошевелиться, но ничего не получилось. Её тело дрожало, и непонятно в чём именно была причина: зябкий воздух или собственная неловкость. После затяжных и, казалось, нескончаемых секунд, проведённых в неподвижности, она внезапно ощутила на своих заледеневших руках что-то тёплое. Он медленно поднимал её пальцы, размыкая замок из рук в области солнечного сплетения. Шмыгнув носом, Сакура попыталась помочь, но как только начала двигаться — потеряла баланс, чуть не свалившись влево. Ловкий незнакомец успел её поймать одной рукой, тяжело вздыхая, словно поведение навязанной спутницы лишь разочаровывало его. Сакура могла добавить, что он тоже не ахти какой джентльмен, но решила не озвучивать свои мысли без надобности.       — Извини, — пробубнила она, наконец разомкнув тяжёлые и закостеневшие руки.       Он не ответил — лишь помог ей твёрдо встать на землю, а затем поспешил снять свой шлем, расстёгивая тёплыми пальцами что-то в области подбородка Сакуры. Она стояла неподвижно, дожидаясь освобождения от этого адского головного убора. Как только послышался звук защёлки, она подняла руки, чтобы стянуть то, что больше в жизни не собиралась надевать. Протянув шлем парню, Сакура поправила волосы, позволяя ночному ветру сдуть остальное с лица, и ещё раз взглянула на незнакомца, встретив взгляд его чёрных глаз. Он молча рассматривал её, скользя беспристрастным взглядом по верхней части одежды, пока Харуно не поняла причину: её футболка была пропитана влагой и моросью, что в такой мерзопакостной погоде не сразу ощущалось. Это значило, что сквозь прозрачную ткань можно было увидеть очертания бюстгальтера, на что, наверное, и обратил внимание парень. Скрестив руки поверх груди, чтобы спрятать её, Сакура чуть прочистила горло, задав вопрос своим самым обыкновенным, ровным голосом:       — Тебя как звать?       — Саске, — ответ последовал незамедлительно. — А тебя?       — Сакура, — сквозь возобновившееся клацанье зубов ответила она. — Спасибо, что подвёз…       Опять молчание. Его взор ещё раз прошёлся по ссутулившейся от холода Харуно, и длинные пальцы обхватили замочек кожаной куртки. Лёгким движением Саске снял этот атрибут одежды и протянул его, а когда Сакура, оцепеневшая от лёгкого удивления, не сдвинулась с места, он накинул куртку ей на плечи. Тепло мигом распространилось по холодной и оголённой коже; запах кожи смешивался с тонким ароматом какого-то одеколона, и Сакура пыталась не делать глубоких вдохов, чтобы не показывать парню, как эти благоухания ей нравились. И пока она стояла под весом кожанки и под прямым прицелом взора Саске, в голове роились мысли: почему он так поступил? Может, решил поиздеваться над ней, продемонстрировав какое-то минимальное воспитание, а после намеревался разрушить этот образ каким-то гадким поступком? Или же он действительно был одним из немногих достойных парней, которых днём с огнём не сыскать в этом веке? Ответов на свои вопросы Сакура не нашла, а посему продолжала молча стоять перед Саске, согреваясь теплом, что осталось на ткани внутри его куртки.       — Я пойду, — через какое-то время промолвила она, скрывая неловкость, но не румянец на щеках. — Было приятно познакомиться, благодарю за помощь, а, и да, бери, — начав снимать с плеч кожанку, продолжила Сакура, но её остановило движение со стороны Учихи: он оседлал своего железного коня, завёл мотор, что в очередной раз полоснул резким звуком по ушам, и надел шлем, ловко застёгивая.       — Потом отдашь, — спокойно ответил Саске и в мгновение ока сдвинулся с места, исчезая в тёмной части улицы.       Харуно стояла на том же месте как вкопанная. Моргнув несколько раз, она вдохнула полной грудью, ощущая, как аромат его одеколона чуть щекотал ноздри. Что это было? Что произошло и как понимать этого чертовски красивого, но странного парня? Наблюдая за мигающим фонарём, что стоял у подъезда, Сакура пыталась переварить произошедшее. Саске не сделал ничего, чтобы проявить к ней какой-то интерес, но в то же время оставил ей куртку, что могло быть намёком на ещё одну встречу. Но Сакура даже не знала, понравился ли он ей. Это было настолько глупо и спонтанно, совершено не в её правилах игры. Она никогда не действовала, заранее не обдумав все детали: это касалось как личной жизни, так и работы. Не зря же начальница величала её самым ответственным сотрудником в отделе. Подход к свиданиям Харуно выбирала идентичный: каждое слово, движение или реакция собеседника тщательно анализировались, и Сакура могла сказать уже после пятнадцатиминутной беседы, подходит ей этот человек или нет. А в этой ситуации она не успела ничего сделать: Саске навязал ей какие-то свои правила, и она точно не понимала, понравилось ей это или нет. Полное недоумение — вот что можно подытожить из этого знакомства. Моргнув несколько раз, Харуно сдвинулась с места, приближаясь к двери своего дома.       Где-то в том конце улицы послышался гул мотора, и краем глаз она заметила свет фары. Мотоцикл остановился рядом с ней неожиданно, словно появился из ниоткуда. Сакуре потребовалось несколько секунд, чтобы понять, кто рёвом мотора решил разбудить половину её соседей. Поправив одной рукой куртку, она повернулась к нему, скрывая улыбку, что так и прорывалась расцвести на замёрзших губах. Саске снял шлем, пронзив её пристальным взглядом. Он ничего не сказал, а просто некоторое время молча присматривался, будто оценивал картину в галерее. В какой-то момент Сакура вспомнила, что похожа на мокрую курицу: волосы давно пропитала мерзкая морось, а тушь, наверное, немного растеклась из-за влаги на лице. Может, она успеет отпроситься, чтобы сбегать домой и поправить макияж, а может, ну его к чёрту, эти бабские штучки. Саске определённо не был смущён или отвращён её убогим внешним видом.       — Хочешь со мной прокатиться? — спокойно спросил он, слегка усмехаясь.       — А это не опасно? — чуть засмеявшись, спросила Сакура.       — А ты боишься?       В этот раз вместо ответа Харуно поспешила занять место за спиной Саске. Их разговор совершенно не касался погоды — это просто к чёрту. Нет, Сакура была удивлена тем, что человек, который знал её не дольше часа, смог расшифровать подтекст в её повторном вопросе. Саске кардинально отличался от мужчин, с которыми Сакура привыкла проводить время и среди которых искала свою половинку. Так может, необходимо расширить горизонты и взглянуть на то, что чисто из-за каких-то стереотипов современности казалось изначально отталкивающим и неинтересным? И, конечно же, встречный вопрос: боялась ли она перешагнуть через свои стандарты, чтобы открыть для себя нечто новое? Ответ оказался неожиданным: нет. Возможность действительно завлекала, подогревая адреналин в крови, отчего сердце в груди, прижатой к спине Саске и защищённой от холода его курткой, колотилось с новой бешеной скоростью. Нет, она не боялась — напротив, хотелось вновь испытать чувство невесомости в теле. Прижавшись к Саске, Сакура ощутила, как мотоцикл сдвинулся с места, унося их в пелену тёмной осенней ночи.