Вакцинация

      Гипотетической соломинкой, окончательно сломавшей спину гипотетического верблюда, стал тот факт, что никто не поинтересовался у Гарри, умеет ли он плавать. Сегодня днем он, наконец, раскрыл мордредово золотое яйцо, честно отвоеванное у драконицы, и понял, что, судя по прозвучавшей подсказке, его ожидают незабываемые ощущения от плаванья в «теплых» февральских водах Черного озера.       Вечером он поделился информацией с Гермионой и сменившим гнев на милость Роном, но, видимо, сделал это недостаточно тихо, потому что новость в мгновение ока разлетелась по гостиной. Поттер получил миллион комментариев на этот счет, всяких дебильных шуточек, несколько сочувственных взглядов и советов… и никто не поинтересовался, умеет ли он плавать. А он не умел! Где ему было учиться, если в отпуск на море Дурсли его никогда не брали? Да и когда? Уж не в перерывах ли от выполнения бесчисленных поручений тети по уборке дома и прополке сада, а заодно и попыток увильнуть от кузена с его «Охотой на Гарри»? Да ему даже ванну никогда не разрешали принимать, только короткий трехминутный душ, чтобы, не дай бог, воды много не израсходовал!       Нет, разумеется, время еще есть, он успеет подготовиться – научится плавать, Гермиона покопается в библиотеке и найдет какие-нибудь заклинания, которые помогут ему не утопиться в ледяной воде в первые же минуты. Может, и Рон что-то дельное посоветует, потому что даже Грейнджер признавала, что порой Уизли выдавал факты про волшебный мир, которые были для большинства волшебников совершенно обыденными, но оставались неизвестными для них, тех, кто воспитывался не в магических семьях.       Накатило на Гарри, когда он уже улегся в постель, пытаясь умоститься на ней поудобнее, чтобы быстрее заснуть, но мысли о треклятом заплыве не позволяли ему расслабиться. Он, накручивая себя, пару раз даже вогнал кулак в подушку, пытаясь то ли взбить ее, то ли выбить из себя злость, но это не особо помогло – и Поттер потихоньку кипел от гнева при мысли, что никто даже не поинтересовался, не рискует ли он утонуть, даже не приступив толком к выполнению задания?       Но потом его голову посетила гениальная, но очень простая по своему содержанию мысль: а кто, собственно, должен был интересоваться? Его опекуны-Дурсли? Это даже не смешно! Друзья? Ну, мозги Гермионы сразу занялись решением других проблем – как не замерзнуть, бултыхаясь в ледяной воде, и как дышать в ней же. Это ничуть не менее важно, чем, так сказать, базовое умение плавать, но, будем откровенны, девушке гораздо интереснее заниматься любимым делом – поиском информации, чем интересоваться умениями некоего Гарри Поттера. Рон? Ну, Рон – это Рон, его такие мелочи никогда не волновали, вот покритиковать уже постфактум или порассказывать, как бы он действовал, если бы ему выпало поучаствовать в Турнире – то да. Сириус? Сириус радостно поздравил его с участием! И, кажется, так и не поверил, что парень не бросал свое имя в кубок. Однокурсники? А не пошли бы они нахрен, эти однокурсники. Даже если бы случилось чудо и кто-то из них таки бы поинтересовался, то Гарри, пожалуй, предпочел бы промолчать, потому что это – та самая ситуация, когда: «Все, что вы скажете, может быть использовано против вас». Поттер прекрасно помнил и распускание слухов, и эти регулярные «эмоциональные качели» герой-злодей, когда мнение о его персоне изменялось чуть ли не еженедельно, и то, что всего ничего прошло с того момента, когда половина факультета с гордостью носила значки «Поттер – вонючка». Доверять кому-нибудь из них? Ни за что! Деканы? Ну, так уж вышло, что всем плевать, включая вечно занятую МакГонагалл, которой, по идее, не должна быть так безразлична участь своего ученика, но по факту… Директор? Директор, директор, директор… Как много в этом слове. Стоило ли ожидать от Дамблдора подобного участия?       Поттер в очередной раз двинул подушку кулаком и перевернулся на другой бок.       Надо признать, что, даже если бы директор поинтересовался, умеет ли Гарри плавать и узнал, что не умеет, то вряд ли стал бы ему помогать исправлять это упущение. С самого начала Турнира у Дамблдора вообще с, так сказать, практической помощью Гарри было не очень. Во-первых, директор даже не попытался избавить своего четырнадцатилетнего ученика от участи очередного чемпиона. Волшебник, разумеется, очень умен и безмерно велик, но Дамблдор и не попытался проконсультироваться с деканами или еще какими-нибудь специалистами… да он даже не взял несколько минут для размышлений, а просто сразу согласился с утверждением Бэгмена, что теперь уже ничего не поделаешь – и все.       А драконы эти?.. Другие директора, почти не скрываясь, помогали своим чемпионам! И только Гарри помог Хагрид. Разумеется, он мог сделать это по просьбе Дамблдора, но, если бы это было так, то наивный полувеликан сто раз бы об этом проболтался, как пробалтывался обо всем секретном раньше. Победить дракона Поттеру помог Грюм. Ну, как помог, честное слово, лучше бы не лез, может, тогда гриффиндорцу пришла бы в голову какая-нибудь другая идея, кроме как кружить вокруг огнедышащего монстра на метле. Хотя, может, и не пришла – в школьной библиотеке, соответственно, хранились школьные книги, там не было заклинаний, способных хоть как-то навредить дракону и пробить его противомагическую защиту. Для того чтобы такие найти, нужно было покопаться в спецбиблиотеке драконологов, ну, или обратиться к своему директору, который такую информацию способен добыть и которому не наплевать на то, как будет сражаться его чемпион и насколько велики его шансы пережить это сражение... особенно, Мордред подери, если учесть, что он учится на четвертом курсе и вообще не собирался соваться в это головоломное, самоубийственное испытание.       Это не говоря уже о том, что дракон при выступлении Гарри сорвался с цепи. Ни у кого, значит, не сорвался, а у него сорвался! И мало того, что никто даже не попытался ему помочь, так еще и никто не был наказан после! Да Поттеру, чтобы успокоить праведный гнев, вполне бы хватило того факта, что этим недоумкам-драконологам, которые и привязывали летучих тварей, сказали бы: «Ах вы, идиоты жопорукие, останетесь без премии в конце месяца, раз неспособны нормально выполнить свою работу!», но даже это не было сделано. Все просто спустили на тормозах!       В надежде, наконец, успокоиться парень сунул голову под подушку, но обида продолжала настойчиво баламутить в его голове злые мысли.       А с чего он вообще рассчитывал на помощь директора? Разве Дамблдор хоть как-нибудь помогал ему раньше? Так, с ходу, парень не мог припомнить чего-то подобного. По сути дела, все то, что делал для него директор, он и так обязан был делать по своим профессиональным обязанностям. Хотя, нет, он его выделял среди других учеников, чем зачастую только усложнял несчастному Поттеру жизнь, да, он покрывал кое-какие нарушения правил и даже пару раз замял ситуации, в которых Гарри по правилам должны были с треском вышибить из школы. Другое дело, что зачастую эти самые ситуации возникали из-за Дамблдорова попустительства… Да и вообще, сколько раз парню приходилось, рискуя жизнью, исправлять его ошибки?! Получая взамен только пространные разговоры и баллы (без особых пояснений, за что они начислены) в конце учебного года, за которые остальные факультеты начинали ненавидеть его еще больше. Не то, чтобы он всерьез ожидал каких-то бонусов, скажем, за спасение Философского камня или Джинни, но все же обидно, когда все эти поступки вдруг оказались просто его героической обязанностью. Да, разумеется, никто не заставлял его лезть куда не следует и бросаться навстречу каждой опасности, но что было бы, если бы он не лез? Был бы он еще жив? Лично он? И сколько бы еще прибавилось трупов?       Подушка нещадно нагрелась и Поттер вылез из-под нее, с удовольствием вдохнув свежего воздуха.       Ладно. Хорошо. Гарри понял, что никто не поинтересовался, умеет ли он плавать, потому что никому особо до него не было дела, а уж тем более до его проблем. Не было раньше, нет сейчас, несмотря на все его «подвиги» и подвиги, и, вероятно, не будет в будущем, что бы он там ни совершил «во имя всеобщего блага». Просто таковы люди.       Нет, разумеется, без внимания к своей персоне он не оставался. Даже можно сказать – без пристального внимания. Но большинство людей видели только то, что сами хотели видеть, легко отсекая из круга своего восприятия все, по их мнению, ненужное. И не они были самыми… неприятными, в конце концов, пара-тройка лет - и к этому вполне можно привыкнуть. Наибольшее раздражение вызывали те, кто, вдобавок ко всему, еще и пытались изменить в Поттере то, что казалось им не соответствующим их представлениям о Герое и Мальчике-который-выжил. Лично же Гарри, со всеми своими страхами, привычками и заскоками, оказался никому не интересен.       И вдруг вся обида и злобные мысли в поттеровской голове вымелись прочь, оставив после себя только кристальную ясность души… на секунду даже показалось, что неожиданное облегчение прокатилось по венам, исцеляя, словно вакцина. Гарри даже всхлипнул от избытка чувств, понадеявшись, что остальные ребята уже спят и не услышат этого позора.       Все его сознание затопило понимание простой истины – раз уж никому нет до его проблем дела, то и он может платить всем окружающим тем же! Можно не выпрыгивать из собственной шкуры, пытаясь что-то доказать окружающим! Можно не пытаться оправдать чьи-то ожидания! И смело посылать нахрен тех, кто будет рассказывать, как должен вести себя Герой!       Гарри печально вздохнул и перевернулся на живот. Разумеется, он прекрасно понимал, что себе-то лгать совершенно бессмысленно – он никогда не сможет быть совсем уж равнодушным к окружающим, как он только что себе вообразил. Но с этой тенденцией всеобщего героического долга однозначно следует завязывать.       Вот теперь можно и заснуть…       Через несколько недель Гарри Поттер на втором состязании Турнира спас своего заложника и пришел первым к финишу, опередив акулоголового Виктора Крама всего на несколько минут.       На третьем испытании Гарри и Седрик Диггори схватились за кубок одновременно. Они и на полянку, где этот кубок находился, выскочили одновременно. Переглянулись и поняли, что без битвы не обойдется – Седрику никак не хотелось проигрывать малолетке, пусть даже он и героический Гарри Поттер, а сам Гарри считал, что уж после всех этих пройденных испытаний он, как никто другой, заслужил немного свободных денег и права заткнуть слюнявый рот Драко Малфою, который вовсю предрекал ему поражение. Так что они сперва несколько раз перебросились Ступефаями и другими не особо опасными заклинаниями, поскольку вреда друг другу все же не желали, а потом все так же синхронно рванули к кубку, пихаясь и стараясь отоварить соперника подножкой…