-Станешь моей девушкой, сестренка?

Спустя почти четыре часа все кажется невероятно глупым. В одной руке дешевый сэндвич, который пришлось купить в круглосуточном супермаркете, в другой — тлеющая сигарета, а в голове полный бардак. Севи сидит на скамейке, время переваливает за десять и находиться на улице в такое время становится опасным, но вместо того чтобы встать, девушка продолжает пялиться в пустоту. Тот человек сказал достаточно информации всего за двадцатку и пару упаковок конфет. Но сейчас ей думается, что услышала возможно слишком много. Не то чтобы это выбивало из колеи, скорее это разочаровывало и в какой-то степени смущало. Тео Галаван не был человеком на которого бы упал взгляд. Он был просто председателем промышленной палаты Готэма и недавно баллотировался в мэры. Несомненно, он был человеком со связями и имел деньги и репутацию за своим именем. Севи не раздумывала о высотах как Фальконе, но и Галаван не был претендентом. Как она должна была сообщить о своей просьбе будущему мэру? Зачем ему вообще помогать? В Готэме все делалось для собственной выгоды, но такой как освобождение десятка психопатов не виделось. В любом случае, это останется загадкой. Внутри было больно, грудь раздирало, а глаза пощипывало. Целый мир не представляет как сильно Севи желает просто увидеться с братом, уткнуться в его грудь и сильно-сильно сжать в объятиях, снова почувствовать мягкие волосы сквозь пальцы и прижаться губами к теплой щеке. Он сильно повзрослел, хотя наверное всегда был взрослым. Севи казалось, что она действительно лишила старшего детства. Конечно, не только она, мать тоже постаралась, но он не обязан был так заботиться о ней. Мог просто бросить и оставить расти словно сорняк, в точности как рос сам. Мог оставлять в трейлере и уходить, чтобы не мозолить глаза Лайле. Мог не защищать так яро, мог оставить, а не получать взамен новые синяки. Начиная часто думать о том, что могло произойти, Севи чувствовала себя глупой и неблагодарной. Джером дал все, что мог, все, в чем она нуждалась, а кудрявая просто не ценила это. Шатенка была не обучена жизни, но не хило побита ею. О, как же хотелось рассказать, как сильно благодарна и как глубоко и тепло любит его, лишь бы он остался и не свершил тот роковой поступок. Они бы обязательно ушли, уехали куда-то в Аризону или в любое другое место, куда угодно. Севи не может изменить Джерома, этим теперь ничего не исправишь, а сейчас важно только одно: освободить его. С этими мыслями шатенка поползла в карман ветровки, окоченевшими пальцами натыкаясь на раскладной перочинный нож. Чувствуя в замедленной съемке как острое лезвие врезается в тонкую кожу, Севи одергивает руку, завороженно глядя на бардовую кровь, струящуюся по коже. Раненная ладонь пустяки, поэтому снова лезет в кармашек, на этот раз доставая телефон и тут же включая его. В лицо дует ветер, становится холодно, но вставать и идти в нелюбимый трейлер вообще не хочется. Раскат грома внезапно заставляет подпрыгнуть на месте, но не мешает зайти в список контактов и обратить внимание на букву «Д». Под ней записан только один абонент, без глупых смайликов и прочего. Там четко и ясно, черным по белому, нелюбимое «Джим Гордон», которому она обязана звонить. Не потому что хочется (не дай Бог), а потому что так нужно. Несколько секунд уходит на то, чтобы морально настроиться и убедиться в решении. Белый экран ярко горит в темноте, забавно освещает лицо, но жутко светит в глаза. Спустя еще пару секунд Валеска нажимает зеленую кнопочку и все переворачивается от доносящихся гудков. Ей некомфортно звонить, но девушка знает — человек на том конце точно не спит, несмотря на позднее время. Гордона вообще было сложно понять. У него была работа, которую он без вопросов любил и отдавался по полной. Она подходила ему по нраву, укладывалась с характером. Для Севи Джим был истинным воплощением копа, вот только… Она к сожалению не в силах понять. Была работа, была прекрасная девушка — мисс Кин, которая к сожалению сейчас находится в Аркхэме. Но неужели Детективу было настолько сложно выбрать меж двух звеньев, что вместо того, чтобы отпустить раненное женское сердце он решил убить в ней нормальность окончательно? Скорее, кудрявая была еще мала для осознания. В любом случае, все мысли иссякли, как и решительность, когда твердый мужской голос на том конце ответил. — Алло? — Мистер Гордон, — нервно пропищала она, кусая ногти. Детектив продолжал молчать и девчонка встрепенулась, ведь так и не продолжила дальше. — Это Севи, прошу прощения за столь поздний звонок. — Мисс Валеска. Полагаю, вы по поводу сегодняшней явки в участок? Закусив губу и задумавшись, в голову так и не пришел никакой визит в полицию. — Что? Нет-нет, я не… — оборвавшись на полуслове, Ви понимает, что вспоминать нечего. Она вообще не ходила туда сегодня, потому что была занята прогулкой с Брюсом. — Да, мне нездоровилось, прошу прощения. Я могу отметиться завтра вечером, если это возможно? Гордон слушал без того поникший голос, а в микрофон продолжал дуть ветер. Эта девчонка сидела на улице, где прямо сейчас была минусовая погода. Севи вообще была своеобразным персонажем, с собственными тараканами в голове и странными мыслями. Джим все пытался понять каково это, вот так частично остаться без всех, кому бы ты был нужен. Быть брошенным котенком, которого всю жизнь пинают по углам, в надежде, что когда-нибудь он просто рассосется в воздухе и исчезнет с глаз долой. Севи была очень и очень милой девушкой, слегка наивной — да, глупой — нет. Глупые люди не выживают в Готэме. Где угодно, но только не здесь. В некоторых случаях он мог понять Валеску, Джим Гордон когда-то тоже потерял родителя. Да вот только нуждалась ли Севи в своей матери? Окруженная насилием с четырех сторон она все еще была простым ребенком, желающим каплю заботы, что мог дать ей только один человек. Мужчина выпал из разговора, отвлекшись, и не понял что до него пытаются донести. Лишь когда тихо и слабо различил «Пожалуйста», ему удалось вернуться к в реальность. — Что? -… я могу его увидеть? Ему хотелось сказать «Да», заметить каплю радости в голосе, но разве позволив не сделал бы хуже? Ее брат нестабилен, она сама нестабильна, иначе не стояла бы на учете психотерапевта. Из его тонких, холодный губ выходит стальное «Нет» и связь мгновенно обрывается. Джим тяжело вздыхает. Севи рыдает навзрыд, достает нож и делает несколько порезов, чувствуя себя мистером Резаком. «Это не помогает!» — хочется прокричать в голос, лишь бы все знали. — Это не помогает. Почему больше ничего не помогает? Она заваливается на кровать тут же, как приходит «домой». Проходит пара минут, как девушка достает записную книжку, с целью выразить свои мысли и страхи на бумаге. Так сказал Доктор и она обязана слушать все указания и следовать лечебному плану, если это и есть путь к встрече с братом. Все сводится к матери и Севи продолжает писать, поглядывая на цифры на часах, удивляясь времени. Глазами проходится по всем исписанным от и до листочкам, заканчивая на последнем.

«Пытаясь тебя понять, разглядеть, я часто ловлю себя на мысли, что мне тебя жаль. Ты очень несчастна и даже сама не понимаешь этого. В то же время мне дико страшно, что, начав тебя жалеть или хотя бы чуточку лучше к тебе относиться, я предам брата и ту забитую, несчастную, маленькую себя».

Разум мутнеет, оставляя после себя жалкую пелену слез. Ей совсем не больно теперь, скорее очень обидно. Заставляя чувствовать себя отвратительно вновь и вновь, Севи закрывает блокнот, кидая его в стену и достает старый серый ноутбук, заходя в почту. Пальцы набирают нужный текст без вмешательств мозга, правда гораздо больше времени уходит на его редактирование и усовершенствование, но в итоге письмо получается аккуратным и по делу, без лишней воды. Галавану большего и не нужно. Закрывая уставшие, покрасневшие и опухшие глаза, Валеска не может перестать думать о будущем мэре и о сомнительном письме, сочти которое он неподобающим, как Ви тут же окажется в какой-нибудь колонии. Благо, хотя бы имя и геолокацию она додумалась удержать в тайне, а это уже славно. Укладывая голову на мягкую подушку шатенка молилась за сон без сновидений. Жаль только, что ей снова снились кошмары.