Солнце, охваченное дождем

      Его телефон трезвонит с самого утра — раздается безвкусная и раздражающая мелодия, которую выбрал Рамуда, чтобы специально капать на нервы окружающим. «Дайс» — читается на экране, его имя сопровождается цепочкой игральных кубиков-эмодзи и фотографией, на которой они трое ютятся в кабинке для фото где-то посреди модного кафе в Шибуя. — Конечно, — думает Гентаро. Дайсу повезло, что его друг до сих пор не спит в такой час, поскольку он как раз заканчивает последнюю главу своего нового романа. Позвони Дайс чуть позже, ему бы никто не ответил. — Вы связались с моргом Центральной Больницы Шибуя, чем мы можем вам помочь? — отвечает он низким, грубым голосом, больше похожим на последний вздох умирающего. — О, чёрт! — он слышит, как неловко чувствует себя Дайс на другом конце линии, — как я мог позвонить не туда, если- — Просто шучу, — продолжает тот своим обычным тоном, — это Гентаро. Что случилось, Дайс? — Чёрт тебя дери, Гентаро, — вздыхает Дайс и в его голосе читается настоящая усталость, — подожди, нет, прости меня, но только, пожалуйста, не вешай трубку. Мне снова нужна твоя помощь. — Конечно же нужна. — Можешь прийти и забрать меня? Гентаро позволяет тишине растянуться и превратиться в длительный неудобный момент. — Гентаро? — Замечательно, — подытоживает он так, словно говоря, что он не собирается сломя голову нестись к нему, но всё же, — думаю, я могу. Где ты сейчас? К сожалению, местоположение Дайса вызывает неудобство своим близким расположением к Синдзюку, но Гентаро это не особо беспокоит. Матенро — ребята не из тех, что будут сражаться с (предположительно) почти голым Дайсом, разбитым человеком на улицах города. Наверное. Он хватает сумку с запасной одеждой, более подготовленной в этот раз, чем до этого, и устремляется в ночь.       Гентаро обнаруживает Дайса, затерявшегося среди графитированного переулка. На нём не было ничего, кроме нижнего белья и, что подметил Гентаро, мерцания поддельного золота в ушах. Его глаза закрыты, а спиной он опирается на самый «чистый» с виду бетон, который ему только удалось найти, но он всё ещё в силах окликнуть Гентаро и заставить последнего обратить на себя внимание. — Гентаро! И ты снова спасаешь мою задницу. Я знал, что могу на тебя положиться. — Да, верно, — отвечает Гентаро с болезненно-сладкой улыбкой, — к сожалению, запасную одежду, которую я хотел принести для тебя, украли грабители, так что… — Серьезно?! — кричит Дайс, поднимаясь на ноги, и Гентаро слышит, как хрустят его кости от внезапных резких движений, — твою же мать, ты в порядке? Что случилось? Гентаро не может сопротивляться и улыбка медленно появляется на его лице, делая его чуть более честным, демонстрируя его слабость, которую он даже не пытается скрыть. Дайс настолько искренен в своем беспокойстве о целости и сохранности Гентаро, что последний решает разрушить эту сказку. — Ох, ну конечно же я солгал, — он с легким смешком бросает сумку с запасной одеждой Дайсу в ноги, — вот, надень это. На некоторое время. До тех пор, пока мы не сможем выкупить твою одежду, — вернее, пока я не выкуплю твою одежду. Снова. — Мне жаль, Гентаро… — Ничего страшного, — уверяет своего друга Гентаро в такой редкий момент искренности, — так или иначе, я всё равно не спал. Ему следовало бы возразить, ведь Дайс становится всё более и более частым вторжением в его жизнь, а подобного рода история случается между ними уже второй раз. И всё же, Дайс — это Дайс, имеющий какое-то неуловимое качество, которое задевает Гентаро своей необъяснимой природой, вспышкой энергии, которая пересекает расстояние, на котором он привык держаться в отношении других людей. Дайс был подобен ветру, сбивающему опадающие листья с их привычного курса. Дайс оделся, но к тому времени Гентаро успел погрузиться в свои собственные мысли. Дайс оставался мрачен, издалека наблюдая за тем, как Гентаро, видимо, обдумывает что-то конкретное. — Хорошо, идем, — говорит Гентаро и Дайс следует за ним. Они благополучно возвращают вещи Дайса, но с небольшими неприятностями (с точки зрения переговоров, но вот состояние кошелька Гентаро говорит совсем иное), и, видя, как Дайс смотрит на соседнюю скамейку парка, Гентаро твердо говорит ему, они возвращаются в его квартиру. — Я не собираюсь бросать тебя здесь, чтобы ты мерз в темноте и проигрывал, а затем снова пытался вернуть все свои вещи, — говорит он с надменным вздохом, — Рамуда никогда не простит меня, но не хочешь ли ты переночевать на его месте? Дайс лишь пожал плечами, покорно следуя, хотя и предпринял попытку возразить. — Не так уж и холодно, — может, Дайс и не чувствовал холода, но вот Гентаро постоянно мёрз, — и да, возможно, Рамуде нужно будет что-то. Возможно, одна из его «сестричек» решит посетить его и, честно, не думаю, что моё пребывание на его месте понравилось бы ему. — Ну, это уж всяко лучше, чем скамейка в парке. — Да, но я имею в виду, — в голосе Дайса появились какие-то неуловимые эмоции, которых Гентаро не мог понять, — в общем, спасибо. Серьёзно. За то что пришел за мной и вообще за всё. Гентаро что-то промычал в ответ. Еще одна улыбка грозила осветить его лицо, и теперь он начал задаваться вопросом, почему же Дайсу так просто удается вызвать у него подобное выражение лица. «Привязанность, » — пронеслось в голове у Гентаро, — «нежное чувство влюбленности или симпатии». И хотя это подбадривало его, Гентаро позволил их разговору постепенно стихнуть, пока они шли в сторону его квартиры. — Полагаю, тебе сегодня серьёзно повезло, — бормочет он, тревожа холодный воздух, когда они приблизились к нужному зданию. — О, знаешь, именно так! Я думал, что всё идет очень хорошо, — выкрикивает он за спиной друга, а затем жалобно стонет от разочарования, — но когда всё приближалось к концу, удача покинула меня, и я потерял абсолютно всё! — Не всё, — напоминает Гентаро, стараясь скрыть очевидный насмешливый тон в своем голосе, — ведь у тебя всё ещё есть серьги, которые я подарил тебе. Эти серьги явно были старыми и очень дешево смотрелись — он и Рамуда купили их на рынке просто для того, чтобы проверить, действительно ли Дайс их наденет. Поразительно, но беззаботность Дайса означала, что он мог просто отказаться от них и не принять подарок, тем самым восхитив Гентаро и разочаровав Рамуду, оскорбив таким образом его чувство стиля. — Ну, да, ты дал их мне, — искренность в голосе Дайса снова ослепляет Гентаро. Дайс спрятал руки в карманы и отвел свой взгляд. — Ты сказал, что они твоей матери или что-то в этом духе. Прежде, чем Гентаро смог указать на очевидную ложь, Дайс продолжил: — Я знаю, что это, наверное, неправда. Но мне действительно не всё равно. Почти всё, что у меня есть, я выиграл. Люди не просто так…отдают мне свои вещи. Так что, я не собираюсь ставить на кон подарок от кого-то, вернее, подарок от одного из моих друзей, — поспешно поправляет свои слова Дайс, всё ещё пряча взгляд от Гентаро, — это неправильно. — Как благородно с твоей стороны, — снова насмехается Гентаро с улыбкой, которая едва касается края нежности, заставляя подняться его голос чуть выше, — кто знает, может, ты сможешь стать рыцарем в конце истории. Дайс ничего не отвечает на это, и Гентаро позволяет ему открыть дверь. Они тихо проходят внутрь квартиры, оставляя обувь у двери, а огоньки загораются жизнью, когда Гентаро балуется с выключателями. — Неужели мне бы больше не пришлось спасать тебя, если бы всё, что у тебя есть, было бы подарками? — наконец спрашивает он, повернувшись лицом к стене так, чтобы Дайс не мог увидеть игривого блеска в его глазах. — Не знаю. Меня не будут воспринимать всерьез, если им покажется, словно я просто выпрашиваю вещи. Кроме того, риск — это то, чем я живу. Нет никаких острых ощущений, если играть в азартные игры, опасаясь чего-то, — ты должен ставить на это всё, что у тебя есть, понимаешь? Они совершенно одни, уже поздно, и Гентаро думает, словно Дайс начал заражать его своей беззаботной натурой. — Тогда, может быть, я должен подарить тебе что-то такое, чего ты не сможешь лишиться, — он говорит, слегка оборачиваясь, чтобы улыбнуться Дайсу, который вскинул брови, любопытно вглядываясь в Гентаро. Мягкий свет заставляет его выглядеть как-то эфемерно, подчеркивая его острые черты лица, и вот уже Гентаро чувствует, что ему становится всё труднее дышать. Он чувствует, что он рискует. — Что-то, что не станет очередной ставкой во время игры? Например? Гентаро медленно, шаг за шагом, подступает к Дайсу, — нос к носу с другим мужчиной, — и вот одна рука робко поднимается и хватает его за воротник рубашки. Он целует Дайса, медленно и сладко. Пускай сейчас они не похожи на привычных себя, но Гентаро чувствует себя просто прекрасно и он не может не улыбаться. Он мягко отстраняется, наблюдая за шокированным Дайсом, который сейчас похож на открытую книгу больше, чем когда-либо до этого. — Ты же не можешь превратить это в ставку на что-то, верно? — произносит Гентаро, дразня его своим голосом. Дайс поднимает руку, чтобы приобнять того, кто сейчас держит его за воротник, пребывая в лёгком шоке от постоянного холода пальцев Гентаро. — Могу, если мы поспорим с тобой, не так ли? — отвечает он и осмеливается наклониться, чтобы получить еще один быстрый поцелуй, такой мимолётный, что Гентаро едва улавливает его. — Но Гентаро…это же не одна из твоих гребаных мелких издёвок, верно? Это по-настоящему? — Да, Дайс, — произносит Гентаро, — на самом деле я презираю и тебя, и всё то время, что я провожу с тобой, — он замолкает, когда замечает, как начало меняться выражение лица Дайса, — но это, конечно же, ложь. Дайс легонько ударяет Гентаро в плечо, чтобы причинить ему хоть какую-то боль, и из его горла вырывается опечаленный смешок. — Чёрт возьми, Гентаро, хватит так шутить! — Дайс целует его снова, на этот раз настойчивее, уже из-за уверенности во взаимности. Они оба улыбаются, когда отстраняются друг от друга. Дайс опускает свои руки, чтобы сжать руки своего друга крепче. Гентаро сплетает их пальцы всё сильнее, пытаясь избавиться от холода. Дайс такой тёплый, такой яркий и живой, что Гентаро всё чаще ловит себя на мысли, что его рэперское имя идеально подходит ему. Это очаровывает его, заставляет тянуться к нему всё ближе, блеск в глазах Дайса восхищает его. — Ну, как я сказал, ты можешь остаться, — наконец сказал Гентаро. В его словах — преувеличенная щедрость, буквально фраза «больше тебе некуда идти». — О, чёрт, чувак, — смеется Дайс, — и куда ещё я должен идти после этого? — Ох, ну не знаю, — он притворяется, словно обдумывает это, в то время как ведет Дайса в свою спальню, взяв того за руку, — возможно, куда-то, где ты проиграешь всё то, что у тебя осталось, оставив меня с разбитым сердцем, покинутого и одинокого. — Гентаро, — это имя еще никогда не звучало так серьезно из уст Дайса, поэтому он остановился. — Это…ты…ты не из тех, кого я был бы готов проиграть. Я не так хорош в подобных речах, нежели ты, но я надеюсь, ты понимаешь, о чём я говорю. Я останусь. Гентаро делает такую длительную паузу, что Дайс не выдерживает и отводит свой взгляд, устремляя его в пол. — Что ж, — наконец говорит Гентаро, — тогда всё хорошо. Он снимает с себя свою верхнюю одежду, смеясь над Дайсом, который удивленно заглядывал в его шкаф (неужто ты думал, что я и сплю в этой одежде) и оседает на футон, на тяжелые одеяла, которые накрывают, как тёплые объятия. Дайс колеблется, но лишь на мгновение, но пока Гентаро продолжает молчать, он пристраивается рядом с ним. Тепло завораживает, и Гентаро не может удержаться, так что он кладет руку на торс Дайса, как если бы он мог держать его так целую вечность. Он в последний раз целует Дайса в шею, но так же нежно и сладко, как и в первый раз, и слышит его тихий вздох среди ночного воздуха. — Спокойной ночи, дорогой, — шепчет он на ухо Дайсу, держа руку на его груди, и чувствует, как у того захватывает дыхание. Усталость быстро догнала писателя, поэтому, только что коснувшись подушки, он еда успевает уловить ответ Дайса. — Спокойной ночи, Гентаро. И он уснул, всё ещё улыбаясь.