Дикая.

Мир вокруг меня походил на компьютерную игру, где на каждом шагу вас ждёт новый квест на выживание. В первом же небольшом магазинчике, куда мы зашли пополнить запасы, нас встретил окончательно спятивший мужик, что начал гоняться за нами с окровавленный топором. И никакие слова не заставляли его остановиться, только пуля угодившая прямо в лоб. Следующая встреча с выжившими также не принесла ничего хорошего. Двое чернокожих мужчин многозначительно переглядывались и проявляли излишнее внимание к нашим запасам, масляные взгляды оглядывающие Сиенту также не добавляли спокойствия. Всего одно резкое движение и я срываюсь. Хуго без лишних слов набрасывается на второго. В ту же ночь на нашу стоянку вышло стадо ходячих. Они появились из густого леса, не давая нам и шанса заметить их заранее или услышать, что довольно странно для столь тупых существ. Можно сколько угодно доказывать свое интеллектуальное превосходство, но они без труда справятся с вами используя свою численность. У нас всего два бойца, один порывистый подросток и два балласта за спиной, а "напротив" около двухсот мертвецов не знающие усталости и боли. И остаётся только один выход - бежать. Бросить все вещи у костра, запрыгнуть в машину и вдавить педаль газа в пол. И так каждый час. Каждую минуту. Секунду. Постоянное напряжение и страх. Встретив колонну выживших, мы не побежали навстречу с радостными возгласами, а настороженно сверлили друг друга взглядами, не опуская оружия. И только проводив скрывающие за поворотом машины, мы наконец смогли выдохнуть с облегчением. Открывающиеся нам виды также не добавляли оптимизма: разграбленные магазины, трупы, лужи крови, уже прогоревшие костры с обугленными телами, или маленькие городки призраки... которые вызывают ещё большую дрожь. Постоянная нервозность, перемешивалась с уже хронической усталостью. Охрана группы и стоянки лежала на нас с Хуго, также как и вождение, и добывание припасов. Но, в отличие от своих попутчиков, на лицах которых все чаще проступало отчаяние и обреченность, я становилась всё злее и агриссивнее. Мне осточертело ощущать себя куском мяса для мертвецов и слабой добычей для бандитов. Страх пробуждал дикого и кровожадного монстра внутри меня, который хотел только рвать и терзать. Меня накрывало безумное желание раздавить, сломать любую угрозу. Звучит жутко, но я хотела стать палачом для своих страхов, господом богом что решает чужую судьбу, хищником на охоте. Доказать, что я не жертва! Но разум по-прежнему преобладает и не даёт монстру вырваться на свободу. А потому я быстро убиваю чернокожего, не позволяя насладиться зверю кровавым зрелищем. Видя как ходячие заполняют нашу стоянку, он рвётся наружу, призывая переломать все кости и порубить этих тварей на куски, но повинуясь голосу разума, я отступаю. Всё же издевательства, которым я подверглась в плену не прошли бесследно, что-то изменилось во мне. Как будто кто-то открыл наглухо заколоченную дверь, выпуская необъятную тьму с оскаленной пастью. В плену казалось что я выдержу любые издевательства и унижения ведь на кону стояла моя жизнь, но сейчас меня начинает трясти от бешенства при одной только мысли оказаться в чужой власти. Во сне до сих пор слышится смех, воздуха не хватает и кажется что лёгкие заполняются смрадом из той комнаты, а руку пронзает судорогой от фантомных наручников и я вскакиваю посреди ночи, готовясь броситься и перегрызть глотку любому. Зародился в плену этот монстр, или он всегда был со мной, просто спал убаюканный мирной жизнью, я не знаю и даже сомневаюсь что смогу долго его держать на цепи. Заметив за собой подобные психические отклонения и не справившись с ними самой, я бы конечно обратилась к мозгоправу, но это в мирное время, а сейчас... остаётся только смириться, ну или подождать пока я окончательно не свихнусь и какой-нибудь добрый самаритянин не вышибет мне мозги. Тоже вариант. Моя агрессия не редко задевала и моих попутчиков. Для выживания мне пришлось прибиться к этой группе, а глупость и слабость некоторых её членов, вызывала раздражение. Мигель до сих пор не понимал всю опасность ходячих и постоянно рвался в самую толпу мертвецов, или самоуверенно заходил в ещё не проверенное помещение. В свою очередь Сиенту охватывал ступор и она начинала верещать на "ультразвуке", привлекая к нам ещё большее внимание. Выбросить слабое звено, я не могла, иначе пришлось бы попрощаться с Хуго, а потому пришлось их учить... В очередной стычке с ходячими, я нанесла Мигелю глубокий порез, который к слову он даже не почувствовал в пылу борьбы. Следующие восемь часов бледный Мигель готовился встретить свою смерть и гордо просил убить его до превращения, но в конце этого дущераздирающего монолога он всё же разрыдался, только после этого я рассказала что порез был сделан чистым ножом, а не ходячим. Громкие возмущения я резко прервала, педантично разъясняя все его косяки, которые подставляют всю группу. Под раздачу попала и Сиента, обучением которой я пообещала заняться лично. Как не странно, но Хуго промолчал и в тот момент, и когда я начала обучение. Видимо он всё же понимал что по другому нам не выжить. Даже простых слов хватило Сиенте взяться за ум, уже на следующей стычке с ходячими она прикусывала свой кулачок до крови. Я же, любыми способами выводила её из ступора, порой даже слишком жёсткими. Об убийстве ходячих ещё даже мыслей нет, но она хотя бы перестала путаться под ногами, но Мигель... Этот парень с каждым днем всё больше испытывал моё терпение, не подчиняясь приказам и пререкаясь по любому поводу. Свой урок он не усвоил, став ещё наглее и несдержаннее, назло мне. Изнутри рвался зверь, требуя крови мальчишки и даже разум подвластный холодному расчёту солидарно подкидывал всевозможные способы избавления от "проблемы" . Словно чувствуя мой настрой, Хуго подзатыльниками затыкал подростка и задвигал за спину. И я терпела. Не из жалости, или гуманных побуждений, а потому что после этого наша маленькая группа полностью распадётся. Но этот мир сам расставил всё по местам, проучив зарвавшегося подростка. После того как на нашу стоянку вышли ходячие, до самого рассвета и почти весь день я провела за рулём. Учитывая что до этого я ещё и дежурила первой, то уже к обеду начала просто засыпать на полном ходу. Терять время останавливаясь на отдых, никто не хотел, мы всё ещё надеялись догнать группу Рика и Хуго настоял пустить Мигеля за руль. К тому времени, у меня уже просто не было никаких сил возражать и я молча перебралась на заднее сиденье и вырубилась. — Аня. Просыпайся, ну же. - надрывный голос Марка, резко заставил очнуться. Мы находились в машине одни. — Я слышал выстрел. Мигель хотел раздобыть бензин и пополнить запасы еды, они ушли минут десять назад. Сиента пошла с ними, Мигель настоял. И... я только что слышал выстрел. — мальчику явно страшно, от чего он даже начал заикаться, но несмотря на это, говорил он тихо, слегка пригнувшись что-бы его не заметили с улицы. Марк с самого начала поражал способностью приспосабливаться и выживать. Он никогда не лез вперёд, прячась за нашими спинами, практически всегда молчал и наблюдал. Изучал нас, выискивал слабые и сильные стороны, пытаясь манипулировать. Плен и для него не закончился без последствий, Марк вздрагивает от прикосновений, просыпается от кошмаров и вцепляется побелевшими пальцами за миску с едой, но ест и пьёт всегда медленно явно прилагая к этому усилия. За плечами всегда собранный рюкзак, который он без лишней брезгливости снял с убитого ходячего и даже сейчас мальчик напряжённо сжимает лямки, явно решая "не пора ли уже сваливать из нашей компании". В этом ребенке, здравомыслия больше чем во всех нас, это и обнадеживает (с таким характером, он явно переживёт всех), и вызывает печаль ( что же ему пришлось пережить, что-бы так быстро повзрослеть?). — Заблокируй дверь. Если я не выйду через десять минут, сваливай. - достав пистолет, я вышла из машины и осмотрелась. Мы стояли недалеко от заправки, вокруг около двух десятков аккуратно припаркованных автомобилей и не одного ходячего, на асфальте кровавые пятна и следы волочения ведущие к оврагу. Трупы убирают, значит здесь живут на постоянной основе, а вот машины выставили так что-бы не мешало заезжать другим, выходит они ждали гостей, только вот для чего? Я двинулись к магазину, старательно прячась за брошенными автомобилями, опасаясь быть замеченной через стеклянную дверь. Приблизившись к ней, опасливо заглянула внутрь. То что у нас проблемы, я поняла ещё когда узнала про выстрел, да и после этого так никто и не вышел, а значит у нас большие проблемы. В глубине души я надеялась что несдержанного Мигеля наконец покусал ходячий и ребята его пристрелили, а сейчас просто оплакивают друга. Такой вариант развития событий стал-бы для меня самым выгодным, но нет... На нас напали другие выжившие, трое человек и судя по некой схожести, это одна семья. Если отталкиваться от возраста, то скорей всего мать и двое сыновей. Все трое в грязной, засаленной одежде, с деревенскими простоватыми лицами, спутанными рыжими волосами и промелькнувшим гнилыми зубами. Женщина была невысокой и полноватой, а вот сыновьям достался и высокий рост, и впечатляющая мускулатура. В данный момент один из братьев прижимал к себе Сиенту и удерживал здоровенный тесак возле её горла, второй направлял ружьё на раненого Хуго. Сидя на полу и сжимая кровоточащее плечо, он исподлобья кидал испуганные взгляды на сестру. Женщина-же, с остервенением пинала лежащего на полу Мигеля. При этом на её лице мелькали просто непередаваемые эмоции злорадства, ненависти и превосходства. И как мне поступить? Снова решать чужие проблемы? Точнее попытаться, я очень сомневаюсь что при этом мне удастся выбраться отсюда живой. Ведь это их выбор! Они поленились нормально осмотреться, впервые взяли с собой Сиенту и все сразу зашли в помещение, не оставив никого снаружи. Глупость должна быть наказуема! Я приняла решение и даже сделала маленький шажок назад, когда заметила как один из братьев понюхал волосы рыдающей Сиенты и в экстазе закатил глаза, а его губы изогнулись в предкушающей ухмылке. ЭТОТ ВЗГЛЯД. Тод точно также смотрел на меня. Как на вещь. Собственность, с которой можно поступать как тебе вздумается. В ушах зазвенело, а зверь срывается с цепи. А я тону в красном зареве, отстранённо замечая как моя рука толкает стеклянную дверь, как другая уверенно сжимая пистолет, несколько раз стреляет в мужчину с ружьём. Я не помню сколько осталось патронов, но это не важно, зверь хочет крови... хочет страха... Ненужное оружие отброшено, а в следующую секунду рука уже сжимает рукоять ножа. Женщина истошно кричит и срывается с места, наперерез ей бросается Хуго, но это не важно... Есть лишь растерянные глаза "Тода" и нож что входит в его плечо. Меня совершенно не волнует что он мог перерезать горло Сиенте. Как только мужчина от боли ослабляет захват, я выдергиваю лишнее препятствие между нами и валю его на пол. Сталь снова пронзает плоть, его рука судорожно пытается замахнуться тесаком в ответ и я с лёгкостью её перехватываю, при этом не отрываюсь от его глаз, буквально впитывая чужой страх. Зверь доволен! Наваждение постепенно отпускает, зверь урчит уходя в темноту, но красный свет всё ещё застилает глаза. Это кровь? Она повсюду. На лице, одежде и даже тонкой струйкой стекает с ножа. Я чувствую её вкус у себя во рту. Осмотр помещения, успокаивает. Сиента жива. Сжалась на полу, не обращая внимания на тонкий порез на шее. Ужас во взгляде, также как у Хуго и Мигеля совершенно не трогает. Зрелище должно быть впечатляющие, я всё ещё сижу на трупе, вся перемазанная чужой кровью. Сама удивляюсь как смогла завалить такую тушу и даже остановить на подлёте руку с тесаком, да и пули угодили точно в цель, хотя я даже не целилась. Меня спасло только небывалое везение, по другому объяснить случившееся не могу. Я всерьёз видела на месте рыжего мужчины Тода, которого сама же и прикончила. Забавно. Я начала видеть галлюцинации. Как же мне остановить стремительно "съезжающую крышу" . — Вы здесь заночевать решили? — мой холодный голос заставил всех вздрогнуть и наконец сбросить оцепенение. — Сиента идёт в машину, а вы собираете то, зачем пришли. Проследив за резко засуетившимися латиносами, я наконец встала с трупа и заглянула в подсобку, надеясь найти оружие. Но нашла только патроны для ружья и снятые женские скальпы. Комната напоминала помойку, с остатками еды, мятыми упаковками, фантиками и пустыми банками, уюта не добавляли и накиданные на полу засаленные одеяла с подушками. Лишь на одной полке была наведена чистота, где аккуратно разложены отрезанные полоски женских волос с кусочками скальпа. Семь штук, с разным цветом и длинной волос. Как-то странно. Теоретически два брата могут оказаться маньяками, тем более в наше неспокойное время, но женщина? Мать? Я даже не знаю. Нет, женщины маньяки тоже имеют место быть, но спокойно смотреть когда твои сыновья такое вытворяет, или не дай бог самой принять участие в этом, это уже за гранью... Или нет? Хотя, какая разница. За полтора месяца, я изменилась до неузнаваемости, вряд ли подобные перемены прошли только со мной. Уверена, этот мир ещё удивит своей жестокостью. На выходе из помещения столкнулась с бледным Хуго, что в ступоре разглядывал "священную коллекцию" . Посмотри, посмотри. Может на пользу пойдёт. Ведь вам постоянно казалось что я перегибаю с техникой безопасности, по десять раз разъясняя действия на вылазках, лишая нас необходимого сна заставляя дежурить и запрещая передвигаться по одному, даже просто по нужде. Если бы не я, их трупы оказались в овраге, а коллекция пополнилась новым скальпом с блестящими локонами Сиенты. И он это понимал, по глазам видно. А я уж не дам ему забыть. Смывая кровь со своих рук, я впервые задумалась: а будет ли мне место в группе Рика? По моим расчётам, уже завтра мы будем в ЦКЗ и что дальше? Какой там любимый вопрос шерифа? " Сколько людей ты убил?" И что мне ответить? Впуская ходячих в здание пожарной части, я обрекала людей на смерть. Сколько точно человек погибло, я не знаю, да и не хочу знать. За все последующие убийства, меня также совершенно не мучает совесть, что наверное говорит не в мою пользу. На экране Рик Граймс производил впечатление супер копа, то есть добрый, справедливый, и т. д. По крайней мере в первом сезоне. Так вот, вопрос на засыпку, сможем ли мы поладить? Сомневаюсь. Остается надеяться что при встрече с Риком Граймсом он по старой дружбе, не станет задавать свой сакральный вопрос...