***
К середине дня это стало невозможным, но я не последовал совету «просто заблокировать неизвестного и избавить себя от мученических охов и ахов», я же мазохист, да и чего скрывать — интересно было. я: ты на моём факультете? аноним: я уже был одной ногой в окне. аноним:а тут ты написал. аноним: обязан жизнью. я: блять, просто ответь? аноним: разве я похож на того, кто просто ответит? я: нет. я: ты похож на того, кто в конце дня доведёт меня до нервного срыва. аноним:а ещё тот, кто может довести тебя до оргазма. аноним: подумай об этом. БЛЯТЬ. Ничего не ответив, я осознал, что нормального ответа так и не получу, поэтому просто закрыл переписку и отложил телефон в сторону. В конце концов, мне ещё нужно было бежать в свою смену на работу. Я опаздывал. Естественно. Чтоб вы понимали, единственная в мире вещь, которую я могу делать блестяще, потрясающе, несравненно, великолепно и ещё дохуя других эпитетов, — это опаздывать. Выйти за час раньше, но прийти позже на полчаса назначенного времени? Без проблем. Меня отругали. Мой начальник, Павел Воля, радио-диджей, звезда канала Муз ТВ, владелец кофейни и крайне пафосный мерзавец, как раз был в зале, когда я ворвался в помещение, перевязывая на ходу свой фартук. — Где бабочка? — подал голос мужчина, вызвав дрожь по телу. Ебучая бабочка. — Снова опаздываешь, Шойтун. — Шастун. — Мне похуй, — фыркнул Воля, сделав глоток своего любимого латте маккиато. — Ещё раз опоздаешь — штраф, отработаешь неделю без выходных, — и нет, я даже не обижался на него. В конце концов, он мой начальник. Грубый, подъёбывающий, но не увольняющий меня начальник. — Не слышу? — Павел Алексеевич поднялся с места и изогнул тёмную бровь. — Всё понял, — выдохнул я, — не повторится больше, — Воля только рассмеялся на мои слова. Чисто из уважения (и чтоб пиздюлей не отхватить) я не рассмеялся в ответ, потому что мы оба понимали, мои слова — ложь, пиздеж и провокация. Работа была спокойной. В заведении в основном тусили студенты, какие-то мимокрокодилы. За окном моросил противный дождь, на улице было холодно, а в кофейне тепло и уютно. Мы как раз недавно украсили зал к новому году: маленькие ёлочки на столиках, гирлянды, миниатюрные подарки на полках и олени. Вдруг я заметил, как из-за столика поднялась красивая брюнетка. Её волосы были аккуратно уложены, выглядела она замечательно. Её тёмно-синяя водолазка обтягивала тело, подчёркивая фигуру. Окинув её оценивающим взглядом, я приготовился, чтобы принять заказ. А может и не только заказ… — Можно мне горячий шоколад? Я прочитала что в меню он у вас есть, — ослепительно улыбнувшись, девушка подпёрла рукой подбородок. — Конечно, — включив режим завоевателя, ответил я, подмигнув незнакомке. Мой проклятый телефон лежал прямо на стойке. Идиотская привычка. — Меня, кстати, Ирина зовут, — поправила она свои волосы, кинув мне многозначительный взгляд. О, мы флиртовали. — Антон, — я обернулся, высчитывая минуты, пока готовился её напиток. Настало время пиздеца, точнее, проснулся мой новый неизвестный поклонник… аноним: такой красивый в форме. аноним: я вот подумал (да, я умею думать). аноним: а может нам устроить горячий гейский секс? Ира видела. Она, блять, прочитала три высветившихся подряд сообщения, и то, как перекосилось её лицо, было самым ужасным моментом в моей жизни. Скорее нет, это был самый ужасный момент в жизни Ирины. — Эм, ладно, я подожду за столом, — неловко выпалила брюнетка, разворачиваясь. — Стой, нет! — я прикрыл лицо ладонями и взвыл от разочарования. Ира являлась действительно красивой, а из-за этого идиота я проебал шанс замутить с ней, ведь и ежу понятно, что она сама хотела познакомиться и явно не была против продолжения банкета, блять. Мне хотелось накатать целую лекцию, но на мой взгляд, лучше всего было дать себе время остыть и написать позже. аноним: ты снова игнорируешь меня? аноним: хотя она ушла… аноним: не твой типаж, это к лучшему ;) Я застыл. Подняв беглый взгляд, я принялся, как шпион, разглядывать каждого посетителя, но никто из присутствовавших не сидел в телефоне. я: слушай, это уже не смешно. аноним: и правда, вообще не смешно. аноним: ты же нравишься мне… Помотав головой, я отложил телефон в сторону и принялся разливать горячий шоколад. Бред какой-то…***
аноним: мог бы пожелать мне спокойной ночи в ответ, я бы не обиделся. я: бляяяяять ты дашь мне спать? аноним: я возбуждён, как ты предлагаешь мне спать? я: это не моя проблема. аноним: ХАХ. забавно. ведь ты связан с этой проблемой. я: прекращай заигрывать. аноним: а ведь ты мне понравился сразу :) я: так всё. спокойной ночи. аноним: другое дело. аноним: спокойной ночи, Антон Шастун. Мы переписывались с ним около получаса, но за всё это время мне не удалось раздобыть ни капли новой информации о моём новом друге, а вот он наоборот: знал обо мне чуть ли не всё. Даже откуда-то вынюхал, что мне нравились фильмы о «Звёздных Войнах». Даже, что я любил карамельный кофе и что я сладкое заедаю чем-то солёным и острым, вроде чипсов. Каким образом аноним знал обо мне столько всего — хуй его знает, конечно, но в глубине души я испытывал такое странное, приятное чувство… Впервые кто-то знал обо мне столько информации и был заинтересован во мне. Может он и раздражал своими тупыми шуточками, но я уснул с улыбкой на губах, понимая, что мне нравилось наше общение.***
В кафетерии было шумно, как и обычно. Я пытался прочитать текст, но снова и снова отвлекался на посторонний шум. В стаканчике остывал мой кофе. Я совсем забыл о нём, полностью погружённый в конспект. Раз за разом перечитывая одно и то же предложение, мне казалось, что я медленно сходил с ума. — Чё читаешь? — Дима возник рядом совсем неожиданно. Не отрывая взгляда от тетради, я важно ответил: — История. — Понятно, — кисло протянул Позов и плюхнулся рядом. — Кстати, познакомься, это Арсений Попов, мы с ним ходим вместе в литературный клуб. Только сейчас я поднял глаза и заметил, что друг был не один, а в компании молодого брюнета, который неловко переминался с ноги на ногу и робко улыбался. Арсений был одет в большой свитер, явно оверсайз, с толстым горлом и изображением снежинки. Я криво ухмыльнулся, но не стал комментировать это. У меня самого был точно такой же свитер, ей-богу. Соулмейты какие-то. — Очень приятно, я Антон, — натянуто улыбнувшись, произнёс я, стараясь не отвлекаться. Арсений присел с нами, брахнув на стол свои тяжёлые учебники. — У вас Сергей Борисович по истории? — поинтересовался новый знакомый. Я поднял взгляд на него, стараясь не сильно засматриваться. Арсений имел прекрасные голубые глаза, такие манящие и глубокие, что на секунду я даже смутился, ощущая, как он внимательно рассматривал меня. Его тёмные волосы, аккуратно расчёсанные, явно отличались от моего вороньего гнезда на голове. При всём этом, я успел отметить разницу в росте между Димкой и его товарищем. Арсений был не намного ниже меня. — Да, он самый, — промямлил я в ответ, поднося конспект к лицу и закрываясь от взгляда Попова. — Зачёт у него получить не очень трудно, — фыркнул Арсений, обращаясь к Диме. — Он мне поставил, сказав: «Попов, ты весь семестр был моей головной болью, катись отсюда со своей четвёркой», — парень рассмеялся. Ничего смешного, если честно. Мне такого точно не светит, потому что Матвиенко Сергей Борисович, по каким-то известным только ему одному причинам, ненавидел меня всем сердцем и всячески изводил. — Надеюсь, он и ко мне будет так же милосерден, — закатив глаза, проворчал я. Арсений косо поглядел на меня. В его взгляде было что-то знакомое, родное. При всём этом, ещё таинственное и лукавое. — Ладно, я пойду, мне ещё на литературу бежать, — неловко произнёс Арс и поднялся с места. — Было приятно познакомиться, Антон Шастун. Он удалился, оставив меня с Димой наедине. Позов принялся с наслаждением уплетать пирожок, его пальцы потянулись к моему стакану с кофе, но я тут же хлопнул его конспектом по кисти. Вдруг меня осенило: я же не называл своей фамилии, откуда Арсений знал её? — Эй, Дим, — позвал я, глядя уходившему в сторону выхода брюнету. — М? — чавкая, отозвался друг. Я скривил губы и в очередной раз закатил глаза. Сколько можно было жрать? — А ты этому Арсению обо мне что-то рассказывал? — подозрительно нахмурившись, Дима оторвался от пирожка и поглядел на меня. — Просто интересно, — пояснил я. — Да нет, ничего, мы не так давно общаться начали, — пожал плечами Позов. — Откуда он знает мою фамилию? — прямо спросил я, ощущая волнение в груди. — А, это, — принялся снова за еду Дима, — ну так это, я сказал, а чё? — Ничё, — разочарованно рявкнул я, — ешь свой пирожок. — Так ем, — удивлённо поглядел на меня друг, явно не понимая, что вызвало во мне такое раздражение. Агрессивно оттолкнув от себя конспект, я сложил руки на груди. Как на зло и от анонима сообщений не было со вчерашнего вечера. Вот что ему не понравилось? Нормально же общались. Я не имел понятия, почему так отреагировал на это, но просто оборвав нашу переписку, незнакомец из меня словно какую-то часть сердечка вырвал. Мой телефон завибрировал. Я не поверил. Неужели аноним написал? Запищав от радости, я смущённо улыбнулся, когда Позов назвал меня «охуевшим бля». аноним: ты в курсе, что твой кофе остыл? я: ты не писал мне. аноним: да, телефон был в ремонте. аноним: а ты что, скучал? я: что? вот ещё. я: ну ладно, немного. ты единственный, кто пишет мне не спрашивая о том, что задали и прочей хрени. так что да, я скучал. аноним: это хорошо. аноним: потому что я тоже скучал по тебе, Антон Шастун. Моё сердце выполнило тройной аксель, я расплылся в довольной улыбке, понимая, как глупо выглядел со стороны, радуясь сообщениям человека, которого никогда в своей жизни не видел и, возможно, не увижу. И только подумав об этом, мне стало невероятно грустно…***
— Шастун, бабочка! — рявкнул Павел Алексеевич, проходя мимо. Честно говоря, начальничек, можно было бы не заставлять меня работать тридцатого декабря. Ну блять, я понимал, что это всё из-за опоздания, но кто даёт работать в субботу перед новым годом? — Щас, — пробормотал я, и потянулся к противного цвета бабочке, чтобы нацепить её. У Воли пунктик стоял какой-то особый на эти хуйни. За окном кружился снег, улицы были усыпаны белым ковром. Мне всегда нравилась зима. Это время какого-то волшебства, чудес. Время, когда даже взрослые на новый год загадывают желания, надеясь, что их заветные мечты сбудутся. Мой телефон разрывался от сообщений Димы, который спрашивал, что ещё нужно было взять из продуктов. Мы с ним жили в одной комнате, поэтому договорились справить новый год с нашими общими знакомыми. Позов настаивал пригласить этого своего Арсения Попова. Я же утверждал, что этот интеллигент никак не сможет влиться в наш коллектив. Его просто заебёт Илья Макаров, мой друг. Только собираясь набрать ответ, меня вдруг позвал знакомый голос: — Привет, — хрипло поздоровался Арсений. Сегодня на нём был ещё один нелепый свитер с горлом, но на этот раз, вместо снежинки, красовался рисунок оленя. — Привет, — я неуверенно улыбнулся. — Чем я могу помочь? — Мне тут Дима написал, что вы собираетесь отмечать новый год вместе, — неловко начал Попов, из-за чего я оторвался от разглядывания стенки и поглазел на него. — И он пригласил меня, в общем… Я решил спросить, может быть что-то нужно прикупить? Вот блять… И какого хера тогда Позов спрашивал моего мнения, если сам позвал Арсения? Замечательно, чудесно, прекрасно. — Не, Димка сам всё сделает, — отмахнулся я, стараясь не смотреть ему прямо в глаза. Почему-то его синие шары вызывали у меня чувство смущения. — Эм… Вы там подарки дарите друг другу, да? — поинтересовался Арсений. — Да, но ты можешь этого не делать, — я пожал плечами, неуверенный в том, что Попову действительно нужно было тратить деньги на подарок для меня. Арсений прикусил губу и слегка покраснел. Или просто ему стало жарко в помещении. Он огляделся, будто впервые оказался в кофейне. Я слегка наклонился вперёд, перекидываясь через стойку. Попов удивлённо взметнул брови вверх, но дальше не отодвинулся. — А если мне хочется? — поинтересовался он у меня. — Если тебе хочется, — я склонил голову набок, хитро улыбаясь, — то я не против получить ещё один подарок, вдобавок к тем двум, что мне подарят Илья и Дима. — Тогда я… Я… — он растерянно поглядел куда-то в сторону, прикусив изнутри щёку. В моём сердце отчего-то разлилось тепло: видеть такого Арсения было приятно, хоть мы и общались только раза два, после того дня в кафетерии. — «Я-я», — передразнив Арса, я ухмыльнулся. — Надеюсь, ты не разочаруешь меня и не пожалеешь потраченных денег, — довольно-таки нагло произнёс я. Арсений кивнул и, попросив с собой стаканчик какао, вскоре оставил меня. Этот парень вызывал во мне противоречивые чувства. Вроде нравился, а вроде долбоёб какой-то, у которого странные шутки. Он даже инстаграм ведёт с какими-то припизднутыми хэштегами. Удивляло одно: как его только Позов откопал в этом литературном клубе и как они вообще поладили?***
аноним: Антон. я: ох, привет. аноним: не отвлекаю? я: ну, несмотря на то, что я нарезаю овощи для оливье, нет. аноним: прекрасно. аноним: итак… можешь описать то, каким ты меня представляешь? Я поперхнулся собственной слюной. Воу, он впервые спросил меня о таком за две недели нашего общения. я: ну, низкий. аноним: боже. аноним: ладно я подожду пока ты всё не скажешь. я: бля, ладно. низкий, ну такой… худощавый, рыжий и с очками. и веснушками. аноним: по-твоему, я совсем отстой, да? я: НЕТ-НЕТ! Я НЕ ХОТЕЛ ТЕБЯ ОБИДЕТЬ, ПРОСТИ. аноним: да ладно тебе, забей хуй. я: хоть угадал немного? аноним: правду сказать? я: соври. аноним: попал во всём :)) я: сука. аноним: а ты бы сильно расстроился, если бы вдруг при встрече я тебя разочаровал как-то своим видом? Я вдруг прервался и поглядел на сообщение. Он… Хотел встретиться со мной? я: нет. нисколько. аноним: сегодня, если мне хватит смелости, я всё скажу. я: СЕГОДНЯ?! ПОДОЖДИ НО КАК? я: ЭЙ! я: куда ты делся??? Он вышел из сети и не ответил на мои сообщения. О боже. О Господи, неужели он правда может сегодня раскрыть свою личность? Я откинул в сторону тазик с нарезанными ингредиентами и кинулся к Диме, который настраивал телевизор. — Позов! Боже мой! Он… Это он! — я размахивал руками и носился по комнате, как ужаленный в задницу. — Дима, аноним! — Ёбнулся, — печально выдохнул Макар, — вот прямо конечная. — Пиздец, пацаны, это пиздец! — я разнервничался не на шутку. Мне вдруг показалось, что у меня давление подскочило. И температура поднялась. И икота напала. Короче, всё сразу. Чуть ли не пердел от счастья. — Ну что, блять, такое? — возмутился Позов, опираясь спиной на стенку. — Не бережёшь ты себя, Антоша, — цокнул языком друг. Я попытался успокоиться. Вдохнул-выдохнул. Не помогло. Вообще. Хотелось выкинуться в окно, прямо в сугроб, чтоб остудиться. Я даже не мог понять, почему так сильно перенервничал, ведь он не сказал мне, что точно решится. Но это его «если мне хватит смелости» смогло убить меня нахуй. Вкратце поведав о случившемся, я встретился с недовольными и возмущёнными лицами Ильи и Димки. И если Макаров хмурился потому, что ничего нормально не понял, то Дима потому, что не видел ничего страшного и считал меня ебанутым на всю голову. — Увидитесь, встретитесь, может он вообще тебе не понравится, — спокойно подытожил Позов. — А может понравится, — ухмыльнулся Макар. — А он знает о твоих предпочтениях? Ну, что ты на два фронта. — Не думаю, — выдавил я, сводя брови вместе. Успокоившись, я принялся дальше готовить салат, а Дима периодически спрашивал меня, если от анонима было что-то слышно, но он как вышел из сети, так больше и не появлялся. А время между тем не шло, а летело. «Ирония судьбы» уже закончилась, уступив новогоднему концерту. В дверь нашей комнаты постучали и я уже собирался открыть, как это сделал за меня Илья. На пороге стоял Арсений, а позади него ещё две девушки и парень. Они пропихнулись, слегка толкнув застывшего Попова в сторону. Катя сразу кинулась обнимать и поздравлять с наступающим Диму, а Ляся и Паша плюхнулись на диван в поисках чего-нибудь съедобного. — А ты?.. — протянул Илья. — Это Арс, друг Димы и мой знакомый, — я громко отозвался, подходя к двери. — Проходи, — пригласив смущённого парня, выдохнул я. Илья странно поглядел на меня, критично оценив внешний вид Попова. У меня был только один вопрос: где он, сука, покупал эти свитера? Тиррекс в новогоднем колпаке стал «вишенкой на торте», как это сказал бы Сергей Борисович. Арсений ощущал себя неловко среди нас всех, и неудивительно, ведь мы-то общались давно, а он был эдаким «новеньким». Когда наконец-то наш славный президент в очередной раз обратился, сообщив, что год был тяжёлый, но коррупцию мы победили, что впереди Россия будет рвать и метать, что ракеты на США направлены и в выборах мы ничего не изменим, забили куранты. По привычке я принялся записывать свою мечту на записке, стараясь успеть сжечь и выпить муть, надеясь на исполнение желания. Мы все, как малые дети, принялись за одно дело. Так уж вышло, что Арсений сидел возле меня и краем глаза мне удалось уловить то, что он написал: «Хочу, чтобы он не раоврпцвзвыя». Последнее слово было написано так криво, ей-богу, курица лучше написала бы. Мёртвая. Левой лапой. Но меня удивило «он». Не она. Хотя, кто знал, чего хотел этот странный Попов? Когда желания наши растворились пеплом в бокалах, а с улицы стали греметь фейерверки, мы решили спуститься вниз и отправиться гулять по улицам, распивая шампанское под крики и смех людей. Мой телефон оповестил о сообщении и, дрожащими руками, я вытащил устройство из кармана брюк. Арсений заметил мою нервозность. — Кто-то дорогой? — поинтересовался он невзначай. Не задумавшись, я выпалил: — Да. Арсений поднял на меня тягучий взгляд, в котором плескалось сожаление. Я вдруг перечитал сообщения: аноним: прости, что не набрался смелости. аноним: надеюсь, ты поймёшь меня… Счастливого Нового Года! Я стиснул зубы. В груди что-то кольнуло от обиды и, шмыгнув носом, я попытался написать хоть что-нибудь в ответ. я: да, конечно. всё нормально. и тебя с новым годом)) Отправив сообщение, я уронил голову на стол. Желание идти и веселиться сразу пропало. А ещё я понял одну вещь: хуйня с запиской и шампанским не работала…***
Не знаю, как так получилось, но успокаивал меня спустя неделю после нового года не Дима, а Арсений. Попов стал чаще мелькать в моём поле зрения, веселил своими глупыми шутками и каламбурами, от которых я обычно хотел просто пробить себе лоб ладонью. А ещё, Попов писал стихи. Странные, в основном без рифмы, но они грели мне душу. Он оставлял в день по стихотворению в моей сумке. Или приходил на работу, чтобы порадовать. — Прочитаешь? — улыбнулся Арс, протянув мне записку. Недоверчиво поглядев на парня, я криво ухмыльнулся и кивнул. — Конечно, — он ещё спрашивал? Развернув клочок бумаги, я принялся разбирать корявый почерк Попова:Грустит Антошка — это плохо Ему скажу я: не грусти А то вдруг скажут: «чё ты, лох бля?» На, пирожочек. Откуси.
— Знаешь, твои писательские навыки требуют небольшой дораб… — я не успел договорить, потому что передо мной возник контейнер с небольшими пирожками. — Ты здесь не питаешься нормально, — пожав плечами, выпалил Арсений, не переставая улыбаться и источая абсолютное счастье. Я не смог ничего ответить, мне казалось, что это сон какой-то. Растерявшись, я поглядел на записку, затем на Попова. Снова на записку. Этот идиот испёк для меня пирожки? — Ты… Зачем? — я покраснел и принял контейнер, чувствуя аромат горячих, румяных, с золотистой корочкой, пирожков. — Аарс, спасибо! — улыбнувшись, я поглядел на парня, заметив, что он не отводил от меня своих глаз. Всё больше и больше мне начинал импонировать Попов. И всё меньше мне хотелось продолжать общаться с анонимом, который отнимал моё время и, если честно, я был обижен на него. — Кстати, ты так и ничего не сказал о моём подарке, который получил на новый год… — осторожно начал Арсений, — я не остался, когда вы их раскрывали, потому что, как ты помнишь, напился и мне было плохо, но всё думал и переживал, если тебе понравилось… — он прикусил губу, выжидающе смотря на меня. — Но где был твой подарок? Я ничего не получал от тебя, — не понял я. Дима подарил мне три флешки на брелке, потому что я постоянно терял свои, и охуенный свитер, который мы видели в одном магазине, но мне не хватило денег на его покупку. Илья оставил под ёлкой диски с серией «Звёздных войн». Паша и Ляся от себя вместе подарили бутылочку коньяка. А Арсений… — Ты уверен? — нахмурился обеспокоенно Арс. — Свитер, с котами. — Не может быть, — прошептал я. — Это Дима подарил мне. — Нет, это я, — упрямо ответил Попов. Он вытащил из кармана свой телефон и поднёс мне его к лицу. — Видишь? Я сфоткал его и переслал своей знакомой, чтобы спросить, если такое дарить не стрёмно. — Ты выбрал его сам? — я не мог в это поверить. Неужели из всех вещей в этом мире мы с Арсением сошлись во вкусах и нам приглянулось одно и то же? — Да, он мне понравился сразу, — пожал плечами Попов. Это было приятно. В смысле, что Дима, когда я указал ему на свитер, рассмеялся и назвал вещь «хуйнёй». Я вдруг вспомнил, что когда поблагодарил наутро Позова, он ничего не понял. «Шастун ты охуел? Отлипни, голова болит!», — именно так он отзывался, когда я благодарил его за флешку и свитер. Но теперь-то ясно, почему он так отреагировал. Естественно, блять. Зажал деньги и подарил флешку. Но и Попов хорош, хоть бы подписал подарок, я ж не гадалка, чтоб понять или почувствовать, от кого был свитер. — Это… — я набрал побольше воздуха, — замечательно, — выдохнул я, не прекращая улыбаться. Арсений смотрел на меня и был доволен. А у меня внутри всё трепетало…***
аноним: ты злишься. я: нет. аноним: да. аноним: ты игнорировал меня два дня. я: прости, но я был занят. аноним: ты правда не злишься? аноним: Антон Шастун, не злись. я же влюблён в тебя. я: вроде бы я тебе просто нравился. аноним: ничего не смог поделать, глядя на тебя у меня бабочки в животе. аноним: кто этот парень, с которым ты постоянно ходишь? я: какое тебе дело. аноним: он тебе нравится? я ревную. я: оооой, иди к чёрту. мне правда нужно работать. Я вышел из чата, не дождавшись ответа, но на экране высветилось «прости, если чем-то обидел.»***
День святого Валентина хотелось переименовать в «День, когда мне хочется убивать». Потому что везде эти парочки, любовь, романтика. Я тоже хотел любви, сука. Я тоже хотел нежности, мать вашу. Где мой Ромео на коне? В последнее время я поймал себя на мысли, что этим Ромео вполне мог бы быть Арсений, если бы он не тупил и не смущался всего. Серьёзно, мы были знакомы чуть больше месяца. Меня тянуло к нему. Мне хотелось видеть его чаще. Обнимать. Целовать в нос и щекотать, чтобы слушать его хриплый смех. Но Попов старательно держал дистанцию, стараясь лишний раз не смущать меня. — Сходим в кино? — предложил я. — На какой фильм? — Арсений оторвался от книги, подняв свою голову с моих ног. Он находился в моей комнате, совершенно расслабленный и снова в своём идиотском свитере. Теперь я тоже был в идиотском свитере, но мой явно был круче. Коты в любом случае круче Тиррекса. — Без разницы, просто пойдём, — я зачем-то запустил пальцы в его волосы и принялся творить вместо причёски бардак. — Хорошо, — безразлично ответил Арс, но на его губах я заметил блаженную улыбку. — На последний ряд, места для поцелуев. — Отлично, — он прикусил губу. — Я тебя поцелую, — мне пришлось рассмеяться, чтоб это выглядело шуткой. — Замечательно, это будет френч кисс? — Да. — Потрясающе, — он слегка покраснел, но я видел, как ему стало приятно. Мы оба ненадолго замолчали, точнее, я просто любовался таким спокойным и уютным видом Арсения. — Почему ты сам ничего не предпринимаешь? — прошептал я тихо, всё ещё держа руку в его волосах. Арсений замолчал, слегка напрягся. Он отложил в сторону книгу и поглядел на меня, теряясь от заданного вопроса. Нахмурив брови, парень приоткрыл рот, но ничего не ответил. — Не хочу на тебя давить, — выдавил он, пожав плечами. Боже, он самый милый и невероятный человек из всех, кого я когда-либо встречал. — Отлично, тогда в наших отношениях давить буду я, — ухмыльнувшись, весело произнёс я, на что Попов сразу же оживлённо подскочил и уставился на меня. — Как именно? — его щёки были алыми. — Ну, типа давить твоё тело в постель, давить на тебя, когда мы будем спать, потому что я люблю занимать всю кровать, — я загибал пальцы, не пытаясь скрыть улыбки. Арсений рассмеялся и, не медля, потянулся ко мне, обвивая своими руками мою шею. — А можно, перед тем, как мы начнём отношения, сказать тебе правду? — прикусив губу, тихо выдавил парень. — Конечно, — расслабленно ответил я, не волнуясь о том, что он собирался спиздануть. Я привык к некоторым глупостям, которые часто слетали с губ Попова. Поморщившись, будто что-то вспоминая, Арсений вдохнул поглубже кислорода и на одном дыхании выпалил: — НадеюсьТыНеБудешьЗлитьсяПотомуЧтоАнонимЭтоЯБожеМойКакМнеЖальПрости, — он замер, ожидая от меня ответа. — Чё, бля? — нихуя не поняв, переспросил я. — Аноним, который писал тебе, это я, — его голос дрогнул, словно Арс испугался моей реакции. Моргнув пару раз, я расхохотался и крепче прижал к себе парня, утыкаясь носом в его шею. Какая мне разница, честное слово. — Плевать, — выдохнул я, опалив его шею своим горячим дыханием. — Только требую от тебя рассказать то, как ты узнал обо мне всю информацию и мой номер, — я улыбнулся. — Так ты не злишься? — Не-а, — коротко бросил я, — постой, — отодвинувшись, я заглянул в его глаза. — Аноним написал мне, что влюблён… — Влюблён, — не дав договорить, оборвал меня Арсений. — Ты мне сразу понравился, когда я тебя в кафетерии увидел, а потом у Димы в телефоне твой номер нашёл, — он пожал плечами. — Вот ты… Попов… Ебанутый, — хихикнул я, вжимаясь в Арса сильнее. — Мой Попов. Я поцеловал его, в ответ ощущая неумелое касание мягких, сухих губ. Ну, теперь-то день кретина справлять мне было в радость. Мой Ромео объявился. Ебанутый, но объявился.