Вопросы без ответов

Конрат почти не удивляется, когда Йозак вдруг толкает его к стене какой-то постройки в дальнем уголке академического двора. В голубых глазах его друга плещется решимость, и Конрат с некой гордостью думает о том, что Йозак, несомненно, смелый парень, раз так уверенно держит его за плечи. И, конечно же, сильный, а потому Конрат даже не пытается вырваться, хотя и предполагает, что стоило бы ему начать, как хватка сразу разжалась бы. Йозак молчит, будто собирается с мыслями, и продолжает сканировать его лицо взглядом, словно в надежде найти там крошечный сигнал для продолжения. Конрат надеется, что лицо его не выдаст, хотя сердцебиение явно набирает обороты. Естественно, он давно заметил перемену в Йозаке. Даже успел подумать, что с такой неспособностью держать свои чувства в тайне, тому лучше не становиться шпионом. Впрочем, потом ему пришло в голову, что, возможно, Йозак специально ничего не скрывал. И тогда началась сложная для Конрата часть, где он изображает из себя не понимающего намеки простачка. Наверное, поэтому он и оказывается сейчас прижатым к дощатым перекладинам (что там за ними? Склад с тренировочным оружием?) за несколько минут до отбоя. Конрат уже было решает вновь изобразить непонимание того, что может последовать за столь тесными полуобъятьями, как Йозак с вызовом улыбается ему. — Давно хотел сказать тебе. Я, кажись, в тебя влюблен. Его улыбка чуть дрожит на губах, и Конрат на секунду прикрывает глаза, а потом вновь смотрит на друга и, кажется, впервые замечает на его лице тень неуверенности. Тот, впрочем, продолжает. — Ты не думай, я не прошу ничего. Просто решил, что ты должен знать. — Йозак, — тихо выдыхает Конрат. Он не знает, что сказать дальше. Его рука движется словно против воли, зарываясь в рыжую гриву. Он еще сам точно не понимает, что это движение будет значить, но его пальцы мягко ложатся на чужой затылок и… притягивают? Ему хочется рассмеяться, глядя в выжидающие глаза друга, сказать ему, что его хитрости на него не подействуют, ведь даже если он ничего и не просит, то теперь Конрат, конечно, не может оставить его без ответа. А что тут скажешь, когда взгляд напротив уже вместо решимости наполнен неприкрытым желанием? Пальцы медленно перебирают вихры на затылке, вновь не слишком ощутимо подталкивают голову вперед. Наверное, это и есть его ответ. — Йозак, — мягче, будто сдавшись, повторяет Конрат и чувствует, как на секунду хватка на его плечах становится крепче. А потом Йозак целует его. Его поцелуй жадный и напористый. Ничего не просит, значит? Интересно, девушек он целует так же? Интересно, поцелуи самого Конрата тоже ощущаются так? В любом случае от этого поцелуя у него слабеют колени, и он вынужден ухватиться за широкую спину Йозака, не прекращая прижимать его голову к себе. Он слышит гортанный смешок, наполненный облегчением, и его притискивают невозможно близко. Горячие губы сползают на шею, Конрат чувствует растекающуюся по телу жаркую волну, но именно это и дает силу отодвинуть Йозака от себя. — Не здесь. Они влезают в комнату Конрата через окно. Он тут же подходит к двери, запирая ее, пока еще может соображать. Зажигать свет кажется ему лишним, и он пару секунд оглядывает темный на фоне окна силуэт друга. Или уже не совсем друга… Он, правда, не хочет этого желать, но он соврет себе, если скажет, что не жаждет увидеть Йозака без его нехитрой одежды. Он начинает расстегивать свой китель. — Чем именно хочешь заняться? — спрашивает он, чтобы заполнить тишину, и удивляется хрипотце в своем голосе. Неловкости нет, но есть напряжение, и ему хочется снова вернуться к легкости общения с Йозаком, без этого огня в венах. Наверное, он все-таки врет себе. — Не знаю, — расслабленно тянет Йозак. Здесь, в полутемной комнате, уверенность вновь наполняет его. Он одним движением скидывает с себя рубаху. — Может, в картишки сыграем? Это (не фраза, движение) заставляет Конрата прерваться и подойти ближе. Он никак не может запретить себе прикоснуться к нему. Он гладит его шею и широкие плечи, бицепсы и ключицы, крепкую грудь с заострившимися сосками. Лишь когда его ладонь скользит по подтянутому животу, Йозак перехватывает ее, чуть сжимает в своей, а потом кладет на свой пах, даря возможность прочувствовать возбуждение. Конрат замечает, как кончики пальцев начинает покалывать, а щеки неудержимо краснеют, пока он наслаждается жаром и твердостью чужого члена. — Я никогда не был с мужчиной, — Конрат произносит это, внезапно смущаясь. Будто, имея перед собой пример своей матери, он должен не вылезать из чужих постелей. Так, впрочем, при внешних приличиях и поступает большинство студентов Академии, что является для Конрата открытием, сбивающим с толку. — Это (Прекрасно? Неудивительно? Поправимо?) не страшно, — отвечает Йозак, и его глаза горят неприкрытым желанием, а вздохи становятся все короче. Тем не менее он просто стоит и позволяет Конрату изучать себя взглядом и прикосновениями. — Ты думаешь? — поддразнивающе улыбается Конрат, поглаживая скрытый тканью член. Эта ласка легка и осторожна, но уже обещает многое, и Йозак вдруг толкается бедрами ему в руку, отвечая внезапно серьезным тоном. — Разве ты боишься меня? Конрат стремительно подается вперед, буквально натыкаясь на его губы. Кто-то из них ахает, Конрат не уверен в том, кто именно, возможно, они оба. Он не понимает, за чей ремень хвататься сначала, и почему он так сильно нуждается в том, чтобы они как можно быстрее оказались без одежды в руках друг друга. В итоге он расстегивает штаны Йозака, а тот ловко справляется с его формой. Йозак роняет его на постель, тут же оказываясь сверху. Новое ощущение захлестывает Конрата с головой, кажется, будто каждую точку, каждую клетку кожи прошивает удовольствием, там, где она соприкасается с кожей Йозака. Он еще никогда не терял голову так быстро и так легко. Он отзывается на каждую ласку Йозака с такой горячностью, что начинает опасаться быть услышанным соседями. Ему нравится абсолютно все: то, как Йозак трется об него, гладит, толкается, целует и лижет. — Хочу тебя, — задыхаясь, произносит он между поцелуями. Несмотря на отсутствие подобного опыта, технически ему известен процесс, и он слегка расслабляется, когда Йозак достает из вороха скинутой одежды бутылек с чем-то жидким. — Я смотрю, ты планировал не только сообщить мне о своих чувствах, — он еще не понимает, как относится к этому факту. Быть готовым ко всему — полезное качество, но вместе с этим какое-то неприятное чувство колет его изнутри. — Лечебный бальзам, — поясняет Йозак. — Подумывал наскоро обработать им раны, если ты вдруг решил бы поупражняться на мне с мечом. Он коротко хохочет после этой фразы, пока выливает пряно пахнущее содержимое себе на пальцы. Конрат хмурится и переводит взгляд с ловких пальцев на его лицо. Внимательно всматривается в чужие глаза. — Я бы так не поступил. Ты ведь знаешь. Йозак пожимает плечами. — Прецеденты были. Хотелось подстраховаться. Его взгляд открыт и бесхитростен, словно Йозак не видит особой проблемы, и Конрату хочется его встряхнуть, притом сильно. Насколько на этом желании сказывается упоминание о неизвестных прошлых мужчинах, он не хочет даже думать. Он садится в постели, обхватывает лицо Йозака ладонями и повторяет. — Я бы не поступил так. Никогда. Даже если бы ничего не… Йозак затыкает его поцелуем. Страстно и нежно ласкает его губы, словно в порыве благодарности за эти слова. Его рука, горячая и влажная, обхватывает его член, скользит по нему почти небрежными движениями, но Конрат все равно задыхается и стонет в поцелуй. Он стонет гораздо громче, когда Йозак вдруг решает насадиться на его член. — Ты… Я думал… — Конрату приходится сделать глубокий вдох, чтобы справиться с изумлением. — Тебе больно? По лицу Йозака ничего не разобрать. Его глаза плотно сомкнуты, губы складываются в нервную улыбку. — Нормально, — наконец выдыхает он. — Я растянул себя на два пальца, пока ты уверял меня в своем благородстве. Мало, но ты слишком… Я не мог больше ждать. Только не двигайся, я сам. Конрат собирает всю волю в кулак, чтобы послушаться. Ведь Йозак тоже слишком… Когда и почему это стало таким нужным и желанным, Конрат не может понять. — Думал, ты будешь сверху, — шепчет он, когда Йозак начинает с осторожных аккуратных движений, очень быстро становящимися нетерпеливыми и резкими. — Я сверху, — скалится тот и с силой опускается вниз, опираясь на плечи Конрата. От острой волны наслаждения приходится закусить губу, чтобы не закричать. Он вцепляется пальцами в крепкие бедра Йозака, чувствуя, что это именно то место, где должны быть сейчас его руки. — Думал, ты меня трахнешь, — не в силах подбирать слова, выпаливает как есть и не может запретить себе подбрасывать бедра навстречу движениям Йозака. Тот стонет, откидывается назад, опираясь теперь на ноги Конрата, широко раздвигая свои колени, будто выставляя себя напоказ. Его твердо стоящий член шлепает по животу при каждом толчке, оставляя на коже влажный след. Конрат, повинуясь безотчетному желанию, обхватывает его ладонью. — Черт, ты слишком горяч, когда говоришь непристойности. Скажи что-нибудь еще, — выстанывает просьбу Йозак, продолжая прыгать на его члене, и естественно, все мысли испаряются из головы Конрата. — Йозак, — всхлипывает он, надрачивая его член. Ощущений слишком много, чтобы пытаться придумать нечто соблазнительное. Йозак весело хмыкает. — Кажется, ты все мозги подрастерял. Его подначивания внезапно немного злят и уж точно подзадоривают. Он вновь хватает его за бедра, останавливая движения. — А ты свои, я смотрю, нет. Он неожиданно подминает Йозака под себя, предусмотрительно вытащив член из его задницы. Особо не медля, он снова вставляет ему, забросив одно его колено себе на локоть. Йозак коротко и сладко вскрикивает, принимая его, и притягивает для поцелуя. Они больше ничего не говорят друг другу, сопровождая движения лишь стонами и всхлипами. Потом, когда все заканчивается, они устраиваются на узкой кровати лицом друг к другу. Эйфория уже прошла, усталость берет свое, Конрат лениво перебирает прилипшие к шее рыжие волоски Йозака. Держать глаза открытыми становится слишком сложно, Йозак свои уже закрыл, и Конрат думает, что тот уже спит, но на грани дремы вдруг слышит, как он тихо и сонно обращается к нему. — Ты ведь так и не ответил ничего на мое признание. То, что мы сделали, было актом сострадания с твоей стороны? Рука Конрата застывает на пару мгновений, но затем продолжает мягко поглаживать его шею. Он молчит довольно долго, а потом коротко прикасается губами к губам Йозака. Кажется, тот все-таки заснул, не дождавшись его ответа. — Нет, — шепчет Конрат и тоже засыпает.