Славный Мертвый Король

Вот уже третий день Его Высокопреосвященство не выходит из своих покоев. День назад заказал мяса, но на глаза придворным так и не показывается. Говорят аль хворь, какая губит светлейшего монарха, аль обида на придворный люд, но дело нечисто и все тут. Вечерами начинает завывать ветер, а с ним и темное, неприметное “Нечто”. Не увидеть его, не поймать, да только скребется лютая пакость по ночам и спать честным людям не дает. На шестой день не нашли королеву. Вышеупомянутая особа и в будние дни нечасто появлялась, засев у себя в комнате и не весть, что бурча себе под нос, по кой причине считали ее многие спятившей, а тут… пропала и не сыщешь ее. Вечёр банкет был средь знати. Пили значит, гуляли и хрясь такое. Пошел, дескать, Винкур, повар наш местный, по делам недалеким в кусты и так замертво чуть не упал. Завыл не людским голосом, а тут и мы подбежали. Смотрим, глазам не верим. Лежит королева не шелохнется. Бледная и изодранная. На правом плече кость выступает, на губах кровь прогнивает. Ну, мы не растерялись, лекаря, значит, зовем осмотреть. Приковылял старый прохиндей на скрюченных ножках, аж за сердце схватился бедолага, труп увидев. Мертвенькая мол, госпожа, чегось здесь еще говорить. Губы закусили и думу думаем. Короля б нам сюда. Велел, не велел, а побеспокоить надобно. Пошли в замок по лестнице шестой, прямо к дверке беленькой, за кой святейшество наш почивать неделю назад пожелал. Стучим, значит, а величество только порыкивает. Не в настроении видать, коль своих не признает. - Тут королева, свят ей небо будет, отправилась в мир лучший, не выйдете поглядеть святейшество? – неуверенно спрашивает Калир. - Рыкк – бурлыык – рык – крык. – Вот и весь ответ. - Отдыхайте Величество, - боязливо проворкали мимо стоящие придворные, да делать нечего, разошлись кто куда. С утра и то неладно. Повар Винкур опять голосом не своим горланит. Мол, коров всех разодрал зверь окаянный. Беспокоимся, место нечистым стало, да и за себя страшновато, что там коровы. А Мартин – пес королевский, залез в погребок и трясется второй день, будь он неладен. Пытались костями выманить – не идет плут и все. Начинает и у меня в глазах темнеть. Вечерком иду по холлу главному, то тень мелькнет, то рык почудится. Тру виски, значит и чувствую, что вот уже перед дверкой беленькой стою. Как – никак помер король, да так бы лучше и было. Руку подымаю в дверь стучать, а она сама будь, неладна, открывается, неприветливо, скрипуча. Заглядываю, Бог мой свят, дверь то вся изодрана со стороны внутренней. Трясусь осиновым листом - ноги подкашиваются. - Величество? Не беспокою ли? – Чуть ли не шепотом поговариваю. Но только нет тут короля, лишь неприметное “Нечто” подкрадывается. Видеть не вижу, да только морозит кровь как в припадке. Чую пакость душою своей, прислушиваюсь к вою завывающему. Недолго ждать пришлось – душа не обманет. Подбирается мерзкое чудище, лезет меж проема дверного. Извивается как червь, глаза цвета крови и пасть с полуметровыми клыками. Не страшно теперь – жутко. Сердце все медленней трепещет, кончину учуяв. Пасть нечто открывается, а из него зловонье мертвецкое. - Женрушка то невкусноватой оказаалась смерррдная – ррр – не потешаааешь величество на последооак? – С хлюпаньем прорычало Святейшество. Да только не успел то потешить. Ну что ж, кто-нибудь другой успеет.