Дикая.

Стоя напротив зеркала, я остервенело обстригала светлые кудряшки. До сегодняшнего дня у меня рука не поднималась это сделать. Казалось кощунством просто взять и отрезать шикарную гриву, светлых, почти блондинистых волос Иветы и не потому что мне вдруг захотелось покрасоваться, просто ну не воспринимаю я данное тело своим, и не считаю себя вправе что-то менять. Но сегодня это чуть не стоило мне жизни. Один из ходячих, ухватившись за длинный хвост, чуть не покусал меня, в процессе борьбы он ещё и целый клок у меня выдрал. Ощущение что с меня снимают скальп, полностью деморализовало меня, так что моё отстранение от нового вместилища, становилось слишком опасным. Я не ощущаю каких-либо неудобств, как при носке вещей не по размеру, также нет отторжения или неприятия, но я каждый раз вздрагиваю ненароком ловя своё отражение. Да и при оценке противников, я всё ещё руководствуюсь прошлым телосложением. У Иветы невысокий рост, хиленькие ручки и полнейшее отсутствие выносливости. На вылазках держусь исключительно за счёт адреналина, но стоит мне оказаться в безопасной квартирке как я буквально падаю без сил. Каждое утро теперь, для меня начинается с ноющей боли в мышцах и принудительного созерцания своего отражения. Должна же я как-то привыкнуть к новому облику. Вообще, это довольно странно, смотреть в зеркало и понимать что в этом теле кто-то жил, любил, стремился к чему-то... Ивета Долтон. В её сумке преобладают вещи с яркими цветами, она любила находиться в центре внимания. Разноцветный лак, детский брелок, розовая ручка с торчащим пером, всё это указывает на некую инфантильность и её телефон лишь подтверждал это. В истории, множество звонков и сообщений от родителей. Как правило именно от чрезмерной опеки и формируется характер маленькой принцессы. В папке с фотографиями, она смеётся в большом кругу друзей или стоит в обнимку с накаченным красавчиком. Заметно конечно, что вещи она собирала второпях, но совершенно непонятно куда может понадобится подобный набор? Помимо одежды, в сумке находилась: косметичка, сумочка с кремами, средства гигиены, любовный роман, туфли, шкатулка с драгоценностями, шоколадки и драже. Практически всё мне пришлось вытряхнуть, оставив только несколько вещей и шоколадки. (А что? Какая-никакая, а еда.) Выкладывая украшения, я испытывала огромное неудобство, вдруг хозяйка тела вернётся, а семейных ценностей нет, но мне нужно было это сделать. Иветы Долтон больше нет. Короткие волосы топорщились в разные стороны, что делало внешность ещё юнее и как-то беззащитнее, тем больше казался контраст от взгляда взрослых, расчётливых глаз. От постоянных встреч с мертвецами, на ладошках появились мозоли, ногти обломались, а синяков на теле только прибавилось. Более удобная одежда в тёмных тонах, самодельно пошитые ножны для ножа и кобура для пистолета, всё это очень отдаляло меня от образа домашней девочки, что не могло не радовать. За прошедшую неделю я полностью зачистила от ходячих свой этаж, включая тех кто свободно перемещался и тех кто был закрыт в квартирах. На громкие звуки, где-то внизу начинали долбиться в закрытые двери, но к ним я пока не совалась. В первой же открытой квартире, меня поджидало новое потрясение. Ребёнок. Вскрыв хлипкую дверь, я тут же столкнулась с ходячими, вышедшими на шум. Расправившись с мужчиной и женщиной, уже планировала приступить к осмотру квартиры, как в комнату еле передвигая ноги, вошла она.... Маленькая девочка семи лет, с растрепанными хвостиками, зелёным платьицем с цветочками и туфельками. Синюшный цвет кожи и многочисленные следы укусов, уже не помогали не видеть в ней ребёнка. Я трусливо сбежала к себе даже забыв закрыть дверь, чем она и воспользовалась. Мне повезло что она слишком медленно передвигалась, громко подволакивая ногу, но как же сложно решиться. Выбор на самом деле небольшой, либо я из жалости позволяю себя съесть заживо, либо....... В тот день я впервые воспользовалась пистолетом. Завернула тело в одеяло и положила рядом с родителями. Отмывая кровь с пола, меня душили слёзы. Я никогда не хотела иметь детей, но всегда относилась к ним с излишним пиететом, а тут такое..... После этого случая, я начала по другому воспринимать ходячих, взгляд непроизвольно выхватывал личностные детали, что очень сильно мешало их спокойно убивать. Мне необходимо понять что в этих существах не осталось ничего человеческого. Найдя в одной из квартир, невысокого старичка-зомби, что показался мне наименее опасным, провела над ним эксперименты. Начнём с того что температура тела зомби была ниже нормы, но он и не являлся полностью окоченевшим. На коже множество трупных пятен, что указывает на застоявшиеся сгустки крови, однако при повреждении вены, фонтанирует густой поток. Значит сердце ещё функционирует? Всё указывало на некое пограничное состояние, между жизнью и смертью. Но.... когда я вскрыла труп и вытащила сердце, связанный мертвец продолжал двигаться. Более того, отрубленная голова продолжает самостоятельно функционировать. Причём не несколько минут или часов, а как минимум несколько суток. Это просто невозможно! Мозг не может работать без регулярного кровоснабжения или кислорода. Что за хрень, здесь происходит? Голова превосходно показывала работу трёх главных органов чувств человека, а именно зрение, слух, обоняние. Вкус они похоже не ощущали, так как голова с одинаковым энтузиазмом жевала и морковку, и грязную тряпку, и кусок подгнившего мяса и всё это продолжалось, пока прожеванная масса полностью не вываливалась из челюсти. Отсутствие интеллекта у них было очевидно, но я пыталась узнать склонны ли они к обучению или вырабатыванию рефлекса. По истечению нескольких дней, зомби всё также реагировал и на огонь, и на стекло, и на железо, совершенно не показывая признаков испытываемой боли, или малейшего понимания что эти вещи причиняют физический вред. Хоть я и убедилась, что от человека здесь ничего не осталось, к сожалению, больше ничего полезного не узнала. Конечно результат эксперимента мог дать намного больше ответов, будь у меня медицинское образование. Мне и так нелегко пришлось, в первый день меня трясло как припадочную и постоянно выворачивало. В конечном итоге, все мои изыскания должны приучить к виду трупов, медики ведь как-то привыкают. С самого начала планировалось провести в этом доме месяц, чтобы хоть немного потренироваться и продумать план с дальнейшими действиями. Но я не учла одного. Ужасной вони. Разлагающие трупы и испорченные продукты, всё это превратилось в убийственный смрад. С каждым днем запах становился всё хуже, появились мухи и крысы. Совсем скоро они станут переносчиками инфекции, без нормальных медиков и препаратов - это гарантированная смерть. Поэтому сегодня мне нужно набрать как можно больше припасов, а завтра утром сваливать из этого города. На пятом этаже всё прошло спокойно. К сожалению ничего съедобного кроме пары банок фасоли не нашла. На третьем всё также тявкала собака. Мне вот интересно, что же она кушала целую неделю? — Эй, есть кто живой? Если не ответите, я ломаю дверь. Через несколько секунд раздался щелчок замка, в проёме показалась низенькая, полноватая женщина лет тридцати. Она радостно начала что-то тараторить, при этом умудрилась затащить меня к себе в квартиру. Из всей её речи я разобрала только несколько слов, но радость от моего лицезрения была написана крупными буквами у неё на лице. Маленькая собачонка носилась вокруг нас, радостно виляя хвостом и громко подлаивала. В квартире сильно пахло гарью и было немного задымлено. Посадив меня на диван, хозяйка натащила конфет и печений. Апогеем дня, стали чашки с ГОРЯЧИМ чаем. Всё это время она не замолкала. — Не говорить английский. - резко прервала её — Так ты иностранка? — Эм… Да. Россия. Авария, всё забыть. Какой город? Что происходит? — О боже мой. Бедняжка. Меня кстати Тая зовут. Тая Вилсон. Мы находимся в Атланте. Где-то месяц назад по телевизору передали об эпидемии, сначала в одном городе, потом в другом. Такие страшные видео передавали с места событий. Заражённые нападали на всех подряд. Просто ужас. У нас тоже стали появляться такие случаи. Военные оцепили город, заражённых помещали в карантин. Мы думали что всё закончилось. Здесь объявили безопасную зону, люди отовсюду съезжались. Потом передали об участившихся нападениях. Людей охватила паника. Всё так быстро происходило. Дней семь назад, я услышала крики моих соседей. Они собирались уезжать к родственникам. Внизу на них напали, там было столько крови. После этого, я уже никуда не выходила. - и снова сплошной непонятный бубнёж, но я зацепилась за слово эпидемия. — Стоп. Эпидемия, а лекарства эм... вакцина? — Когда стало известно про эпидемию, две фармацевтические компании объявили, что их препараты помогают от вируса. В аптеках буквально дрались за каждую упаковку. Потом оказалось что никакого лекарства не было. Они всех обманывали. Подсунули плацебо и всё. — свой рассказ, Тая активно заедала конфетами. Похоже лекарств нет. - Безопасное место? Военные сделать? - Атланта и была самым безопасным местом. Столько беженцев приехало, но ты не волнуйся. Скоро правительство всё наладит — Ты бежать из города? От трупов запах.  — От трупов? Боже, я думала это канализация. — прекратив жевать, она с ужасом посмотрела на меня — Подожди. Ты хочешь выйти на улицу? Но там сейчас опасно. Скоро обязательно всё наладится, нужно только немного подождать.  Из всего её монолога я поняла только слов пять, остальное общение происходило с помощью жестов и мимики. Бежать она явно не собиралась и уговаривать, я никого не собираюсь.  — Я бежать утром. -поднявшись, вспомнила одну важную вещь. — Как делать горячие чай? Вы когда-нибудь видели самодельный костёр в раковине, на кухне? А вот мне довелось это увидеть. Мой организм ещё не настолько нуждался в горячей пище, что-бы заниматься подобным маразмом. Я начала осматривать другие квартиры. Не понимаю этих американцев, как можно жить за такой хлипкой дверью. Она легко выбивается от пары ударов, даже моих. — Что ты делаешь? Так нельзя. Это незаконно.- не отвлекаясь на причитания Таи, занялась обыском шкафчиков. Нафига она вообще вышла, непонятно. Тая неотрывно следовала за мной, не закрывая рта. Она возмущалась моим поведением и почему-то поведением всех русских вместе взятых. Из её монолога я разобрала что мы оказывается дикари, невежды и вообще не можем жить в приличном обществе. И это мне говорит человек, устроивший костёр у себя на кухне. Дойдя до первого этажа, решила закрыть парадную дверь.  — Давайте ублюдки, хотите меня съесть, тогда вам придётся постараться. — на улице какой-то сумасшедший с обрезом трубы, орал во всю глотку. Вокруг него уже собралась приличная толпа ходячих и она с каждой минутой увеличивалась.  — О боже. Они сейчас его растерзают. Нужно ему помочь.- прижав руки к довольно объемной груди, Тая с опаской выглядывала у меня из-за плеча.  — Ты помоги.  — Я? Но я не могу. Я боюсь мертвецов. Судя по интонации, помогать она не будет. Я тем более не собиралась этим заниматься. Несмотря на полную неадекватность, мужику несказанно везло. Как только толпа его окружала, он каким-то немыслимым образом выворачивался и отбегал на расстояние. И снова начинал орать на них, подзывая к себе. Видимых укусов на нём вроде не было. Говорю же, везучий придурок. Втащив чемодан, который не давал двери закрыться, снова посмотрела на этого психа. Свиснув, помахала ему рукой. — О, девчонки. Как только закончу, загляну к вам. — Идиот. — Что ты делаешь? —  увидев что я собираюсь закрыть дверь, Тая решительно встала у меня на пути и начала отпихивать. - Мертвецы придти сюда. Нас съесть. - зло сказала я, упрямо пытаясь закрыть дверь. - Нельзя закрывать. Ему нужна наша помощь.  — Ты видеть, он сумасшедший. — Я нормальный. - пока мы спорили и пихались, он всё -таки зашёл внутрь, приведя с собой толпу мертвяков. Ударом молотка, я отправила его преследователя вниз, с лестницы. Падая, он зацепил парочку ходячих, идущих за ним. (Страйк.) Это дало мне время закрыть дверь на защёлку. Я недовольно осмотрела нашу новую 'головную боль'. На вид ему было около тридцати, может чуть больше. На голове колтун нерасчёсанных и грязных волос, а вся одежда как с помойки. Мужик вытащил бутылку виски и присосался к ней. Ещё и алкаш.  — Ну что красотки, может устроим вечеринку?- сделав ещё один глоток, он свалился на пол. — Зашибись. — пьяный мужик начал храпеть. Тая с ужасом смотрела на вздрагивающую дверь в которую ломились мертвецы. Да уж, веселье только начинается.