Выдуманная физика - невыдуманная логика

      Всем большое здравствуйте от Софьюшки!       Многим из нас доводилось творить свои фэнтезийные миры. Создавались альтернативные реальности разными методами: одни были приближены к существующим странам и историческим эпохам, другие представляли собой занятные смеси, третьи же вовсе были чем-то причудливым и странным, мало поддающимся сравнению.       Итак, есть мир, стопроцентные аналоги отдельным элементам которого невозможно отыскать в нашей реальности. И зачастую дело тут не только в новых городах, странах, расах, но и в наличии несуществующих действующих сил наподобие магии, божеств, настоящих оборотней-вампиров-чудищ под кроватью…       На этой стадии неизбежно встаёт вопрос: что отличает бред сумасшедшего от фантастического допущения? Каким образом ввести в мир ту самую действующую силу, дабы не слышать постоянно в свой адрес претензии к нелогичности и «дырявости» мироздания? Как раз об основном принципе работы фантастического допущения — моя новая статья.       Вот он: непротиворечивость и последовательность.       Коровы не летают, если, конечно, их не запустить с катапульты. Гравитация, не позволяющая корове оторваться от земли, а также масса, благодаря которой её не сдувает ветром — факт нашего с вами мира.       Введённая в выдуманную вселенную магия может противоречить этому факту: например, чародей создаёт достаточно сильный ветер, чтобы корову сдуло, или же уменьшает её массу. Хоть это и не обосновать с научной точки зрения нашего мира, для самого чародея действует иная система, в рамках которой корова вполне может полететь. Для осуществления полёта потребуется приложенная сила заклинателя, существующая физическая величина. Вероятно, она интуитивна, чародей не знает до конца, как она работает, и всё-таки осознаёт, что воздействует на корову реальной силой, как если бы подбрасывал её той же самой катапультой.       Тот же чародей понимает, что магия не всемогуща. Сила не берётся из ниоткуда и не исчезает в никуда: он черпает её из стихий, из специальных амулетов или магических источников, из собственной жизненной энергии (вставьте/подчеркните нужное). С её помощью можно поднять в воздух корову, но невозможно — целый город. Конечно, кто-то предполагает, что раз получилось с коровой, получится и с городом, но это же абсурд: нигде в мире за всю историю не наблюдалось ни одного достаточно стабильного и могущественного источника энергии, чтобы реализовать нечто столь амбициозное…       Здесь не может и не должен вызывать отторжения или удивления вертикальный взлёт несчастной коровы. Но взлёт города разом породит множество вопросов, и, если на них не будет дано ответов, ваша магия будет противоречить сама себе. Если же ответы будут даны и не породят ряд новых нестыковок, это вполне можно использовать для завязки сюжета: в конце концов, в любом мире, даже в том, где реальна магия, у персонажей человеческое сознание и психология (за редким исключением), а человеку свойственно выдумывать что-то поинтереснее, чем скучная обыденность.       Важно понимать, чем для вас является магия. Это может быть некая стихия, воплощённая в отдельных людях; это может быть доступная всем и каждому наука со своими сводами правил; это может быть разумная сверхсущность со своими целями, использующая чародеев и чародеек в качестве орудий своей воли. Может статься, что в одной вселенной сочетается понемногу всё и сразу. Посредством продемонстрированных ситуаций, диалогов, реакций автору требуется передать свою концепцию хотя бы в общих чертах и стараться придерживаться её, в противном случае возникнет как раз то, что зовётся «нелогичностью».       Здесь хотелось бы упомянуть книжную серию Филиппа Керра «Дети лампы» как пример возникшего авторского противоречия. Изначально, рассуждая о способности джинн (именно так, без изменения формы слова, называется раса «сотворённых из огня» в пределах этой вселенной) воплощать свою волю, один из героев крайне негативно реагирует на слово «колдовать», поясняя, что сила джинн работает на чистой физике. За счёт волевого усилия, имеющего для джинн форму физической величины, они воздействуют на частицы, из которых состоит окружающий мир, ввиду чего могут пересобрать их, как конструктор. Однако при этом происходит постепенное «выгорание» джинн, и с каждым использованием силы их жизнь укорачивается на день. Мы спокойно воспринимаем тот факт, что добро и зло можно измерить («как погоду барометром»), факт, что в мире объективно существуют наряду с людьми джинн и ангелы… Все эти вещи противоречат реальности, но не противоречат друг другу, выстраиваются в одну логичную картину мира.       Но затем вдруг возникает сюжетный поворот: герой, долгое время пользовавшийся своей джинн-силой не ради того, чтобы исполнять предназначение и быть «властителем случая», а ради развлечения толпы (он выступает в качестве фокусника) вдруг лишается способностей и становится, вопреки всему сказанному ранее (вплоть до того, что джинн отличаются даже на биологическом уровне), обычным человеком. И нам принимаются назидательно пояснять, дескать, это всё оттого, что джинн-сила не терпит такого разбазаривания, она не для того дана, чтобы ерундой заниматься, а для Великой Борьбы Добра и Зла.       Поясню. Физическая величина, которой долгое время было глубоко всё равно, для чего ты её используешь — для того ли, чтобы студент-художник обрёл вдохновение и создал великую картину, или для того, чтобы сделать из воздуха чизбургер, — неожиданно обретает черты разумной сущности (хотя эта разумность никак себя не проявляла в предыдущих книгах серии). Отныне джинн-сила — это не то, что биологически наследуют и с чем рождаются (как это было заявлено), а ещё и награда от неназванных высших сил, которую нужно заслужить.       Открываем любую из предыдущих книг. Перечитываем момент из первой, где главные герои в процессе обучения пытаются создать еду. Или любую главу, где нам рассказывают о «тёмных джинн», пользующихся силой исключительно для собственной выгоды. Как вообще возможно их существование, если джинн-сила разумна и так избирательна? Если ограничения применяются только к членам добрых кланов, почему главные герои не стали «недостойными» за свои развлечения с едой? Наконец, первая книга сама акцентирует на том, что джинн-сила и профессия фокусника не так и несовместимы — ведь по мифологии этого мира, фокусник Гарри Гудини был именно джинн, а не человеком. Чем отличается от альтернативного Гарри Гудини юноша-фокусник, лишившийся своих сил?       На этом моменте мы понимаем, что автор, вероятно, уже на середине написания понял, что загнал себя в тупик. Ведь, если до конца следовать заданному вектору (джинн-сила — это физика и биология), юноша должен был бы исчерпать свой внутренний ресурс за счёт бездумного использования — и умереть. А это, на минуточку, один из центральных персонажей, фигурировал аж в нескольких предыдущих частях — и его-то в расход? Вместо того, чтобы извернуться в изначальных границах, автор принял решение резко изменить устоявшиеся правила, по которым вполне неплохо работала вселенная. Не просто изменить притом, а сделать вид, что так и было. Зовётся сие действо «ретконом» и очень не приветствуется в приличном обществе.       Как вывернуться, если требуется всё же изменить правила? Здесь в дело вступает принцип последовательности. Нельзя написать «на самом деле всё работает не так», если читатель (ница), как я сделала выше, сможет возразить: «Но тогда почему не ложатся в новые правила вон та ситуация из начала… и эта… и вон та тоже как-то не вписывается». Можно — если всё, что было ранее, могло работать и по-другому, не так, как это объяснялось самими персонажами. Собака Баскервилей вполне может быть не призраком, а живым дрессированным псом, потому что всем сверхъестественным элементам было дано объяснение. Но это бы не сработало, если бы в какой-то момент на глазах Шерлока та полетела над болотом или прошла сквозь стену, в которой нет тайных ходов и пустот. Магия может оказаться доступной наукой, а не подарком от божества за добродетель, как считал бы герой-паладин и его напарница-жрица (и наоборот, может оказаться, что магия — благословение или проклятие какого-то из вполне реальных божеств, хотя сами герои полагали, что это просто неразумная стихия). Герои могут ошибаться. Автору следовать их примеру лучше не стоит. Персонажи могут не знать основ мироздания — но всегда должны вы сами.       Хоть это и не является обязательным условием, но также хотелось бы добавить: да, персонажи могут не знать — но непременно должны предполагать, складывать какие-то представления. Невозможно жить в мире, где магия реальна, и не иметь по её поводу ровным счётом никаких мыслей. Уровень соответствия познаний реальному положению вещей напрямую связан с тем, от лица какого персонажа, собственно, ведётся рассуждение. Это крестьянская бабка, всю жизнь и носа не казавшая за пределы родной деревни? Её предположения о природе и возможностях магии будут, скорее всего, фантастично-нелепыми, разве что изредка и по случайности совпадающими с реальностью. Это чародейка, всю жизнь посвятившая изучению колдовского искусства? Для неё магия — это что-то близкое и понятное: на какую бы аномалию она ни наткнулась, она будет пытаться определить её природу — и, если подобные случаи встречались ранее в её практике, определять вполне успешно.       Так, ведьма Вольха из Белорского цикла Ольги Громыко, натыкается на некий «эффект черновика». Суть его такова: идя в одном направлении, ты не обязательно выйдешь туда же, куда и в прошлый раз. Пространство искажено и может случайным образом меняться: оно похоже на скомканный лист, линии сгибов которого могут совпасть и тут же разойтись снова. Чтобы продуктивно идти к цели, нужно сосредоточиться на ней, образно выражаясь, «нащупать» нужную линию — и тогда есть возможность существенно сократить путь через возникшие искажения. Вольха не паникует и не впадает в священный ужас, хотя явление не так чтобы ежедневное. А теперь представьте на её месте крестьянскую бабку, вышедшую по грибы: та непременно заблудится, и вскоре прохожие сложат легенды о выплывающем тут и там из пустоты призраке старухи с корзинкой, на все лады матерящей проклятого лешака, который её, бедолагу, совсем заморочил…       Но довольно примеров. Возвращаясь к изначальному вопросу: в чём же отличие нелогичности от фантастического допущения, если речь идёт о фэнтези?       В том, что, выдумывая мир, можно выдумать альтернативную физику, но нельзя — альтернативную логику. Можно вводить в сюжет детали, которые будут необычны и невозможны для реального мира. Нельзя — сталкивать эти детали между собой, создавая противоречия уже внутри собственного сеттинга. И это — единственное правило, от которого стоит отталкиваться.